Власть интеллекта
Приветствую тебя вновь, мой юный друг! Позволь напомнить тебе, что каждый человек, переживающий душевный кризис, лишается каких-то значимых для него образов, представлений, обладания какими-то взаимосвязями, вещами, статусом. И всякий, кто в этой ситуации не воспринял психологический кризис как революционный момент в своей жизни, стремится заполнить образовавшиеся пустоты новыми привязанностями и вещами, заменить старые идеи и представления на новые. Для этой цели он нередко прибегает к уже имеющимся в социуме организациям: идёт в церковь, секту, духовное общество, психотерапевтическую группу или сетевой маркетинг (последний нередко и структурно, и идеологически не отличается от большинства сект). Иногда — пытается создать свою структуру. Есть, конечно, множество иных способов спрятаться от себя в социуме — политические партии, общественные организации, клубы по интересам, работа, искусство, спорт, развлечения и другое, но приведённые первыми объединяет то, что в них какое-то место отводится заботе о душе, духовности. Часть деятельности, которую ведут эти организации и люди, их представляющие, обычно называют духовной. А это уже ближе к нашей проблематике.
Даже если ты не принадлежишь сегодня ни к одной из этих организаций и не собираешься с головой окунуться в оную в ближайшее время, тем не менее ты, как и все мы, имеешь точки соприкосновения с ними, и разговор о них или о том, что исходит от них, будет небесполезен. Кроме того, подобные организации имеют очень большой вес в обществе, а значит, накладывают определённый отпечаток на мировоззрение, язык и способ мышления любого человека, даже того, кто будет себя бить в грудь, заявляя, что не принадлежит ни к одной конфессии. Поэтому данное, а также несколько следующих моих писем будут посвящены вопросам спекуляций на “духовном”, которые в избытке распространяются именно такими организованными сообществами.
Для начала было бы неплохо разобраться в самом термине “духовный”, так как хватает спекуляций и вокруг этого слова. “Духовный” — производное от слова “дух”, имеющего единый корень со словом “дыхание”. Дух — это всё нематериальное, нечто трудноуловимое, зыбкое, невидимое… Как-то давно по советскому телевидению показывали фильм об одном американском бомже. Так вот, он дал тогда своё определение слову “духовный”. Он сказал, что степень духовности человека зависит от количества материальных вещей, без которых он может обойтись. Потрясающе точно!.. Правда, уже с годами я понял, что к этим материальным вещам следует отнести и тонкоматериальные — статус, убеждения, идеи, знания, привязанности, идеалы. В первую очередь, всё то, что составляет наш интеллектуальный багаж. А как раз это и является главным достоянием большинства людей, именующих себя “духовными”, из числа принадлежащих к различным организованным религиям и духовным обществам.
Как ты понимаешь, человек, переживающий психологический кризис, в силу разных причин перестаёт испытывать удовольствие от тех вещей, которые доставляли удовольствие прежде. Теперь они причиняют ему боль, вслед за которой приходят недовольство и стремление к переменам, являющееся ни чем иным, как желанием возобновления удовольствия. Как правило — не старого, не отработанного, а нового, возможно, уже возвышенного, утончённого и “духовного”. Перемены здесь нужны личности для того, чтобы восстановить свою целостность, нарушенную во время кризиса. А всякий душевный кризис — это родовая схватка в предстоящем тебе “рождении свыше”. Если рождения не произойдёт, то через какое-то время последует и другая схватка, и третья… То, откуда ты должен выйти, твоя утроба — это личность, жизнь в пределах которой сегодня, возможно, представляется тебе единственной приемлемой формой существования. Похожие представления имеет человеческий зародыш, который не помнит другой жизни, помимо жизни в пределах матки, такой тёплой, влажной, дающей защиту, комфорт и надёжность. И вдруг какая-то неведомая сила (которая, конечно же, по невежеству воспринимается как злая сила) пытается вытолкнуть тебя из уже обжитого и привычного пространства и переместить в неизвестность…
Как ты назовёшь подобные переживания?.. Если кризис, то это кризис рождения, естественного и необходимого в определённый момент каждому человеку — в момент его созревания. Вовсе не сверхъестественна, а вполне естественна, сила, подхватившая и несущая тебя. Разумеется — это высшая, благодатная и преобразующая сила. Порой мы забываем, что в преобразовании обязательно содержится разрушение старого, изжившего себя, и воспринимаем его как ничем не оправданное насилие. Но это — ограниченное восприятие человека, оглушённого и связанного болью… От этой боли мы страдаем точно так же, как младенец, у которого режутся зубки. И, несмотря на реальность страданий, так же слепы в своём неведении, совершенно не подозревая, что эти зубки скоро принесут несомненное благо, помогая нам стать сильнее и самостоятельнее.
