Он болен не шутя.
Князь (испугавшись)
Лежит
Без памяти?
Доктор
Нет, ходит, говорит,
И есть еще надежда.
Князь
Слава богу!
(Доктор уходит.)
Выход седьмой
Князь
О, наконец!
Неизвестный
Лицо у вас в огне.
Вы тверды ли в своем решенье?
Князь
А вы ручаетесь ли мне,
Что справедливо ваше подозренье?
Неизвестный
Послушайте – у нас обоих цель одна.
Его мы ненавидим оба;
Но вы его души не знаете – мрачна
И глубока, как двери гроба;
Чему хоть раз отворится она,
То в ней погребено навеки. Подозренья
Ей стоят доказательств – ни прощенья,
Ни жалости не знает он, –
Когда обижен – мщенье! Мщенье,
Вот цель его тогда и вот его закон.
Да, эта смерть скора не без причины.
Я знал: вы с ним враги – и услужить вам рад.
Вы драться станете – я два шага назад,
И буду зрителем картины.
Князь
Но как узнали вы, что день тому назад
Я был обижен им?
Неизвестный
Я рассказать бы рад,
Да это вам наскучит,
К тому ж – весь город говорит.
Князь
Мысль нестерпимая!
Неизвестный
Она вас слишком мучит.
Князь
О, вы не знали, что такое стыд.
Неизвестный
Стыд? – нет – и опыт вас забыть о нем научит.
Князь
Но кто вы?
Неизвестный
Имя нужно вам?
Я ваш сообщник, ревностно и дружно
За вашу честь вступился сам,
А знать вам более не нужно.
Но, чу! Идут… походка тяжела
И медленна. Он! Точно – удалитесь
На миг – есть с ним у нас дела.
И вы в свидетели теперь нам не годитесь.
(Князь отходит в сторону.)
Выход осьмой
Арбенин со свечой
Арбенин
Смерть! Смерть! О, это слово здесь,
Везде, – я им проникнут весь,
Оно меня преследует; безмолвно
Смотрел я целый час на труп ее немой,
И сердце было полно, полно
Невыразимою тоской.
В чертах спокойствие и детская беспечность.
Улыбка вечная тихонько расцвела,
Когда пред ней открылась вечность,
И там свою судьбу душа ее прочла.
Ужель я ошибался? – невозможно
Мне ошибиться – кто докажет мне
Ее невинность – ложно! Ложно!
Где доказательства – есть у меня оне!
Я не поверил ей – кому же стану верить.
Да, я был страстный муж – но был судья
Холодный – кто же разуверить
Меня осмелится?
Неизвестный
Осмелюсь – я!
Арбенин (сначала пугается и, отойдя, подносит к лицу свечу)
А кто же вы?
Неизвестный
Не мудрено, Евгений,
Ты не узнал меня – а были мы друзья.
Арбенин
Но кто вы?
Неизвестный
Я твой добрый гений.
Да, непримеченный, везде я был с тобой;
Всегда с другим лицом, всегда в другом наряде –
Знал все твои дела и мысль твою порой –
Остерегал тебя недавно в маскераде.
Арбенин (вздрогнув)
Пророков не люблю – и выйти вас
Прошу немедленно. Я говорю серьезно.
Неизвестный
Всё так – но, несмотря на голос грозный
И на решительный приказ,
Я не уйду. Да, вижу, вижу ясно,
Ты не узнал меня. Я не из тех людей,
Которых может миг опасный
Отвлечь от цели многих дней.
Я цель свою достиг – и здесь на месте лягу,
Умру – но уж назад не сделаю ни шагу.
Арбенин
Я сам таков – и этим, сверх того,
Не хвастаюсь.
(Садится.)
Я слушаю.
Неизвестный (в сторону)
Доселе
Мои слова не тронули его!
Иль я ошибся в самом деле!..
Посмотрим далее.
(Ему)
Семь лет тому назад
Ты узнавал меня, Арбенин. Я был молод,
Неопытен, и пылок, и богат.
Но ты – в твоей груди уж крылся этот холод,
То адское презренье ко всему,
Которым ты гордился всюду!
Не знаю, приписать его к уму
Иль к обстоятельствам, – я разбирать не буду
Твоей души, – ее поймет лишь бог,
Который сотворить один такую мог.
