Роль романтической традиции в становлении психологической прозы Лермонтова
О некоторых художественных достижениях романтизма
Психологические искания Лермонтова в ранних неоконченных романах «Вадим» и «Княгиня Литовская»
«Княжна Мери» как личный документ
Специфика дневниковой формы
Дуэль и сложность психологических мотивировок
Роль любовной ситуации в раскрытии внутреннего мира Печорина.
Приметы времени в сознании Печорина
Роль иронии в создании образа героя времени
Мотив судьбы или свобода воли и необходимость в сознании Печорина
Герой нашего времени» - уникальное явление не только русской литературы, но и всего мирового литературного процесса. Это «одна из самых удивительных книг во всей мировой литературе» (И.Андроников). Наряду с «Евгением Онегиным» А.С.Пушкина, «Мертвыми душами» Н.В.Гоголя лермонтовское произведение находится у истоков нового русского романа. «Эти произведения - те «три кита», на которых стоит вся последующая русская романистика второй половины Х1Х-го столетия, принесшая нашей отечественной словесности мировую славу»'.
Как всякое подлинно классическое произведение, «Герой нашего времени» живет интенсивной художественной жизнью, постоянно обновляясь в сознании новых поколений. Белинский глубоко справедливо (как доказало время) сказал о «Герое нашего времени»: «Вот книга, которой суждено никогда не стереться, потому что, при самом рождении, она была вспрыснута живою водою поэзии»2.
Одна из видных исследовательниц лермонтовского творчества, Э.Г.Герштейн, подводя итог своим многолетним научным изысканиям, приходит к выводу: «Роман Лермонтова -самое загадочное произведение русской литературы. До сих пор нет установившегося мнения об этой маленькой книге.» Далее она дает перечень до сих пор не решенных более или менее однозначно вопросов: «Что такое образ Печорина? Национальный тип или привнесенный с Запада? Ограничивается ли его значение короткой переходной эпохой - 30-х годов Х1Х-го века? Или он сохраняет свое влияние на литературу и жизнь следующих поколений? Положительное или отрицательное
1 Удодов Б.Т. Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». М.,1989. С.З
2 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13-ти т. М., 1954. Т.8. С.555 поколений? Положительное или отрицательное начало русской жизни воплощено в этом образе? А само произведение - самобытное или подражательное? Каким художественным стилем и методом написан роман - романтическим или реалистическим? И можно ли вообще называть «Героя нашего времени» романом? Можно ли так назвать собрание повестей?.» Вывод, к которому приходит исследовательница, звучит следующим образом: «Ни на один из перечисленных вопросов твердого ответа в литературоведении нет. Споры ведутся до сих пор.»3 С тех пор прошло уже тридцать лет, но положение мало изменилось.
С момента своего выхода в свет лермонтовский роман является объектом постоянной полемики, и самые жаркие дискуссии разгораются, как только речь заходит о центральном персонаже. Устами главного героя Лермонтов предвосхитил баталии, развернувшиеся в критике вокруг фигуры Печорина: «Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле. Одни скажут: он был добрый малый, другие - мерзавец. И то и другое будет ложно». Но исследователи порой забывают об этих словах. Их суждениям нередко присущи те самые категоричность и одномерность, которых опасался Печорин. У лермонтовского героя с самого начала появились яростные противники и не менее яростные заступники.
Печорин не имеет в себе ничего существенного, относительно к чистой русской жизни, которая из своего прошедшего не могла извергнуть такого характера, - писал С.П.Шевырев. -Печорин есть один только призрак, отброшенный на нас Западом, тень его недуга, мелькающая в фантазии наших поэтов.»4
3 Герштейн Э.Г, «Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтова. М.,1976. С.5
4 «Москвитянин», №2,1841, С.536
На защиту Печорина встал Белинский, развернутая статья которого представляет, по справедливому замечанию Д.Е.Тамарченко, апологию героя. «. Он просто отказывается признать в Печорине те отрицательные черты, о которых сам герой романа рассказывает в своем дневнике».5 Тенденции, обозначенные двумя приведенными точками зрения, во многом продолжают существовать и по сей день. Смеем утверждать, что адекватная интерпретация образа центрального персонажа имеет первостепенное значение в постижении художественного целого лермонтовского романа. Поскольку основные споры ведутся вокруг личности Печорина, его духовного мира и противоречий характера, трактовка фигуры главного героя оказывается теснейшим образом связаной с проблемой «внутреннего человека».
