• (Mitchell, Bernon Ferguson)
11 марта 1929–1986.
Родился в небольшом городе Эурека вблизи Сан-Франциско, штат Калифорния в типичной американской семье. C детства увлекался математикой, шахматами, игрой на пианино и подводным плаванием. После окончания средней школы Митчелл поступил в Калифорнийский технологический институт, а в возрасте 22 лет был призван в ВМС США и направлен служить на станцию радиоэлектронного перехвата в японском городе Йокосука. Там он познакомился с Уильямом Мартином, который стал его близким другом.
Демобилизовавшись в 1954 г., Митчелл вернулся в США и поступил в Стэнфордский университет, где специализировался на изучении математики. 8 июля 1957 г. вместе с Мартином он был принят на работу в АНБ.
После бегства в СССР и получения политического убежища Митчелл осенью 1960 г. устроился на работу в Институт математики при Ленинградском университете. Через некоторое время он женился на Галине Владимировне Яковлевой, работавшей преподавателем на отделении фортепияно Ленинградской консерватории.
Однако, в отличие от Мартина, Митчелл так и не сумел по-настоящему адаптироваться к жизни в СССР. В 1979 г. он обратился в американское консульство в Ленинграде, чтобы узнать, может ли он вернуться в Соединенные Штаты. Однако госдепартамент США ответил на это категорическим отказом и даже (с опозданием на несколько лет) лишил его американского гражданства.
Умер Митчелл в Москве от острой лейкемии.
Данлап, Джек Ф.
• (Dunlap, Jack F.)
1928 – 22 июля 1963.
Родился в штате Луизиана. В 1952 г. был призван в армию. Участвовал в войне в Корее, где был награжден орденом «Пурпурное сердце» и медалью «Бронзовая звезда».
В 1958 году сержант Данлап был переведен в АНБ и назначен шофером генерал-майора Гаррисона Б. Клоувердейла (Garrison B. Cloverdale), занимавшего пост помощника директора и начальника штаба Агентства. В служебные обязанности Данлапа входила доставка секретных документов в различные подразделения АНБ, благодаря чему он имел возможность выезжать за пределы Форт-Мида, не проходя досмотра. Зная об этом, некоторые сотрудники АНБ (как минимум шесть человек) воспользовались помощью Данлапа для того, чтобы вывезти с работы домой служебные пишущие машинки и кабинетную мебель (этот эпизод наглядно доказывает, что «несуны» существовали не только в СССР, но и в США). Оказанные услуги значительно расширили круг знакомых Данлапа в АНБ, что позднее весьма пригодилось ему при работе на советскую разведку.
В мае 1960 г. Данлап явился в советское посольство в Вашингтоне и предложил продать документы АНБ. Принявший его сотрудник резидентуры ГРУ, работавший под дипломатическим прикрытием, оценив открывшиеся перед военной разведкой перспективы, немедленно выплатил Данлапу аванс и обговорил условия дальнейшей связи. Работа с Данлапом имела настолько большое значение, что его куратором был только один сотрудник резидентуры ГРУ, полностью освобожденный от других оперативных дел.
В отличие от Мартина и Митчелла, вставших на путь сотрудничества с советской разведкой из идейных побуждений, мотивы Данлапа были чисто материальными. Будучи отцом семерых детей, он постоянно испытывал нехватку денег. К тому же он мечтал о «красивой жизни», которую сержантское жалование обеспечить явно не могло.
Сведения, поступающие от генеральского шофера, имели огромную ценность. Так, с его помощью были получены различные наставления, математические модели и планы НИОКР по самым секретным шифровальным машинам АНБ. Передал Данлап и документы ЦРУ, касающиеся оценки численности и состава советских войск и ракетных частей в Восточной Европе, прежде всего в ГДР. Кроме того, вполне возможно, что с его помощью был разоблачен работавший на американскую и английскую разведки полковник ГРУ Олег Пеньковский.
