Gaudeamus
Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus. {bis}
Post jucundam iuventutem
Post molestam senectutem
Nos habebit humus. {bis}
Ubi sunt, qui ante nos in mundo fuere? {bis}
Vadite ad superos
Transite ad inferos,
Quos si vis videre. {bis}
Vita nostra brevis est, brevi finietur. {bis}
Venit mors velociter,
Rapit nos atrociter;
Nemini parcetur. {bis}
Vivat academia, vivant professores. {bis}
Vivat membrum quodlibet,
Vivant membra quaelibet,
Semper sint in flore. {bis}
Vivant omnes virgines faciles, formosae. {bis}
Vivant et mulieres
Tenerae, amabiles,
Bonae, laboriosae. {bis}
Vivat et res publica et qui illam regit. {bis}
Vivat nostra civitas,
Maecenatum caritas,
Quae nos hic protegit. {bis}
Pereat tristitia, pereant osores, {bis}
Pereat diabolus,
Quivis antiburschius
Atque irrisores. {bis}
Итак, да возрадуемся,
Пока мы молоды!
После весёлой молодости,
После тягостной старости
Нас примет земля.
Где [же] те, кто прежде нас
В [этом] мире были?
Ступайте к небесным богам,
Перейдите в царство мёртвых,
Кто хочет их увидеть.
Наша жизнь коротка,
Вскоре закончится.
Смерть приходит быстро,
Хватает нас безжалостно,
Никому не будет пощады!
Да здравствует Академия!
Да здравствуют преподаватели!
Да здравствует каждый в отдельности!
Да здравствуют все вместе!
Пусть всегда они процветают!
Да здравствуют все девушки,
Стройные, красивые!
Да здравствуют и женщины,
Нежные, милые,
Добрые, трудолюбивые!
Да здравствует и государство,
И кто им правит.
Да здравствует наша община,
Милость меценатов,
Которые нам здесь покровительствуют.
Да сгинет печаль,
Да сгинут горести!
Да сгинет дьявол,
Всякий враг студентов,
А также насмешники!
J. F. Lentner, 1850
1. Lebt, so lang die Jugend schaumt,
Freudigen Gefuhlen!
Nach der Jugend froher Hast,
Nach des Alters truber Last,
Ruhen wir im Kuhlen.
2. Kurz ist unser Lebenslauf,
Bundig ist's voruber;
Kommt der Tod mit raschem Schritt,
Nimmt uns jahen Griffes mit,
Keinen schont sein Hieber!
3. Wo sind jene, die vor uns Diese Welt bebauet?
Schwinget Euch zum Gotterzelt,
Steiget in die Unterwelt,
Wo ihr langst sie schauet!
4. Unsrer Schule nun ein Hoch! Allen die da lehren!
Jedem Junger ein Pokal!
Ihre Blute allzumal,
Ewig soll sie wahren!
5. Alle Madchen leben hoch,
Wohlgestallt und schmiegsam!
Auch den Frauen brigen's wir,
Freundlich und von holder Zier,
Hauslich, fromm und fugsam.
6. Hoch auch das gemeine Wohl,
Jener die es leitet!
Trinkt auf unsre gute Stadt,
Auf der Gonner Freundestat,
Die uns Schutz bereitet!
7. Nieder mit der Traurigkeit,
Mit den alten Drachen!
Nieder mit dem Teufel auch,
Nieder, die den Burschenbrauch
Schmahen und verlachen!
"Gaudeamus igitur" – старинная студенческая песня, возникшая из застольных песен вагантов. Русский перевод С.И. Соболевского.
Знаменитая студенческая песня Gaudeamus имеет свою долгую и не очень ясную историю. "Gaudeamus igitur" – первая строка песни – означает "Так давайте радоваться" или "Возвеселимся же"; само это выражение в студенческий гимн пришло, видимо, из пасхальной службы. Обычно говорится, что песня возникла еще в Средние века, на самой заре университетской жизни; называют XIII, XIV века, называют имя композитора – Окенхейма (Ockenheim), якобы написавшего ее музыку еще в XV веке, указывают имена ее авторов, например некоего Доменико Страды из Болоньи, жившего в XVI веке, и др. Но все эти утверждения лишены серьезных оснований.
Известно лишь, что впервые текст песни был опубликован в 1781 году немецким литератором Киндлебеном в его сборнике студенческих песен, где она называется "старинной". Текст Киндлебена (с незначительными вариациями) исполняется и поныне.
