Я всегда гордилась историей своей матки. У меня никогда не было незапланированных беременностей. Я всегда говорила: «Только одна беременность и ни одной случайной», радуясь своей идеальной контрацепции. Но сейчас, в возрасте сорока четырех лет, я смотрю вокруг и вижу, что женщины с идеальной историей контрацепции имеют мало (по нашим собственным оценкам) детей либо не имеют вообще. Многие женщины с не столь идеальной историей контрацепции рожали детей в сложные времена, рожали слишком часто, не планируя рождение ребенка. Они рожали от ненадежных партнеров или становились матерями-одиночками, когда они были к этому не готовы и не имели достаточной материальной и эмоциональной поддержки. Не скажу, что их жизнь была счастливой, очевидно, им жилось гораздо труднее, чем многим другим, но в конечном итоге у них двое детей и более.
Складывается впечатление, что отличительной чертой моего поколения стали женщины, либо упустившие шанс иметь детей, либо родившие, а затем изо всех сил старавшиеся воспитать их без помощи супруга. Имея сына, я иногда невольно испытываю что-то похожее на чувство вины перед женщинами, страстно желающими иметь хотя бы одного ребенка. Но это чувство вины не избавляет меня от тоски по тем детям, которых у меня нет. Да, я ждала отношений, в которых малыш будет долгожданным. Да, у меня были возможности забеременеть от неподходящего человека или в неподходящее время, но у меня уже был тяжелый опыт воспитания ребенка без отца, и я была полна решимости не повторять этого трудного опыта. Поэтому я ждала.
Я десять лет хотела иметь второго ребенка. Сначала это была навязчивая идея, потом наступил период спокойного желания, решимости, жгучего желания, и много раз я пыталась выбросить это желание из головы. Страстно желая родить ребенка все эти годы, но так и не сделав этого, мне впоследствии пришлось признать, что именно мои действия и решения привели к тому, что у меня лишь один ребенок. Следовательно, я сама сделала выбор не рожать второго ребенка. Не из-за недостатка желания, причиной были неблагоприятные обстоятельства.
|
|
В возрасте девятнадцати лет я узнала о методе Биллингса, разработанном докторами Эвелин и Джоном Биллингсами. Метод Биллингса основывается на изучении слизи, выделяемой шейкой матки во влагалище. У каждой женщины существуют особенности цервикальной слизи, с которыми можно ознакомиться путем длительного изучения, и, если следовать инструкциям, можно использовать этот метод как основной способ контрацепции, который не подводит. Той же информацией можно пользоваться для точного определения наиболее подходящего времени для зачатия.
Я также пользовалась другими контрацептивами, но все эти годы придерживалась и метода Биллингса. Я усвоила его так хорошо и в таком юном возрасте, что, даже идя по улице, даже во сне, я могла точно сказать, какой у меня был день цикла. Кроме того, до определенного возраста у меня был удивительно регулярный цикл, который легко было просчитать.
Сначала я выучила метод Биллингса как способ контрацепции. Затем, отслеживая фертильные и нефертильные дни, я досконально изучила свой цикл, в том числе и цикл желания. Очевидно было, что в ночь перед началом кровотечения и всю первую половину своего цикла (до завершения овуляции) я испытывала нарастающую энергетику, чувственность и сексуальное желание. Лет до тридцати несколько дней до овуляции были отмечены выделением фертильной слизи (которая устроена таким образом, что способствует продвижению спермы в ней) в таких количествах, что временами она текла по внутренним сторонам бедер. В отличие от слизи, вырабатываемой в другие фазы цикла (которая может быть липкой, «сухой» или просто жидкой), эта фертильная слизь прозрачная и тягучая, скользкая, почти клейкая по консистенции.
|
|
Мне обычно она казалась очень сексуальной, и я полагала, что любого моего партнера она будет невероятно возбуждать, сама ее влажность и скользкость, не говоря уже о понимании того, о чем она сигнализирует. Но, как правило, я выбирала партнеров, которые по природе своей не слишком любили секс. Их не привлекала моя фертильная слизь, они не очень любили мои фертильные дни, предпочитая дни, когда я была не так сексуальна или когда совсем не хотела секса.