Физические роды тяжелы, но куда сложнее духовные роды. Личность, в отличие от матки, не собирается выталкивать “зрелый плод” наружу, так как через отождествление человека с собою накопила достаточное количество энергии, чтобы стать для него единственной реальностью и действовать автономно, наперекор и вопреки воле жизни. Наиболее эффективный способ самосохранения для неё в данном случае — это расширение личностного пространства. Обеспечить этот процесс призван главный инструмент личности — ум, для которого, в свою очередь, главной функцией является адаптация к условиям существования в социуме. Именно ум увеличивает возможности реализации личности, находя новые объекты желаний, производя новые отождествления, расширяя мировоззрение, а вместе с ним — эгоизм. Преуспевая в этом деле, он оттачивается, изощряется и обретает необычайную мощь. Такой развитый ум мы уже обычно называем интеллектом. Постепенно он всё более внедряется в мировосприятие человека, полностью контролируя его и укрепляя отождествление с личностью.
Таким образом, импульс к пробуждению от “иллюзии отдельного существования”, который был получен в результате душевного кризиса, зачастую подхватывается умом и используется в его целях во имя сохранения и восстановления целостности личности. Цивилизация и атеистическое общество сделали популярной идею о святости и нерушимости личности. Из этой идеи вытекает, что единственным последствием разрушения личности может быть безумие (и, увы, многие, не выдержав и не осознав в период кризиса душевной боли, действительно сходят с ума). Хотя, ты помнишь, что существует альтернатива двум видам безумия — привычному (то есть, с разрушением личности) и “вместе со всеми” (с сохранением личности) — это религиозная трансформация личности, означающая освобождение от личности. При этом ты не сходишь с ума, а, скорее, осознанно спрыгиваешь с интеллектуальной платформы, освобождаешься из-под власти интеллекта. Меняется хозяин: не ум владеет тобой, а ты — им. Все серьёзные религиозные учения говорят об этом по-своему, но для большинства людей, питающих интерес к данным вопросам, подобная трансформация является чем-то призрачным и недостижимым. Многое из того, что мешает психологической революции, мы с тобой уже рассмотрели прежде. А здесь хотелось бы подробнее остановиться на ограничивающей её возможность роли человеческого интеллекта.
Собственно говоря, ограничение, дробление и фрагментация являются свойствами, основными характеристиками интеллектуального подхода к любым проблемам. Точнее будет сказать, что сам ум является главной проблемой. Всё, к чему он прикасается, становится проблематичным и запутанным, в том числе и духовное развитие. Другими словами, интеллектуальный подход к жизни является ущербным и ограниченным, вносящим хаос и сумятицу. Но другого не дано. Пока есть личность, до тех пор существуют личные интересы, которые будут защищаться и отстаиваться ею для того, чтобы эта самая личность не пострадала. И всем этим монопольно занимается наш ум… Выход из этого порочного (как могло показаться) круга один — самопознание. Лишь благодаря ему можно вскрыть “подвалы ума”, которые обычно называют подсознанием, а вместе с этим — увидеть обусловливающее воздействие подсознания (а значит — и “системы”) на сознание.
Осознавая обусловленность, вторичность, ограниченность ума, мы сбрасываем его с пьедестала, на который он был возведён личностью. Однако пока существует личность, она не будет сдавать без боя позиции интеллекта. Если в твою жизнь всё же вошло самопознание, то ум, запрограммированный “системой” действовать для реализации личности, постарается наложить лапу и на это. Он будет пытаться прибрать к рукам все твои духовные достижения, превратить их в личностный капитал. Консерватор по своей природе, он мимикрирует в революционера, но при этом каждую реальную перемену, произошедшую в тебе, будет стремиться представить окончательно свершившимся фактом. Это значит, что взамен непосредственного восприятия жизни, ощущения пульсации собственной живой души тебе будет предложен статичный (а потому — мёртвый) образ “изменённого тебя самого”. Если ты поймался на эту уловку и увековечил этот свой образ, то соскользнул в иллюзию и самообман. Теперь на фундаменте действительно свершившихся перемен интеллект начнёт громоздить миражи, строить образы преображённого, просветлённого, свободного человека. Всё — для того, чтобы сохранить личность и не поколебать “систему”.
