With BookDesigner program 14 глава

Открыв враждебные действия, Беркай отправил одного из своих царевичей - Буку - с большим войском для завоевания Дербента, но Яшмут мужественно выступил против неприятеля и в 1262 году отразил его, разбив наголову войска Беркая. Беркай пришел в ярость от неожиданного поражения и решил собрать все силы своего царства, чтобы загладить позор неудачи. 300 000 войска готовы были двинуться в Персию. Все подвластные правители должны были выставить вспомогательные отряды, в том числе и русские… «Беше тогда велика нужа от поганых и гоняхуть люди, веляхуть с собою воиньствовати». Только того еще недоставало, чтобы русские проливали кровь на полях битв за своих поработителей… Среди таких-то обстоятельств хан получил известие о восстании на Руси и избиении бесерменов… В страшном гневе он решил сперва покарать русских, и 300 000 свирепых варваров готовы были броситься на наше отечество, чтобы окончательно истерзать его. Что пережил Александр Ярос-лавич за время своего пребывания в Орде, мы можем судить по результатам путешествия: Россию он спас, но здоровье его расстроено было безнадежно… Беркай отправился на войну в Персию, но, собираясь дать решительное сражение на берегах Куры, внезапно заболел и умер, а его полчища вернулись обратно домой. Повелителем Кипчака сделался Мснгу-Тимур. Прошло довольно времени, прежде чем новый хан мог заняться делами России и выслушать смиренные извинения и мольбы Александра. Дело ведено было так искусно, что хан не только простил русских, но " освободил их от обязанности воевать за монголов. Господь, видимо, благословлял усилия самоотверженного героя, и успех его путешествия превзошел все ожидания

Глава 19

Кончина св. Александра.- Скорбь народа.- Чудо при погребении.- Нравственный образ св. князя.

Пробыв более года в Орде «избавы ради христианский» и испив до дна чашу горести и унижений, Александр наконец получил от хана позволение возвратиться в отечество. Можно вообразить, как спешил он с отъездом из Орды, чтобы обрадовать свой народ добрыми вестями! Вот уже миновал он степи и пустыни, вот уже первые русские поселения, недалеко и Нижний… Но жестокий недуг крушит страдальца, его мощный организм, истомленный необыкновенными трудами, отказывается служить всегда бодрому духуСколько храбрых пало на его глазах более чем в 20 битвах, в которых он участвовал! Сколько раз приходилось ему ездить в Орду и в далекую Монголию к грозным ханам, где многие из князей окончили свою жизнь под ножами варваров! Скольким опасностям подвергался он во время своих путешествий! Но Бог хранил его: отовсюду он выходил невредим, мечи врагов и ножи убийц щадили его - только он сам не щадил себя, и вот теперь, обессиленный неимоверными трудами, он видит, что ему приходится умереть во цвете лет, не имея и 45 лет от роду!.. «Что дивного,- восклицает благочестивый описатель его жития,- если преждевременно истомился в таком кипящем горниле испытаний, и если самое тело, хотя благообразное и крепкое, ослабело от частых странствий в дальнюю Орду и не вынесло наконец постоянного напряжения сил? Неодолимый в битвах, еще в полном цвете мужества, изнемог под бременем великокняжеского венца, который был,для него венцом терновым, едва достигнув сорокатрехлетнего возраста».

Приехав в Нижний, Александр так ослабел, что не мог продолжать путешествия и должен был остановиться на несколько времени. Немного оправившись, он снова продолжал путешествие, но, доехав до Городца (Волжского), занемог так сильно, что не в состоянии был ехать далее. Стояла глубокая осень - половина ноября. Суровое время года ускорило роковую развязку. Александр понял, что приближается конец его многотрудной жизни, и стал готовиться к переходу в вечность. По обычаю того времени, он стал просить о пострижении в иночество и схиму с именем Алексия.

«Отче, се болен еемь вельми… Не чаю себе живота и прошю у тебе пострижения…»

С глубокой, гнетущей сердце тоскою, едва сдерживая душившие грудь слезы, стояли около одра умирающего его приближенные. Об этой скорби живо говорят нам слова современника-летописца: «Горе тебе, бедный человече, како можеши написати кончину господина своего, великаго князя Александра Ярославича? како не испадета зеници твои вкупе со слезами? како ли не разеедеся сердце твое от многыя тугы? отца бо человек может забыти, а добра господина, аще бы с ним и в гроб алгол»388.

