1. Между незрелой философией и историей существует, следует заметить, своего рода конфликт, причем, только из одной априорной идеи или принципа, который утверждает, что «как заключили, так и должно быть», констатирует Ранке. Не замечая того, что подобные философские мысли вызывают большие сомнения, люди все равно стремятся найти им подтверждение в истории, выискивая в бесчисленном множестве исторических фактов только те, которые были бы в состоянии подтвердить вышеназванную мысль. Это и было названо «философией истории» (Ранке критикует здесь, по его мнению, ничем не обоснованный, диктат философии по отношению к истории, ее попытку доминировать и определять историческую мысль).
2. Но «если бы та или иная философская схема в какой-то степени являлась правдой, то всемирная история была бы неизбежным прогрессом, который вел бы человеческий род в указанном направлении от одной эпохи к другой. Но это далеко не так. Философы имеют чрезвычайно дифференцированные мнения об идеях, которые, якобы, господствуют в истории...»
3. Для того чтобы стать настоящим историком необходимы, по моему мнению, две вещи: во-первых, участие и радость в единичном/индивидуальном как существующем «в себе» или же «самом по себе». Надо уметь смотреть на историю просто из радости к отдельной жизни, примерно так, как радуются цветам, не задумываясь о том, к какому биологическому классу и виду растений они принадлежат. Но необходимо также, во-вторых, чтобы историк не закрывал глаза на общее. Он, конечно, должен его не придумывать/ выдумывать, как это делает философ, а он должен наблюдать за индивидуальными единичными вещами, — которые и покажут ему «действительное направление» развития мира. Это развитие опирается не на общие понятия, которые якобы господствуют над исторической эпохой, а на совершенно другие вещи... «Не на общие понятия должен направлять свой взгляд историк, а на активно действующие в истории народы: на их взаимодействие, взаимовлияние, на их усобицы и войны, на процессы их развития, которые протекали или в мирных, или же военных условиях...».
Уже в этих коротких отобранных цитатах Ранке можно выделить существенные черты его концепции историзма. (Заметим, что сам Ранке никогда не называл свою концепцию «историзм», это понятие возникло и распространилось в XX в. Но любой исследователь историзма, характеризуя это направление исторической науки, опирается именно на его высказывания.) Систематизируя взгляды Ранке, можно выделить три главных пункта, характеризующих его концепцию.
1. Индивидуальное в истории: объект истории — особенное и индивидуальное, а не общее. Неизменной натуре человека и неизменному разуму, которые были постулатами Просвещения, историзм противопоставляет индивидуального человека: история состоит из особых, индивидуальных и неповторимых событий. По этой причине в основе исторического исследования должна стоять «историческая индивидуальность».
2. Понимание в истории: индивидуальное не позволяет объяснить себя с помощью природных законов, а позволяет только понять (позже на базисе этого тезиса развернулась дискуссия о принципах «понимания — объяснения» в истории, в которой была предпринята попытка выявить различия между науками о природе и об обществе). Благодаря принципу понимания, историзм развил и обосновал особый метод познания — метод «понимания», ключевой метод гуманитарных наук (линия развития этого метода идет от Гумбольдта к Ранке и далее к Дройзену и Дильтею).
3. Объективность в истории: историзм стремился реконструировать прошлое по принципу: ключевая задача историка состоит в том, чтобы «показать, как это действительно было». Целью историзма является, таким образом, достижение исторический объективности. Однако надо заметить, что между историками эпохи историзма не существовало единства по поводу путей достижения этой цели. Дройзен отнесся довольно скептически к требованию Ранке, что историк должен «раствориться в прошлом и слиться с ним», заметив, что историк также является продуктом своей эпохи и что и любая объективная история есть лишь субъективно схваченная и индивидуально написанная.
Прогресс в истории. Историзм распрощался и еще с одной традицией эпохи Просвещения, а именно, с идеей прогресса. Историк, исповедовавший историзм, не стремился более открыть закономерности в истории, потому что видел в ней лишь неповторимые и индивидуальные события. Если «каждая эпоха находится в непосредственном отношении к Богу», как считал Ранке, то тогда она ценна сама по себе и не может быть предпосылкой другой эпохи. Но если это так, то отсюда следует, что история:
• не знает высших или низших форм развития;
• описывает сцены свободы, а не необходимости.