“Система” тщательно культивирует интеллект. Он, наряду с деньгами и успехом, является её божеством (такая симпатичная дьявольская троица!), идолом для поклонения. “Система” создала среду наибольшего благоприятствования для интеллекта и, одновременно, сферу его максимальной реализации — идеологию. Тебе, наверное, не раз доводилось слышать, что любые идеологии, будь-то политические или религиозные, подвержены заблуждениям. Я скажу больше: сама идеология и есть заблуждение, иллюзия. Идеология — это не что иное, как попытка ума посредством понятий нарисовать свою картину мира или его части, попытка оправдать и узаконить запросы личности, её корысть и эгоизм, свою власть. И даже, если та или иная идеология выглядит стройной, а построения внутри неё — вполне логичными, всё равно она будет совершенно неадекватна реальной жизни и неприложима к ней, полна противоречий и будет вести к конфликтам, так как выстроена ограниченным умом, видящим и отстаивающим лишь свой фрагмент. Это, своего рода, виртуальная реальность, симулятор реальности, который имеет весьма малое отношение к действительности. К тому же, одной идеологии противостоит другая, а другой — третья, что делает их кровавыми игрушками, особенно когда с помощью них удалось запрограммировать большое количество людей. Идеология, овладев человеком, превращает его в зомби, заставляет отстаивать не что-то реальное, а идеи и совершенно нелепые эфемерные вещи, вытекающие из них.
“Система” весьма успешно превращала учение истины в идеологию, с помощью которой манипулировала массами. Помимо этого, люди очень часто переводили религиозно-нравственные учения о жизни в поле ума, что позволяло им не действовать, то есть не меняться, а лишь накапливать бесконечные знания о жизни. Это приводило к отождествлению духовности с интеллектуальностью. И, разумеется, всё это происходило не случайно — “система” исправно потчевала и до сих пор потчует людей, испытывающих духовный голод, интеллектуальной пищей… Пожалуй, сейчас мы переживаем апогей подобного смешения понятий. Идеология наплодила огромное количество интеллектуалов в духовной сфере. Лиши такого “духовного” человека идеологии, и он тут же станет мирским, а его ум начнёт испытывать беспокойство, искать себе применения.
Конечно, не будь люди подвержены идеологиям, их жизнь стала бы намного проще и яснее, однако по-прежнему оставалась бы несчастной, полной проблем. Ведь идеология — лишь идеальная среда обитания интеллекта, а одной большой проблемой и в то же время корнем всех “маленьких” проблем является ум. Ум по своей природе необыкновенно лживый, хитрый и изворотливый, что мешает ему встречать факты, как они есть на самом деле. Однако, природа ума такова только когда тот функционирует в пределах личности, обслуживая “эго” и питая “систему”. Поэтому можно сказать, что порочность ума заключается не в нём самом, а в его противоестественном применении. Будучи безличностным, ум выздоравливает, возвращается к естеству, перестаёт быть чужеродным и становится родным. Но для этого ему понадобится захотеть проникнуть в себя, чтобы увидеть правду о себе, а это, как правило, бывает самым сложным. Ведь интеллект пренебрегает необходимостью самоисследования, так как это влечёт за собой потерю им его доминирующего статуса. С таким же упорством и по той же причине “система” всячески скрывает или извращает накопленные в веках знания об ущербности ума, его разрушительной природе.
Вылечить ум может только всё более расширяющееся самопознание, идущее до конца, не останавливающееся ни перед чем. Благодаря ему становятся видны психологические реакции, которые суть обусловленность, запрограмированность нашего ума думать и поступать таким, а не иным образом. Это сродни тому, как марионетка начинает замечать нити, идущие от рук доселе невидимого кукловода, и осознавать, что все его движения — это манипуляции внешней инстанции. Становятся очевидными ощущения (приятные и неприятные), эмоции, чувства, мысли, идеи, их появление и развитие, захват ими ума. Происходит не только открытие Terra incognita нашей души — подсознания, но его исследование и освоение, осознание его структуры, механизмов его воздействия на процесс мышления и на всё наше поведение. Всё более оздоравливается мышление: мысли осознаются, то есть доводятся до их разрешения, они перестают наскакивать друг на друга, всё чаще случаются ментальные паузы. Исчезает болтовня ума, непрестанный внутренний монолог, прекращается формирование образов и представлений. Ум успокаивается и погружается в тишину.