Герой нашего времени» стоит у истоков русской психологической прозы. Как известно, по существу, это первый психологический роман в русской литературе. В качестве такового он очень обстоятельно исследован в отечественном литературоведении. В этом аспекте к нему обращались такие известные исследователи, как В.В.Виноградов, Э.Г.Герштейн, А.И.Журавлева, Е.Н.Михайлова, В.И.Коровин, Б.Т.Удодов, М.М.Уманская, Б.М.Эйхенбаум и др. Ими был сделан ряд ценных наблюдений над лермонтовским художественным решением проблемы «внутреннего человека». Однако сама проблема настолько сложна, а художественный мир романа столь многогранен, что они еще не могут считаться исчерпанными.
Имеющая давнюю историю, проблема «внутреннего человека» получила новое звучание в литературе конца 18-го - начала 19-го века с ее острым осознанием переходности эпохи. Осо
5 Тамарченко Д.Е. Из истории русского классического романа. М.-Л., 1968. С.68 бый интерес она вызывала у романтиков, объявивших духовный мир человека величайшей ценностью.
Говоря о «внутреннем человеке» в «Герое нашего времени», исследователи чаще сосредотачиваются на изображении сложного противоречивого мира героя, «истории души» Печорина. Между тем, проблема «внутреннего человека», особенно в лермонтовской постановке и в связи с романтической традицией, на наш взгляд, имеет еще ряд аспектов.
Романтики понимали внутренний мир человека как подлинную вселенную, прекрасную, беспредельную и таинственную. «Внутренняя Вселенная», которая еще великолепнее и достойнее восхищения, нежели внешняя, нуждается в ином небе, нежели то, которое простирается над нами, и в ином, более возвышенном мире, нежели тот, который обогреваем лучами солнца», -писал Жан-Поль6.
Рассуждая о «внутреннем человеке», романтики прежде всего имели ввиду жизнь духа, находящуюся в сложном процессе движения и борьбы противоречивых тенденций.
В трактате «Гений христианства» французский романтик Шатобриан писал: «В христианстве - от Моисея до Иисуса Христа, от апостолов до поздних отцов церкви - все являет нам внутреннего человека (выделено мн. - Д.Р.), все стремится рассеять мрак, которым он окутан.»4 Достоинство христианской религии Шатобриан видел в том, что она стимулирует индивида к самопознанию, побуждает его обратить взор внутрь себя. Понятие внутреннего человека связано с христианской идеей самосовершенствования, которая невозможна без постоянного само
6Цит. по: Эткинд. Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. М., 1998. С.11
4 Шатобриан. Ф.Р. де. Гений христианства. // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982. С.112 наблюдения, моральной оценки собственных поступков и мыслей, отчета перед своей совестью в содеянном.
Представления о «внутреннем человеке» включали в себя неизбежность и необходимость самосозерцания, самопознания, самоанализа, устремленность мысли к центру «Я». Вместе с тем «внутренний человек» для романтиков - это сознание, ощущающее и воспринимающее внешний мир, и потому синтетическое в своей основе.7
В силу того, что большая часть лермонтовского романа представляет собой дневник главного героя, в романечрезвычайно важен образ воспринимающего сознания. Мир увиден глазами Печорина, другие персонажипроведены сквозь призму его восприятия. В лермонтоведении на это указывали И.А.Зайцева, С.Н.Никитин, Б.Т.Качурин, А.М.Шнеерсон. И все же данный аспект романа представляется не вполне исследованным. Кроме того, рассматривая дневник Печорина, исследователи чаще полностью доверяют его анализу и самоанализу, объективности его оценок в отношении окружающих и себя самого. Однако дневник Печорина - это сложнейшее явление, в котором присутствует как строгий анализ событий, так и отражение духовных процессов, которые еще не вполне осознанны героем. Эти процессы обуславливают «многослойность» повествования и, на наш взгляд, еще не достаточно раскрыты в имеющихся работах.
