Манфред Х. «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи и «новое открытие христианства».
Почему одна картина изменила не только мир искусства
Столетиями апостолы пребывали в молчаливом благоговении и неподвижности. Именно такой видели художники Тайную вечерю вплоть до XV века. И вдруг в святой общине возникает переполох. Некоторые из учеников Христа взволнованно жестикулируя поднимаются со своих мест – их жесты и мимика говорят об испуге. На лицах других написана растерянность. Все они только что узнали, что среди них предатель.
«Один из вас…»
Леонардо да Винчи написал свою «Тайную вечерю», очень распространённый в то время сюжет, на стене трапезной монастыря Санта-Мария делле Грацие в Милане. Его полотну присуща особая психологическая достоверность. Он знал страшную силу слов «один из вас предаст Меня», и впервые воплотил это в живописи, противопоставив живую композицию дотоле господствовавшему художественному канону, варианты которого реализовывались посредством декоративного украшательства. У него апостолы не только потеряли «знак отличия», – свой нимб. Ужас, объявший их, узнавших о предательстве, пробудил их эмоции. Они отошли от своих второстепенных ролей, превратившись из наблюдателей в актеров, из знающих в вопрошающих, из типажей в индивидуальности – и этим приблизили нас к происходящему.
Но всё же не только ужасающее предательство стало причиной волнения. О драматизме момента свидетельствует жестикуляция персонажей. За этим выражением чувств стоит единственный вопрос: «Способен ли я к такому действию?» Предатель еще может прятаться под покровом анонимности, но подозрение каждого направлено на собственную персону.
Это – сомнение в себе, боязнь темных сторон собственной души, которые благодаря словам Христа неожиданно выходят на свет из глубочайшей тьмы. Только трое остаются невозмутимыми: Иуда и Христос, – виновник и жертва, и Иоанн, единственный из всех апостолов сохраняющий спокойствие. Кажется, только он сможет последовать за Христом, внутренне участвуя в одиночестве предстоящего Ему страдания.
Пожалуй, можно с полным правом сказать, что начиная с «Тайной вечери» Леонардо да Винчи в искусстве впервые появляется «зло». Не как вездесущее мировое господство, метафизическая константа, космический ужас, которые в живописи всегда изображались наглядно и недвусмысленно, но в своём непосредственном воздействии – завладевая человеческой волей.
Оно проявляет себя не напрямую, идя с открытым забралом, но нюансированно, преломленно, в серых тонах, часто оставаясь спрятанным под маской добра. Это не очевидно с первого взгляда, но скрыто в выражении лиц, в колорите, передано с художественной изысканностью, тончайшими средствами. Инкогнито прокрадываясь в святое сообщество, гнездясь незаметно в каждом апостоле, оно обнаруживается в полной мере только тогда, когда Христос своими словами «зажигает фитиль». Каждый мог бы быть предателем: готовый к власти Петр, сомневающийся Фома, негодующий Филипп – и, конечно, Иуда, который непостижимое в конце концов превращает в реальность.
Замешательство и испытание себя
Композиция «Тайной вечери» означает разрушение живописных традиций. Способность к новой художественной точке зрения Леонардо да Винчи обретает, конечно, не из спорного отношения к церковному вероучению и тем более не из самого христианства. Тот, кто погружается во внутренние бездны предательства, должен самому себе задать вопрос, на какой поступок он способен. Источником искусства Леонардо да Винчи является изучение самого себя, при котором он ищет формы выражения различных душевных сил в бесчисленных набросках и физиономических исследованиях, служивших ему эскизами для создания образов апостолов. Эти наброски так же как и его технические находки становились вехами в изучении диапазона человеческих душевных состояний, являясь результатом изменения духовного горизонта во времена новых открытий и расширения существовавших границ. По сравнению с его современниками, мышление и деяния Леонардо были слишком радикальны и устремлены в будущее, а его биография более подходит человеку XX века.
Феномен Леонардо да Винчи до сих пор не до конца исследован. Слишком противоречива его личность, слишком сложен мир его идей, слишком фрагментарно его наследие. Год за годом, появляется множество публикаций, посвященных художнику или различным аспектам его творчества. Но они не приближают нас к тайне его гения. Они также не объясняют того, как создатель военных машин, крестный отец современных средств массового уничтожения мог стать творцом картины, которую Рудольф Штейнер называл ключом к смыслу земного бытия.
Леонардо да Винчи создавал свою «Тайную вечерю» как стенную роспись трапезной доминиканского монастыря Святой Девы Марии в Милане. Настоятель монастыря недоверчиво наблюдал за ходом работ. Конечно, медленная и нерегулярная работа была не единственной причиной его жалоб заказчику, герцогу Милана. Ибо чем дальше продвигалась работа, тем яснее становилось, что ему не удавалось добиться привычной монашеской дисциплины и субординации. То, что создавал Леонардо, в действительности означало конец религиозного образа благоговения. Вместо дистанцированного почитания он показывает замешательство, передает величие жертвенного деяния Христа и затемнение сознания апостолов, в высшей степени проявляющееся в Иуде, выявляя весь спектр человеческих душевных состояний. Как художник, Леонардо подходит к центральной проблематике искупительного подвига Христа точно так же, как Леонардо-изобретатель к созданию чертежей летательных аппаратов, вооружения и различных инженерных конструкций. Он исследует закономерности, причины движений, экспериментирует с возможностями их реализации. Христианство следовало тоже «открыть» заново. Леонардо удалось сделать это благодаря своему подходу к изображению «Тайной вечери».