ВЕДУЩИЙ: Майкл НАКИ
АЗБУКА ДЕМОКРАТИИ
Е.Шульман ― В рубрике «Азбука демократии» мы в прошлый раз закончили с буквой «А», которая много дала нам прекрасных и замечательных слов, и переходим к букве «Б», не менее, я бы сказала, плодотворной.
Тот термин, который мы с вами хотим сегодня разобрать, это бойкот. Значит, мы будем говорить о бойкоте в его политической составляющей, а не, например, о бойкоте как, там, кампании против какой-нибудь не этично себя ведущей коммерческой структуры, у которой мы не хотим покупать товары. Мы будем говорить о политическом, а именно об электоральном бойкоте.
Значит, сам термин представляет собой фамилию человека, попавшего в историю как, там, сэндвич, например, или какие-то еще другие слова, образованные от фамилии. Значит, этот несчастный Бойкот был управляющим у ирландского помещика в 1880-е годы, и поссорился с арендаторами в голодное время, не согласившись снизить им арендную плату так, как они просили. Ему объявили бойкот.
Что имелось в виду? Его подвергли социальному остракизму. Не в том смысле, что его в гости перестали приглашать, а в том смысле, что они перестали у него работать.
Значит, дальше он был вынужден для обработки всей этой замечательной земли, с которой он хотел собирать доходы, нанимать штрейкбрехеров, как это называется. Для того, чтобы охранять этих штрейкбрехеров, приехала тысяча военных и полицейских, тысяча человек в несчастную ирландскую деревню, потому что местные обещали встретить их со свойственным ирландцам гостеприимством.
В результате это всё обошлось этому несчастному дороже, чем та экономия, которую он надеялся произвести, не снизив арендную плату для арендаторов, которые, еще раз повторю, пострадали от голода.
Поскольку в это время (это уже 80-е годы, достаточно развитая наша с вами Великобритания), то это всё пробежало по прессе, и в этом же, так сказать, политическом сезоне его фамилия стала из собственного нарицательным. С тех пор мы называем бойкотом вот этот самый социальный остракизм.
М.Наки ― Чарльз его, по-моему, звали. Чарльз Бойкот.
Е.Шульман ― Звали его Чарльз, да, совершенно верно.
Значит, что подразумевается под электоральным бойкотом и чем он отличается от другого термина, который мы с вами разбирали, когда мы еще сидели на букве «А», а именно от абсентеизма, то есть неучастия в выборах?
Отличие вот какое. Значит, электоральный бойкот – это политическая кампания. Объявляют ее не избиратели, а участники выборов, партии и кандидаты. Если они считают, что выборы организованы несправедливо, что их не допускают, что их допускают, но не дают агитировать, что им дают агитировать, но не дают им там финансироваться, что будут фальсифицированы результаты, они объявляют бойкот. То есть говорят они: «Мы не приходим на выборы. Призываем вас не приходить, и мы не участвуем, снимаем свои кандидатуры или, соответственно, их не выдвигаем». Вот, что такое электоральный бойкот.
Что думает политическая наука по поводу?..
М.Наки ― То есть он идет именно от тех, кто должен быть избираемым?
Е.Шульман ― Он идет от участников. Если вам просто не нравится никто из кандидатов и вы сидите дома, вы не производите никакого бойкота, вы занимаетесь гражданским абсентеизмом. Давайте об этом будем помнить.
Бойкот требует участников. А что думает политическая наука об эффективности этой кампании? Значит, на эту тему есть некоторое количество исследований, поскольку в принципе оппозиция, которая чувствует себя обиженной, она склонна прибегать к этому инструменту.
Ну, в принципе, в целом, электоральный бойкот не эффективен в том смысле, что он не приводит к смене правительства, он не приводит к изменениям в режиме. Он может подействовать на организаторов, то есть на центральные власти, в том случае, если у вас есть нижний порог явки. То есть если есть нижний предел, ниже которого выборы не будут объявлены состоявшимися, то вы можете, в принципе, запугать организаторов, сказав, что мы не придем, призовем своих сторонников не приходить, выборы ваши не состоятся.