Долго сдерживаемые рыдания вырвались наружу. «Ужасно бе видети, яко в толице множестве народа не обрести человека, не испустивша слез, но вси со восклицанием рыдающе глаголаху: "Увы нам, драгий господине наш! Уже к тому не имамы видети красоты лица твоего, ни сладких твоих словес насладитися. Кому прибегнем и кто ны ущедрить? Не имущ бо чада от родителя такова блага приягти якоже мы от тебе приимахом, сладчайший паю господине!"» Но эти вопли возмутили спокойствие души, уже отрешившейся от всего земного, и Александр, «зело стужився», кротко просил их оставить его одного: «Удалитесь и не сокрушайте души моей жалостью!» Сколько любви сказалось в этих немногих словах! Прошло несколько минут, и уже инок Алексий снова призвал к себе своих приближенных - всех бояр и простых людей - и начал трогательно прощаться, давая последнее благословение и слабеющим голосом прося у всех прощения. Горькое то было зрелище общего неудержимого плача и рыдания «о поборнике всей земли Русской, предстателе бояр, питателе убогих, отце вдов и сирот и заступнике церкви, которую защищал от врагов, утверждая в ней веру Христову»! Слеза скатилась из глаз Александра… Еще раз открыл он уста и выразил желание сподобиться в последнюю минуту причащения пречистых тайн Своего Господа и Спасителя, Которого возлюбил от юности своей. Его желание исполнилось, и тогда он тихо предал свою чистую душу в руки Божий, 14 ноября 1263 года, в день памяти св. апостола Филиппа.

Божественная служба совершалась в соборном храме в стольном Владимире. Митрополит Кирилл вместе со своей паствой возносил теплые молитвы Богу, молился, может быть, об отвращении опасностей, грозивших отечеству, о благополучном возвращении великого князя, которого все так долго и с нетерпением ожидали. Устремляя свои взоры горе, как бы к самому престолу Всевышнего, святитель внезапно был поражен необычайным видением: перед ним, как живой, но озаренный неземным сиянием, великий князь Александр… Тихо, как бы возносясь на крылах ангельских, удаляясь вверх, скрылось от очей святителя «подобие образа блаженного великого князя Александра». Предстоявшие с изумлением смотрели на святителя, на лице которого, без сомнения, сияло отражение необычайного явления. Митрополит понял, что доблестного защитника отечества не стало, и слезы закапали из глаз старца. «Зашло солнце земли Русской!» - тихо проговорил святитель393. Но никто не понял рокового значения этих слов. Наконец митрополит, с глубоким вздохом, голосом, в котором слышались рыдания, громко произнес: «Чада моя милая, знайте, что ныне благоверный князь великий Александр преставился!..» Ужас охватил всех при этих словах. Храм огласился воплями скорби и отчаяния. «Погибаем!» - воскликнуло единодушно псе собрание - иерея, и диаконы, и черноризцы, нищий, богатии и вси людие мнозии… Это внезапно вырвавшееся восклицание всего лучше показало все значение Александра для отечества…

Опустел стольный город.., v-Князп и бояре, и весь род, малн и велиции» устремились навстречу печальной процессии с телом Александра. Не так надеялся встретить его осиротелый теперь народ! Митрополит «с чином церковным» остановился в Боголюбове, приготовившись встретить тело Александра со свечами и фимиамом кадильным. Бесчисленное множество народа покрыло окрестности. Скоро показался стяг почившего князя. Неудержимый плач раздался кругом… Вот и печальное шествие… Волны народа неудержимо ринулись навстречу. «От множества народа изгнетаахуся людие, хотяще прикоснутся честнем теле его, бысть же плач велий, и кричание, и туга, яко же несть такова бывала, токмо и земли трястися»396. 23 ноября совершалось торжественное отпевание в соборном храме. Пение надгробных песен заглушалось нередко вздохами и едва сдерживаемыми рыданиями осиротелой семьи и народа. «И бысть тогда чудо дивно, памяти достойно»: эконом Севастьян, приблизившись к гробу, хотел было разогнуть руку усопшего, «да вложить митрополит грамату душевную». Но блаженный князь «яко жив» сам простер руку, чтобы принять «свиток грехов прощения» и затем снова сложил крестообразно руки на

груди. «Ужас велик» объял присутствовавших, «яко от раки отсту-пиша». «Се же слышавше, братие, кто не дивится о сем, яко телу бездушну сущю, привезену от далних мест во время зимы? тако прослави Бог угодника Своего, иже много тружшеся за землю Русьскую, и за Новгород, и за Псков, и за все великое княжение живот свой отдавая, и за православную веру*398. В глубоком благоговении приблизившись ко гробу, подняли его и с пением понесли уже как инока из храма, где покоились славные предки Александра, в иноческую обитель Рождества Богородицы, где и положили в соборной церкви.

