5. 09. 91 г. 7. 30 меня разбудили и сказали, что командующий приехал. Я вышел на улицу, командующий спросил: что, написал? Я сказал: нет еще. Он сказал: давай быстрей пиши и отдашь полковнику, который лежит в летном отделении. Я пришел и написал, что с фактами обвинения полностью не согласен и отдал этот рапорт.
В 12. 00 меня вызвали на разговор, там присутствовали полковник Попов, подполковник Соломин, два полковника и один подполковник. Они начали меня расспрашивать, почему я отказываюсь написать, что рассказал 4. 09. 91 г. Я им объяснил: я не буду писать, чего на самом деле не было. Они у меня спрашивали, а почему я тогда рассказал 4. 09. 91 г. Я объяснил, что меня ввели в глубокое заблуждение и мне ничего не оставалось делать, как наговорить на себя. Они начали уговаривать, чтобы я сознался. Я им говорил, что все, что со мной происходило в полетах, я уже написал. Они все равно просили, чтобы я сознался. На этом и кончился разговор. Потом после обеда пришел ко мне полковник Штерн, он попросил рассказать, как все было. После рассказа сказал мне: а расскажи теперь, как все по-настоящему было, это между нами останется и я никому не расскажу. Я опять рассказал, все как было. Он меня все равно просил, чтобы я сознался. Но я сказал, что я этого не делал.
Вечером меня вызвали к начальнику ВЛК. Там был полковник Попов и другие врачи, а также два человека гражданских. Я им рассказал, как все было. После этого с моего согласия меня ввели в гипнотический сон, мне показалось, что я спал 1,5–2 часа. Вечером болела сильно голова.
6. 09. 91 г. Утром я встал, из носа пошла кровь, никогда до этого у меня не было этого.
После завтрака приехал за мной старший лейтенант Гальцов, чтобы отвезти меня в Зерноград. Когда я переодевался, еще подъехал подполковник и сказал, что я поеду сначала к полковнику Рахманову, а потом к идеологам. Приехали к штабу ВВС СКВО, вышел полковник Рахманов, и мы поехали. Я рассказал им, как все было, все три отказа, показал точно. Они исследовали мои биополя. Потом позвали офицеров, а меня попросили выйти. О чем они разговаривали, я не знаю. Потом я приехал в Зерноград и говорил с командиром полка и рассказал, как меня вынудили сказать, что по-настоящему не было.
|
|
7. 09. 91 г. меня посадили на самолет и дали мне в сопровождение командира звена. Прилетели в Ростов и командир звена сдал меня в госпиталь.
Курсант Чурбаков М. Г. 8 сентября 1991 г.
Октябрь 22, 1991 г. Справка дана по месту предъявления (перевод с английского)
21 октября 1991 года я осмотрела Максима Чурбакова в присутствии нескольких других людей. Осмотр был записан на видеопленку. Осмотр состоял из трех частей:
1. Изложение событий, пережитых Максимом, и оценка его психического, эмоционального и умственного состояния.
2. Регрессивный гипноз (или гипноз с целью восстановить прошедшие события) для оценки уровня перенесенной травмы и правдивости событий, происшедших 28 августа, изложенных в докладе Максима.
3. Обсуждение после гипноза и оценка полученных данных. Эта процедура заняла приблизительно три часа с четвертью. Я не получила ни гонорара, ни какойлибо другой компенсации за мое участие в работе.
Максим находился в состоянии глубокой депрессии, вызванной сильным потрясением.
При осмотре не было обнаружено недостатков ни в интеллектуальном развитии, ни в восприятии. Также не было обнаружено данных, говорящих о нарушении в мышлении. Обследованный не страдает излишней впечатлительностью и отказался что-либо добавить, кроме простых отдельных фактов, в которых он уверен.
|
|
Его мышление и речь были нормальными, хорошо организованными и он хорошо ориентировался во времени, месте и лицах.
