В античности поэт нашёл свой романтический идеал гармонического общества и прекрасного, совершенного человека. В ней он увидел прообраз счастливого будущего человечества.
Огромный интерес к поэзии Эллады, к её мифам, легендам, духу её народа появился у Дельвига ещё в лицее. С тех пор и до последних дней короткой и небогатой внешними событиями жизни Дельвиг не изменил своего пристрастия к античности. К культуре древнего мира Дельвига приобщил Кюхельбекер, любовь к нему в последствии поддерживал знаменитый переводчик “Илиады” Гнедич. Стихотворения Дельвига в антологическом роде восхищали его верных друзей – Баратынского и Пушкина.
Удивительно при этом было то, что сам Дельвиг “родом германец” - не знал не только греческого языка, но доже родного ему немецкого, и только позже выучился понимать по-немецки. Пушкин изумлялся силе воображения своего друга. Ведь Дельвиг сквозь немецкие переводы и латинские подражания безошибочно угадывал дух и строй мыслей и чувств человека “золотого века”. Из XIX столетия Дельвиг легко и свободно переносился в “детство человечества”. Он открыл в нём неисчерпаемый кладезь мудрости и красоты.
Но Дельвиг был человеком нового времени, и его античность – не достоверная копия древнего мира. Он вносил в античность, пользуясь словами Пушкина, “вкус и взгляд европейца”. Можно даже сказать, что античность Дельвига – славянская, русская античность. Недаром Пушкин называл Дельвига “молодой славянин”: по жажде совершенства, по устремлённости к нему Дельвиг, конечно же, очень русский человек.
Воссоздавая идеальный, романтический воспринятый мир античности, Дельвиг опирался в первую очередь на идиллии Феокрита. В лирике этого замечательного древнегреческого поэта он заметил интерес к простоте и народности.
Феокрит тяготел к жанровым картинкам, сценкам, изображающим скромную, добродетельную, свободную от сильных страстей жизнь простых людей – пастухов и пастушек на лоне природы. Герои идиллий (кстати, “идиллия” в переводе означает “сценка”, “картинка”) Феокрита не умеют притворятся и лгать. Идиллии часто драматичны, но оканчиваются всегда благополучно, потому что победа над своим чувством радостна, а тем более радостна разделённая любовь. Дельвига пленило в идиллиях Феокрита обращения к народному быту и гармоническое равновесие между изображённой картиной и нравственной выразительностью движений души.
Действие идиллий Дельвига разворачивается обычно над сенью рощи или деревьев, в прохладной тишине, у сверкающего источника. Поэт придаёт картинам природы яркие краски, пластичность живописность форм. Состояние природы всегда умиротворённое, и это подчёркивает гармонию внутри и вне человека. На фоне мирной природы появляются герои, испытывающие силу любви или дружбы. Стихийная, внезапно вспыхивающая страсть, в конце концов, подчиняется разуму. Дельвиг считает это нормой гармонии, чрезвычайно характерной чертой древнего человека. На фоне мирной природы появляются герои, испытывающие силу дружбы. Стихийная, внезапно вспыхивающая страсть, в конце концов, подчиняется разуму. Дельвиг считает это нормой гармонии, чрезвычайно характерной чертой древнего человека.
Герои идиллий Дельвига – цельные существа, никогда не изменяющие своим чувствам. В одном их лучших стихотворений поэта – “Идиллии” - восхищенно рассказывается о прекрасной любви юноши к девушке, сохранённой ими навеки. В пластичной и чистой зарисовке поэт сумел передать благородство и высоту нежного и глубокого чувства. И природа, и боги сочувствуют влюблённым, оберегая и после их смерти неугасимое пламя любви.
Чувства героев и Дельвига всегда земные, реальные. Пушкин проницательно заметил, что Дельвиг не любил мистической поэзии. Это, конечно, звучало в устах Пушкина большой похвалой. Чуждый всякой неопределённости, туманности, зыбкости ощущений, Пушкин наблюдал тоже отвращение к поэзии потустороннего мира и у своего друга.
Герои Дельвига не рассуждают о своём чувстве – они отдаются его власти, и это приносит им радость. У поэта нет подробных психологических описаний любви, - она выражается через мимику, позы, жесты, поступки, через непосредственное действие. Зрительная выразительность картин дополняется музыкой речи, мерной и строгой, лишенной внешних эффектов.
Для создания античного колорита, Дельвиг не прибегает к археологическим и историческим реалиям, не стремится удивить своей осведомленностью в античной мифологии или античном быте. Он передаёт дух античности простыми намёками. Так, древний грек, думал, что богов нужно благодарить. За посланную ими любовь, и Титир и Зоя посвещают деревья Эроту.