Наиболее существенной характеристикой эволюции любой системы является необратимость, выражающаяся в определенной направленности ее изменений. Такие изменения неизбежно предполагает учет фактора времени в соответствующей теории. Классическая наука, опиравшаяся на представление об изолированных или замкнутых системах, исследовала лишь обратимые процессы и поэтому абстрагировалась от изменений систем с течением времени. Это обстоятельство находит свое выражение в симметричности не только классической, но и квантовой механики по отношению ко времени. Иначе говоря, эти уравнения могут быть с одинаковым успехом применены для описания процессов, происходящих как в настоящий момент времени, так и в прошлый и будущий.
Однако такие представления чрезмерно абстрагированы от реальных процессов, протекающих даже в неживой природе. Поэтому уже в рамках классической термодинамики понятие времени стали связывать с необратимыми процессами. Но последние радикально отличаются от тех процессов, с которыми мы знакомы в реальной жизни. Согласно второму началу термодинамики, в закрытых системах наблюдается постоянное возрастание энтропии, характеризующей меру беспорядка системы. Другими словами, если в неживой природе и происходит эволюция, то она направлена в сторону дезорганизации и разрушения системы и поэтому носит чисто негативный, энтропийный характер. Между тем эволюционная теория Дарвина убедительно доказывает, что развитие живых организмов осуществляется в направлении их лучшей адаптации к окружающей среде, совершенствования их организации, усложнения структуры и функций. Весь социальный опыт также свидетельствует, что человеческое общество несмотря на временные возвраты и зигзаги, в целом характеризуется прогрессивными изменениями, особенно в развитии материально-технического производства, что выражается, например, в смене старых технологических укладов новыми.
В экономической науке представление о статике и динамике процессов в явном виде сформулировал Д.С. Милль. Это представлении было заимствовано из ньютоновской механики и потому опиралось на идею обратимых и равновесных процессов. По-видимому, впервые четкое различие между обратимыми и необратимыми процессами в экономике было проведено Н. Кондратьевым. Необратимость и неповторимость экономических процессов не означают отрицания их подчиненности некоторым общим закономерностям, как считали сторонники влиятельного тогда неокантианского направления в социальной философии. Неповторимость или необратимость означает лишь невозможность изменения направленности процессов в каждый данный момент времени, что характерно для обратимых процессов. Именно к такого рода обратимым экономическим процессам относятся сезонные колебания конъюнктуры, колебания длительностью примерно в 7-11 лет, известные как «промышленно-капиталистические циклы» и, наконец, открытые Н. Кондратьевым и названные его именем большие колебания конъюнктуры, охватывающие 50-60 лет. Сам Кондратьев занимался преимущественно исследованием обратимых процессов, но при этом отдавал себе отчет в том, что они составляют лишь часть сложного и в целом необратимого процесса экономического развития.
Сложность конкретной экономической действительности вынуждает нас упрощать действительность, абстрагироваться от множества ее взаимосвязей и особенностей. С этой точки зрения любая экономическая теория дает лишь относительно верное отображение соответствующего фрагмента экономической действительности. Как справедливо подчеркивает Ю.Ольсевич, «всякая хозяйственная система многомерна, поэтому возможны разные точки зрения на нее». Но это не исключает возможности построения общих, интегральных теорий, в которых отображаются развитие и взаимосвязь исторически существовавших форм экономической жизнедеятельности людей.