Как жил святой и благоверный князь и при жизни «распаляшеся божественным, небесным желанием», так и скончался. Приняв схиму, он последовал не одному только обычаю времени. «Это было,- по словам одного из его жизнеописателей,- изволение святого сердца его, во всю жизнь преуспевавшего в стремлении к Богу,- это было венцом его постоянного, верного, разумного служения Богу. То истинно ангельское спокойствие, с каким после принятия ангельского образа совершил он последнее прощание со своими приближенными и со всеми, кто мог быть при одре его,- та последняя просьба, с какой он обратился к окружавшим одр его с невольными слезами и рыданием: «Удалитесь и не сокрушайте души моей жалостию»,- служат живым свидетельством, как искренни были его обеты, как живо было стремление его к Богу, Которому он посвятил себя у врат смерти на всю вечность, приняв, наконец, и схиму».

Позволим привести здесь следующие, проникнутые теплым чувством размышления, которые внушила тому же благочестивому жизне-описателю св. князя его блаженная кончина: «Так рановременно по суду человеческому, и благовременно по намерениям Промысла Божия, так свято пред очами Божиими и человеческими, кончилась жизнь св. Александра Невскаго!.. Кончилась?.. Нет! Кончилось видимое общение св. князя с любившим его народом; но вместе с ним началась бессмертная жизнь имени его в благодарной памяти народной, передававшей из века в век славу подвигов героя Невскаго. Кончилось предопределенное ему время подвигов; но вместе с тем началось нескончаемое время его наград и воспарившему к небу его духу, и успокоившемуся от трудов телу,- наград, которых не заменила бы самая продолжительная жизнь со всеми ее радостями… О, ведомы ли были блаженному духу твоему, отец отечества своего, спасавший его в самую тяжкую годину от самого тяжкого горя,- ведомы ли были духу твоему те рыдания и слезы, с какими народ твой принял весть о кончине твоей, с какими принял он драгоценное сокровище - останки твои и предал их земле? Немало огорчений среди непрерывных, тяжких и в высшей степени благотворных трудов испытал ты со стороны неразумных чад твоих - твоего народа: теперь утешился бы дух твой, если бы нуждался в земных утешениях; теперь увидел бы ты, как ценили тебя, как любили тебя, ангел-хранитель добраго народа русскаго!.. Владимир твой ждет своего князя с радостными вестями… Не ту весть вещает ему первосвятитель Кирилл: «Чада моя милая! Зайде солнце земли Русския». Посмотрел бы ты, как народ принял эту горькую истину, как первосвятитель передал ее. Народ как будто не понял,- он, может быть, не хотел понять слов своего архипастыря… Как, без сомнения, и святитель желал бы объяснить их не так! Но уже все кончено: народ должен узнать свое горе! «Благоверный великий князь преставился»,- говорит со слезами святитель; но у народа в ответ нашлось только два слова, в которых вылилась вся скорбь, вся туга сердечная по тебе, защитник земли Русской! «Уже погибаем!»- Пришел и самый мрачный день скорби и сетования, когда, пораженный печалию, престольный град твой вышел сретить и принять на могильный покой святые останки твои… В дни ожидания святого тела народ успел припомнить все доблести, все подвиги, все благодеяния князя, который с ангельскою добротою, неусыпностию и терпением трудился во благо его… И приникал ли свыше блаженный дух твой, благодетель своего родного края, к умилительному зрелищу, какое было у твоего гроба, когда, в торжественном шествии во Владимир, толпы, беспрестанно возрастая, спешили хоть прикоснуться к святому телу твоему, к честному гробу твоему; когда рыданиями народными, каких дотоле не бывало, заглушалось пение погребальное; когда собственными слезами певцов прерывалось пение?.. Ведомо ли, наконец, тебе то, что переходит из века в век, вместе с памятью твоих доблестей и подвигов,- трогательное выражение всей скорби по тебе, всей любви к тебе, какое читаем мы, отдаленные потомки облагодетельствованных тобою прапрадедов наших, в письменах свидетелей твоей кончины: «Отца человек может забыти, а добра господина не может оставити; аще бы лзе, и в гроб бы лег с ним». Мы, по крайней мере, знаем теперь чувства своих предков к тебе, и разделяем их, отдавая предкам и честь, и славу, и искреннюю признательность за их добрые чувства!..