Арбенин
Дебют хорош.
Неизвестный
Конец не будет хуже.
Раз ты меня уговорил, – увлек
К себе… Мой кошелек
Был полон – и к тому же
Я верил счастью. Сел играть с тобой
И проиграл; отец мой был скупой
И строгий человек. И чтоб не подвергаться
Упрекам – я решился отыграться.
Но ты, хоть молод, ты меня держал
В когтях, – и я всё снова проиграл.
Я предался отчаянью – тут были,
Ты помнишь, может быть,
И слезы и мольбы… В тебе же возбудили
Они лишь смех. О! Лучше бы пронзить
Меня кинжалом. Но в то время
Ты не смотрел еще пророчески вперед.
И только нынче злое семя
Произвело достойный плод.
(Арбенин хочет вскочить, но задумывается.)
И я покинул все, с того мгновенья,
Всё, женщин и любовь, блаженство юных лет,
Мечтанья нежные и сладкие волненья,
И в свете мне открылся новый свет,
Мир новых, странных ощущений,
Мир обществом отверженных людей,
Самолюбивых дум и ледяных страстей
И увлекательных мучений.
Я увидал, что деньги – царь земли,
И поклонился им. Года прошли,
Всё скоро унеслось: богатство и здоровье;
Навеки предо мной закрылась счастья дверь!
Я заключил с судьбой последнее условье
И вот стал тем, что я теперь.
А! Ты дрожишь, – ты понимаешь
И цель мою – и то, что я сказал.
Ну, – повтори еще, что ты меня не знаешь.
Арбенин
Прочь – я узнал тебя – узнал!..
Неизвестный
Прочь! Разве это всё – ты надо мной смеялся,
И я повеселиться рад.
Недавно до меня случайно слух домчался,
Что счастлив ты, женился и богат.
И горько стало мне – и сердце зароптало,
И долго думал я: за что ж
Он счастлив – и шептало
Мне чувство внятное: иди, иди, встревожь,
И стал я следовать, мешаяся с толпой
Без устали, всегда повсюду за тобой,
Всё узнавал – и наконец
Пришел трудам моим конец.
Послушай – я узнал – и – и открою
Тебе я истину одну…
(Протяжно)
Послушай: ты… убил свою жену!..
(Арбенин отскакивает. Князь подходит.)
Арбенин
Убил? – я? Князь! О! Что такое…
Неизвестный (отступая)
Я всё сказал, он скажет остальное.
Арбенин (приходя в бешенство)
А! Заговор… прекрасно… я у вас
В руках… вам помешать кто смеет?
Никто… вы здесь цари… я смирен: я сейчас
У ваших ног… душа моя робеет
От взглядов ваших… я глупец, дитя
И против ваших слов ответа не имею,
Я мигом побежден, обманут я шутя
И под топор нагну спокойно шею;
А вы не разочли, что есть еще во мне
Присутствие ума, и опытность, и сила?
Вы думали, что всё взяла ее могила?
Что я не заплачу вам всем по старине?
Так вот как я унижен в вашем мненье
Коварным лепетом молвы!
Да, сцена хорошо придумана – но вы
Не отгадали заключенье.
А этот мальчик – так и он со мной
Бороться вздумал. Мало было
Одной пощечины – нет, хочется другой,
Вы всё получите, мой милый.
Вам жизнь наскучила! Не странно – жизнь глупца,
Жизнь площадного волокиты.
Утешьтесь же теперь – вы будете убиты,
Умрете – с именем и смертью подлеца.
Князь
Увидим – но скорей.
Арбенин
Идем, идем.
Князь
Теперь я счастлив.
Неизвестный (останавливая)
Да, а главное забыли.
Князь (останавливая Арбенина)
Постойте – вы должны узнать – что обвинили
Меня напрасно… что ни в чем
Не виновата ваша жертва – оскорбили
Меня вы вовремя… я только обо всем
Хотел сказать вам – но пойдем.
Арбенин
Что? Что?
Неизвестный
Твоя жена невинна – слишком строго
Ты обошелся.
Арбенин (хохочет)
Да у вас в запасе шуток много!
Князь
Нет, нет, – я не шучу, клянусь творцом.
Браслет случайною судьбою
Попался баронессе и потом
Был отдан мне ее рукою.