Работа Данлапа на советскую разведку по достоинству оплачивалась. Позднее было установлено, что всего он получил от ГРУ 60 тысяч долларов. На эти деньги Данлап приобрел прекрасно оборудованную крейсерскую моторную яхту. Позднее он купил глиссер с воздушным винтом, голубой «ягуар», два «кадиллака», а также стал завсегдатаем дорогих курортов и яхт-клубов, где буквально сорил деньгами, устраивая обильные возлияния. Как это ни удивительно, но подобный образ жизни простого сержанта, никак не соответствующий его официальному жалованью, не привлекал внимания сослуживцев.
Согласно официальной американской версии, подозрения в отношении Данлапа возникли в начале 1963 года. Произошло это так. Опасаясь, что его могут перевести на другое место службы и таким образом лишат источника доходов, Данлап решил сменить свой статус – уволиться из армии и стать гражданским служащим АНБ. Однако для этого было необходимо пройти проверку на детекторе лжи. В результате тест на «полиграфе» уличил Данлапа в «мелких хищениях» и «аморальном поведении». В отношении незадачливого сержанта было начато служебное расследование, которое с легкостью установило, что его расходы не соответствуют доходам. После этого Данлапа для начала перевели в мае 1963 года с шоферской должности в службу суточного наряда Форт-Мида, где он уже не имел доступа к секретным документам.
Боясь разоблачения, Данлап попытался покончить с собой. 14 июня 1963 года он принял большую дозу снотворного. Тем не менее, эта попытка самоубийства закончилась неудачей, так же как и последующая: 20 июля он пытался застрелиться из револьвера. На этот раз вмешательство приятелей вновь спасло ему жизнь. И лишь третья попытка увенчалась успехом. 22 июля Данлап подсоединил кусок резинового шланга к выхлопной трубе своей машины, второй конец просунул в щель правого переднего окна, завел мотор и отравился выхлопными газами. Через три дня его со всеми воинскими почестями похоронили на Арлингтонском национальном кладбище.
Возможно, что о работе Данлапа на советскую разведку так бы и не стало известно, если бы через месяц после смерти его вдова не обнаружила в доме тайник с секретными документами, которые он не успел передать своему оператору. Она сразу же принесла их в АНБ, где было начато расследование, установившее факт сотрудничества Данлапа с ГРУ. По оценке официальных лиц в Пентагоне ущерб, причиненный АНБ покойным сержантом, во много раз превысил тот, который нанесли ему Мартин и Митчелл.
Впрочем, существует версия, что Данлапа выдал завербованный американцами генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков. В этом случае никаких шансов – живым или мертвым – избежать разоблачения у него не было.
Гамильтон, Виктор Н.
• (Hamilton, Victor N.)
Род. в 1917 (1919?).
Родился в Бейруте. Настоящее имя – Фузи Дмитрий Хиндали. В 1940 г. закончил Американский университет в Бейруте, получив специальность переводчика.
Через некоторое время будущий сотрудник АНБ женился на американке и выехал вместе с ней в США, поселившись в штате Джорджия. Вскоре Хиндали удалось получить американское гражданство, при этом он сменил имя, став Виктором Гамильтоном. Однако найти работу по специальности оказалось значительно сложнее. Несмотря на высшее образование, новоиспеченный американский гражданин был вынужден довольствоваться должностями посыльного или швейцара в гостинице.
Наконец, в 1957 г. один отставной американский полковник обратил внимание на владевшего пятью иностранными языками гостиничного коридорного и, узнав, что тот в свое время закончил университет, предложил ему поступить на службу в АНБ. Дело в том, что в этот период АНБ испытывало острый дефицит переводчиков с арабского, поэтому натурализованный американец арабского происхождения пришелся Агентству весьма кстати.
Пройдя курс обучения, 13 июня 1957 года Гамильтон приступил к работе в группе «G» управления радиоразведывательных операций, занимавшейся перехватом и дешифровкой военных и дипломатических сообщений в странах Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, а также Греции и Турции. Как заявлял впоследствии Гамильтон, в 1958 году он работал с материалами, представляющими собой полный текст секретной переписки между Каиром и посольством Объединенной Арабской Республики в Москве, которая велась во время поездки каирского руководства в СССР.
