Удивительно, но о земляке фронтовике Исааке Рагинском я, руководитель Калинковичско-Мозырского военно-исторического клуба «Поиск», узнал от российских коллег по увлечению.
Из Самары пришло письмо от Ирины Богачёвой из поискового отряда «имени Анатолия Пронина»: «Мы занимаемся изучением истории 100‑й гвардейской стрелковой дивизии, воевавшей на Карельском фронте в 1944 году. В данном случае речь идет о судьбе 3‑го батальона 304‑го гвардейского Венского стрелкового полка. Известно, что батальон погиб 8 июля 1944 года, попав в финское окружение. Комбатом был Исаак Наумович Рачинский (Рагинский), родившийся в 1911 году в Калинковичах.
Обращаюсь к вам с просьбой: помогите найти родных комбата в Калинковичах. Планируем подготовить материал о комбате, нужны фото и подробности биографии. Заранее спасибо.
У нас в городе до сих пор жив солдат, который был телефонистом Рагинского и попал с ним в окружение. Тогда от батальона осталось только девять человек. Сам Рагинский из Калинковичей уехал, его жена в 1941 году проживала в Челябинской области, туда запросы делали, ничем помочь не смогли. Может, в Калинковичах что-то знают о нем. Опять едем в Карелию экспедицией — искать могилу Рагинского и еще семи офицеров, место захоронения его батальона (101 человек). Уже год по крупицам собираем информацию, в Москве работали в архиве Минобороны Российской Федерации».
Конечно, узнав эту информацию о нашем земляке комбате-десантнике, сразу же начал поиск. В книге «Память. Калинковичский район» в главе «Воины Красной Армии — земляки» нашел данные комбата, но фамилия на белорусском языке «Рашчынскi». На памятнике землякам, не вернувшимся с войны — «Рачинский И. Н.». В книге краеведа-писателя В. Лякина «Победители. Калинковичане — ветераны ВОВ» нашел данные на Юрия Наумовича Рагинского (1926 года рождения, рядового 26‑го воздушно-десантного полка), проживавшего на улице Пролетарской.
Решив, что это родной брат комбата (а оно так и оказалось), отправился на данную улицу. Но в том доме уже проживали другие люди, которые сообщили, что Рагинские куда-то в начале1990‑х уехали. Выяснил: перебрались на постоянное место жительства в США.
Юрий Наумович Рагинский (1925 — 2011), рядовой 26‑го парашютно-десантного полка, в действующей армии — с января по октябрь 1943 года, был ранен. Работал инженером в калинковичской лаборатории Госстандарта.
А вот что поведал бывший сержант 304‑го гвардейского стрелкового полка Василий Сергеевич Капустин:
— В сентябре 1942 года призвали в армию. Попал в 24‑й стрелковый полк в Красноярском крае, где готовили младших командиров. Успешно закончил учебу, стал сержантом. Жили в землянках, условия очень тяжелые, постели не было, морозы достигали минус 52 градусов. В 1943 году прошел отбор в десантники. Был направлен в Звенигород Московской области, где формировалась бригада. Десантные войска являлись резервом ставки Верховного главнокомандования, к их подготовке предъявляли особенно высокие требования. Нам предстояло освоить четырехмесячную программу спецподготовки, которая включала в себя укладку парашюта, прыжки с трамплина с приземлением и многое другое.
…Огромная «колбаса», как называли десантники аэростат, набрала высоту. Открывая дверцу гондолы, инструктор давал команду, и парашютисты шагали в пустоту. Василий Сергеевич так совершил десяток прыжков, четыре — с самолета.
12‑я гвардейская воздушно-десантная бригада — это около шести тысяч солдат, четыре парашютно-десантных батальона численностью по 820 человек, две роты бронеавтомобилей, артиллерийский дивизион. Это было довольно мобильное соединение, готовое к ведению боевых действий в тылу противника.
Однако надеждам воинов не суждено было сбыться. В начале 1944 года вместо долгожданного приказа на десантирование в тыл противника поступило распоряжение переформировать десантное соединение в 100‑ю гвардейскую стрелковую дивизию в составе 37‑го гвардейского стрелкового корпуса. 12‑я бригада стала 304‑м гвардейским стрелковым полком.