Я ошибался сам – но вашею женою
Любовь моя отвергнута была.
Когда б я знал, что от одной ошибки
Произойдет так много зла,
То верно б не искал ни взора, ни улыбки,
И баронесса – этим вот письмом
Вам открывается во всем.
Читайте же скорей – мне дороги мгновенья…
(Арбенин взглядывает на письмо и читает.)
Неизвестный (подняв глаза к небу, лицемерно)
Казнит злодея провиденье!
Невинная погибла – жаль!
Но здесь ждала ее печаль,
А в небесах спасенье!
Ах, я ее видал – ее глаза
Всю чистоту души изображали ясно.
Кто б думать мог, что этот цвет прекрасный
Сомнет минутная гроза.[136]
Что ты замолк, несчастный?
Рви волосы – терзайся – и кричи –
Ужасно! – о, ужасно!
Арбенин (бросается на них)
Я задушу вас, палачи!
(Вдруг слабеет и падает на кресла.)
Князь (толкая грубо)
Раскаянье вам не поможет.
Ждут пистолеты – спор наш не решен.
Молчит, не слушает, ужели он
Рассудок потерял…
Неизвестный
Быть может…
Князь
Вы помешали мне.
Неизвестный
Мы целим розно,
Я отомстил, для вас, я думаю, уж поздно!
Арбенин (встает с диким взглядом)
О, что сказали вы?.. Нет сил, нет сил.
Я так был оскорблен, я так уверен был.
Прости, прости меня, о боже, – мне прощенье.
(Хохочет.)
А слезы, жалобы, моленья?
А ты простил?
(Становится на колена.)
Ну, вот и я упал пред вами на колена:
Скажите же – не правда ли – измена,
Коварство очевидны… я хочу, велю,
Чтоб вы ее сейчас же обвинили.
Она невинна? Разве вы тут были?
Смотрели в душу вы мою?
Как я теперь прошу, так и она молила.
Ошибка – я ошибся – что ж!
Она мне то же говорила,
Но я сказал, что это ложь.
(Встает.)
Я это ей сказал.
(Молчанье.)
Вот что я вам открою:
Не я ее убийца.
(Взглядывает пристально на Неизвестного.)
Ты, скорей
Признайся, говори смелей,
Будь откровенен хоть со мною.
О милый друг, зачем ты был жесток.
Ведь я ее любил, я б небесам и раю
Одной слезы ее, – когда бы мог,
Не уступил – но я тебе прощаю!
(Упадает на грудь ему и плачет.)
Неизвестный (отталкивая его грубо)
Приди в себя – опомнись…
(Князю)
Уведем
Его отсюда… он опомнится, конечно,
На воздухе…
(Берет его за руку.)
Арбенин!
Арбенин
Вечно
Мы не увидимся… прощай… идем… идем…
Сюда – сюда.
(Вырываясь, бросается в дверь, где гроб ее.)
Князь
Остановите!..
Неизвестный
И этот гордый ум сегодня изнемог!
Арбенин (возвращаясь с диким стоном)
Здесь, посмотрите! Посмотрите!..
(Прибегая на середину сцены)
Я говорил тебе, что ты жесток!
(Падает на землю и сидит полулежа с неподвижными глазами. Князь и Неизвестный стоят над ним.)
Неизвестный
Давно хотел я полной мести,
И вот вполне я отомщен!
Князь
Он без ума… счастлив… а я? Навек лишен
Спокойствия и чести!
Конец
Два брата
Действие первое
Сцена первая
(Дмитрий Петрович в креслах; Юрий возле него на стуле, Александр в стороне стоит у стола и перебирает бумаги.)
Дмит<рий> Петров<ич>. Я думал, Юрий, что тебя совсем ко мне не отпустят. Признаюсь, умереть, не видавши тебя, было бы грустно – я стар, слаб, – много жил, иногда слишком весело, иногда слишком печально… и теперь чувствую, что скоро бог призовет меня к себе – даже нынче, когда мне объявили о твоем приезде, то старость напомнила о себе… Не знаю, как перенес я эту последнюю радость.
Юрий. Я нахожу, батюшка, что вы вовсе не так слабы, как говорите.
Дм<итрий> Петр<ович>. А что мудреного?.. Александр, скажи-ка, уж не в самом ли деле я помолодел с тех пор, как он приехал.