Находясь в гипнотическом состоянии, он повторил свой рассказ о событиях в манере, убедительно говорящей о наличии внешнего источника, вызвавшего данное состояние (нанесшего травму). Его рассказ не изменялся в течение всего опроса. Это указывает на то, что несмотря на его пребывание в состоянии повышенной внушаемости, вызванной гипнозом, тот материал, который он изложил, мог послужить причиной перенесенной травмы, и на то, что Максим рассказывал о событиях буквально так, как он их пережил.
Как у всех лиц, сдерживающих материал, связанный с полученной травмой, процесс восстановления этой информации привел к значительному клиническому улучшению состояния депрессии у Максима. Простое изложение нереального события при гипнотическом состоянии не приводит к такому улучшению состояния пациента, повторяющего вымышленную историю.
Maкcим Чурбаков излагает аномальные детали полета от 28 августа точно так, как он испытывал их. Он действительно встретил «огненный шар», огонь в наушниках и другие события так, как он их описывал. Он действовал таким образом, который свидетельствует о том, что он руководствовался здравым смыслом и предусмотрительно в соответствии с возникшими обстоятельствами. Нет оснований говорить, что его действия указывают на расстройства (нарушение). Это нормальная реакция на данное событие.
|
|
Несмотря на стресс, вызванный встречей с этим объектом, Максим не потерял самообладания, способности работать при этих трудных обстоятельствах.
Хотя не представляется возможным определить источник или природу встреченного Максимом явления, его рассказ абсолютно правдив: то, что он пережил, абсолютно точно соответствует его рассказу. Стимулы, вызвавшие восприятие этой реальности, неизвестны, но точность в объяснительной Максима касательно происшедшего не подвергается никакому сомнению.
Диагноз: Посттравматический стресс. Нервное расстройство, вызванное событиями аномального происхождения.
Д. Рима Е. Лейбоу. Центр по лечению и изучению аномальных травм. Переводчик ЧГПИ, ассистент кафедры английского языка В. А. Столяров. 11 ноября 1991 г.
Выдержки из заключения Уфоцентра и постановления о прекращении уголовного дела мы уже приводили выше. Где сейчас Максим Чурбаков? Несмотря на полную реабилитацию, отцы-генералы все-таки уволили его из ВВС. Сейчас он организовал свой бизнес в родном Челябинске, женился, иногда звонит мне по телефону как старому знакомому, помогшему вызволить его из беды.
А вот еще случай. Я не имею права назвать место, где находится эта станция дальнего радиолокационного обнаружения. Скажем так — недалеко от Самары. 13 сентября 1990 года. Говорят люди и факты.
Майор А. Дуплин, начальник смены боевого дежурства:
— В начале первого часа ночи экран показал приближение к станции крупного летающего объекта. Яркость радиолокационной отметки была такова, будто на нас шел стратегический бомбардировщик. Расстояние до него было не более ста километров, и я сначала не осознал происходящего. Судите сами — до границы очень далеко, и откуда могла взяться неизвестная цель, да еще такого масштаба, было совершенно непонятно.
По моей команде были произведены запросы автоматической системы опознавания. Старший сержант Микитенок немедленно доложил, что система вышла из строя впечатление было такое, будто она «схватила» такой ответный сигнал, что не выдержали предохранители.
Планшетисты провели фиксацию цели, была уже подключена связь с дежурной сменой ПВО, и в этот момент «стратегический бомбардировщик» рассыпался. Бесформенное облако отметок стало напоминать стаю птиц.
Я семнадцать лет работаю на локаторах и, разумеется, в состоянии отличить стаю от летательного аппарата. Чтобы так «светиться» на экране при таком расстоянии, эти «гуси-лебеди» должны иметь оперение из кобальтовой стали!
На дисплее зафиксирована яркая точка. Она вышла откуда-то снизу, но не сразу — словно проявилась, как на фотографии, набирая яркость и одновременно двигаясь к центру. В левом нижнем углу дисплея фиксировалось время — 00. 07, 00. 08… Через две с половиной минуты цель действительно рассыпалась — точек стало множество.