— Томительное ожидание завершилось 5 июня 1944 года, когда объявили готовиться к погрузке в эшелоны, значит — на фронт, — вспоминал ветеран войны. — Но на какой — об этом никому ни слова. Позади Вологда, едем на север, значит, на Карельский фронт. Через шесть суток прибыли. Войскам предстояло разбить Свирско-Петрозаводскую группировку противника и форсировать Свирский водный рубеж.
Три года финны укрепляли рубеж, занятый ими в 1941 году. Линия Карельского фронта протяженностью более тысячи километров — местность скалистая, покрытая лесом, быстрые холодные реки, глубокие озера, дорог совсем не было. 37‑му гвардейскому стрелковому корпусу был дан приказ форсировать и прорвать укрепленный рубеж на реке Свири — полосу километровой глубины с Олонецким укрепленным районом. 21 июня 1944 года после авиационной и артиллерийской подготовки войска 7‑й армии, в которую входила 100‑я дивизия, перешли в наступление и форсировали реку Свирь в районе Лодейного Поля. Помощь войскам Карельского фронта оказала Ладожская флотилия.
7‑й армией командовал генерал-лейтенант А. Крутиков, 37 ск — генерал-лейтенант П. Миронов. После артиллерийской подготовки десант на танках стал преследовать противника. 304 сп с задачей справился, освободив много населенных пунктов…
Началась Свирско-Петрозаводская наступательная операция по очистке от врага Южной Карелии. Василий Сергеевич тогда не дошел до границы 1939 года: его ранило в руку, и он попал в полевой госпиталь. В боях в районе населенного пункта Уома пал смертью храбрых его командир С. Кукс, он был сражен осколком снаряда в голову.
По решению военного совета командира и других офицеров, геройски погибших в этих боях, доставили в город Лодейное Поле и захоронили у реки Свири. Личный состав 304 сп тяжело переживал гибель любимого командира. На его могиле гвардейцы поклялись отомстить ненавистному врагу и клятву сдержали. 304 сп одним из первых вышел на линию старой государственной границы.
—В Лодейном Поле командующий фронтом генерал Кирилл Мерецков побывал в каждой нашей части и сердечно поблагодарил воинов за ратный труд, — сообщил Василий Капустин. — Многим были вручены ордена и медали.
Из госпиталя воин вернулся в свой 304 сп, который находился неподалеку от Калинина. Командиром 100‑й гвардейской Свирской стрелковой дивизии назначили генерал-майора Ивана Макаренко. Личный состав размещался в землянках. Проходили учения, различные занятия. Прибыло пополнение. Вместо погибшего командира полка должность принял гвардии подполковник А. Кибкало, участвовавший во многих боях.
Из воспоминаний пулеметчика 3‑го батальона 304 сп 100 сд 37 ск Павла Ивановича Пестрикова:
— Не все пережитое в годы войны остается в памяти, но самые тяжелые моменты отложились прочно. В июне 1944 года наш 304‑й стрелковый полк (бывшая 12 вдбр) 100 сд 37 ск с тяжелыми боями продвигался в сторону старой границы с Финляндией. И чем ближе к ней, тем ожесточеннее были схватки, особенно при прорыве укрепленных рубежей финнов.
Воевать же финны в условиях лесисто-болотистой местности умели, да и в дерзости им отказать нельзя. Поредели наши ряды и после форсирования реки Тулемайоки. В 3‑м батальоне, которым командовал гвардии капитан Исаак Рагинский, оставалось немногим более двух сотен человек. Из нашего пулеметного отделения уцелел только я, и комбат назначил меня связным со штабом полка.
8 июля 1944 года по приказу командира полка гвардии подполковника А. Кибкало батальон получил задание выйти в тыл финнам и перерезать дорогу на пути отступления противника. Через 18–20 километров вышли к узкому перешейку между двумя озерами. Времени на возведение сносных позиций оказалось очень мало, так как отступающий враг навалился на наши порядки, а с другой стороны с тыла ударили финские самокатчики.