Лишь спокойный (что не означает — вялый, ленивый) ум может подойти к истине и воспринять её. Возбуждённый, беспокойный ум занят собой, своей деятельностью, умозаключениями, выводами, идеями, а потому — ограничен, ущербен и закрыт для истины. Точно так же бывает ущербен и закрыт для наслаждения процесс приёма пищи у человека на бегу. Только остановившись и отдышавшись, он может испытать радость от вкушения. Итак, ум становится тише, спокойнее и яснее, обретая надлежащее место вне психологической сферы нашей жизни, возвращаясь к своим естественным функциям. Ведь наша порча заключается в захвате и подчинении себе интеллектом всей жизни, а главное — области взаимоотношений с людьми, природой, вещами и идеями…
Таким образом, научившись проникать в тёмные уголки ума, мы не только понимаем, что граница между сознанием и подсознанием мнимая, но и оставляем дверь туда нараспашку, как свидетельство нашей готовности ничего не прятать в этих подвалах, а в случае необходимости — всякий раз туда спуститься вновь. Одним подобным актом мы, словно сбрасывая вековые кандалы, снимаем множество ограничений с нашего ума. Мы обретаем свободу двигаться в этом новом для нас пространстве, освещать внутренним светом доселе неразличимые вещи, производить открытия.
Однако коренные перемены с нами начнутся лишь когда самопознание прочно войдёт в наш процесс общения с другими людьми, в практику повседневных отношений. При этом условии мы можем свою поведенческую заданность увидеть не умозрительно, а моментально осознать её в действии, что производит уникальное и потрясающее воздействие: в одно мгновение мы из машины превращаемся в живого человека, останавливая тем самым действие программы “системы” относительно этой конкретной сферы нашей жизни. Та часть жизни, которая в результате подобного осознания освободилась от обусловленности, оказывается уже наполненной разумом, то есть разумной.
Разум — это тот же ум, но целостный и безграничный ум, это новое качество ума, свободного от “иллюзии отдельного существования”. Жизнь большинства людей далека от разумной, но разум полностью не покидает нас, кроме, разве что, идиотов. Если ум вносит в жизнь человека хаос, сумятицу, страдание и беспорядок, то разум наоборот — наводит порядок, очищает жизнь ото лжи, иллюзий и заблуждений. В этом и состоит их главное отличие. Именно разум, а не “система” с её моралью, ангажированными наукой и прессой, системой ценностей и авторитетами, определяет нужное место в твоей жизни всем явлениям и вещам, будь-то мысль, чувство, слово, пища, сон, секс, труд, деньги и всё остальное. И то, что действительно обрело своё место, становится прекрасным.
Разум и совесть — вот две силы, которые помогают в состоянии двойственности поступать правильно, то есть безличностно. Совесть — это компас, подсказывающий местонахождение границ личности, разум — тот светлый взор, который их обнаруживает, и одновременно та энергия, тот огонь, который выжигает из души весь эгоизм, все её отождествления с чем-либо посторонним. Разум готовит душу к нисхождению любви…
Если ум — носитель мирского сознания, то разум, безусловно, уже сознания религиозного. Ум формирует и исполняет желания, тогда как разум освобождает от желаний. Лукавый ум всегда занят арифметикой, двойной, тройной (и более) бухгалтерией. Его любимые операции — сравнение, взвешивание, расчёт, подсчёт выгоды. Он думает и, как правило, захвачен мыслью, то есть запрограммирован. Неосознанные мыслеформы, желания — и есть программы, или как я их называю — “агенты системы”. Это самостоятельные живые энергетические существа, стремящиеся к самосохранению и продлению своей жизнедеятельности, а в глобальном масштабе — к продлению существования “системы”, но не имеющие для этого жизненной энергии. Поставщик этой энергии — неосознающий себя и собственные отношения (в том числе и с тонкоматериальным, невидимым миром) человек.