Лучшие результаты… То есть не то, чтобы лучшие, а хоть к каким-то результатам приводит бойкот президентских выборов, чем нежели парламентских. Вообще бойкот выборов в коллективные органы приводит к очень плохим результатам для тех, кто этим занимается: они увеличивают представительство своих противников, и тем самым снижают свое политическое участие.
Есть несколько тому исторических примеров. Например, на парламентских выборах в Ливане не пришли всякие либералы, в результате Хезболла получила значительное количество голосов.
М.Наки ― Не этого они, наверное, добивались.
Е.Шульман ― Добивались они, наверное, не этого, да. Вообще Хезболла, благодаря этому, можно сказать, стала значимым политическим актором, получила легитимацию.
Сербская оппозиция в 1997 году не пришла на выборы, и тем самым позволила Слободану Милошевичу переизбраться, после чего в Косов началась война. В общем, ни к чему хорошему это не приводит.
Общий вывод такой. Если у вас выборы коллективного органа, участвуйте любой ценой. Если у вас выборы, так сказать, президента, то тут можно подумать. Некоторый парадокс, выведенный политической наукой, состоит в том, что если вы достаточно сильны, чтобы организовать кампанию бойкота, угрожающую самому факту проведения выборов, то вы достаточно сильны, чтобы их выиграть.
К сожалению, бойкот – это инструмент, который помогает ровно тем, кому он не нужен, точнее говоря который может быть применен теми, кто в нем не нуждается.
Значит, были ли примеры успешных кампаний по бойкоту? Были. Вот, например, выборы, президентские выборы в Перу в 2000-2001 году. Собственно говоря, выборы в 2001 году состоялись потому, что предыдущие выборы в 2000-м основной оппозиционный кандидат бойкотировал. Там был президент Альберто Фухимори, которого, может быть, вы помните: японец по происхождению, президент Перу. В Перу вообще большая влиятельная японская диаспора.
Значит, он, как считается, выборы как-то там фальсифицировал в свою пользу. Оппозиционный кандидат сказал, что «Ах, так? Значит, мы тогда не участвуем во втором туре». Он вышел во второй тур с действующим президентом, после чего сказал, что вы тут всё будете неправильно считать и вообще вы не даете мне кампанию вести, и кроме того и вообще я должен был в первом туре победить, всё у вас неправильно. Поэтому мы не придем.
Фухимори выиграл эти выборы, но уже в следующем году он ушел в отставку и кандидат, занявший второе место в предыдущем году, стал, собственно говоря, президентом. Вот пример успешной кампании по бойкоту.
Но видите, он был достаточно силен, чтобы вынудить эту не сильно демократическую тогда систему, все-таки, вывести себя во второй тур, в котором он отказался участвовать.
Еще один момент. Иногда организаторы бойкотов призывают не не приходить, а приходить и либо портить бюллетени, либо чего-нибудь в них писать. То есть, как бы, проявить свое представительство. Это тоже один из методов электорального бойкота.
М.Наки ― И насколько он помогает?
Е.Шульман ― Он помогает хотя бы посчитать, сколько в принципе людей участвует в этом бойкоте. Потому что иначе вас просто, вот, нету, вас и нету.
Какой из этого вывод? Значит, на выборах персонального характера бойкот, опять же организованный участниками, а не просто неприсутствием граждан, может иметь некоторый смысл в условиях, если оппозиция, представляющая того кандидата, который выборы бойкотирует, достаточно сильна и влиятельна. На выборах в коллективные органы она приводит ровно к тому, что усиливаются противоположные партии, а иногда даже получают представительство те, кто без этого его не получил.
Поэтому если у вас выбирают парламент и муниципальное собрание, и чего-нибудь еще, участвуйте, не дарите мандаты своим оппонентам. Участвуйте любой возможностью. Если у вас выборы президента, подумайте.
М.Наки