Александр. Точно – вы никогда со мною не были так веселы, как теперь с братом.
Дм<итрий> Петр<ович>. Не пеняй, брат, не пеняй – ведь я с тобой всегда, а его сколько лет не видал (целует его). Ты, Юрий, точно портрет твоей покойной матери.
Александр. Да вот уж четыре года, как брат не был дома… И сам он много переменился, и здесь в Москве всё, кроме нас, переменилось… Я думаю, он не узнает княгиню Веру.
Юрий. Какая княгиня?..
Дм<итрий> Петр<ович>. Разве не знаешь!.. Веринька Загорскина вышла за князя Лиговского! Твоя прежняя московская страсть.
Юрий. А! Так она вышла замуж, и за князя?
Дм<итрий> Петр<ович>. Как же, 3000 душ и человек пречестный, предобрый, они у нас нанимают бельэтаж, и сегодня я их звал обедать.
Юрий. Князь! И 3000 душ! А есть ли у него своя в придачу?
Дм<итрий> Петр<ович>. Он человек пречестный и жену обожает, старается ей угодить во всем, только пожелай она чего, на другой же день явится у ней на столе… Все ее родные говорят, что она счастлива как нельзя более.
Александр. Батюшка, что прикажете делать с этими бумагами?
Дм<итрий> Петр<ович>. После – до бумаг ли мне теперь.
Юрий. Признаюсь… я думал прежде, что сердце ее не продажно… теперь вижу, что оно стоило несколько сот тысяч дохода.
Дм<итрий> Петр<ович>. Ох вы, молодые люди! А ведь сам чувствуешь, что она поступила бы безрассудно, если б надеялась на ребяческую твою склонность.
Юрий. А! Она сделалась рассудительна.
Александр (в некотором волнении). Батюшка! Поверенный ждет… нужно.
Дм<итрий> Петр<ович>. А теперь, когда она вышла замуж… твое самолюбие тронуто – тебе досадно, что она счастлива, – это дурно.
Юрий. Она не может быть счастлива.
Алекс<андр> (прерывая). Батюшка… позвольте… очень нужное дело; (в сторону) неужели этот разговор никогда не кончится!
Дм<итрий> Петр<ович>. Я сказал тебе, что после… ты вечно с делами, ведь видишь, что я говорю серьезно. Нет, Юрий, это нехорошо… впрочем, ты сам увидишь, как она любит мужа.
Юрий. Не может быть.
Дм<итрий> Петр<ович>. Все ее родные говорят, и она сама.
Юрий. А я говорю вам, батюшка, что я понаслышке уж имею понятие о том, что такое князь… Она любить его не может.
Александр. Она его любит – страстно.
Дм<итрий> Петр<ович>. Ну, братец, ты об этом судить не можешь. (Юрию) Он так холоден, так рассудителен, что, право, я часто желал бы лучше, чтоб он был вспыльчив и ветрен… Вот уж можно держать пари, что никогда не влюбится… и не наделает глупостей.
Алекс<андр>. Я осторожен, батюшка, берегу других и себя.
Дм<итрий> Петр<ович>. У него всегда готово оправдание – а тебе, Юрий, я должен дать совет и прошу тебя иметь на этот раз хоть ко мне полную доверенность. Я стар, опытен и понимаю молодость. Я с целию завел этот разговор, выслушай: она теперь счастлива, я в этом уверен, но она молода, она тебя любила прежде, и во всяком случае ваша встреча произведет в ней некоторое волнение; если ты не покажешь никакого желания возвратиться к прежнему, если ты будешь обращаться с нею, как с женщиной, которую бы ты встретил 2 раза на бале… то поверь, в скором времени вы оба привыкнете к мысли, что между вами не должно уже быть ничего общего; но слушай, Юрий, я прошу тебя, не покушайся ни когда разрушить их супружеское счастие: это удовольствие низкое, оно отзывается чем-то похожим на зависть… Большая слава обольстить бедную слабую женщину – обещай мне вести себя благоразумно.
Юрий. Я обещаю не делать первого шага.
Дм<итрий> Петр<ович>. Юрий!
Юрий. Я не обещаю никогда больше, нежели могу исполнить.
Дм<итрий> Петр<ович>. Я прошу тебя!.. Ты знаешь, как я дружен с ее семейством.