Атаки следовали одна за другой. Комбат все время говорил бойцам: «Держитесь! Наши самоходки на подходе». Позже оказалось, что связь с полком по рации по какой-то причине прервалась, и Рагинский просто подбадривал нас. А вражеское кольцо все сжималось. Все реже раздавались автоматные очереди там, где находились штаб батальона и сам комбат. Кончались боеприпасы. Когда стало смеркаться, раздался голос старшины роты ПТР: «Вперед на прорыв!». Оставшиеся в живых, расчищая себе путь гранатами и автоматными очередями, устремились в сторону основных сил полка. Я и еще трое ребят оказались на лесной тропе, где встретили двух наших солдат, один из которых оказался тяжело раненным. Его на плащ-палатке понесли в полковой медпункт.
Что конкретно случилось на месте боя дальше, трудно сказать. По дороге навстречу двигались подразделения 98‑й гвардейской дивизии. Нам удалось найти штаб и доложить о произошедшем. Вскоре в штабе появился вышедший из боя с четырьмя бойцами командир взвода 8‑й роты гвардии старший лейтенант Конев и подтвердил случившееся. А. Кибкало приказал собрать всех и с поредевшей ротой автоматчиков под командованием капитана Новичкова отправился к месту боя нашего батальона. Я же был в качестве проводника.
Когда мы пришли на место, всем стало не по себе. Кругом трупы однополчан.
Это было 10 или 11 июля. Тела восьмерых офицеров, в том числе и Рагинского, мы перевезли и похоронили на хуторе Хапоннен Питкярантского района. Возвратившись к озеру, целый день в каменистом грунте готовили братскую могилу для павших. В общей могиле были захоронены останки 101 человека…
Михаил Павлович Клименков
В Самаре живет бывший связист 3‑го батальона 37‑го гвардейского стрелкового корпуса Михаил Павлович Клименков, который так описывает те роковые для батальона события:
— В ночь с 7 на 8 июля 1944 года нашему батальону было приказано выйти в тыл одной из частей противника, окопаться и воспрепятствовать отступлению врага. В то время основные силы 304 сп под командованием гвардии подполковника А. Кибкало должны были сломить сопротивление финнов, чтобы обратить их в бегство и преследовать.
Ночью скрытно и бесшумно батальон вышел к месту выполнения задания. Я тянул телефонную связь. Чуть приметной тропинкой по моховым кочкам болот вышли на дорогу, которую нам надо было оседлать, то есть перекрыть предполагаемый путь отступления. Устроились по обе стороны дороги. Не успели мы закрепиться, как поступило сообщение о приближении противника. Причем встреча с ним состоялась так скоро, что завязавшаяся стрельба с двух сторон быстро перешла в рукопашную схватку.
Натиск финнов был ошеломляющим. Однако противника мы встретили достойно: «как повелел десантный наш уклад, и на поляночке неровной звенела сталь и гулко бил приклад». В дело шли штык, нож и лопата, оружие стрелковых взводов. Все тяжелее и ожесточеннее шел бой. Комбат Рагинский настойчиво требовал от штаба полка немедленной помощи. Там постоянно обещали: еще немного, мол, продержитесь, мы скоро придем. Не дождались…
В той рукопашной схватке финнам удалось смять наш батальон. Погиб замполит Берюлев, а за ним и комбат Рагинский. В живых остались немногие. Но финны по какой-то причине решили отступить. Прямо у дороги они приковали цепями к дереву двоих своих пулеметчиков. Мы уже знали, что в финской армии были смертники. Так вот эти пулеметчики поливали сплошным огнем позиции нашего полка. Патронами они, как видно, были снабжены в достаточном количестве. Финны держались до тех пор, пока не погибли. Только после этого наш полк смог ворваться на поляну в лесу, где сражался наш батальон. Но мы опоздали.
Нам, живым, только остается помнить о той рукопашной схватке в глухом карельском лесу и о геройски погибших гвардейцах-десантниках.