За тебя же, слава не только царства русского, но и святой Церкви Христовой, радуемся мы, не столько припоминая ту честь, какую воздал тебе народ твой, сколько с благоговением приникая к

славе, какую достойно воздал тебе Господь! С радостию припоминаем явныя знамения прославления твоего на небе, так видимо отражающегося на покоющихся среди нас нетленных останках твоих. В славе твоего, просиявшаго нетлением, тела, мы прозираем вечную славу твоего духа, блаженствующаго в обителях Отца небеснаго, и благословляем святейшее имя Господа, дарующаго верным рабам Своим вечную славу в воздаяние за их труды, являющаго и другим эту славу еще во времени, в ободрение в труде угождения Ему. Благословляем и твое святое имя, благоговея пред множеством твоих подвигов и трудов, а еще более - пред высотою и чистотою святой души твоей, всегда бодрственной, всегда всецело Богу преданной, умевшей каждое из дел жизни возводить в достоинство жертвы и служения Богу!»

Сурова, полна тяжких, самоотверженных трудов была жизнь Александра. Без сомнения, ясное представление его многострадальных подвигов внушило историку следующие сроки: «Имя Святаго, ему данное, гораздо выразительнее Великаго; ибо Великими называют обыкновенно счастливых*402. Это суждение вызывает некоторое недоразумение. Если под счастьем разуметь одни громкие успехи, отсутствие неудач и страданий, беззаботное наслаждение всеми утехами жизни, то, конечно, в жизни св. Александра Невского мы немного найдем такого счастья. Его жизнь, скорее, есть жизнь скорби. Но справедливо сказано, что «скорбь» и «радость» - близки между собой, как две родные сестры, и можно полагать с уверенностью, что если в его жизни было много скорби, происходившей главным образом от сострадания к своему народу, то, с другой стороны, были и радости. Не худшее ли из бедствий в жизни составляют терзания нечистой, преступной совести? Но его праведная жизнь служит ручательством, что он не испытывал горечи этого бедствия, часто удручающего людей, по-видимому пользующихся всеми житейскими благами. Скорее, напротив - он должен был испытывать радость безупречно исполненного долга, радость незапятнанной совести, радость чистой души, далекой от всякой низости, радость святой жизни, всецело отданной на служение Богу и ближним. «Это,- по словам знаменитого писателя,- конечно, едва ли то, что люди собственно называют радостью; это не веселость легкомыслия, которая подобна кратковременному мерцанию апрельского солнца над мелководным потоком; это не смех безумцев, который подобен «треску шипов под горшком»: таких радостей мало в жизни человека, который понимает истинный смысл жизни. Но истинно сказал один великий учитель Церкви: Crede mini, res severa est verum gaudium (Верь мне, суровая жизнь есть истинна радость)»403, и из этого источника всего истинно доброго и благородного и всего истинно великого он мог почерпать с избытком новые

силы для преодоления предстоявших ему трудностей, мог почерпать ту энергию, ту изумительную бодрость, которая проявляется во всех его действиях. Не забудем при этом, что в течение всей жизни его одушевляло пламенное благочестие, никогда не оставляло молитвенное настроение духа, и вследствие этого «везде благодать Божия осияваше его», а это составляет источник высшего блаженства, доступного человеку. Зависть и злоба, эти самые горькие отравы жизни, не находили места в его сердце, исполненном доброты, кротости, сострадания и всепрощения 5. Нет, великий подвижник земли Русской был счастлив в высшем, благороднейшем значении