Применительно к «Герою нашего времени» проблема «внутреннего человека» была поставлена еще Белинским. «В основной идее романа г. Лермонтова лежит важный современный вопрос (выделено мн. - Д.Р.) о внутреннем человеке», - писал
7 См. об этом: Шеллинг. Система трансцендентального идеализма. // Шеллинг. Соч. в 2-х т. М.,1987. Т.1. С.276-277 о критик в своем кратком отзыве. Чрезвычайно важным представляется то, что данная проблема оказывается для Белинского глубоко актуальной, порожденной временем. Именно поэтому, считал критик, «Герой нашего времени» не мог оставить равнодушным современного читателя. В современном отечественном литературоведении понятие «внутренний человек» не имеет строго закрепленного за ним значения. Так, данный термин встречается в известной монографии Б.Т.Удодова. Исследователь пишет: «Лермонтов настойчиво идет ко все более глубокому постижению социальной обусловленности психологических типов. Его интересуют законы, по которым «внутренний человек» с его богатейшими общечеловеческими задатками и возможностями целостного существа превращается в «частичного», «обрубленного». и ограниченного «внешнего человека»9. Таким образом, Б.Т.Удодов понимает под «внешним человеком» исторически и социально обусловленный компонент человеческой личности. «Внутренний» же человек - духовный потенциал, изначально присущий индивиду. Его можно либо развить в определенном направлении, либо погубить. Данный термин используется и в монументальном исследовании Л.Я.Гинзбург «О психологической прозе». Содержание его значения здесь близко понятию «внутренний мир» человека (подробнее об этом говорится в первой главе нашей работы). Е.Г.Эткинд в специальной монографии «Внутренний человек» и внешняя речь» обращается к данному понятию, «имея в виду многообразие и сложность процессов, протекающих в душе». В изображении «внутреннего человека» исследователь отводит очень большую роль романтическомуискусству. «Универ
8 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: в 13-ти т. М.,1954. т.4. С.146
Удодов Б.Т. Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». М.,1989. С.49 сум, обнаруженный (романтиками - Д.Р.) внутри, оказался не менее грандиозным, чем уже известная, воспетая поэтами и воодушевившая иудео-христианскую религию Вселенная». Эткинд обращает внимание на то, что, обладая собственной бесконечностью, «Внутренний Универсум» «соприкасается и с бесконечностью внешней»10.
Эти сложные процессы и связи отразились в лермонтовском романе. Как известно, являясь неповторимой индивидуальностью, Печорин показан и как человек исторический, как герой своего времени. Историческое в романе прежде всего выступает в своем духовном выражении, определяя некоторые черты сознания героя. Поэтому, говоря о «внутреннем человеке» в романе, представляется необходимым учитывать такие грани его духовного мира, которые определены временем. К подобным историческим приметам сознания Печорина, на наш взгляд, в особенности относится его ироничность, а также сосредоточенность на проблеме свободы воли и необходимости, которые чаще рассматривались в философском аспекте, нежели как черты сознания героя. Таким образом, роман Лермонтова, по-видимому, содержит целый ряд еще открытых вопросов, что и обуславливает актуальность обращения, к нему.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы, учитывая и обобщая имеющиеся в науке суждения о психологизме лермонтовского романа, дать свое понимание проблемы «внутреннего человека» в «Герое нашего времени» и специально рассмотреть те ее грани, которые до сих пор не привлекали достаточного внимания исследователей.
В связи с этим в работе ставятся задачи:
10Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. М.,1998. с.12
1.Дальнейшее выяснение и уточнение роли романтической литературы в формировании лермонтовского психологизма.
2.Анализ дневника Печорина как личного документа, создающего субъективно окрашенную картину мира, выявление роли «психологической призмы».
3.Рассмотрение «многослойности» дневника Печорина, выявления психологического подтекста.
4.Анализ многогранности, сложности психологических мотивировок поступков.
5.Рассмотрение психологической роли иронии и фатализма героя как характерных черт его сознания.
Научная новизна работы определяется сложностью, дискус-сионностью поставленных в ней вопросов. Целый ряд аспектов лермонтовского романа до сих пор вызывает противоречивые, порой резко контрастные суждения исследователей. В диссертации делается попытка пересмотреть ряд устоявшихся концепций, связанных с проблемой «внутреннего человека» в «Герое нашего времени», и предложить новое решение некоторых ее аспектов.
В диссертации использованы традиционные историко-литературные и сравнительно-типологические способы анализа. При этом поставленные задачи диктуют необходимость детального «вчитывания» в текст, в связи с чем анализ порой соприкасается с эстетическим и психологическим комментарием к роману. В связи с поставленной целью главным предметом внимания оказывается дневник Печорина, т.е. главы «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист».