А теперь вернемся к рассказу о том, как мы разыскивали родственников Исаака Рагинского. Новость о калинковичанине, десантном комбате, я сообщил краеведу-писателю В.А.Лякину, который сразу же связался с основателем и редактором сайта BELISRAEL Аароном Шустиным. В ту же ночь он написал Анатолию Рагинскому, сыну младшего брата Исаака Юрия (1925 – 2011), проживающему в Америке, и спустя несколько час. получил первое фото Исаака Наумовича Рагинского, а также полную информацию о ряде родственниках, которую сраза переслал нам.Продолжив поиски, А. Шустин вскоре отыскал дочь комбата 80-летнюю Анну Исааковну и семью ее дочери Елены Шивчик, проживавших в Ашдоде и Холоне. (на данное время все живут вместе в новой квартире в Холоне – редактор belisrael.info). В канадском Ванкувере живет внук Исаака Игорь Шивчик. В Израиле в Эйлате проживает его племянник Семен Шуб, а в Минске – племянник Константин Федорович Шейнкман, которому уже за 80 лет.
Я созванивался с ним, и он мне и рассказал, что его тетя Елизавета Сустина – жена И.Н.Рагинского (до ВОВ проживала в Калинковичах по ул.Красноармейской), получила на мужа извещение, что он пропал без вести. Их мать Фира Наумовна Рагинская была сестрой Исаака. Жили в Крупках (Минская обл.). В Калинковичах жила и работала учителем русского языка в СШ 2 младшая сестра Фаина Наумовна Рагинская, а после выхода на пенсию в Вильнюсе (я учился в школе 2 г.Калинковичи и хорошо помню Фаину Наумовну как добрую и внимательную к ученикам учительницу – примечание Е.Г.Сергиенко).
И вот через столько лет благодаря самарским поисковикам родственники узнали все подробности гибелиГвардии капитана Исаака Наумовича.
Поисковикам из Самары я выслал фотоснимки и собранную информацию. Вскоре пришел ответ: «Евгений, здравствуйте! Просто нет слов! Так быстро найти родственников! Спасибо вам огромное и низкий поклон за помощь. Уже три года мы занимаемся батальоном Рагинского, вот теперь увидели его самого на фото. Сделаем все возможное, чтобы найти его могилу. Нам удалось заполучить карты с ходом боевых действий. Но большая часть документов все еще засекречена.
Кстати, на днях нам из Карелии прислали документ, в котором есть примерные координаты могилы, где лежат Рагинский и его товарищи. Могилу эту после войны забросили, сейчас там густой карельский лес. Очень верю, что летом мы непременно найдем ребят!
Завтра позвоним дочери Клименкова, чтобы сообщила отцу, что нашли родных Рагинского, его фото. Думаю, он захочет еще раз увидеть своего комбата. Он очень тепло о нем отзывался. Да и ребята в батальоне все очень любили и ценили его…».
А потом пришло еще одно письмо: «Спасибо за подробную информацию. Получается, что семья не знала, что случилось с Рагинским? Надо же! Мы очень удивлены и одновременно очень рады, что семья теперь все узнает. Мы просто обязаны во время летней экспедиции найти его могилу…».
Вахта памяти самарских поисковиков закончится в сентябре. Будем ждать новостей от Ирины Богачёвой. Мы благодарны ей, капитану 2 ранга в отставке Владимиру Лякину, создателю сайта BELISRAEL Аарону Шустину и многим другим, кто занимается поиском информации о павших воинах.
А между тем наши Калинковичи связаны с Самарой прочно: у нас есть улица имени Николаева. Полковник Иван Алексеевич Николаев, уроженец Самары, погиб при освобождении Калинковичей. А служил он в 193‑й стрелковой дивизии командиром 685‑го стрелкового полка, в котором служил Герой Советского Союза Андрей Никонов, уроженец Самарской области. Он погиб при освобождении нашего города, и его именем тоже названа улица. А деревня Рыловичи в память о герое была переименована в Никоново.
Евгений Сергиенко, г. Калинковичи
***