этого слова! Вместе с тем на его подвигах лежит печать истинного величия: стоя на рубеже двух эпох, между киевским и московским периодом русской истории, он совместил в себе лучшие стороны, отличающие выдающихся деятелей той и другой эпохи: с блестящей храбростью соединяя редкое благоразумие, он одинаково далек был как от бесцельных порывов и стремлений, ведущих иногда к громким, но малополезным поступкам, так равно и от себялюбивых, узкоэгоистических наклонностей, вызывающих иногда неразборчивость в средствах к достижению намеченных целей. Неуклонная правдивость и прямота души побудили его решительно, без малейших колебаний, отвергнуть всякий союз с Западом, что навсегда бесповоротно определило характер нашей духовной самобытности. В то же время, безусловной покорностью обезоружив татар и устранив их вмешательство в наши внутренние дела, он обеспечил в будущем и политическую независимость своего государства. Но его покорность варварам далека от раболепства: он всегда умел поддержать и сохранить достоинство человека и христианина и внушил к себе невольное уважение и полное доверие своих грубых повелителей. Дивный, озаренный лучами святости образ истинно русского человека из глубины минувших веков встает перед нами в лице Александра: светлый, практический ум, широта взгляда, могучая воля, беззаветная преданность своей родине, искренность и задушевность чувства, благородство и великодушие, неизменно бодрое и трезвенное настроение духа, беспредельная любовь к Богу,- словом, все черты, которые мы замечаем на протяжении веков в лучших представителях нашей народности, мы встречаем в нашем национальном герое - Александре!

«О, даруй Бог,- скажем вместе с благочестивым описателем жизни св. Александра,- чтобы благодарная память о св. князе-праведнике была жива… во всех краях России, чтобы слава его от нас перешла к потомкам нашим, как к нам перешла от благочестивых предков, возрастая вместе с распространением своим, чтобы пример святой его жизни находил как можно более верных подражателей и нынешние сыны России всегда так же достойны были благоволения Божия и покровительства и помощи своего заступника - св. благо-вернаго великаго князя Александра и всех святых, как в дни своей жизни достоин был он - герой Невский!»

Глава 20

Небесное покровительство св. Александра над Русской землей.- Исцеления, полученные по молитве к св. угоднику

«Не оставил и после преставления блаженный Александр своей паствы, день и ночь о ней бдящий как живой, заступая ее от врагов видимых и невидимых. Отселе начинается ряд его посмертных подвигов, столь же светлых, как и во дни временной жизни»,- говорит о чудесах св. Александра благочестивый описатель его жития. «То достойно внимания, что сей благоверный поборник земли Русской, всю жизнь подвизавшийся для ея спасения, действовал в том же духе и за пределами гроба, проявляя небесный покров свой в самьтя тяжкия годины испытания»407.

Прошло около ста лет после блаженной кончины Александра, и его надежды на лучшее будущее своего отечества блистательно оправдались: идя по пути, указанному великим предком, московские князья, при помощи самих татар, успешно действовали в смысле собирания и объединения сил Русской земли. Вместе с тем, по мере возвышения Москвы, Орда ослабела вследствие непорядков, грозные признаки которых обозначились уже во время Александрово: в Орде сразу являлось по нескольку ханов, споривших за престол и свергавших один другого. Сыновья убивали отцов, братья - братьев соперников, и ханы беспрестанно сменялись: во второй половине XIV столетия было десятилетие, в которое сменилось 15 ханов… Казалось, наставала для Руси великая пора освобождения от ига, когда наши князья должны были перестать ездить в Орду, возить дань и получать ярлыки. Праправнук св. Александра великий Димитрий Иоаннович стал собирать ополчение, и скоро вся Русь пришла в движение, ратники отовсюду стекались к Москве. Все ожило, встрепенулось, как будто проснувшись от долгого сна… Святые отшельники и в челе их преподобный Сергий возносили теплые молитвы к Богу и благословляли князя и воинство на великий подвиг освобождения. Как живой, воскресал в это время в памяти народной образ великого заступника земли Русской - св. Александра Невского. О, если бы он, как некогда против шведов, восстал теперь и явился в челе полков русских! Во Владимире, в обители Рождества Пречистой Богородицы, в тиши ночного уединения, близ гроба Александрова, с 7 на 8 сентября 1380 года благочестивый отшельник повергается с пламенною молитвою к Богу и просит заступничества св. благоверного князя в тяжкой борьбе с притеснителями отечества. Молитва его услышана: внезапно возжигаются сами собой свечи у гробницы св. князя… Из алтаря появляются два старца, озаренные небесным сиянием, и тихо приближаются к гробнице. Инок явственно слышит, как среди ночной тишины раздается голос старцев: «Восстани, Александре, ускори на помощь сроднику своему великому князю Димитрию, одолеваему сущу от иноплеменник!» И как живой, перед изумленными взорами инока восстал из гроба Александр… Затем все трое стали невидимы… «Подобало светлому витязю, столько пострадавшему в Орде, явиться на поле ратном в тот день, когда спасенный его смирением народ впервые подымал оружие против неверных». Дивное видение происходило как раз в ту достопамятную ночь, когда Димитрий Иоаннович готовился наутро в бой с полчищами Мамая, собиравшегося разрушить храмы на Руси и искоренить христианство. Смиренный инок хотел было умолчать о видении, но, узнав точно о времени битвы и ее благополучном исходе, побоялся утаить о столь явном знамении небесного покровительства и обо всем рассказал митрополиту. Святитель с освященным собором немедленно отправился во Владимир. С молитвою приступили к могиле Александра и раскопали ее. Тело блаженного князя после 117 лет, истекших со времени его погребения, оказалось нетленным. В чувстве глубокого умиления и благоговения перед судьбами Всевышнего, прославляющего угодников, митрополит положил тело святого в раке поверх земли. Последовавшие затем знамения прославили угодника: близ святых его мощей слепые получали зрение и