Один Великий учитель очень метко подметил: “Те, кто много думают, являются истинными материалистами, потому что мысль — это материя… Там, где присутствует энергия, она становится материей. Материя и энергия взаимопроникают друг друга. Одна не может существовать без другой…”.
Главное действие ума — изоляция, а действующая сила — центростремительная. Действующая сила разума — центробежная. Разум не думает, а наблюдает, причём не только внешнее, но и внутреннее, а именно — состояние души. Он внимателен, безграничен, великодушен, сострадателен и свободен от корысти. И ещё одно… Человек, находящийся во власти интеллекта, лишён спонтанности действия, подлинного жизнетворчества. Все действия такого человека ограничены сферой известного, заданной программой, а поэтому крайне автоматичны. Этот автоматизм позволяет человеку вполне надёжно и успешно функционировать в поле удовольствий и страданий, но не позволяет быть счастливым, то есть выйти за рубежи этого поля. Выход очень прост, но требует бдительности и проницательности. Достаточно увидеть (не представить себе, не визуализировать, а действительно осознать) факт (во всей его полноте и динамике) того, что ты в любых своих жизненных проявлениях — автомат, запрограммированная машина. Это настоящее потрясение, которое не может остаться без последствий. Но это только выход, дверь наружу. Когда начальный шок от увиденного спадёт, потребуется предпринять следующие шаги, которые без подобного прозрения, без его взрывной силы были бы просто невозможны.
Необходимо будет учиться жить иначе — не как биоробот, а как Человек. Что означает самопознание, а именно, видение в дальнейшей твоей жизни всех форм автоматизма: реакций, привычек, привязанностей, отождествлений… Лишь с этим действием ты становишься разумным, лишь тогда для тебя начинается сознательное движение по пути к “рождению свыше”.
Религиозный плюрализм
Мой юный друг, приходя в этот мир, мы обнаруживаем, что существует множество учений, конфессий, течений с готовыми ответами и проторенными путями. Разобщённые друг от друга, они имеют сформированные умом свои особые верования, предписания, идеалы, ритуалы, предрассудки, одежды. Задумывался ли ты когда-нибудь о том, почему люди идут в церковь, секту, духовное общество или психотерапевтическую группу? Почему вообще они вступают в религиозные организации, стремятся примкнуть к кому-то, объединиться вокруг чего-то или кого-то?
Полагаю, что ответы у тебя будут многочисленными. Ну, а как иначе? Ведь каждый включается туда, преследуя свои цели. Мотивов, побуждающих к этому, много: любопытство и поиск утешения, чувство собственной ненужности и желание себя реализовать, стремление обзавестись семьёй и дефицит подлинных человеческих отношений, богоискательство и попытка разрешить вопросы бытия…
Кстати, если ты почувствовал, последняя причина несколько выпадает из общего ряда. И не только потому, что таких людей немного, но и ввиду того, что решение бытийных вопросов, как правило, требует радикального психологического изменения, а большинство людей сознательно или бессознательно такой “напасти” для себя не хотят, даже если пребывают в душевном кризисе. Да, собственно говоря, и сами организованные религии (как и любые другие подразделения “системы”) подразумевают под переменой лишь новый способ приспособления к “системе”, интегрирования в неё, а никак не религиозную трансформацию. Ведь в результате последней ты оказываешься для них потерян.
Конечно, большая часть людей присоединяется к подобным структурам именно в кризисном состоянии. Кризис возвращает из иллюзии в действительность, приоткрывает правду самого себя, собственное ничтожество. Жить с этим поначалу представляется почти невыносимо, страшно, неуютно, одиноко и хочется бежать. И ты бежишь к людям, возможно, не замечая, что над ними стоит организация. Среди них ты чаще всего находишь утешение, надёжность, определённость, защищённость и обещание спасения или какой-либо другой награды. К тому же, там нередко можно встретить искренние участие, теплоту, доброжелательность, то есть элементы подлинных взаимоотношений, которые в большом дефиците за пределами этих сообществ. А для человека, окружённого нелюбовью, живущего без Бога, в одиночестве — это сродни бальзаму на душевные раны. Замечательно сказал один поэт: “Как трудно быть одной и не уметь молиться! Тончайшею иглой на острие сноситься!..”.
