Первомайские лозунги в Советской России (1918 - 1943)

С. Якобсон, Г. Д. Лассвелл

Частью празднования Первого Мая для Коммунистической партии Советского Союза был выпуск лозунгов, которые представляют для общественности некое руководство по интерпретации политики партии. Лозунги авторитетны, насыщены ключевой политической символикой и широко распространены. Они являются связующим звеном между теоретиками партии, политиками-практиками и рядовыми членами партии, гражданами. Именно по этим причинам они представляют собой одно из важных средств современной политической коммуникации.

Наш анализ нацелен на содержательную часть лозунгов, их стиль с первого года появления после Революции. В фокусе внимания - ключевые символы. Особый интерес представляет для нас их функция - связь между тонкостью теоретической доктрины, "языком действия" политиков-практиков и ежедневной речью обычного гражданина.

Лозунги - давняя традиция российского революционного движения, которое завершилось взятием власти в 1917 году. Еще в 1894 году в качестве лозунга теории и практики российских социалистов в борьбе против "классового врага" Ленин принял памятные слова Карла Либкнехта "Учиться, пропагандировать, организовывать" (Studieren, propagandieren, organisieren).

Празднование Первомая, выбранное нами для анализа, также имеет долгую революционную историю. На Конгрессе Второго Интернационала, который проводился в Париже в июле 1889 года, было принято решение об организации рабочими 1 мая в городах мира международных демонстраций. Помимо бельгийских представителей против нововведения проголосовал российский социал-демократ Плеханов. Он полагал, что политические условия царской России не предвещают ничего хорошего для воплощения в жизнь и успеха данного предприятия. Однако с начала 90-х годов прошлого столетия в России празднование Первого Мая было отмечено забастовками и демонстрациями. До 1895 года первомайские лозунги в России носили экономический характер, позже в них были включены определенные политические требования. Первомай стал днем борьбы "против капитализма и царизма", российский пролетариат требовал экономической и политической свободы. "Требование восьмичасового рабочего дня", - писал Ленин в 1900 году, - "имеет особую значимость: оно является декларацией солидарности с международным Социалистическим движением. Мы должны проследить, чтобы рабочие осознали эту разницу: они не должны понимать требование восьмичасового рабочего дня на уровне требований на бесплатный проезд в поездах или увольнения диспетчера".

Во время Первой мировой войны накануне российской Революции первомайские лозунги большевиков призывали российских рабочих к революционным действиям. Они убеждали российский пролетариат устраивать забастовки, стачки и демонстрации и, прежде всего, претворять в жизнь лозунг Ленина о превращении империалистической войны в гражданскую. Среди самых расхожих требований значились ликвидация абсолютной монархии, учреждение в России демократической республики, восьмичасовой рабочий день, отмена частной собственности и немедленное прекращение военных действий.

После того как коммунисты пришли к власти, в апреле 1918 года Центральным Комитетом партии были выпущены первомайские лозунги, подписанные председателем комитета Я. Свердловым и адресованные всем местным комитетам партии и коммунистическим партийным ячейкам в Советах. Список был удивительно короток. Большинство лозунгов имело обобщенный характер и было заимствовано со времен, предшествовавших победе.

Бросалась в глаза попытка защитить молодую советскую Республику и социалистическую идею от врагов в России и за рубежом. Как и прежде, лозунги были адресованы российским рабочим и крестьянам - слово "пролетариат" упоминалось лишь дважды. С другой стороны, особо подчеркивалась солидарность между различными группами "пролетариев" в России - городскими рабочими, тружениками села и казаками. Цель исследования первомайских символов и лозунгов (с 1918 и далее) состоит в том, чтобы отметить относительные тенденции в повторении и изменении первоначального списка лозунгов. Вначале огромное значение придавалось "революционным" символам. Были ли они столь же явными в более поздние годы? Вначале символы были "универсальны". После небольшого перерыва лозунги вещали от имени всего мира, не только от имени России. Повысилась ли со временем частотность "национальных" символов в лозунгах? Стало ли в них уделяться большее внимание "внутренней" политике, чем "внешней"? Ряд вопросов связан с вокабуляром традиционного "либерализма" и "этики". Сначала чувствовалась тенденция восстановить "сентиментальные" условия "буржуазной" революции. Хотелось бы знать, до какой степени коммунисты придерживались этой первоначальной политики. Социалистические теории возвеличивали "материальные" или "объективные" факторы в социальном развитии, ставили их над "личными". Что говорят лозунги об "удельном весе" указанных факторов в обращениях к большой аудитории? Также существенен вопрос о том, каким образом в обществе идентифицированы группы. Когда установлен новый порядок, уменьшается ли частотность "классовых" наименований относительно менее распространенных социальных групп? Чтобы ответить на эти вопросы, мы используем одиннадцать категорий для классификации ключевых символов:

I. Революционные символы - ключевые термины в заявлениях, одобряющих или предвещающих революцию. Они включают: Революционер, Интернационалист, Социализм, социалист, Всемирная революция, Всемирный октябрь и т.д., Коммунизм, коммуна, большевик и т.д., Революционный объединенный фронт, Октябрьская революция, Красный, Пролетарии, Классовый, бесклассовый, Рабочие, трудящиеся массы, Диктатура пролетариата, Товарищи, Советский, Советы, Советская власть, Коммунистическая партия, коммунистическая молодежь, пионеры, Центральный Комитет.

II. Антиреволюционные термины определяют врагов революции или непосредственно подразумевают существование врагов: Фашист, фашизм, Капитал, капитализм, капиталист, Диктатура, Империализм, империалист, Империалистический объединенный фронт, Контрреволюция, Антисоветский, Защита, Иностранная агрессия, Социал-демократы, меньшевики, социал-фашисты, социал-империалисты, Буржуазия, нэпмены, спекулянты и т.д., Второй Интернационал, Буржуазная демократия, Реакция, Милитаризм, Духовенство, попы, ксендзы, раввины, Римский папа, Бог, Церковь, Феодализм, Пацифисты, Богатые, Агрессия против СССР, Интервенция, Кулаки, Саботажники, Помещики, Либералы, Генералы, Гражданская война.

III. Список национальных символов составлен из слов, описывающих СССР, скорее как "национальное" сообщество, нежели как государство с отдельными доктринами и институтами. Большинство этих символов используется как "буржуазными", так и "социалистическими" силами. Некоторые из терминов употребляются в утверждениях-самовосхвалениях: Родина, Наша земля, Патриотизм, Защита, Сопротивление СССР иностранной агрессии, Безопасность, Враг, Агрессия, Интервенция, Окружение СССР, Нападение на СССР, Советские границы, Мир, мирная политика, Легкая, преуспевающая жизнь в СССР, Радость, жизнерадостность, Осторожность.

IV. Универсальные символы встречаются в требованиях о революции в мировом масштабе и в заявлениях, адресованных миру в целом. Некоторые из значимых символов также встречаются в списке "революционных" символов: Международный, Интернационализм, Все страны, вся вселенная, все нации, человечество, земной шар, Всемирная революция, всемирный переворот, всемирный октябрь и т.д., Коммунистический интернационал.

V. Символы внутренней политики используются в заявлениях о действиях внутри СССР, а также в лозунгах, которые затрагивают внутренние проблемы. Список зависит от текущих проблем в определенный период времени, и на первый взгляд кажется весьма разнородным: Коммунальный, Культура, культурный, План, планирование, пятилетний план и т.д., Техника, Производство, производительность, Рабочая сила, Колхозы, коллективные хозяйства и т.д., Государственные хозяйства, Фабрики, угольные шахты, электростанции, Индустриальная нация, Самокритика, Бюрократия, бюрократизм, Промышленность и различные отрасли промышленности, Транспорт, Правительство, Сельское хозяйство, Торговля, Конституция, Кооперативы, Правительственные учреждения, Законы, декреты, Коллективизация, Стахановцы, Безработица, Материальный, Соревнование, 1 мая, Внутренний враг, Профсоюзы, Частный, Государственный, Общество, Люди, Прогрессивный, Фронт, Тыл.