Слуга (входит). Князь Лиговский с княгинею.
Алекс<андр> (в сторону). Решительная минута.
Юрий. Батюшка, вы будете мною довольны.
(Входят княгиня и князь.) (Княгиня и Юрий медленно раскланялись, наблюдая друг друга.)
Князь. Дмитрий Петрович! Честь имею вас поздравить с приездом Юрия Дмитрича – я думаю, вы очень рады.
Дм<итрий> Петр<ович>. Благодарю вас, князь, от всей души… когда вы будете отцом, тогда и сами вполне меня поймете.
Князь (с улыбкою). Я надеюсь, что это будет скоро.
(Вера отворачивается, потом)
Вера. Monsieur Радин! Рекомендую вам моего мужа – прошу его полюбить.
Юрий. Я буду стараться, княгиня.
Князь. А я надеюсь, что мы сойдемся: я, как говорят военные, в полном смысле добрый малый.
Юрий. Увидав вас, князь, я это тотчас угадал. (В сторону) Ее хладнокровие меня бесит.
Дм<итрий> Петр<ович>. Княгиня, милости просим, князь.
(Садятся.)
Вера. Как вы находите, monsieur Радин, я постарела?
Юрий. В счастии не стареются, княгиня, – вы не постарели нисколько, хотя переменились.
Дм<итрий> Петр<ович>. Довольны ль вы, князь, вашей квартирой?
Князь. Очень – прекрасные комнаты, только довольно странное расположение, столько дверей, закоулков и лестниц в задней половине, что я в первый день чуть не заплутался… Я, вы знаете, только вчера переехал и теперь всё занимаюсь уборкой комнат.
Вера. Ах, вообразите, как мой Пьер мил!.. Сегодня я просыпаюсь и вдруг вижу у себя на туалете целую модную лавку… что ж вышло: это всё он мне подарил на новоселье.
Юрий. Княгиня! Это показывает, как дорого князь ценит вашу любовь.
Князь. О, помилуйте! Мне так приятно ее тешить… за каждую ее ласку я готов дать десять тысяч.
Алекс<андр> (в сторону). За такую ласку я уж отдал спокойствие – теперь отдам жизнь.
Князь. Что вы так задумчивы, Александр Дмитриевич, – вчера у нас вы были гораздо веселее.
Вера. Он всегда печален, когда другие веселы.
Алекс<андр>. Если вам угодно, я буду весел…
Вера. Пожалуста, это любопытно посмотреть.
Алекс<андр>. Что ж, извольте: не рассказать ли, как толстая жена откупщика потеряла башмак в собрании, это очень смешно, но вы так добры, что вам будет жалко. Рассказать, как князь Иван битых три часа толковал мне об устройстве новой водяной мельницы и сам махал руками наподобие ветряной; вы сами видели эту картину и не смеялись; повторить, что рассказывает он про своего дядю, как тот на 20<-м> году от роду получил пощечину, 72 года всё искал своего неприятеля, на 92<-м> нашел, замахнулся… и от натуги умер, – это смешно, только когда он сам рассказывает; наконец, говорить мне свои глупости – вы к ним уж слишком привыкли, и они мне самому надоели больше, чем кому-нибудь.
Вера. Вы сегодня расположены к злости.
Алекс<андр>. Право! – ну так оправдаю вашу догадку и расскажу, как наша соседка плакала, когда дочь отказала жениху с миллионом, потому что он только раз в неделю бреет бороду.
Юрий. Вот уж это было бы вовсе не смешно – и я бы на ее месте слег в постелю… миллион, да тут не нужно ни лица, ни ума, ни души, ни имени – господин миллион – тут всё.
Дм<итрий> Петр<ович>. Полно, Юрий, это слишком по-петербургски.
Юрий. Батюшка! Везде так думают – и в Петербурге так говорят, но поверьте мне, женщина, отказавшая миллиону, поздно или рано раскается, и горько раскается. Сколько прелестей в миллионе! Наряды, подарки, вся утонченность роскоши, извинение всех слабостей, недостатков, уважение, любовь, дружба… вы скажете, это будет всё один обман; но и без того мы вечно обмануты, так лучше быть обмануту с миллионом.
Дм<итрий> Петр<ович>. Я не полагаю, чтоб многие так думали.
Юрий. Я знаю людей, которые поступают по этим правилам.