Немало также есть людей (особенно в странах, где развиты традиционные ортодоксальные религии), которые приходят в церковь, не дожидаясь психологического кризиса. Это может случиться ещё в детстве, когда тебя вовлекают в организацию родители или окружение, и позже, когда ты сам, следуя обычаю, принимаешь готовую религиозную форму. Сейчас нередко можно встретить и тех, кто перебирает одно за другим различные учения, церкви, секты. Это своего рода “духовное донжуанство” зачастую является поверхностным способом богоискательства. Но эти горе-искатели, как и сам Дон Жуан, страдают, наряду с непостоянством, отсутствием глубины отношений. Они превращают религию в рыночный товар, который, вслед за пивом или конфетами, можно выбирать. Но, по крайней мере, одного заблуждения они лишены — представления о том, что существует единственное вероисповедание, претендующее на монополию по отношению к истине. Правда, это не мешает иногда таким людям прибиться, в итоге, к какой-нибудь организации. И выбор их чаще всего бывает обусловлен умом, который всегда выбирает то, что для него наиболее выгодно, удобно, приносит наибольшее удовольствие и отвечает собственным, сложившимся на этот счёт, заблуждениям.
Практически всякая из существующих религий содержит в себе внешнюю оболочку и внутреннее ядро. Оболочка состоит из обрядов, ритуалов, преданий, идеологии и прочего. Оболочки могут походить друг на друга, а могут разниться, состоять из множества противоречий. Ядро же представляет собой учение жизни, основанное на незыблемых законах жизни. Если это действительно так, то в глубине всех этих учений, несомненно, течёт единый поток вечной истины. Зрелый человек, вошедший в какую-то организованную религию, рано или поздно стремится отделить ядро от оболочки, зёрна от плевел. Однако этому противятся церковники, так как наличие оболочки является условием сохранения их власти. Именно оболочка может превратить для человека религию в духовную тюрьму. Именно ядро может помочь человеку посредством религии обрести духовную свободу. Каждое подлинное учение обязательно предполагает трансформацию человеческой жизни, суть которой — переход от деструктивной эгоцентрической позиции к конструктивной безличностной.
Наличие бесконечного множества конфессий, учений, а также полусветских организаций, вхожих в сферу человеческой души, перестало быть для большинства людей секретом, особенно с интенсификацией информационной революции. Если два века (или даже один) тому назад ещё можно было дурачить народ по поводу исключительности или богоизбранности какого-либо верования, то теперь такие доводы годятся лишь для малообразованных людей. Однако, как ни странно, это не привело к закрытию темы доминирования в межконфессиональном противостоянии, в связи с якобы имеющейся у кого-то монополией на истину. Открытая или скрытая претензия на первенство здесь у большинства существующих вероисповеданий довела ситуацию в мире до абсурда и стала настоящим проклятием для людей, ищущих не внутреннюю религию, а внешнюю. Смятение таких бедолаг неизмеримо, так как отыскать иголку в стоге сена будет проще (если, конечно, она там есть), чем идеальную религиозную группу. Добавь к этому, что новые секты возникают едва ли не каждый день, а традиционные вероисповедания, как правило, полны догм и суеверий. Таким образом, религиозный плюрализм в социуме свидетельствует о невообразимом хаосе внутри человека. Хотя для торжества демократии и свободы совести он необходим, так как противостоит официальным тоталитарным церквям.
Помимо хаоса, религиозный плюрализм вносит в мир беспрецедентное разделение. Вместе с разделением на верующих и неверующих, возникают сотни границ между приверженцами различных организованных религий и иже с ними. Почти все они декларируют единство, братство, любовь, но на деле разобщены и изолированы друг от друга, а значит, лишены всего этого, если, конечно, не брать в расчёт отношений внутри самих организаций. Но главное, чего они лишены — это ощущения целостного процесса жизни, сопричастности — нет, не к “миру сему”, но — к самому мирозданию, частью которого являются наша планета и обитающее на ней человечество. К противостоянию “я и остальные”, свойственному сознанию обывателя, у такого верующего добавляется противостояние “наши и чужие”. И как ни крути, но причислив себя к кому-то, нацепив какой-то ярлык, ты противопоставляешь себя остальному миру. Незаметно формула “Прими веру и станешь мне братом” перетекает в позицию “Кто не с нами, тот против нас”, а если надо, то и в заклинание “Уверуй или будь проклят!”.