VI. Символы внешней политики зафиксированы в заявлениях, в которых описываются или одобряются официальные действия СССР в отношении иностранных держав. В нем дублируется большинство терминов списка "национальных" символов. Кроме того, добавляются названия всех стран и регионов, которые фигурируют в лозунгах внешней политики.

VII. Символы социальных групп - термины-идентификаторы, использующиеся в обращении к социальным формированиям в России и других странах: Беднота, Пролетариат, пролетарии, Рабочие, работницы, Крестьяне (кроме кулаков), деревни, Красная Армия, красный флот, красноармеец; а также различные военные специализации, напр., артиллеристы, танкисты, воздушные силы и т.д., Коммунистическая партия, коммунистическая молодежь, пионеры, ВКП(б), Центральный комитет, Рабочие профессии, напр., шахтеры, металлурги и т.д., Колхозники т.д., Единоличники, Интеллигенция, советские специалисты, ученые, техники, преподаватели и т.д., Народы СССР, национальная политика, национальные меньшинства, Разное (дети, студенты, члены спортивных организаций, гражданские летчики и т.д.), Беспартийные, Элита, знатные люди, Молодежь, Стахановцы, Чекисты, Работодатели, Партизаны, Духовенство, священники, раввины, Богатые, Церковь, Кулаки, Помещики, Либералы, Социал-демократы, меньшевики, социал-фашисты, социал-империалисты, Буржуазия, нэпмены, спекулянты и т.д., Генералы, Профсоюзы, Женщины.

VIII. Список персоналий содержит имена тех, кто отдельно упоминается в лозунгах проанализированного периода: Ленин, ленинизм, Маркс, марксизм, Энгельс, Либкнехт, Люксембург, Сталин, Колчак, Деникин, Зиновьев, Троцкий, Гитлер, Бухарин, Пуанкаре, Тельман, Урицкий, Чан Кай-ши, Шаумян, Джапаридзе, Аризбегор, Багинский, Вечоркевич.

IX. Либеральные символы прошлых времен зафиксированы в предпролетарской идеологии свободы: Сыны, Братья, братство, сестры, Свобода, свободный, Гражданин, Патриотизм, Идеал, Честь, Лояльность, Честность, Героический, герои, Индивидуум, Ответственность, Демократия, демократичный, Прогрессивный, Обязанность, Мораль, Люди, Правосудие, Кровь, Смерть, Пацифизм, Самоопределение.

X. Список символов морали соответствует предыдущему за исключением словоупотреблений с явным политическим оттенком, к примеру, "гражданин" или "прогрессивный". Использование символов морали в различного рода доктринах более частотно по сравнению с "либеральными символами прошлых времен" и, следовательно, менее характерно для коммунистических лозунгов: Солидарность, Дисциплина, Героический, герои, Честь, Оппортунизм, Лояльность, Честность, Модель, образцовый, Радость, жизнерадостность, Ответственность, Несовместимость, Осторожность, Обязанность, Мораль, Правосудие.

XI. Символы действия - глаголы и выражения, использующиеся в заявлениях, требующих участия аудитории: Победа, победный, Успех, Да здравствует...! Долой...!

Для дальнейшего изучения коммунистических лозунгов мы отобрали определенные стилистические категории. Лозунг - "синоптическое заявление, представленное публике в качестве руководства" [Harold 1939: 107], а стиль - способ, с помощью которого организованы составляющие его части.

Некоторые лозунги адресованы определенным группам. Именно это, по-видимому, усиливает воздействие на аудиторию ("адресация", "обращение"). Другое средство "интенсивности", "усиления воздействия на аудиторию" - использование "обвинения" или "одобрения" вместо "утверждения как факта". Наконец, мы отметили употребление символов, которые относятся к говорящему, в данном случае к коммунистической партии ("самоидентификация"). Итак, выделено шесть категорий:

I. Описание: "1 Мая - праздник трудящихся"

II. Одобрение: "Да здравствует коммунистическая партия России"

III. Обвинение: "Долой армии империализма"

IV. Призыв: "Внимательно следите за заговорами наших врагов"

V. Адресация: "Рабочие, крестьяне, красноармейцы..."

VI. Самоидентификация: "...Коммунистическая партия России - партия рабочего класса, партия Ленина"

Рассматривая результаты в целом, мы видим, что определенные символы особенно выделяются на фоне остальных. Зафиксировано заметное уменьшение "универсально-революционных" символов: более чем 12% в 1919 году - менее чем 1% в 1943 году. В то же самое время тенденция к употреблению "национальных" символов усилилась: менее чем 1% в 1920 году - более чем 7% в 1940 и 1942 годах (отношение выражено как частотность использования определенных символов от общего числа зафиксированных словоупотреблений).