Однако вскоре у Гамильтона начались проблемы с психикой. В феврале 1959 года медицинская комиссия АНБ признала его психически больным. Тем не менее, поскольку Агентство по-прежнему испытывало дефицит специалистов по арабскому языку, его оставили на прежней работе. Впрочем, когда полтора года спустя Гамильтон попытался установить связь со своими родственниками в Ливане, руководство АНБ, опасаясь нежелательных последствий в виде нарушения режима секретности, быстро припомнило ему этот старый диагноз, и в результате в июне 1959 года он был уволен.
Это оказалось роковой ошибкой. Дело в том, что психическое здоровье Гамильтона действительно оставляло желать лучшего. Страдая манией преследования, резко обострившейся после увольнения, он, по его мнению, начал подвергаться травле и провокациям со стороны ФБР. Впрочем, возможно, что некоторые рациональные основания так считать у него все-таки имелись.
Как бы то ни было, желая спастись от реальных или мнимых преследований вездесущих агентов ФБР, Гамильтон принял решение тайно эмигрировать в Советский Союз. В июне 1963 года он выехал из США в Европу, якобы для посещения Турции. Находясь проездом в Праге, 20 июня он пришел в советское посольство, представился сотрудником АНБ и попросил политического убежища.
Разумеется, Гамильтон был немедленно переправлен в Москву. 14 июля с ним провели беседу руководители КГБ и уже на следующий день в ЦК КПСС были направлены предложения по наилучшему использованию перебежчика в пропагандистских целях. А 23 июля в вечернем выпуске «Известий» было опубликовано письмо Гамильтона, в котором он рассказал об американском радиошпионаже:
«АНБ вскрывает шифры ближневосточных стран, что является прямым результатом криптоанализа. Вместе с тем АНБ получает и оригиналы шифров из каких-то секретных источников. Это означает, что кто-то ворует для американцев шифры. Особо следует подчеркнуть: американские власти пользуются тем, что штаб-квартира ООН находится на территории США. Зашифрованные инструкции Греции, Иордании, Ливана, ОАР и Турции своим представителям в ООН попадают в руки госдепартамента еще до того, как доходят до своих истинных адресатов …»
Помимо публикации письма, Гамильтон сообщил советской разведке все известные ему сведения о структуре АНБ, шифрах, имена руководителей и т. д. В свою очередь, КГБ выдало Гамильтону советский паспорт на новое имя, предоставило квартиру на Комсомольском проспекте и назначило приличное денежное содержание. Кроме того, к нему была приставлена круглосуточная охрана.
Однако несмотря на смену страны пребывания, мания преследования, которой страдал Гамильтон, никуда от него не делась. Просто место агентов ФБР и ЦРУ в его воображении заняли работники «всемогущего КГБ». В результате в конце 1963 года Гамильтон был помещен в знаменитую «Кремлевку» с диагнозом «вялотекущая шизофрения». Там он провел десять лет, после чего был переведен в обычную психиатрическую больницу в Подмосковье. На протяжении 30 лет Гамильтон вел дневник и до 1984 года писал письма семье в Америку. Но последнее письмо от него там получили в 1973 году. Его жена не раз пыталась разыскать мужа через Красный Крест, но всегда получала стереотипный ответ: сведений нет.
Когда в июне 1992 года в российских средствах массовой информации появились сведения о том, что в расположенном в селе Троицкое под Москвой спецгоспитале № 5 содержится бывший американский перебежчик, Гамильтона посетили консул США в Москве и посольский врач. Однако Гамильтон наотрез отказался возвращаться в США.
Липка, Роберт Стивен
• (Lipka, Robert Stephen)
Род. 15 июня 1946.
Родился в Нью-Йорке. В 1964 г. был призван в армию и направлен на службу в АНБ. В обязанности молодого солдата входило уничтожение секретных документов, а именно: исходных материалов, на основании которых составлялись доклады высшему руководству США.