Бытует мнение, что искренние приверженцы различных существующих религий, каждый через свою деятельность, ритуал, молитву или медитацию, служат единому Богу. Нет ничего очевиднее данного заблуждения! Вся религиозная деятельность, будучи содержимым “внешней оболочки” религии, придумана человеческим умом, является порождением “системы”, реально служит ей, претворяя в жизнь её план. Богу ничего такого не надо. Как изрёк один Великий учитель: “Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине”. Ещё им было сказано: “Потому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою”. Всего лишь две эти фразы способны развеять туман и прояснить, что от нас нужно Богу, что представляет собой подлинная религиозность. В действительности Ему (как, впрочем, и любому человеку) от нас надо правдивой жизни, наполненной любовью. Вот и всё служение единому Богу. Всё остальное — от Лукавого!..
Любая религиозная организация, борющаяся за увеличение паствы, каким бы благородным ни был девиз на её щите, служит самой себе и усиливает свой эгрегор (коллективную психоэнергетическую составляющую). Эта энергия, нарабатывая потенциал и обретая качества самостоятельного существа, выполняет защитную функцию вовне, а внутри, кроме этого, помогает всем, кто причисляет себя к данной группе и энергетически подпитывает её. Подобные эгрегоры существуют не только у организованных религий, но и у всех без исключения человеческих сообществ, созданных посредством отождествлений — от семьи до нации. Однако религиозные эгрегоры, как правило, мощнее светских, так как аккумулируют психическую энергию высоких чувств, поклонений, молитв и прочего. Собственно говоря, невидимая часть “системы”, в основном, представляет собой сумму всех эгрегоров. Верхушка каждого конкретного эгрегора — это идол, образ бога-самоделки, созданная умом проекция той или иной обожествлённой личности, а другой его полюс, пик видимой части организации — её идеология.
Кстати, свои эгрегоры имеют не только сознательно создаваемые людьми образования, но и наиболее распространённые человеческие удовольствия, пороки, качества и привычки. Таким образом, если мы с тобой живём на разных краях земного шара, но одержимы одной вредной привычкой, например, пьянством или сквернословием, то нам не надо создавать объединяющую нас партию, чтобы пользоваться “заботливой опекой” энергии одного качества. И, не зная друг друга, мы будем вполне успешно помогать друг другу оставаться в этом, будем поддерживать зависимость от привычки посредством своей жизненной энергии, вкладываемой в общий для нас эгрегор…
Конечно же, Бог не является собственностью ни одной организации, ни одной церкви. И ко всей этой мышиной возне Он не имеет никакого отношения. Когда понимаешь всё это, тогда шутливая, но правдивая поговорка “Человек поклоняется Богу, а служит дьяволу” приобретает не только реальные черты, но и весьма зловещий оттенок. А что касается защиты, которую даёт эгрегор, то альтернативой ей может быть божья защита. Правда, обычно она бывает заблокирована разными видами искусственной защиты, в том числе и эгрегорной. Для того же, чтобы разблокировать её, необходимо стать психологически полностью беззащитным, то есть остаться одному, без всяческих отождествлений. Именно тогда в действие вступает механизм, который достаточно приблизительно, зато весьма броско выразило название одного кинофильма: “Все против одного, Бог против всех”.
У тебя вполне резонно могут возникнуть вопросы: “А как же святые, о которых гласят предания? Неужели все они, имевшие принадлежность к какой-нибудь церкви, служили совсем другому господину? А также известные из истории религиозные общины, которые жили праведной жизнью?..”. Не мы с тобой судьи этим людям, друг мой. Но могу сказать одно: если любовь ограничена племенем, верой или любым другим предубеждением, то она ограничена умом, которым, как тебе хорошо известно, властвует другой господин. Религиозность без разума ущербна и нелепа. Такой полуфабрикат приводит к нетерпимости, фанатизму и насилию. Именно разум обнаруживает границы ума, освобождает от разделения и отождествления. Если твой разум указал на ограничивающие твою доброту и любовь факторы, а ты, ввиду следования традиции, морали или авторитету, пренебрёг этим, то с этого момента ты начал лгать, так как до того ты всего-навсего искренне заблуждался. А ложь (в том числе и самообман) — это величайшее невежество, потому что, создавая в сознании человека двойственность и раскол, ввергает его в “иллюзию отдельного существования”, а значит — мгновенно лишает любви.