В результате отказа от идеи прогресса у историзма развиваются такие черты, как лояльность к государственной власти, а также враждебность по отношению к революционной идее, невосприимчивость к социальным конфликтам и вследствие этого — абсолютная оторванность от актуальных политических и социальных проблем. Все эти черты проявились в очень негативной форме в критическую эпоху немецкой истории — эпоху господства национал-социализма.
Историзм не ограничился исследованием одной только индивидуальной истории, а он обратился также к истории государства, власти, нации, эпохи, также в их индивидуально-неповторимом проявлении. Надо сказать, что те важные аспекты прошлого, которые особенно интересовали историков-просветителей: экономическая история, социальный мир, история техники, жизнь народов и их обычаи, для историзма, увы, потеряли значение. Историзм занимался прежде всего политической историей.
На основе анализа историзма мы можем определить главные задачи историка. Последний должен стремиться:
• «лишь показать, как это действительно было». Отсюда следует требование объективного подхода к истории;
• растворить себя в прошлом, чтобы «дать возможность говорить самим вещам». Отсюда следует требование нейтральности в описании прошлого;
• учитывать, что «каждая эпоха имеет непосредственную связь к Богу. И ценность каждой эпохи лежит не в том, что из нее получилось, а в ней самой». Отсюда следует требование индивидуального подхода к прошлому.
На основе этих требований сформулированы три принципа исторической науки. Историк должен:
1) следовать принципу объективности, т.е. описывать прошлое так, «как это действительно было»;
2) занимать нейтральную позицию, чтобы дать возможность «говорить самим вещам»;
3) исходить из принципа индивидуальности, неповторимости и непредсказуемости исторических событий.
Одинаково велико значение Ранке как историка и как учителя, основателя целой школы. Первое впечатление, какое производил Ранке как профессор, было, по словам Г. фон Зибеля, впечатление удивления. Небольшого роста, с громадной головой и вьющимися волосами, он обыкновенно сопровождал свою речь частыми и живыми жестами. Он говорил быстро, иногда останавливался, подыскивая более меткое выражение, а затем, увлекаясь, снова ускорял речь свою до того, что трудно было следить за ним. Но стоило лишь привыкнуть к этим внешним особенностям Ранке — и увлечение им было безгранично. В его курсах богатство содержания шло рука об руку с удивительной по своей пластичности формой. Ранке записывал каждую свою лекцию и тратил на подготовку их много времени. Как учитель, Ранке предоставлял своим ученикам полную свободу в выборе темы; он исходил из того взгляда, что дело школы — не дрессировка индивидуальных сил, а развитие их.
Критический метод Ранке нигде им самим не изложен. Основываясь в своих исследованиях всегда на архивном материале, он и от учеников своих требовал критического отношения к источникам; он напоминал им, что, приступая к изучению того или другого повествования, они должны помнить, что последнее передаёт не самый факт, а лишь впечатление, произведенное им на повествователя. Субъективный элемент усиливается по мере того, как рассказ передаётся вторым, третьим и т. д. лицами. Критика должна стремиться дойти до первоисточника. Чтобы отделить субъективный элемент того или другого сообщения, необходимо принять в расчёт индивидуальную природу сообщающего, взвесить обстоятельства, среди которых он жил.
Историк должен, таким образом, уподобиться физику, который из знания свойств стекла приходит к выводу о первоначальном направлении и краске проходящего через это стекло луча. Для точной оценки личности передающего мало одного знания; историк должен обладать до известной степени и творческой фантазией, он должен быть и учёным, и художником. Истинная история возникает из соединения методического исследования с философским воззрением и художественным воспроизведением. Ранке не желал, чтобы его ученики строили свои выводы на непрочном фундаменте — но не желал и того, чтобы они конечной и высшей целью своей деятельности считали постройку крепких подвальных сводов.