Осенью 1965 г., осознав ценность проходящих через его руки документов, Липка пришел в посольство СССР в Вашингтоне и предложил продать секретные материалы АНБ. Предложение было незамедлительно принято. Связь с новым агентом поддерживалась с помощью тайников, в которых он оставлял материалы и из которых забирал деньги, от 500 до 1000 долларов за каждый пакет. Всего за период с 1965 по 1967 год с Липкой было проведено около 50 операций связи, во время которых его операторы получили более 200 важных документов АНБ, ЦРУ, госдепартамента и других правительственных ведомств США. За время сотрудничества с советской разведкой Липка получил около 27 тыс. долларов.
В 1967 году срок службы Липки подошел к концу. Прекратив контакты с советской разведкой, он поступил в колледж небольшого города Миллерсвилл (Пенсильвания). Окончив его в 1972 году со степенью бакалавра педагогики, он остался в нем работать учителем истории.
Помимо преподавательской деятельности Липка открыл нумизматический магазин, приносивший ему стабильный доход. В свободное время он писал заметки в местную прессу и увлекался азартными играми.
В 1992 году в одном из игорных клубов на Липку упал стол, после чего он подал на хозяина заведения в суд и ему была выплачена компенсация за временную потерю трудоспособности в размере 250 тысяч долларов – почти в десять раз больше той суммы, которую он получил от КГБ.
Однако неожиданно для всех окружающих 23 февраля 1996 года Липка был арестован. Ему было предъявлено обвинение в продаже КГБ секретной информации в период с 1965 по 1967 год. На брифинге, посвященном аресту Липки, представители ФБР утверждали, что первые подозрения в отношении него возникли еще в 60-е годы, когда он необоснованно задерживал у себя некоторые документы. Но тогда доказать ничего не удалось. И лишь после выхода в свет в США в начале 1994 года мемуаров отставного генерал-майора КГБ Олега Калугина «Первое управление. Тридцать два года в разведке», агенты ФБР получили подтверждение своей правоты.
Следует отметить, что сам Калугин, а также его защитники из числа «демократически ориентированной» российской общественности, с пеной у рта доказывают, что это не так: дескать, в АНБ в середине 60-х гг. работало более 120 тысяч сотрудников и найти среди них Липку по информации, сообщенной генералом-правдоискателем в своей книге – все равно, что искать иголку в стоге сена. Чтобы разобраться в этом вопросе, процитируем соответствующий отрывок из мемуаров Калугина:
«Молодой солдат … занимался тем, что резал и уничтожал документы АНБ и мог снабжать нас ценной информацией. … Порой он сам не подозревал, какой важности материалы вручал нам … ежедневные и еженедельные совершенно секретные сводки для Белого дома, копии переговоров с подразделениями войск США, перемещающимися по всему миру и переговоров с союзниками по НАТО».
(Цит. по: Polmar N., Allen T. Spy book: The Encyclopedia of Espionage. NY: Random House, 1998. P. 335–336)
Далее Калугин пишет, что после демобилизации этот солдат окончил колледж. Таким образом, сообщенные им сведения действительно позволяли ФБР без особого труда установить личность советского агента: ведь если в целом в АНБ в то время действительно служили десятки тысяч молодых солдат, то уничтожением перечисленных Калугиным секретных материалов занималось от силы несколько человек. Плюс дополнительная «наводка» о том, что этот солдат впоследствии закончил колледж.
Не выдерживает критики и другой аргумент защитников Калугина – о том, что его книга вышла в 1994 году, а ФБР начало разрабатывать Липку уже в конце 1993 года. Нужно быть очень наивным человеком, чтобы полагать, будто воспоминания бывшего сотрудника КГБ, да еще столь высокопоставленного, не были перед сдачей в издательство предварительно просмотрены «компетентными органами» Соединенных Штатов. Тем более, что предлагать свои мемуары американским издательствам Калугин начал еще в 1991 году.