Вера (в сторону). Он меня мучит. (Громко) Пьер, ты хотел показать Дмитрию Петровичу, как убраны наши комнаты, – и об чем-то с ним переговорить.
Князь. Ах точно – я имею до вас маленькую просьбу – насчет условия.
Дм<итрий> Петр<ович>. К вашим услугам, князь.
(Уходят. Александр приближается к Вере и Юрий, с минуту молчание.)
Юрий (насмешливо). Да, княгиня, миллион вещь ужасная.
(Уходит. Она погружена в задумчивость.)
Алекс<андр> (берет ее за руку). Вера, твой муж… все ушли, мы одни, вот уж сутки, как я жду этой минуты, я видел по твоему лицу, что ты хочешь мне что-то сказать, – о, я читаю в глазах твоих, Вера, (она отворачивается) ты оборачиваешься; конечно у тебя на душе какая-нибудь новая, мучительная тайна, – скорей, скорей, влей ее в мою душу… там много ей подобных, и она с ними уживется. Какое-нибудь сомнение? Что ж? Ты знаешь, как искусно я умею разрешать все сомнения.
Вера. О! Я помню.
Алекс<андр>. Ты помнишь, сколько мне стоило труда уничтожить твой единственный предрассудок и как потом ты мне была благодарна, – потому что я люблю тебя, Вера, люблю больше, <чем> ты можешь вообразить, люблю как человек, который в первый раз любим и счастлив.
Вера. Да, я слишком всё это хорошо помню.
Алекс<андр>. Что это? Упрек! Раскаянье?.. И отчего же именно теперь, после двух лет!.. О! Я не хочу угадывать, нет, это минута неудовольствия, ты чем-нибудь огорчена… и зная, как я тебя люблю, ты изливаешь на меня свою досаду… хорошо, Вера, хорошо, продолжай – это тебя успокоит – я с радостью перенесу твои упреки, лишь бы они были доказательством твоей любви.
Вера (оборачивается). Я имею до вас одну просьбу!..
Алекс<андр> (отступает шаг назад). Просьбу! Вы?.. А! Это уж еще что-то новое… это холодное вы, после стольких клятв и уверений, после стольких доказательств искренней нежности… похоже на проклятие. Посмотрим, сударыня… прикажите… вы знаете, что моя жизнь принадлежит вам, зачем же тут слово: просьба? Нет жертвы, которой бы я не принес вашей минутной прихоти.
Вера. О, я не требую никакой жертвы!..
Алекс<андр>. Тем хуже, Вера, – большою жертвой я бы мог доказать тебе свою любовь…
Вера (в сторону). Любовь – это несносно.
Алекс<андр>. Вижу, я начинаю докучать тебе, – не мудрено: я глупец! Зачем не употреблял я хитрости, чтоб удержать твое сердце, когда хитростью приобрел его!.. Но что делать? Я желал хоть один раз попробовать любви искренней, открытой…
(Мол<чание>.)
Говорите, что вам угодно.
Вера. Я хотела вас просить – чтоб вы – сказали вашему брату!
Александр. Брату?
Вера (скоро). Да, скажите ему, что он меня чрезвычайно обидел, намекая на богатство мужа моего, – вы сами знаете, оттого ли я за него вышла… это было безумие, ошибка… скажите ему, просите его, чтоб он, ради прежней нашей дружбы, не огорчал меня более… если это для вас не жертва, то прошу вас сказать ему…
(Молчание.)
Алекс<андр>. Хорошо, Вера, я скажу… но это, вопреки тебе, будет служить доказательством моей нежности более всего на свете.
Вера (протягивая руку). О, мой друг, как я тебе благодарна.
Алекс<андр>. Нет, ради бога, лучше не благодари. (Уходит, в сторону) Конечно, я ничего ему не скажу!..
Вера (одна). С нынешнего дня я чувствую, что я погибла!.. Я не владею собою, какой-то злой дух располагает моими поступками, моими словами.
Князь (высунувшись из двери). Веринька, Веринька! Venez ici[137]– посмотри, какой чудесный трельяж у Дмитрия Петровича,[138]– завтра же куплю тебе такой же точно.
Вера (как бы проснувшись, встает). О боже! И всю жизнь слышать этот голос!..
Конец 1<-го> акта