Дальше еще интереснее. На дистанции в сорок два километра цель «сошлась». Мощный локатор беспристрастно показал ее очертания — почти равнобедренный треугольник с плоскими гранями. Он мерцал. Ритм совпадал с работой локатора. И обратный луч был слабее, значительно слабее посланного к объекту. Это может означать только одно — «птичка» съедает наш луч. Ужинает…
Старший лейтенант В. Толит, офицер радиолокационной станции:
— «Гость» перешел на полное поглощение наших волн на расстоянии примерно в пять километров. Когда он растворился на экране локатора, наверх вышла группа во главе с капитаном П. Лазейко.
Он написал рапорт… Из доклада капитана П. Лазейко: «Неизвестный объект прошел буквально у нас над головами, когда мы вышли из подземных сооружений. Высота до его днища была не более десяти метров. Мы его хорошо рассмотрели ведь по периметру станции идет освещенное прожекторами заграждение, и здесь всегда светло. Днище объекта было гладким, но не зеркальным. Похоже на толстый слой копоти. Каких-либо отверстий, посадочных устройств, иллюминаторов не заметили. Но вверх от объекта шли лучи света — три, светло-голубых. Углы слегка закруглены…»
Из доклада начальника караула старшего лейтенанта Б. Горина:
«Разводящий сержант А. Романов выставил очередную смену на посты и вернулся в караульное помещение. Отсутствовал вызов с поста № 4, где часовым был ефрейтор А. Блажис. Мы подождали еще несколько минут — может, задержался где-то? Но в 00. 20 я принял решение: выслать на пост разводящего и двух караульных — Блажис на связь не выходил».
Из доклада сержанта А. Романова:
«Нас послал начальник караула — сказал, что Блажис не звонит. Наверное, заснул. Идите и наведите порядок. Мы пришли, а Блажиса нигде нет. Ограждение целое, телефонные розетки в исправности, но Блажиса нет по всему периметру его поста. Я доложил старшему лейтенанту Б. Горину. И остался на посту охранять вместе с другими часовыми. Нас было трое».
Из доклада старшего лейтенанта Б. Горина:
«Подняв караул «В ружье!», я усилил охрану всех постов и организовал поиски Блажиса. Спросил его товарищей, не собирался ли Арвидас убежать к себе домой, в национальную армию. Но я не верил, что он мог сбежать — служит уже полтора года. Отличный солдат, хорошо стреляет и на политзанятиях молодцом. При нем был автомат, два магазина и шестьдесят патронов. Через полчаса поисков мне доложили с третьего поста: исчез еще один часовой рядовой А. Вареница».
Майор А. Дуплин:
«После доклада о всем происходящем по команде я принял решение лоцировать севший за оградой объект локатором ближнего действия. Успел заметить, что в концах треугольника находятся мощные источники радиоизлучения — после этого изображение пропало…»
Капитан П. Лазейко:
«Я не видел, когда развернулась антенна № 12 — заметил только вспышку. Она была внутри ограждения, и когда мы подбежали, двигатели валялись по сторонам, а сама антенна упала на бок и ярко горела. Как деревянная. Хотя она стальная. Антенна радиолокатора кругового обзора была сожжена и свалена с системы наведения. Нижняя из двух антенн была на месте, а верхняя лежала на боку метрах в трех от остатков механизмов привода. Сам фургон, где собраны эти двигатели и редукторы, был оплавлен, краска почернела и вздулась пузырями. Самое жуткое впечатление производили алюминиевые детали антенны они протекли каплями расплава. Офицеры инженерной службы единодушно утверждали, что стальные детали горели, словно под струей кислорода, — их толщина теперь не больше одногодвух миллиметров, а некоторые выгорели полностью. Инженеры не понимали, как они вообще могли гореть. И какой силы должен быть энергетический импульс, чтобы с дистанции в сто сорок три с половиной метра произвести подобные разрушения».
Ефрейтор С. Дудник:
«Я стоял часовым на посту номер шесть и видел, как за внешнее ограждение прилетел треугольник. Большой — каждая сторона метров по пятнадцать. Ни окон, ничего не было — черный. Садился он с тихим шелестом, не очень быстро и сверху — как вертолет. Толщина треугольника метра три — куда выше моего роста. Вспышка, которая сбила антенну за моей спиной, выходила из середины борта. Дырок там никаких не было. Но он стрелял прицельно, иначе задел бы меня — я был прямо на линии огня. Мне ничего, а антенну срубило. Она горела ярко».