Наконец, последнюю точку в споре о том, является ли Калугин предателем, поставил сам бывший генерал-майор КГБ. В июне 2001 года он выступил свидетелем обвинения на процессе по делу отставного полковника армии США Джорджа Трофимоффа, обвинявшегося в сотрудничестве с советской разведкой. Калугин сообщил суду, что будучи начальником управления «К» ПГУ КГБ, в 70-х годах он проводил многочасовые беседы с Трофимоффым в Вене и передал ему 90 тысяч долларов. При этом Калугин утверждал, что Лубянка «считала этого американца ценным агентом и получала от него важную информацию».
В свое время в одном из выступлений Джордж Буш-старший сказал:
«Даже при том, что на нынешнем этапе моей жизни я – спокойный парень, у меня нет ничего, кроме гнева и презрения к тем, кто предает доверие, открывая имена наших источников. Они, в моем представлении, наиболее коварные из предателей».
Разумеется, Буш имел в виду сотрудников американских спецслужб, сдающих свою агентуру. Однако данную им моральную оценку в полной мере можно отнести и к Калугину.
Но вернемся к рассказу о Роберте Липке. Дальнейшая его разработка была, как говорится, делом техники. После разговора с его первой женой Патрисией (Липка развелся с ней в 1974 году), которая за освобождение от уголовного преследования подтвердила, что ее бывший муж имел контакты с иностранной спецслужбой, один из сотрудников ФБР пришел к нему и, представившись работником ГРУ капитаном Никитиным, предложил продолжить сотрудничество. Правда, получив 5 тысяч долларов задатка на одной из четырех встреч, Липка не передал «капитану Никитину» никакой информации. Однако это не остановило ФБР и 23 февраля 1996 года Липка был арестован. Во время судебного процесса он признался в том, что сотрудничал с КГБ, и был приговорен к 18 годам тюремного заключения.
Пелтон, Рональд Уильям
• (Pelton, Ronald Wiliam)
Род. в 1942.
Родился в небольшом городке Бентон-Харбор, штат Мичиган. После школы поступил в университет штата Индиана. Во время учебы окончил годичные курсы русского языка.
В 1960 году Пелтон поступил на службу в ВВС США и был направлен в Пакистан в подразделение разведки, занимавшееся прослушиванием советских каналов связи. Демобилизовавшись в 1964 году, он некоторое время работал телевизионным мастером, а на следующий год устроился на работу в АНБ. После обучения на курсах в Национальной школе криптологии Пелтона направили в группу «А» управления радиоразведывательных операций, работавшую по Советскому Союзу и странам Варшавского Договора.
Однако в 1979 году материальное положение Пелтона резко ухудшилось, так как у него украли строительные материалы для дома, который он собирался построить, а страховка оказалась слишком мала, чтобы компенсировать понесенные убытки. Оклад в 2000 долларов в месяц, который он получал в АНБ, позволял лишь сводить концы с концами, и поэтому в июле 1979 Пелтон уволился из Агентства, проработав в нем 14 лет. Спустя несколько месяцев он решил поправить свои дела, продав советской разведке секретные сведения, к которым имел доступ во время работы в АНБ.
14 января 1980 года Пелтон позвонил в советское посольство в Вашингтоне и попросил встречи с каким-либо ответственным дипломатом для важного разговора. Ему ответили, что для этого необходимо посетить посольство лично. На следующий день, 15 января, Пелтон снова позвонил в посольство и сказал, что будет с минуты на минуту. В здание посольства он вошел через ворота, однако бригада наружного наблюдения ФБР видела его только со спины.
Во время беседы с работниками резидентуры КГБ Пелтон заявил, что является бывшим сотрудником АНБ и предложил купить у него секретные материалы Агентства. В качестве доказательства того, что он действительно имеет отношение к АНБ, Пелтон предъявил свидетельство об окончании курсов Национальной школы криптологии. Надо ли говорить, что предложение Пелтона было с радостью принято советской разведкой.