Еще одним подтверждением указанных тенденций является "поведение" символов "внутренней политики". Несмотря на явные взлеты и падения, данные графика показывают, что в течение всего периода (1918-1943) наблюдается тенденция к увеличению их частотности. Все меньше внимания в лозунгах уделяется ссылкам на врагов революции ("антиреволюционные" символы).

Некоторые группы символов не имеют высокой частотности достаточной для того, чтобы составить точные кривые в течение всего анализируемого периода. Однако в случае "либеральных символов прошлых лет" с низкой частотностью употребления в лозунгах 1924 года зафиксировано небольшое, но устойчивое увеличение словоупотреблений данной группы в более поздний период (см. табл. 1). Та же тенденция характерна для "моральных" символов, хотя и менее отчетлива (некоторые категории остаются на одном и том же уровне: "люди", "группы", "активный").

Таблица 1. Частотность символов

Явно повысилась частотность такой стилистической категории как символы адресации: менее 1% в 1925, более чем 8% в более поздние годы.

Аналогично ведут себя символы-замечания: в лозунгах 1918 года они составляют лишь 1% от общего числа и достигают приблизительно 7% в 1942 и 1943 годах.

Тенденции, касающиеся символов "одобрения", изменчивы и не слишком очевидны. Однако в 1937-1940 их частотность достигала 5-6% (см. табл. 2).

Таблица 2

Частотность символов "обвинения" снижается с 1918 года - наивысший пик активности - 3%. Аналогичная тенденция прослеживается при анализе символов "ожидания" (пик активности - более чем 12% в 1920 году). Частотность терминов "самоидентификации" достигает высшей точки - приблизительно 5% - в 1926 году, затем идет на убыль. Специальный анализ употребления выражений "коммунистическая партия (Советского Союза)" и "Советская власть" показывает, что после 1926 года явно уменьшается частотность упоминаний о "коммунистической партии" и увеличивается процент использования сочетания "Советская власть".

Что говорят нам полученные результаты в целом? В общем, наблюдается "сужение" от образца "мировой революции" к "национализму". Мы называем данную модификацию "ограничение изнутри" начальной системы символов, от имени которой революционная элита захватила власть. Также наблюдается тенденция к "возрождению" прежних символов, связанных с предыдущими политическими системами.

Каковы основные факторы, объясняющие данные трансформации? Несомненно, значимый фактор - модифицированные ожидания относительно свершения мировой революции, и как результат - изменение отношения руководящей элиты к равновесию сил в мировом сообществе. Пока теплилась надежда на победу мировой революции, российское правительство могло надеяться защитить себя, обращаясь непосредственно к народам, минуя глав правительств. После того как перспектива мировой революции начала отдаляться, удержание власти стало зависеть от сотрудничества с правительствами одних держав против правительств других государств, что и является характерным признаком равновесия сил в мировой политике. Очевидно, что для установления сотрудничества с иностранной элитой следует заретушировать идеологические различия. В то же самое время солидарность внутри страны можно упрочить, акцентируя "территориально отличительные" символы, связанные с государством, страной, нацией, экономическими достижениями, историей.

Не следует полагать, что реорганизации, о которых говорилось выше, шли по "прямой". На самом деле "зигзаг" политического развития печально известен и вновь подтвержден данными о "взлетах" и "падениях" частотности символов, зафиксированных в коммунистических лозунгах.