Всё же, я полагаю (если тебе это сколько-нибудь интересно), что были и есть немногие отдельные люди, на которых действительно снизошла любовь, но которые в силу каких-то причин остались внутри организованных религий. Одно условие — ни мыслью, ни чувством, ни словом, ни делом они не могут быть вовлечены в разделение, проводимое их церковью. Если это удаётся, то их формальная принадлежность к какой-либо внешней организации — всего лишь “этикетка на подкладке”, не более. Всё равно они не противопоставляют себя никому и неразрывно соединены сквозь пространство и время с другими знакомыми и незнакомыми им людьми, также живущими честной, наполненной любовью жизнью. Это их внутреннее соединение и образует незримую, но единственно подлинную вселенскую церковь, принадлежность к которой нельзя купить, в которой нет ни членства, ни придуманной умом иерархии. По сути дела, каждый из них представляет собой персональную реализованную религию, которую невозможно не то что дублировать и штамповать, но даже повторить. У этой церкви нет эгрегора, но у неё есть Бог.
С пониманием этого приходит и понимание того, что религия — вовсе не организация, не идеология, не институт, а религиозность не означает причастности ко всему этому. Религиозность — это состояние души, свободной от оков личности, от личностных страданий и проблем, ото всего, что можно назвать нелюбовью, а потому чрезвычайно чувствительной. По сути дела, качество религиозности — это подлинная природа человека, его естество. Религия — всё, что ведёт к религиозности, и в первую очередь, самопознание. Это своего рода наука о восстановлении целостности человека, о его воссоединении с Творцом и творением. Когда религиозность пришла, то нет нужды в религии, а тем более в том, что с ней порой отождествляется (организации, храмы, книги, убеждения, обещания награды и т.д.). Кто пожалеет о ползущей гусенице, когда видит волшебное порхание бабочки?!
Многочисленные работники “системы” из различных конфессий и духовных организаций создавали и создают Бога по своему образу и подобию, точно так же они выдают за религию то, что религией не является: верования, ритуалы, обряды, надежды, метод, поклонение, магию и прочее. Вред от такой “религии”, пожалуй, будет побольше, чем от атеизма, главным образом потому, что большинство вероисповеданий приносят верующему успокоение и удовлетворение, производят на него убаюкивающее воздействие. Этим надолго исключается возможность понимания настоящей религиозности.
Если ты был этиком, полагаясь в жизни, главным образом, на совесть, на закон божий в своём сердце, и с головой вошёл в такую “религию”, начав равняться на религиозные предписания, то вскоре превратишься в моралиста, а значит, сделаешь существенный шаг назад. Ещё бы! Если раньше ты сверял свою дорогу жизни с безотказным навигатором, то теперь доверился сомнительному поводырю. Нет нужды повторять тебе, что мораль изменчива, а внутренний закон вечен. Всё, что может здесь меняться — это восприятие закона. Периодически появляются новые люди, которые всё яснее понимают его. Сделать это можно только в процессе воплощения закона в жизнь. Среди них находятся и те, кому удаётся не только полнокровно и счастливо жить, но и хорошо высказаться по этому поводу. Именно они постоянно уточняют (я бы даже сказал: приближают к жизни) религиозное учение, очищают его от суеверий и прочей шелухи, делают проще и понятнее для своего времени.
Подлинная религия — это духовная культура, которая является частью общей культуры человечества. Так называемые религии являются инструментом цивилизации, то есть видимой части “системы”. А настоящей культурой сегодня, да и, пожалуй, во все времена, является то, что противостоит цивилизации и целиком сформированному ею уму, пробуждая в человеке совесть. Всё остальное, что претендует на роль культуры, напрямую или опосредованно ангажировано “системой” и проделывает свою обусловливающую работу…
На каждом шагу церковники разделяют мир, распространяют заблуждения, причём делают это, наделив себя “духовной властью”, “божественным авторитетом”. У них есть простые книги и священные писания, простые люди и канонизированные святые, простая человеческая любовь и божественная. Последнее разделение на любовь возвышенную и земную, божественную и чело<