Весь маршрут был интересный. Во-первых, мы дошли до БАМа. Оказывается, БАМ поворачивался на север Байкала и шёл через Лену и на Братск. А мы пришли, там была группа студентов – Литва, Латвия, Эстония. А в каком году, ты спрашиваешь? Примерно, когда строили БАМ.
- 12 -
Ну, мы пошли. Первый день всё было нормально. На второй день дождичёк пошёл. А тогда вошли в моду брезентовые штормовки и брюки из брезента. Ну, Эрик в новых штанах, его сын в новых. Дождичек. Идем до обеда. Остановились.
Эрик и говорит:
- Давай посушимся.
- Что толку сушиться, сейчас полчаса посушимся, потом пойдём, через пять минут снова намокнем. Погреемся у костра, и то хорошо.
Поели. Ну, говорю – пойдем. И дождичёк перестал идти. Трава мокрая. А Эрик что-то мнётся и говорит:
- Мне что-то плохо идти.
- Как плохо идти?
- Я натёр ноги сильно. Вот этими брюками.
- Ну-ка, снимай!
Дурные советы
А он, оказывается, на голое тело эти самые брезентовые штаны надел. И у него от промежности и чуть не до колен уже всё красное, кровяное, уже кожи нет.
- Ё-маё, зачем так делать, кто тебя надоумил, что так брезентовые штаны надо носить?
- А мне Толя Савин сказал, что ты так ходишь всегда, ты никогда не берёшь ни трусов, ни плавок, поэтому у тебя всегда рюкзаки лёгкие. Ты надеваешь одни штаны и в этих штанах от начала и до конца, и в рюкзаке запасных нет.
- Ну, ты и дурак!
Мы остановились, я свою миску взял, в родниковой воде марганцовку развёл, взял кусок ваты, марлю, всё это дело Эрику промыл, обработал. Куда идти-то? Мы сделали здесь полуднёвку.
Утром встаём, а всё вокруг сырое. Я ему говорю:
- У тебя есть что-нибудь «хэбэшное»? Одевай, а поверх штормовые штаны.
Он надел и пошли мы. А идём по большим-большим валунам, камни огромные. А они, все эти камни, покрыты таким маленьким, коротеньким, зелёненьким мхом. И вот, когда идёшь по ним — всё хорошо, удобно. А когда дождичек пошёл, он раз – скользит. А Эрик идёт, руки в карманах.
Я ему говорю:
- Эрик Борисович, что ты идёшь, руки в брюки, ты вынь руки-то. Если поскользнёшься, руки свои вынуть не успеешь.
«Стервятник»
Не вынул он руки, так и шёл с гордой мордой. И я как накаркал — сглазил, получается. Прошли мы буквально метров пятьдесят, он по этим камням идёт, у него ноги – хоп, — заскользили назад. И, конечно, он не успевает вынуть руки из карманов – хряп мордой о камни. И надо же, что он так попал – два камня, и он носом между этих двух камней! У него вот тут кожа лопается, и вся эта кожа, вся куда-то слезла. А он был первый, кто взял рюкзак «Ермак», у него этот «Ермак был за плечами. У нас трехлитровый был бидончик, там масло было, и у него сверху на дуге рюкзака был привязан. И он когда шлёпнулся, его этим бидончиком по башке ещё шлёпнуло.
Он встаёт, я подхожу к нему и что вижу? Я вижу – у него нос красный, кожи нет, и с кончика носа ручеёк крови. А он глазами хлоп-хлоп. Очки куда-то слетели. Что же делать, надо лечить и нос. Беру я свою миску, снова развожу марганцовку, начинаю нос дезинфицировать. А марганцовка, она ещё и сушит. Ну что, опять куда идти, опять мы останавливаемся и делаем полуднёвку.
Наутро он встает. А нос у него… В то время шёл фильм про орла, по-моему так и назы-вался - «Стервятник». Ну, и он представляется утром – глаза белые, нос – болячка, как клюв у того стервятника. Что делать? Но Эрик сказал, что сможет идти. Мы его немного разгрузили и пошли.
Попутка-бензовоз
Ну, «четвёрка» хорошая была. И мы вышли к строящемуся БАМу. Это было чуть больше половины. Ну, мы подошли к мосту, там ребята. Разговорились. Они говорят – что вы, мол, пешком до Байкала, у нас через двадцать-тридцать минут пойдёт бензовоз.
- 13 -
- Да где же там, на бензовозе ехать?
- Да мы завсегда на нём ездим, человек по двадцать, по тридцать садимся на этой цистерне.
Посидели, и вот бензовоз идёт. Мы махнули, сказали, что нам до Байкала. Я и Эрик в кабину сели, остальные все на бензовоз залезли. И поехали. Мы проехали где-то с час, подъехали
к какому-то ручью, уже Байкал было видно сверху через деревья. Бензовоз останавливается, водитель и говорит:
- Сейчас рыбку половим!
Рыбалка нас удивила
Как, какую рыбку? Ручей самое широкое – метр, а берега крутые – метра два будет, а глубина полметра. Ручей шустрый такой. Водитель достаёт сверху такую палку, а на палке у него четыре пики, как вилы.