Чтобы детально описать эти краткосрочные изменения, целесообразно исследовать следующие значимые подпериоды:

Уже во втором периоде наблюдаются существенные изменения в порядке следования предпочтительных категорий (см. табл. 3). Частотность "национальных" символов возрастает на один пункт по предложенной шкале предпочтений. Использование "универсальных" и "антиреволюционных" символов снижается. Необходимость символов "внешней политики" такова, что их частотность повышается. В течение третьего периода (1926-1929) символы "внутренней политики" занимают третье место, "национальные" символы поднимаются еще на одну ступень. В течение 1930-1934 годов картина практически не меняется. В 1935-1938 годах увеличивается частотность "национальных символов" и "либеральных символов прежних эпох". Именно в течение последнего периода - периода неуверенности и кризиса - наблюдается наибольшая степень "озабоченности" проблемами внутри страны: символы "внутренней политики" и "национальные" символы преобладают над "революционными" и символами "внешней политики". Данные статистического анализа показывают, что первые четыре периода имеют много общего, тогда как IV и V периоды обнаруживают достаточно существенные различия.

Таблица 3

Следующая таблица иллюстрирует определенные корреляции в порядке следования предпочтительных категорий для пары последовательных периодов:

Для первых четырех периодов, как было отмечено выше, характерна высокая степень взаимозаменяемости.

Таблица 4. Корреляции в порядке следования символьных категорий между периодами

Следует отметить, что V период имеет больше общих черт с первыми четырьмя периодами, чем VI (корреляции V периода с предшествовавшими ему временными промежутками более высоки). Указанные корреляции являются значимыми, поскольку временной "разрыв" между периодами небольшой. Данное соотношение отражает базовые преобразования, характерные для всей системы символов.

Остановимся более подробно на графиках и таблицах, иллюстрирующих стилистические изменения первомайских лозунгов (см. табл. 2). Существенны следующие наблюдения. Создается впечатление, что лозунги напрямую обращаются лишь к ограниченному числу социальных групп: вначале руководящая элита России опасалась явной и тайной оппозиции многих элементов в обществе. Следовательно, требовалось ограниченное число "главных" социальных символов, хотя аудитория была в курсе о "постоянном пополнении" класса. В лозунгах более поздних лет напрямую признается существование иных групп в российской жизни, где на смену классовым различиям приходит дифференциация по роду деятельности. (Это совсем не означает, что "классы" были упразднены, если понимать этот термин как главенствующие группы населения, исходя из базовых социальных ценностей, таких как власть, доход или уважение. Но этот факт является признанием возможности того, что на формирование отношений в политике может значительно больше влиять принадлежность к определенной профессии, чем к классу. Следовательно, "профессиональный" анализ становится важнее категорий "классового" анализа. Более подробное обсуждение этих различий представлено в книге, посвященной основным политическим категориям (см. Harold D. Lasswell and Abraham Kaplan, Power and Society).

Анализ символов "замечания" наталкивает на два интересных объяснения. Следует ли понимать частотность определенных символов как реакцию на всевозрастающую апатию? Существует ли вероятность того, что подобные обращения заменяют собой безапелляционные способы адресации? На эти вопросы нельзя дать однозначного ответа, хотя частотность символов "действия", свойственная некоторым временным промежуткам, действительно указывает на гипотезу замены.

Частотность символов "обвинения" возрастает в момент опасности. Низкая насыщенность указанными символами наталкивает на мысль о том, что проблемы России продвинулись от негативного полюса к позитивному. Поскольку возможности эффективных действий преумножились, отрицательные символы являются менее востребованными.

Символы "одобрения", как известно, характерны для чрезвычайных моментов критической активности (как в 1941 году), их число не увеличивается. Низкая частотность использования символов "одобрения" очевидно связана с ожиданием опасности (напр., 1920, 1928, 1932 годах). 1920 год - период ощутимой угрозы для революционного режима. 1928 - жесткой фракционной борьбы. 1932 - внутренних трудностей, связанных с планом первой пятилетки.

Символы "ожидания" и "самоидентификации" ведут себя аналогичным образом. Когда существует потребность заявить о "себе", как в ранние годы, частотны символы "самоидентификации". "Утверждения как факт" ("ожидания") связаны с новыми ситуациями, требующими объяснения. Анализ больших временных промежутков предполагает лучшее знание контекста и может считаться более достоверным.

