Факт превращения Грегора Кафка не объясняет: это просто случилось, и нас поставили перед фактом. Грегор работал и содержал семью, после превращения он начинает чувствовать свою вину за то, что родным пришлось затянуть пояса потуже. Семья отворачивается от сына, что и добивает героя. Таким образом, Кафка дает понять, что зло уже победило. Причиной смерти становится не яблоко, а предательство сестры и близких. Владимир Набоков писал: «Единственным спасением, возможно, видится сестра Грегора, которая, поначалу, выступает как некий символ надежды героя. Однако окончательное предательство фатально для Грегора».
Исследователи подчеркивали, что Кафка не случайно дает Грегору крылья, как олицетворение возможности улететь, но герой не может так поступить. Помимо вины перед семьей Набоков уделяет большое внимание немоте насекомого – этот образ, сопровождающий нашу жизнь: мелочное, суетливое, вторичное обсуждается и перемалывается часами, но сокровенные мысли и чувства, основа человеческого естества, остаются в глубинах души и умирают в безвестности.
Мотив вины перед семьей и комплекса неполноценности отражает не только Владимир Набоков, но и Чарльз Нидер, говоря, что «Кафка изобразил сына жуком в соответствии фрейдистскими постулатами», так как насекомое «как нельзя лучше символизирует его ощущение неполноценности рядом с отцом».
Альбер Карельский пишет, что Кафка глубоко страдал от необходимости ежедневно служить в своей конторе, ему хотелось заниматься писательством. Именно поэтому можно рассматривать превращение Грегора с религиозной точки зрения как наказание за то, что он не развил данные ему Творцом способности. Таким образом, он не стал человеком. Внимательно прочитывая повесть, мы заметим за Грегором любовь к творчеству, об этом не двусмысленно говорят детали произведения: хобби Грегора – выпиливание лобзиком по дереву, картина, висящая на стене героя, которую он обцепил лапками, лишь бы не позволить вынести ее из своей комнаты, а так же его любовь к музыке. Он с любопытством слушал игру Греты на скрипке, и, судя по реакции домочадцев, ее талант оставляет желать лучшего, но Грегор все равно вылезает послушать ее. Все это говорит о богатом внутреннем мире героя и его бессознательной потребности реализовать свой дар, то есть, стать самим собой. Однако эта потребность реализовать себя замещается долгом и виной перед родителями, он вынужден подавить в себе эту склонность и посвятить жизнь нелюбимому занятию. Так же, как и Кафка вынужден был работать юристом, чтобы оправдать надежды деспотичного отца. За нереализованные способности Творец его наказывает, и так в «Превращении» раскрывается еще и тема непрожитой жизни.
Дмитрий Затонский рассматривает метафору одиночества человека, его отчужденности от мира. Он пишет, что «писатель стремится показать, будто истинное положение человека в мире определяется его трагическим и непреодолимым одиночеством… человек живет как в пустыне… и не видит свой жуткой тюрьмы. Именно по такой причине Ф. Кафка искусственно обрывает социальные, моральные, даже чисто биологические связи между героем и его окружением».
Став насекомым, Грегор выясняет, что семья его обманывала – у них есть деньги, у них был капитал, но они принимали заработанные деньги Грегора. А ведь этими деньгами они могли бы «погасить часть отцовского долга и приблизить тот день, когда он, Грегор, волен был бы отказаться от своей службы». Однако семья его беспощадно предает, и наиболее ярко это выражается в отношениях с Гретой.
Грегор и Грета – имена так же неслучайные. Выяснив, что у Грегора бессознательная тяга к искусству, заметим, что реализацию творческих способностей он старается проецировать на сестру, отдавая ее в консерваторию. Грета предает Грегора больше всех, и, анализируя финальную сцену, читатель обнаружит немаловажных деталей. Например, вместо «мать» и «отец» Кафка уже пишет «господин» и «госпожа Замза» - это не бросается в глаза, но, тем не менее, на этом строится мысль, что они стали настолько чужими друг другу, и близкие предали собственного сына. Читая последние строки, Грета напоминает нам кокон, скоро превратившийся в бабочку: написано, что она словно расцвела, и мы невольно задаемся вопросом – а будет ли новое насекомое?!
После смерти героя семья вздыхает с облегчением, они едут за город и даже не хотят слушать рассказ служанки о том, как она выбросила тело Грегора. В финальной сцене уже заигрывают яркие краски, несмотря на стиль черно-белого письма автора во всем произведении, что и пугает больше всего. В повести совершенно не скрывается, а только подчеркивается, что Грегор для них был обузой, и после того, как все закончилось, они абсолютно не страдали и радовались. Фиктивный хэппи-энд не настраивает нас на позитив, ведь Грегор только что умер, а для семьи закончились хлопоты.
Интерпретация превращения Набокова весьма интересна: он считает, что это освобождение Грегора от семьи, которая навесила ярлык орудия добывания денег. «Желание обрести какую-нибудь защиту от предательства, жестокости и низости воплотилось в его панцире, хитиновой оболочке, которая выглядит твердой и надежной поначалу, но, в конце концов, оказывается такой же уязвимой, как в прошлом его больная человеческая плоть и дух».
Отдельное внимание стоит обратить, конечно, на религиозный смысл повести. Превращение случается в канун Рождества, а умирает Грегор в Страстную пятницу (перед Пасхой), что символизирует муки Христа. Однако Грегор умирает без воскрешения, в отличие от Иисуса, и его жертва становится бессмысленной. Получается, мир Кафки – мир без воскресшего Бога, мир, обреченный на гибель. Так же число три имеет богатую символику как в мифологии, так и в повести: рассказ состоит из трех частей, в комнате Грегора три двери, семья из трех человек, три служанки и трое домочадцев.
V. Заключение
«Превращение» - визитная карточка немецкоязычного писателя Франца Кафки. Большое внимание уделяется и другим его произведениям, таким, как романам «Процесс», «Замок», «Америка», но именно повесть «Превращение» раскрывает писателя во всей красе. Комплекс неполноценности и всю свою неуверенность в себе и своем творчестве автор умело сочетает в небольшом произведении, прочитать которое мы можем благодаря Максу Броду, который не послушал приятеля и опубликовал его творения.
Грегор Замза окружен вниманием со стороны многих писателей и исследователей, в особенности, Владимира Набокова, противоречиво отзывавшегося о мотивах главного героя. В Грегоре мы ясно и однозначно видим Кафку: это выражается и в его отношениях с отцом, и в его работе, и в самом превращении. «Превращение» по-прежнему выпускают с насекомыми на обложке, что категорически не одобрил бы сам Кафка, подчеркивая, что эта история, в первую очередь, про человека, ощущавшего себя ничтожеством.
Интересно, что на примере «Превращения» Кафки мы так же можем рассуждать о стиле написания произведений зарубежной литературы и отечественной. Уже первое предложение «Превращения» описывает большую часть сюжета, чего мы бы вряд ли обнаружили в русской классике, где к главному автор предпочитает подходить значительно позже первой страницы. Однако это – уже абсолютно другая тема для рассуждений.
«Превращение» Кафки, безусловно, относится к элитарной литературе. Представитель массы вряд ли найдет для себя что-либо захватывающее в произведении, ведь повесть не может похвастаться динамичным, стремительно развивающимся сюжетом. Однако глубочайший подтекст повести и его многочисленные интерпретации – и есть то, ради чего стоит открыть для себя «Превращение». Впрочем, может, и массовый читатель заинтересуется: вдруг Грегор кого-нибудь съест? Но это будет уже не Кафка.