Именно к таким теориям относятся выдвигаемые в последние годы теории экономической эволюции, хотя во многих из них внимание почему-то концентрируется только на развитии материальных основ производства, замене одних технологических укладов другими. Не подлежит сомнению, что технологическая эволюция играет решающую роль в развитии общества, но было бы неправильным ставить знак равенства между технологической и экономической эволюцией в целом, как это делает В. Маевский. «Процесс экономической эволюции на макроуровне, - пишет он, - состоит в переходе от одного технологического уклада к другому, который сопровождается ростом масштабов производства, производительности труда, усложнением хозяйственных связей и отношений». Конечно, технический прогресс, приводящий к замене одного технологического уклада другим, способствует развитию всех составных элементов системы общественно-материального производства и поэтому представляет собой важнейшее и необходимое условие экономической эволюции. Но последняя не исчерпывается переходом от одного технологического уклада к другому хотя бы потому, что производство не может существовать ради самого себя. Оно должно всегда ориентироваться на потребление, на удовлетворение растущих запросов людей. Чтобы говорить о возможностях и перспективах экономического развития, как указывал С. Булгаков, необходимо прежде всего установить, является ли человек функцией экономики, хозяйства или же само хозяйство есть функция человека. Аналогичных позиций придерживались многие представители отечественной социологической, экономической и политической мысли, выступавшие с критикой экономического детерминизма.
Возможно, что в качестве базы анализа экономической эволюции должна быть взята именно целостная система организации экономической деятельности общества. Но интегративная общая теория может быть построена лишь на основе исследования эволюции отдельных конкретно-исторических форм организации экономической деятельности.
ДИНАМИЧЕСКОЕ РАВНОВЕСИЕ СИСТЕМ
Сохранение динамического равновесия с помощью механизма отрицательной обратной связи характеризует многие системы самого различного конкретного содержания. В технических системах (автоматы, регуляторы, роботы) управляющие органы, получив информацию об отклонении системы, корректируют ее поведение и возвращает ее в заданное положение. Еще до рождения кибернетики биологи были знакомы с явлением гомеостаза, заключающегося в поддержании устойчивого равновесия между жизненно важными параметрами живого организма. Именно биологи впервые высказали мысль, что на свободном рынке цены в конечном итоге регулируются отрицательной обратной связью». Эту идею развил Ф. Хайек, который указывал, что равновесие на рынке сводится «к взаимоприспособлению индивидуальных планов, и осуществляется по принципу, который бы вслед за естественными науками... стали называть «отрицательной обратной связью».
Думается, принцип отрицательной обратной связи вполне применим и к более сложным экономическим процессам, которые Н. Кондратьев называет обратимыми. Колебания экономической конъюнктуры, включающие периодические изменения таких параметров системы, как цены, процент на капитал, заработная плата и другие, на протяжении ряда лет носят циклический характер. В зависимости от периода колебаний различают краткосрочные, средние и длинные циклы колебаний конъюнктуры. Обосновывая существование длинных волн в экономике, Н. Кондратьев особо подчеркивал, что обратимые процессы и свойственные им волнообразные изменения составляют лишь часть совокупного процесса эволюции экономической системы. Изменение же других параметров, как численность населения, запасы капитала, размеры производства, уровень потребностей, уровень техники и технологий, представляет собой необратимый процесс.
Принцип отрицательной обратной связи, как нетрудно заметить, показывает лишь, как поддерживается спонтанно возникающий порядок в системе, но не позволяет раскрыть механизм возникновения такого порядка, а также перехода от одного типа порядка или стадии развития к другой. Для этого нужно обратиться к принципу положительной обратной связи, согласно которому прогрессивные изменения, возникающие в системе, не подавляются, а напротив, накапливаются и усиливаются. Всякая система подвержена флуктуациям, или случайным отклонениям от равновесия, но, если она находится в неустойчивом состоянии, благодаря взаимодействию с окружающей средой эти колебания усиливаются и в конце концов приводят к ликвидации прежнего порядка и структуры. Но этот деструктивный аспект дополняется затем конструктивным, состоящим в том, что в результате взаимодействия элементы старой системы приходят к согласованному, коллективному поведению, вследствие чего в системе возникают кооперативные процессы и спонтанно формируются новый порядок и новое равновесие.