Представив предварительный обзор истории лозунгов за двадцатипятилетний период (с 1918 до 1943 год), целесообразно подробнее остановиться на деталях. 1920 - год победы над белым контрреволюционным движением. После победы Красной Армии над генералом Деникиным и адмиралом Колчаком советское государство - временно уменьшенное до размеров средневекового Московского княжества - постепенно воссоединило потерянную территорию, вновь завоевав ее. В первомайских лозунгах отразился праздничный характер этого события. Несмотря на то, что борьба с голодом и другими лишениями все еще вызывала сильную тревогу правительства, в лозунгах преобладали новая надежда и вера. Лозунги в большинстве своем были краткими и носили обобщенный характер. Некоторые из них сочетали в себе оценку политики и отношений капиталистического мира и мира пролетарского. В целом, лозунги были посвящены вопросам внутренней политики, "внешний мир" упоминается лишь дважды в связи с западным фронтом против Польши. Нововведением были лозунги, посвященные локомотивам, отремонтированным к Первому Маю. Самый первый лозунг подобного плана относится к периоду реконструкции и идолопоклонства машинам.

1921-1925 годы - период реконструкции. Лозунги 1922 года разительно отличались от лозунгов предыдущих лет. (Это единственные лозунги, подписанные лично Сталиным, Секретарем Центрального Комитета Партии).

Вопросы внутренней политики отошли на второй план. Почти половина лозунгов посвящена иностранным проблемам. Страна победившего социализма проявляет активный интерес к революционной борьбе европейского пролетариата, главным образом соседних стран: Германии Венгрии, Грузии, Азербайджана (последние два государства все еще сохраняли независимость), Финляндии, Латвии и Эстонии (отделившейся от России после Октябрьской революции). В союзе с международным пролетариатом лозунги объявляют войну капиталистической и империалистической агрессии, буржуазной демократии и социал-демократам. Впервые в лозунгах воспеваются коммунистический интернационал, мировая революция пролетариата и Красная Армия в качестве армии социализма, а также - насколько можно заключить, анализируя тексты лозунгов - война рабочего класса против мирового капитализма. От имени Красной Армии торжественно обещается постоянная поддержка и забота всем российским гражданам. Вместе с тем, объявляются неприкосновенными суверенитет и границы советских Республик. На передовых позициях внутренней политики - союз рабочих и крестьян, а также братство советских Республик, которое должно быть в силе до полной победы рабочего класса. Впервые в лозунгах упоминается и прославляется коммунистическая молодежь, рабочая молодежь советской России. Существенны нападки на "реакционных" священнослужителей за сокрытие церковных ценностей от конфискации; партия заявляет, что будет использовать их в борьбе с голодом. Лозунги 1924 года были подписаны Андреевым, новым Секретарем Центрального комитета Партии. Внимание шествующего на первомайском параде советского народа вновь сфокусировано на различных аспектах борьбы международного пролетариата. СССР теперь открыто объявляется крепостью международной пролетарской революции. Однако существовало одно разительное отличие от лозунгов 1922 года. Спектр внимания Москвы к революционной борьбе за границей был расширен. Провозглашалась борьба французского пролетариата против Пуанкаре, а также борьба пролетариев Польши, страны, которая настаивала на мире в Восточной Европе. Румынам предписывалось сдать Бессарабию. Поздравления распространялись на украинских и белорусских крестьян, борющихся с польскими землевладельцами. Прославлялись жертвы международного капитализма, а также порабощенные народы вообще; провозглашалась борьба рабочих против капитализма. Лозунги призывали выполнить один из заветов Ленина - расширение коммунистического интернационала.

В лозунгах 1924 впервые используется слово "фашизм", партия рекомендует мировому пролетариату бороться с фашизмом вкупе с социал-демократами, которые объявляются приспешниками международного фашизма. Таким образом, социал-демократы Болгарии обвиняются в помощи болгарским фашистам в уничтожении революционеров, а немецких социал-демократов призывают к ответу за "маскировку" диктаторского режима генералов Германии, т.е. 1 мая 1924 года советский рабочий класс убеждают помнить о рабочих Саксонии и Гамбурга, отдавших жизнь в борьбе против реакции, а также о других узников капитализма и соц