Теоретико-методологической основой диссертации явились работы таких лермонтоведов, как В.В.Виноградов, Э.Г.Герштейн, И.А.Зайцева, Е.Н.Михайлова, Б.Т.Удодов,
М.М.Уманская, У.Р.Фохт, Б.М.Эйхенбаум, а также труды исследователей истории и теории романтизма: Н.Я.Берковского, Н.Я.Дьяконовой, В.В.Ванслова, Л.Я.Гинзбург, Н.А.Гуляева, В.М.Жирмунского, Л.А.Капитановой, И.В.Карташовой, Ю.В.Манна и др.
Заключение диссертации по теме "Русская литература", Ренов, Денис Михайлович
Заключение
Проведенный в работе анализ позволяет прийти к следующим выводам. Проблема «внутреннего человека», восходящая еще к «Исповеди» Августина Блаженного, приобрела особое значение в философии и художественном творчестве романтиков, увидевших бесконечную сложность, неисчерпаемость «вселенной» человеческого духа (романтическая философия Шеллинга, Гегеля, Новалиса, Фр. Шлегеля).
Эта устремленность к постижению глубин человеческого духа обусловила глубокий психологизм, к которому стремились как западноевропейские, так и русские романтики. Своей вершины развитие данной тенденции достигло в романе Лермонтова «Герой нашего времени», впитавшем в себя художественный опыт, плодотворные эстетические находки, сделанные предшественниками - философами и писателями - и, вместе с тем, существенно развившем и преобразовавшим их в соответствии с новыми творческими задачами, которые ставил перед собой русский писатель.
Романтизм обратился к изображению новых сфер внутреннего мира человека: кульминационным и переломным моментам душевной жизни, смутным, «неоформившимся» чувствам, находящимся в сфере подсознания (романтическое «предчувствие», «томление»), выяснению истинных мотивов, движущих его поведением, соотношению в сознании эмоционального и рационального начал.
Однако в романтических способах изображения внутренней жизни отчетливо обнаруживаются две тенденции. С одной стороны, это стремление измерить всю глубину человеческой души, проникнуть в самые потаенные уголки внутреннего мира и максимально точно, адекватно выразить процессы, происходящие в нем (французский аналитический роман, представленный именами Сенанкура, Шатобриана, Констана, Мюссе). В то же время, романтики опасались вернуться к холодным, рациональным построениям классицизма, с которыми так отчаянно боролись. Примечательно, что две эти тенденции - зачастую парадоксальным образом - «переплетались» в творчестве писателей. Исследование специфики их соотношения в произведениях конкретного автора представляет собой принципиальную важность для уяснения своеобразия его подхода к изображению внутреннего мира человека.
В зависимости от общего движения романтизма менялись способы изображения человека. По мнению исследователей (Н.Я.Берковский, И.В.Карташова) проблема человеческого характера ранними романтикамиосмыслялась преимущественно в философском, «трансцендентальном» аспекте. Они «берегли» своих персонажей, в особенности положительных, от резкой характерности, что опять же связано с их философскими воззрениями. Человек, в котором заключены бесконечные возможности, не должен останавливаться на чем-либо конкретном, застывшем, ибо это «выхолащивает», сужает потенциальное (причем бесконечное) - богатство его внутреннего мира. Фиксированный, вполне исследованный, определенный и предсказуемый характер стесняет личность, приводит к некоему отвердению, загоняя в определенные рамки. Духовный мир личности чаще всего представал вне воздействий конкретной жизни, связь между переживаниями героя и социальной действительностью была ослаблена. Ранние романтики, скорее, не стремились показать ярко выраженную индивидуальность, гораздо большее внимание обращая на общие закономерности человеческой психологии.
Рассуждая о «внутреннем человеке», романтики прежде всего имели ввиду жизнь духа, находящуюся в сложном процессе движения и борьбы противоречивых тенденций. Представления о «внутреннем человеке» включали в себя неизбежность и необходимость самосозерцания, самопознания, самоанализа, устремленность мысли к центру «Я». Вместе с тем «внутренний человек» для романтиков - это сознание, ощущающее и воспринимающее внешний мир, и потому синтетическое в своей основе.