Пока Пелтон разговаривал с сотрудниками резидентуры, дежурный техник комплекса «Зенит», прослушивая радиочастоты, на которых работали агенты ФБР, зафиксировал всплеск переговоров с использованием переносных и автомобильных радиопередатчиков. Из этого был сделан вывод, что агенты ФБР зафиксировали приход Пелтона в посольство и сейчас пытаются установить его личность. Чтобы этого не произошло, Пелтону сбрили бороду, переодели в комбинезон, загримировали под рабочего и в микроавтобусе вместе с работниками посольства отвезли в Маунт-Альто (район, где расположены дома советского дипкорпуса). Там Пелтона накормили обедом, а потом отвезли к месту парковки его автомобиля.
Местом для контактов с Пелтоном была выбрана Вена. Для оплаты поездок туда ему каждый раз передавали через тайник 2000 долларов. Первая поездка Пелтона в Вену состоялась в октябре 1980 года. Во время этой поездки он в течение четырех дней рассказывал все, что знал об АНБ. Обладая феноменальной памятью, Пелтон сообщил подробную и весьма специфическую информацию со множеством технических параметров. При этом он пересказывал не только содержание документов, но и их атрибуты – даты и номера учета, фамилии подписавших резолюции и т. д.
Среди важных сведений, сообщенных Пелтоном КГБ, была информация о пяти действовавших системах сбора данных электронной разведки, в том числе о сверхсекретной операции «Айви Беллз». В ходе последней на советский подводный кабель в Охотском море были прикреплены устройства, считывающие проходящую по нему информацию и записывающие ее на пленку, которая периодически забиралась американцами с помощью подводных лодок. Благодаря Пелтону в 1981 году эта операция АНБ была пресечена, а одно из захваченных записывающих устройств выставлено как экспонат в музее КГБ в Москве. Разумеется, для того, чтобы не подставить Пелтона под удар, была запущена версия, будто эти устройства случайно обнаружили советские рыбаки.
Сотрудничество Пелтона с советской разведкой длилось шесть лет, в течение которых он получил 35 тыс. долларов и 5000 долларов на дорожные расходы. Последний раз он посетил Вену в апреле 1985 года.
Разоблачение Пелтона произошло в результате побега в США в августе 1985 года заместителя начальника 1-го (американского) отдела ПГУ КГБ полковника Виталия Юрченко (по другой версии, Юрченко был похищен американцами). Во время допросов в ФБР Юрченко помимо всего прочего рассказал о некоем бывшем сотруднике АНБ, добровольно предложившем свои услуги, назвал время его прихода в советское посольство и описал приметы. В результате сотрудники ФБР по записям телефонных звонков в советское посольство, сделанным в январе 1980 года, установили, что добровольцем был Пелтон. Но самого факта звонка в посольство и его посещения было недостаточно для передачи дела в суд. А Юрченко уже не мог выступить свидетелем, поскольку 2 ноября 1985 года неожиданно для американцев вернулся обратно в СССР.
С санкции Суда по надзору над внешней разведкой агенты ФБР установили подслушивающие устройства в рабочем телефоне Пелтона, в его квартире, машине, а также в квартире его любовницы. Однако никакой уличающей его информации получено не было. Тогда в ФБР решили надавить на Пелтона психологически. 24 ноября 1985 года он был вызван на допрос, который вели агенты ФБР Дэвид Фолкнер и Дадли Ходжонсон. В ходе допроса Пелтону прокрутили пленку с записью его звонков в советское посольство и ознакомили с показаниями Юрченко. В конце концов Пелтон, поверив туманным обещаниям Фолкнера и Ходжонсона отнестись к его поступкам со снисхождением, признался в передаче секретных сведений советской разведке.
Однако получив признание Пелтона, ФБР немедленно его арестовало. Несмотря на то, что кроме разговора с сотрудниками ФБР других улик против Пелтона представлено не было, в июне 1986 жюри присяжных признало его виновным. В результате он был приговорен к трем пожизненным срокам.