Из доклада рядового П. Бешметова:
«Когда начался пожар, я прибежал к ефрейтору Дуднику — наши посты смыкаются. Он стоял возле колючей проволоки и держал под дулом автомата большой черный треугольник метрах в ста от проволоки. Я тоже изготовился к стрельбе, но Серега крикнул, чтобы я не дурил. «Глянь, что он может!» Тогда я понял, что антенну поджег треугольник. Мы не стали стрелять. И по уставу нельзя — он за линией поста».
Из доклада рядового П. Бешметова:
«Треугольник поднялся через часа полтора — мы уже потушили антенну и траву. Начальник караула приказал всем вернуться на посты и проверить ограждение. Когда я подошел к складу хозвзвода, из-за угла вышел ефрейтор Блажис. Он удивился, что я хожу по его посту, потом заметил других и спросил: «А чего вы все здесь бегаете?» Я его спросил, где он был столько времени.
Арвидас засмеялся и говорит: закусывать надо. Он шел к телефонной розетке, чтобы сообщить о заступлении на пост».
Сержант А. Романов:
«Ефрейтор Блажис нашелся через два часа после заступления на пост. Он ничего не видел, ничего не помнит и говорит, что все это время шел к розетке позвонить в «караулку». Треугольника не видел и обижается, что его разыгрывают».
Из доклада старшего лейтенанта Б. Горина:
«Одновременно с ефрейтором А. Блажисом появился на своем посту и рядовой А. Вареница. Он тоже ничего не помнит и убежден, что все это время был на посту. По его мнению, мы все появились, как в мгновенном кино, — нас не было, и вдруг все кругом бегают с автоматами. Наручные часы ефрейтора А. Блажиса отстают на один час пятьдесят семь минут, у рядового А. Вареницы — на один час сорок минут. Они убеждены, что находились только на постах и несли службу.
Особого внимания требует факт исчезновения номеров на автомате и штык-ноже ефрейтора А. Блажиса. Вороненый металл в этих местах чистый и ровный, как заводской. А номера нет».
Майор А. Дуплин:
«Пожалуй, единственный, кто из нас всех критически и трезво оценивает ситуацию — это командир хозвзвода старший прапорщик Воронков Борис Афанасьевич. Старый служака посадил за ограждение множество помидоров солдатам на салаты. Там было еще много поздних сортов, так вот — этот «гость» уселся прямо посреди старшинского поля».
Из доклада старшего прапорщика Б. Воронкова:
«Тому казав, чому ж воны не стреляли в того треугольника? Помидоры подавив, антенну поджег, а его упустили. Ходатайствую о наказании виноватых часовых за помидоры и антенну».
Поле, листья, стебли, помидоры — все изуродовано и расплющено. Впечатление такое, что они побывали под холодным объемным взрывом — огромное ударное давление, вмята даже каменистая земля. Но что поражает — измочаленные помидоры не брызгали! Все тихо растекалось по земле, словно удар был растянут на многие и многие минуты. Никаких отдельных вмятин от колес или опор. Но и на грунт днищем он не садился — многие кусты стоят, похожие на студень. Не сломаны, а изуродованы давлением со всех сторон.
А пока я хочу обратить ваше внимание на написанную по случаю одну рецензию. Автор ее — Геннадий Лисов, 1991 год.
О чем умолчала наука
Некоторые представители официальной советской науки до сих пор отрицают реальное существование НЛО, вводя этим в заблуждение общественность.
Поэтому нельзя не обратить внимание на выход в свет книги физика Ю. В. Платова и философа В. В. Рубцова «НЛО и современная наука» (издательство «Наука», 1991). Ожидалось, что эта работа положит конец нелепой «научной» изоляции уфологии в нашей стране, и в диалоге двух оппонентов перед нами предстанет конструктивная программа исследования НЛО. Но, к сожалению, этого не произошло. Сей факт, похоже, озадачил даже редактора книги кандидата физико-математических наук В. Д. Новикова, написавшего в послесловии: «Жаль только, что совместная работа ограничилась введением и заключением, основная же часть книги представляет собой скорее не диалог, а два монолога. Да и те с недомолвками».