Спускаемся вниз, и он этой острогой – бух, вытаскивает вот такого окуня. А окуни другие какие-то, не как у нас. У него сверху такие шипы, сантиметров по пять, четыре или пять штук. И сам он – на килограмм точно будет. Он окуня снял – на берег бросил. Я спрыгнул вниз, посмотреть – да как же это? Оказывается, идут окуни на нерест, сплошным потоком в какое-то озеро. В Байкале что же им не нерестится? Нет, им там надо. И он этой острогой натыкал штук двадцать. Вылазит на берег, достаёт ящик, как из-под пива, в этот ящик побросал рыбу и говорит, что сейчас ещё два ящика и поедем.
Я думаю – вот это рыбалка! И говорю:
- Эрик Борисович, мы тоже, может быть, на уху наловим?
Ну, мы палки метров по полтора затачиваем, туда с палками спрыгиваем, за полчаса набросали штук двадцать.
Доехали до Байкала, бензовоз дальше ушёл, на Улан-Удэ. А этой рыбы у нас килограммов двадцать. Почистили её, головы отрубили, хвосты отрубили. Две рыбины только в котёл запихали, уху сварили.
Закончили мы маршрут. Они все до Пензы, а я сразу в «пятёрку» пошёл. Вот такая у нас с Эриком Борисовичем четвёртая категория была.
Рассказ Геннадия Григорьевича Горбуна записал Александр Игнатьев.
 П е с н и у к о с т р а 
|
Дорога
Дорога начиналась от порога. Из жактовской лиловой тесноты Текла она, высокая дорога, С которою мы не были на "ты". А будни нас кормили калачами, А женщины корили по ночам, Чтоб мы дороги той не замечали, Не тратили себя по мелочам. Как хлопьев снега грустных слов навалят, Но чемодана щёлкнет вдруг латунь, И упадёт билет в твою ладонь, Компостером простреленный навылет. - 14 - Пока ночная птица не молчит, Прощайте же! Пока рассвет синеет, Прощайте же! Знать, что-то есть сильнее, Чем сбитые на сливках калачи. Булат Окуджава. О питании в походах под юмористическим соусом 
|
Рыбалка в походе
В сложных пешеходных походах порыбачить удается редко. Конечно, начальник всегда планирует днёвку в таких местах, где можно добыть «подножный» корм. Но слишком много бывает превходящих обстоятельств, препятствующих ловле рыбы. Или отставание от графика маршрута, или погода, или отсутствие рыбы в данном месте и т.д. В итоге разнообразить меню не получается. Правда, на этот случай мы всегда брали с собой воблу. Водникам с рыбалкой, конечно, проще. Они по рыбе ездят.
В газете «Сто дорог» № 96 Толя Голяков вспоминал о нашей Рыбалке на Полярном Урале в 1983 году. Слово «Рыбалке» написал с большой буквы, т.к. воспоминания об этом событии незабываемы. Место там для рыбалки отличное. На реке Каре есть большой водопад, ниже которого в почти спокойной и прозрачной, как стекло, воде мы и рыбачили. Ловился только хариус, близкий родственник лососёвых и сиговых рыб. Из снастей у нас были обычные удочки, спиннинг, кораблик. Ловили на «мушку», а также на червей, которых нашли в зарослях полярной ивы. Хариус клевал на все снасти. В прозрачной воде можно даже выбрать хариуса, которого ты хочешь поймать. Рыба эта очень вкусная как в жареном виде, так и в вяленом, и уха из него навариста. Некоторые экземпляры «тянули» грамм на семьсот. Для сравнения на одной из фотографий рядом с хариусом положен спичечный коробок.
Это хариус
В 1980 году в походе по Кодару тоже удалось хорошо половить хариуса. Но, кроме хариуса, нам удалось добыть и ленка (семейство лососёвых). Почему пишу – добыть? Потому, что способ был нестандартный. Мы со Славой Чернышовым пошли на рыбалку,
- 15 -
пока мужики рубили дерево для организации возможной переправы через реку, если не ошибаюсь, то через Левую Сыгыкту. Река очень бурная, шли долго, чтобы найти место, откуда ловить поудобней. Переходя через рукав, в котором течение было слабое, увидели в воде ленка. Он плавал и нас не боялся. Мы размотали удочки и стали подсовывать ему со всех сторон мушки. Нашу приманку он игнорировал. Бросили мы это занятие, и пошли дальше. Наловили хариуса, и пошли обратно в лагерь. Опять в протоке увидели того же ленка. Видимо он там отдыхал. Опять попробовали половить его. Бесполезняк. Дошли до лагеря, сдали дежурным пойманную рыбу. Слава не мог отказаться от желания попробовать уху из ленка. Он взял ружьё (брали для защиты от возможных медведей), и мы пошли добывать ленка. Я встал в протоке в нескольких метрах от ленка ниже по течению, а Слава выстрелил по ленку из ружья. Оглушил его, и мне оставалось только поймать ленка руками. Вкусная оказалась рыба!