ноги хромых укреплялись, расслабленным возвращались силы… Прошло еще сто лет. Монгольское иго ослабло и наконец отпало, как отжившая скорлупа. Сама Орда развалилась на части, а судьбами объединенной Руси распоряжался могущественный самодержец великий князь Иоанн III Васильевич. Последним годом тяготевшего более двух столетий ига признается 1480 год. Более, чем когда-либо, надлежало вспомнить и всенародно прославить того, кто некогда поддержал жизнь умиравшего государства и обеспечил его будущую независимость. Не местное только - всероссийское почитание приличествовало тому, кто больше всех потрудился «за землю Русьскую… и за все великое княжение живот свой отдавая»411. В 1491 году во Владимире, мая 23, в понедельник, над храмом, где почивали св. мощи, «бысть ужасно видение, и страшно явление, и грозно знамение гнева Божия, им же наказуя нас Бог и от грех на покаяние приводя… Над каменного церковью Рождества Пречистый Богородица славныя обители честнаго архимандритства, прямо чюдесных мощей блаженнаго великаго князя Александра Ярославича Невскаго, во иноцех же Алексея, от самого верха церкви тоя видеша необычно видение, яко облак легкий протя-зашеся или яко дым тонок извивался, белостию же иней чист, светлостию же яко солнцу подобообразно блещася, идеже тогда в тонкости и светлости облака того видеша подобие образа блаженного великого князя Александра на кони». Святой князь явно для всех как бы удалялся на небо… «Людие же видевше сие великим страхом и ужасом одержими бяху и начаша по всему граду звонити». В полдень произошел страшный пожар, испепеливший весь город с посадами» Народ, не находя нигде спасения, устремился к храму Рождества Пречистой Богородицы. Но и самый храм не уцелел: пламя охватило его и, проникнув внутрь храма, истребило все… «Чудотворный же мощи святаго и праведнаго великаго князя Александра Ярославича, на них же аще и бысть видети нечто огненаго знамения, но обаче Богом тако сохранени быша. яко и пелена, иже бяше во гробе его, обретеся неврежена». Дивное и страшное событие во Владимире должно было обратить на себя внимание всей Русской земли, тем более что при гробе св. князя продолжали совершаться разнообразные исцеления, привлекавшие многочисленных поклонников. Наконец воля Божия о всенародном прославлении угодника открылась с ясностью, не допускавшею более никаких колебаний. Прошло еще полвека после страшного владимирского пожара, и вот в 1541 году в пяток после вечерни (с такою точностью обозначено время события!) сама собою возгорелась свеча у гроба св. князя413 как бы в ознаменование того, что светильник не следует более оставлять под спудом, по слову Писания, но надлежит поставить на свещнике, да светит всему миру. Экклесиарх, видевший чудо, в простоте души погасил свечу, но рассказал немедленно о знамении архимандриту Ев-фросину. Архимандрит поспешил во храм и нашел свечу еще теплою. Столь явные знамения воли Божией не прошли бесследно: митрополит Макарий на соборе 1547 года предложил установить празднование св. блаженному князю Александру Невскому по всей России. Собор принял и подтвердил предложение414. Царствование Грозного царя составляет знаменательную эпоху в истории вековой борьбы русского народа с азиатскими варварами: отселе начинается уже покорение варваров под власть России,- начинается великая миссия русского народа: внести в мир варварства, невежества и застоя не месть за прошлые обиды, не разорение, но блага христианской цивилизации и гражданского благоустройства. Перед оружием христианского государя первыми пали царства Казанское и Астраханское. Отправляясь в поход против Казани, Иоанн LV на пути остановился во Владимире и у гроба св. Александра Невского испрашивал небесной помощи против татар. Угодник Божий, как бы в знамение предстоявшего славного успеха,