Владимир Васильевич Рубцов, обладающий богатейшим материалом по проблеме НЛО (об этом свидетельствует его подробный рассказ о зарубежной уфологии), как-то сдержанно высказался об отечественной. «Эта тема заслуживала бы отдельной главы, если не книги, — справедливо пишет Рубцов. — Поэтому мы вынужденно ограничиваемся самой общей характеристикой».
Очевидно, «общая характеристика» объясняется характером предисловия, написанного известным «цензором НЛО» членом-корреспондентом В. В. Мигулиным. Помимо «хвалебного слова» книге, в нем говорится и о ее роли «в борьбе с наукообразными и просто безграмотными домыслами, раздуваемыми вокруг «проблемы НЛО». Иначе говоря, член-корреспондент по-прежнему отказывает этой проблеме в праве на существование и поэтому заключает ее в кавычки. Разумеется, при таком подходе лучше всего не вспоминать историю советской уфологии, которая, казалось бы, в этой работе была наиболее уместна.
Напомним, что 13 и 22 мая 1978 года в Ленинграде, в актовом зале АН СССР на Неве, состоялся симпозиум на тему «Заслуживает ли НЛО внимания серьезной науки?» О симпозиуме Рубцов и Платов не упоминают. И неудивительно: ведь решение участников этого форума было единодушным в пользу внимания науки к НЛО.
Нельзя не вспомнить и первую академическую публикацию об НЛО, вышедшую в 1979 году: «Наблюдения аномальных атмосферных явлений в СССР (статистический анализ)».
О ней — тоже ни звука в книге. Хотя брошюра опубликована по решению отделения общей физики и астрономии президиума АН СССР и представлена к печати членом-корреспондентом Н. С. Кардашевым.
Яркие страницы в истории уфологии связаны с киевскими научно-техническими совещаниями по изучению аномальных явлений, проходившими с 1981 года. Эти сугубо научные мероприятия создатели книги тоже не заметили. А ведь на первом же совещании под председательством академика АН УССР Г. С. Писаренко при участии члена-корреспондента АН СССР В. С. Троицкого, а также 12 докторов и 45 кандидатов наук было записано: «В атмосфере, гидросфере и ближнем космосе систематически наблюдается большая группа сложных явлений, не поддающихся объяснению. Эту группу явлений необходимо глубоко изучать в интересах науки».
Даже если смириться с отсутствием в книге истории отечественного научного аспекта уфологии, то что может читатель уяснить здесь о взаимоотношении проблемы НЛО и современной науки? Редактор книги В. Д. Новиков пишет: «Таким образом анализ проблемы НЛО требует объединения усилий… Можно было бы организовать комплексную программу научных исследований. Но стоит ли игра свеч?» Вот вывод современной науки.
А жизнь идет своим чередом. Пока кто-то прикидывает «стоимость свеч», НЛО активно проявляют себя в нашей стране. По сообщению «Правды» за 5 октября 1991 года, в поселке Комсомольский под Саранском, над домами зависла звездочка, от которой отделился розово-синий шар. Внезапно он превратился в спиралевидную воронку. Она широкой частью стала опускаться над домами. В эпицентре своеобразного колпака оказались две женщины с ребенком. Неведомая сила стала затягивать их внутрь. Схватив ребенка, женщины успели заскочить в дом…
А вот еще один материал из «Аномалии».