Однако существовали и другие, более ранние записи, но все они датируются временем не ранее середины XVIII века (наиболее известна запись 1776 года). Есть и более ранние свидетельства – это искаженные цитаты, несомненно, взятые из этой песни – в трех комедиях шведского драматурга Гольдберга (самая ранняя – 1722 год).
В 1717 или 1718 году появилась очень популярная немецкая студенческая песня рано умершего поэта Гюнтера, три первые строфы которой удивительно схожи с первыми строфами "Gaudeamus", не говоря о полном тождестве размера и структуры строфы. Мелодия "Gaudeamus", как утверждают некоторые современные источники, тоже принадлежит Гюнтеру.
Известно также, что уже в XVI веке существовала песня, начинавшаяся словами: "Gaudeamus...", упоминаемая Себастьяном Брандтом в "Корабле дураков" (1494 год) и Гансом Саксом (1568 год). Но нельзя с уверенностью сказать, что это интересующий нас "Гаудеамус", поскольку к тому времени относятся и другие песни, начинающиеся с этого слова, становящегося своего рода типовым зачином застольной песни.
Не только эти словесные совпадения, но и метрика (семи- и шестистопные трохеи), рифмовка (abba) относят рождение этой песни к концу Средних веков. 1-я, 2-я, 3-я и 5-я строфы повторяют мотивы, популярные в лирике вагантов. Если религиозный гимн от мысли о кратковременности и бренности земного бытия приходил к призыву готовиться к жизни вечной и духовному совершенствованию, то поэты-ваганты вслед за их излюбленными римскими поэтами Горацием и Овидием призывают к сиюминутной радости и полноте земной жизни. Такого рода призывы – общее место позднесредневековой латинской лирики. Естественно и органично они оказались включенными в собственно студенческую университетскую песню, составив ее основу.
Второй блок – строфы, относящиеся к собственно университетской жизни. Исследования, посвященные истории создания этой песни (работы ряда немецких ученых, прекрасная обобщающая статья Соболевского), показали, что эти строфы ("Vivat Academia, Vivant professores..." – "Да здравствует Академия, Да здравствуют профессоры...") не могли появиться ранее XVI века, ибо термины Academia в значении "университет", professores в значении "университетский преподаватель" входят в употребление только в это время.
Последняя же строка этой строфы еще в XVIII веке (до редакции Киндлебена) читалась: "Vivant Nutritores..." – "Да здравствуют кормильцы!" – то есть покровители и основатели Иенского университета в Германии, созданного лишь в 1558 году, что косвенно подтверждает не только время, но вероятное место создания песни.
Что же касается 6-й строфы: "Vivat et respublica..." – то она не встречается ни в одном тексте до издания Киндлебена, являясь, очевидно, плодом его собственного творчества и желанием угодить власть имущим.
Киндлебен упоминает изменения и купюры, сделанные им в тексте по соображениям нравственного характера: он исключил некоторые стихи, "оскорблявшие чувства благопристойности", которые, "по университетским законам, нельзя было исполнять публично". Изменения касаются, видимо, 5-й и 7-й строф. В строке, начинавшейся "Vivant omnes virgines..." ("Да здравствуют все девушки"), выражение "faciles accessu" (легкодоступные) изменилось на "graciles, formosae" (изящные, красивые). Но главное изменение коснулось последней строфы.
Pereat trifolium,
Pereant philistri,
Lictor atque famuli nobis odiosi
(Да погибнет трилистник,
Да погибнут филистеры,
Ликтор и слуги, ненавистные нам).
Philistri – латинизированная форма немецкого Philister (собственно, "филистимлянин", здесь очевидна евангельская аллюзия): этим именем студенты называли бюргеров, с которыми у них постоянно происходили столкновения. Проклятия "филистерам" вполне традиционно для студенческой университетской поэзии Германии. Значение слов lictor и famuli ("слуги") в данном контексте подсказывается немецким переводом, сопровождающим текст этой (1776 года) редакции. Речь здесь идет об институте инспекторов или надзирателей (lictor – нем. Pedel) и специальной университетской полиции (Harscher нем. – famuli лат.), то есть репрессивной части университетской администрации. Отсюда становится понятным и значение trifolium ("трилистник"), здесь "триада": это филистеры, надзиратели и полиция – три студенческих врага. Киндлебен смягчает текст строфы, убрав слова конкретные, хорошо понятные для того времени и бюргеров, и заменив термины университетской администрации на более общие: "antiburshius" (явно немецкого происхождения – "противник студентов") и "irrisores" ("насмешники").