В позднем романтизме, наряду с углублением трагичности мировосприятия, наблюдается стремление к большей индивидуализации героя. В ряде произведений уже намечаются связи между личностью и окружающим миром, взятом не в его социальном, а в историческом содержании. Представители своего поколения, «сыновья» и героивека появляются в произведениях Байрона, Нодье, Констана, Мюссе, Ж. Санд. С этими процессами связан и роман Лермонтова «Герой нашего времени».
Интерес к «внутреннему человеку» и все более углубляющееся внимание к этой проблеме выразились в интенсивном развитии автобиографических жанров. Ими оказались личный дневник, записки, журнал, исповедь-воспоминание.
Проведенный в работе анализ (диахронический аспект), показывает, что способы воплощения человеческой психологии, использованные Лермонтовым в его первом крупном прозаическом опыте, были весьма распространенными в литературе 30-х годов XIX века. Автор «Вадима» следовал уже сложившейся традиции. Главным средством раскрытия внутреннего мира героя является исповедь. Значение диалогической речи в изображении процесса духовной жизни невелико. Заметную роль играет авторская интроспекция, а также отражение внутренних переживаний через внешнее проявление.
В «Княгине Лиговской» автор ставит перед собой иную задачу. От внутренней стороны человеческой жизни он переходит к изображению ее внешней стороны, то есть к описанию поступков и событий. Лермонтов отказывается от роли всезнающего повествователя и занимает позицию наблюдателя, очевидца. Главную роль играет событие, действие, основной психологической характеристикой героев становится их поведение - речь и поступки. Процесс интонационного обогащения языка, то есть процесс превращения интонации в средство раскрытия внутреннего состояния, здесь только начинается. Часто, как будто не полагаясь на выразительность речи, Лермонтов сопровождает высказывание поясняющими ремарками.
Вместе с тем, в ранней прозе Лермонтова отмечаются психологические находки, впоследствии развитые и усложненные в романе «Герой нашего времени». Само понятие «внутренний человек» в романе включает в себя и приметы, порожденные временем, которые становятся чертами сознания и определяют неповторимый облик героя. Лермонтов в своем романе продолжает, развивает и углубляет психологические открытия романтиков. Он синтезирует различные тенденции романтического способа изображения внутреннего человека.
Изучая своеобразие избранной Лермонтовым формы повествования, нам представилось чрезвычайно важным то, что все, о чем узнает читатель во второй части романа, дано сквозь призму восприятия главного героя. Оценки, даваемые Печориным людям и событиям, позволяют судить о скрытых наклонностях, предпочтениях, запросах. В главе «Княжна Мери» обнаруживается намеренное снижение Печориным образа Грушницко-го, что изначально продиктовано неприязненным отношением к нему со стороны главного героя. Комические черты, намеренно подчеркнутые и преувеличенные автором дневника, становятся ведущими в изображении этого персонажа. Сопоставление характеристик Грушницкого и Вернера позволяет выявить те требования, которые лермонтовскийгерой предъявляет к окружающим - утверждение яркой, неповторимой индивидуальности, отрицание стертости, шаблона, тривиальности. В записи о дуэли, как представляется, главный герой смог подняться над собственными антипатиями и показать соперника подлинно трагическим лицом.
Своеобразие дневниковой формы сказалось также на изображении Веры. В документах автобиографическогожанра выбор материала, степень освещенности чего или кого-либо зависит от воли субъекта, ведущего повествование, в данном случае Печорина. Неясность в изображении Веры продиктована тем, что в дневнике опущена предыстория их отношений.
Анализ, проведенный во втором параграфе второй главы, показал, что Лермонтов мыслил человеческое поведение полиде-терминированным. Мотивы действия персонажей не статичны. Лермонтов использует ситуационную мотивацию, то есть демонстрирует влияние внешних условий на деятельность человека, при этом внутренняя и ситуационная мотивации не изолированы друг от друга. Распространенное мнение о том, что Печоринвсегда действует предельно расчетливо и, принимая решение, скрупулезно обдумывает каждый свой поступок, нам представляется неоправданным. Лермонтовский герой далеко не всегда может разобраться в мотивах собственных действий. Чаще он совершает поступки, заранее их не обдумывая, по крайней мере, до конца. Анализ сцены дуэли и предшествующих ей событий позволил утверждать, что ее трагический исход не входил в намерения Печорина, который действовал, стремительно реагируя на динамику самой ситуации. В романе Лермонтовым развивается столь излюбленная романтиками идея о бесконечной сложности человеческой души, которая оказывается загадкой для самой себя. Это в полной мере относится даже к такому строгому аналитику, как Печорин.