исцелил руку одного из спутников царя, Аркадия, который впоследствии написал и житие св. князя. Передадим об этом событии словами самого исцеленного. «Случися быти ту у целбоноснаго гроба блаженаго и в. князя Александра и мне грешнейшему и виде близ помосту церковного на гробе блаженаго малу скважню, и яко уразумети хотя, что есть скважня она, и вложих персты руки моея в скважню ту, и очютих яко в масть некую омочйх руку мою, на ней же бяше струп некаков мал от многа времяни; и абие исторгнув от скважни руку мою, и чюяшеся на ней яко маслом маститом или яко миром благовонным помазати, и струп на ней не обретеся от дни того и доныне». Благодарный за столь явное знамение благоволения св. угодника, Иоанн вознамерился собрать сведения о чудесах св. Александра Невского, при ревностном содействии митрополита Макария.

Между тем русскому народу и после освобождения от монгольского ига суждено было перенести еще много испытаний. По мере того как росло и крепло Московское государство извне, нравы народа, вместе с упадком просвещения, грубели и портились. Плачевными чертами изображают современные памятники состояние народной нравственности в XVI столетии. Самоволие, надменность и алчность сильных, притеснения бедных и сирот, коварство, лживость, себялюбие, жестокость, чувственность, «беспримерное беззаконие и неправда, каких не слыхать и у неверных», крайнее невежество и суеверия - вот в каких чертах изображается нравственное состояние русского общества XVI столетия. Кара Божья не замедлила: несчастная ливонская война, опустошительные набеги крымского хана, прекращение царского рода, ужасы смутной эпохи..! Нашествие крымского хана Девлет-Гирея в 1571 году было особенно губительно: страшный пожар опустошил всю Москву, причем погибло несколько сот тысяч народа. Хан возвращался домой с огромной добычей и множеством пленных. Не довольствуясь нашествием, Девлет-Гирей требовал обратно «своих юртов Астрахани и Казани». На следующий год татары готовились к новому нашествию. «Хочу венца и головы твоей!» - писал хан Иоанну…

Смиренный инок Антоний, долгие годы подвизавшийся во Владимире в обители Рождества Пречистой Богородицы, проводил бессонные ночи в молитве за отечество у гроба св. Александра Невского, прося заступника отечества оказать свою помощь царю против варваров. И вот - видит он - к вратам обители быстро приближаются двое светозарных юношей на конях. То были святые Борис и Глеб. Став у гроба Александра, небесные посетители воскликнули: «Возстани, брат наш, благоверный великий князь Александр, да ускорим на помощь нашему сроднику царю Иоанну, ибо ныне предстоит ему брань с иноплеменными». Александр поднялся из гроба, и все трое удалились из храма. «Пойдем в соборную церковь Пречистой Богородицы, к сродникам нашим, великим князьям Андрею, Всеволоду, Георгию и Ярославу, да возбудим и их с нами на помощь»,- сказали святые заступники земли Русской и быстро направились к соборному храму. В благоговейном изумлении, спешной стопой устремляется за ними и Антоний. Прежде других восстал из гроба Всеволод Великий, за ним - другие князья. Недолго продолжалось видение: семь заступников земли Русской, на конях, поднявшись на воздух, понеслись по направлению к Ростову и скрылись из вида, упоминая царевича Петра и вселяя бодрость в душу инока своими речами… Спустя немного времени Антоний услышал радостную весть, что хан, поднявшийся со всей своей ордой, потерпел страшное поражение на берегах Лопасни и с позором бежал из пределов России417.