Возникновение кооперативных процессов, как и формирование и развитие новых структур, непосредственно связано с действием случайных факторов. Мысль о том, что без случайного невозможно появление нового, высказанная в форме догадки еще античными философами Демокритом и Лукрецием Каром, нашла блестящее подтверждение в синергетике. Действительно, началом любого развития служат случайные изменения, которые постепенно приводят к неустойчивости системы. В результате взаимодействия большого числа случайных факторов в открытых неравновесных системах происходит их взаимное согласование и возникают кооперативные процессы, сопровождающиеся коллективным поведением элементов вновь образующейся структуры. По какому пути пойдет дальнейшая эволюция, какая альтернатива будет выбрана системой, во многом также зависит от случайных факторов. Именно с ними в существенной мере связано появление нового в развитии систем, в частности, социально-экономических. Рынок является открытой системой, в которой происходит непрерывное взаимодействие между производителями и продавцами, с одной стороны, и потребителями и покупателям, с другой. Хотя на первый взгляд на рынке господствует случайность, ибо цели и интересы его участников не только не согласуются друг с другом, но часто прямо противоположны, тем не менее в целом возникает спонтанный порядок, основанный на коррекции и согласовании разных целей и интересов. Механизм такого согласования впервые раскрыли сторонники маржинального анализа, или теории предельной полезности. Они исходят из того бесспорного факта, что при покупке и продаже товаров каждый человек непосредственно руководствуется прежде всего их субъективной ценностью или полезностью, а не их абстрактной стоимостью. Каждый участник рынка руководствуется, таким образом, своей индивидуальной шкалой ценностей и упорядочивает продукты по степени важности и полезности. В процессе рыночного обмена происходит согласование и коррекция таких индивидуальных шкал, а это в конечном счете и приводит к возникновению спонтанного порядка, выражающегося в равновесии между спросом и предложением. На этой основе устанавливается та «естественная», по терминологии А. Смита, цена, которую Е. Бем-Баверк определяет как «равнодействующую сталкивающихся на рынке субъективных оценок товара и той вещи, в которой выражается его цена».
В. Маевский справедливо подчеркивает, что существующие модели общего равновесия, как и теории стационарного экономического роста, абстрагируются от свойства сильной неустойчивости, неравномерности, нелинейности поведения системы отраслей, входящих в I подразделение. Во-первых, несмотря на правильность, это утверждение нуждается в экспликации и уточнении, поскольку неустойчивость, неравномерность и нелинейность присущи любым развивающимся системам. Поэтому для спецификации поведения производственных систем I подразделения следовало бы указать их отличительные особенности. Во-вторых, весьма сомнительно, что процесс «автокаталитического характера» при смене технологических укладов может обретать свойство неустойчивости. Автокаталитические процессы способствуют ускорений самоорганизации, а потому не могут приводить к неустойчивости. В-третьих, устойчивость и неустойчивость составляют моменты эволюции, в ходе которой они меняются местами: неустойчивость старой системы приводит к возникновению новой устойчивой системы, последняя со временем становится неустойчивой и т.п.
Из приведенного примера ясно, что попытка непосредственного применения аналогий, заимствованных из физики и химии, наталкивается на серьезные трудности. В. Маевский справедливо критикует А. Богданова за попытку измерять стоимость расходами энергии на производство. Но почему-то он забывает об этом, когда говорит об экономической эволюции как увеличении отрицательной энтропии, автокатализе в смене технологических укладов и экономической генетике, исследующей наследственность и изменчивость в границах вещественного саморазвития экономической системы. Без должной экстликации все эти понятия оказываются не более, чем метафорами. Ведь чем выше находится система на лестнице эволюции, тем сложнее процессы ее самоорганизации. Принципиальный характер здесь имеют различия самоорганизации и соответственно эволюции, наблюдающиеся, с одной стороны, в неживой и живой природе, а с другой - в живой природе и обществе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, все процессы самоорганизации имеют четкую направленность, что является их важной характеристикой. В том числе и рынок в экономическом его понимании. А это значит, что необходимо дальше изучать эти процессы, их обратимость и необратимость. Первые же шаги в этом вопросе сделал Н. Д. Кондратьев. Именно он первым дал определение обратимых и необратимых процессов в экономике.