Концептуальным представляется значение любовной истории (отношения к двум женщинам) для изображения «внутреннего человека» в романе. Взаимоотношения Печорина с княжной и Верой нельзя рассматривать изолированно друг от друга. Крайне важным является фиксация психологических нюансов, свидетельствующих об изменении отношения героя к обеим женщинам. Открытия, весьма близкие к толстовской диалектике души, Лермонтов делает именно в изображении любовной коллизии.
Сложность лермонтовского психологизма связана с объединением двух тенденций - аналитической и поэтикиневыразимого, что подтверждается путем сопоставления «Героя нашего времени» с французским «аналитическим» или исповедальным романом. При всей неоднократно указанной близости к последнему, произведение Лермонтова отличается большей «много-слойностью» изображения духовного мира личности, присутствием психологического подтекста.
Рассмотрение граней печоринского сознания, которые, характеризуя его индивидуальный духовный мир, вместе с тем были навеяны временем, позволило сделать вывод, что таковыми являются ироничность мышления главного героя, а также соотношении в его сознании свободы и необходимости, которые обусловили сильное звучание в романе мотивов судьбы и рока.
В своем глобальном философском и психологическом значении лермонтовская ирония оказывается связанной с иронией романтиков Ироническое сознание Печорина в его связи с романтической иронией раскрывается уже в первой главе журнала. Ирония Печорина в «Тамани» - это в первую очередь самоирония, но она нисколько не обесценивает значительность переживаний героя. По нашему мнению, печоринские описания «водяного» общества весьма далеки от обличительной сатиры светских повестей 30-х годов. Иронические замечания, пожалуй, в большей степени характеризуют его внутренний мир, чем внешнюю действительность. В большей степени ирония героя сосредоточена на Грушницком. Здесь она выступает как средство дискредитации противника.
В «Княжне Мери» с наибольшей глубиной выражается своеобразие восходящего к романтизму иронического мышления. Важным оказывается эпизод погони Печорина за Верой. Ирония Печорина здесь демонстрирует подлинную свободу духа человека, способного подняться над собой, встать в какой-то момент выше собственного «Я». Об исторической обусловленности иронии Печорина, которая являлась типологической чертой целого поколения, свидетельствует близость сознания Печорина и путешествующего офицера, от лица которого ведется повествование в главах «Бэла» и «Максим Максимыч». Сочетание в
Бэле» жанров путевого очерка и авантюрной новеллы, иронически обыгрывается повествователем.
Наблюдения, сделанные во втором параграфе 3-й главы, показали, что термин «судьба» в главе «Фаталист» употребляется именно в метафизическом смысле, как неподдающаяся познанию внешняя сила, влияющая своими действиями на ход человеческой жизни.
Высказывания Печорина, касающиеся этой силы, делятся на две группы. Часть из них допускает возможность человеческого волеизъявления, признавая право индивида самому решать свою участь, другие - превращают людей в слепых исполнителей чужих замыслов. Таким образом, к началу событий, описываемых в финальной главе романа, твердого, однозначного мнения относительно роли судьбы в жизни каждого человека у героя не было.
Вопреки попыткам многих исследователей зачислить лермонтовского героя в ряды сторонников или противников предопределения, сам Печорин, «имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо», твердой позиции по интересующему его вопросу так и не выработал. Скептицизм и сомнение, являясь характерной приметой человека переходной эпохи, какой была эпоха 30-40-х годов Х1Х-го века, в романе Лермонтова становятся ярчайшей особенностью самосознания героя.
Как было показано в диссертации, в последнем романе М.Ю. Лермонтова осуществляется сложнейший синтез тенденций, рожденных в романтизме, и вместе с тем, эти тенденции поднимаются уже на принципиально новый философско-эстетический уровень. Тонкое, чрезвычайно усложненное изображение духовного мира личности в романе «Герой нашего времени» непосредственно предваряет расцвет психологизма в творчестве Достоевского и Толстого, в сущности, прокладывает ему дорогу.