Иногда я уставала от этой слизи и ее фертильности. В молодом возрасте я хотела избежать беременности, и после того как родился мой сын, я была изумлена и потрясена тем, что мое тело полностью восстановило свой цикл, когда моему малышу было всего шесть месяцев (как можно было хотеть делать это снова, так скоро?). С возрастом я осознала свою сексуальность, разобралась в своих желаниях и захотела наслаждаться сексом, но то у меня не было партнера, то был партнер, не разделяющий всей полноты моих желаний. К тому же я так долго и неистово хотела второго ребенка, что каждый фертильный период становился терзающим напоминанием о том, чего у меня не было.
|
|
Сейчас я понимаю, что никогда не прославляла эти прекрасные, удивительные плодные дни. Всю свою фертильную жизнь я бежала от своих мыслей и желаний. А сейчас у меня осталось не так много времени. Теперь мой цикл отличается от того, который был у меня в двадцатипятилетнем или тридцатипятилетнем возрасте. Отмечая дни кровотечения, я понимаю, что мои циклы стали нерегулярными, они становятся то короче, то снова длиннее.
Я несказанно рада, что не стала ждать подходящего мужчину для того, чтобы завести своего единственного ребенка. Если бы я так поступила, у меня бы вообще не было детей. Так почему же все эти годы я ждала возлюбленного, который бы отпраздновал со мной мою фертильность, плодовитую сексуальность? Да, я хотела делиться ею, как хотела делить радость рождения ребенка. Люди разделили ее со мной после того, как он родился, а не до того. Возможно, никто не хочет славить со мной мою фертильную сексуальность, пока я не прославлю ее сама? И даже это не столь важно. Очевидно, я просто должна славить ее, потому что она моя, и я хочу ей радоваться. Сейчас, в дни, которые я посвятила ее торжеству, я чувствую не только радость, но и печаль. Пожалуй, на данном этапе моей жизни одно чувство неотделимо от другого – я слишком хорошо помню о зачатиях, беременностях и детях, которых не было в моей жизни. Поэтому прославление фертильности кажется жестокой иронией, но при этом смелостью и необходимостью.
В последние несколько лет я все больше чувствую разницу между занятиями любовью в неплодные и в плодные дни (примерно около пяти дней до овуляции и во время нее). В это время моя кожа особенно чувствительна, поэтому любое прикосновение само по себе соблазнительно, каждая клеточка тела оживает и отзывается на него. Дело не только в том, что мое тело открывается с большей готовностью, становится мягче, отвечает, увлажняется, растягивается, дело в степени моей поглощенности этим процессом.
В другие дни месяца мой ум и чувства, как правило, отданы бытовым заботам, однако во время фертильных дней меня поглощает нежность и открытость ощущений. Они совершенно захватывают меня, и занятие любовью напоминает оркестр. Я даже не хотела бы делать это слишком часто. Более направленная, тонкая чувственность свидетельствует о большей близости, более тесной связи, даже несмотря на то, что в ней меньше страсти. Но, думаю, вскоре после менопаузы я больше этого никогда не испытаю. Возможно, будут какие-либо напоминания об этом, в какие-то моменты, в какое-то время, но я уже не смогу насладиться яркой чувственностью, накрывающей меня нарастающими волнами ощущений.
Я пытаюсь вообразить нечто – только не знаю что, – заменяющее это, какую-то более глубокую тайну, неизвестную мне, пока я нахожусь по эту сторону менопаузы. Я слышала, как одна женщина после менопаузы красноречиво рассказывала о том, что теперь ее тело не влечет секс и физическая близость. Она утверждала, что вместо этого она стала все больше укрепляться в осознании выбора, а следовательно, собственной силы, а также истинного чувства единения с партнером во время близости.
А я тем временем делаю все возможное, чтобы праздновать.
Ритуал с красным шнуром позволил мне выявить и отпустить прежде подавляемый стыд, связанный с приходом менструации.
Деб