В АН читают затылком
«Литературная газета» в номере за 9 октября 1991 года опубликовала статью известного «разоблачителя чудес» члена-корреспондента АН СССР М. Волькенштейна. Перепечатывая выдержки из нее, предоставляем читателям самим оценить дремучесть автора. «В декабре 1990 года отделение философии и права АН СССР единодушно рекомендовало избрать академиком члена-корреспондента АН А. Г. Спиркина. Он известен как автор вполне правоверного учебника диамата. Однако еще большую известность приобрел в качестве пропагандиста деятельности экстрасенсов, телепатов и ясновидцев. К счастью, общее собрание Спиркина не избрало…
В шестом номере академического журнала «Наука в СССР» за 1990 год опубликована статья А. Н. Киреева «Обыкновенное чудо». Автор рассказывает о подтверждаемых академиками Ю. В. Гуляевым и Ю. Б. Кобзаревым телекинетических опытах Кулагиной, о ее способности к «чтению текста затылком»… В заключении статьи приводятся слова крупного ученого и общественного деятеля академика Б. В. Раушенбаха: «Если чудо зафиксировано, значит надо его изучать, а не говорить «этого не может быть». Я не беру во внимание, разумеется, случай жульничества».
Вот именно, если зафиксировано. Утверждаю, что телекинез, телепатия, равно как и чтение затылком, никогда и нигде не были точно зафиксированы. (?) Более того, все, что мы знаем в области биологии и физиологии, свидетельствует о невозможности таких явлений…
В том же номере «Наука в СССР» опубликовано интервью заведующего отделом теоретических проблем АН СССР Э. И. Андрианкина. Отдел этот — таинственное учреждение. Некоторое время тому назад предполагалось перевести отдел Андрианкина в отделение биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений. Мы, члены отделения, выслушали сотрудников, ознакомились с делом. Впечатление было однозначным: отдел теоретических проблем Академии наук СССР не имеет никакого отношения к науке.
Наконец, совсем недавнее событие. Издательство Академии наук СССР «Наука» опубликовало массовым тиражом (200 000 экземпляров, 10 рублей каждый) книгу С. А. Вронского «Астрология: суеверие или наука?»
Книга завершается послесловием отечественного редактора — действительного члена Академии медицинских наук В. П. Казначеева, утверждающего, что трактат Вронского — «веха на трудном пути научного освоения традиционного древнего знания»… Я должен отметить, что нет такой области лженауки, которую Казначеев не поддержал бы»…
ПРИЧУДЫ
А я продолжал искать угол для Уфоцентра. Недалеко от «Стальпроекта» возвышалось помпезное здание Академии Министерства внутренних дел. И я пошел туда просто так, без предварительного звонка, без рекомендации, на авось. Заместитель начальника академии, к которому я пробился, сказал, что я пришел в ровен час. Только что освободились классы, где учили вьетнамцев и афганцев, и их будут сдавать в аренду. И показал на пачку заявлений от коммерческих организаций. «Но вам мы, видимо, отдадим предпочтение перед всякими там торгашами».
Однако на аренду нужны приличные деньги. И я снова, просто так, без предварительного звонка, без рекомендации, на авось пошел к президенту биржи «Алиса» Герману Стерлигову. Я надеялся на помощь этого мультимиллионера, который в интервью по радио заявил, что его, помимо всего прочего, интересуют и «летающие тарелки». В начале разговора с этим щуплым 25-летним парнишкой в ковбойке я преподнес ему наш значок — серебристая тарелка на густом синем небе — и еще пахнущий типографской краской первый номер нового журнала «НЛО». Стерлигов вызвал брокера и сказал: «Купите для нужд Уфологической ассоциации триста тонн бумаги». И мне: «А продавца и сорт бумаги определите сами». Я хотел возразить: а нельзя ли деньгами, но вспомнил поговорку про дареного коня и стал благодарить. А перемножив в голове цифру 300 на среднюю стоимость одной тонны типографской бумаги, и вовсе успокоился. Финансовые проблемы Уфоцентра — аренда, зарплата, издательская деятельность — решались вполне. Даже, помоему, оставалось немного, чтобы сделать депозитный вклад и получать проценты. Кажется, в газете «Московский комсомолец» я вычитал фразу: «Для того, чтобы прожить и заработать деньги, необходимо нарушить закон. Сама обстановка нашей жизни толкает к преступлениям». А у Н. М. Карамзина сказано: «Строгость законов российских смягчается необязательностью их выполнения».
Поэтому мы не подписывали с «Алисой» никаких бумаг.
«Командарм сказал и точка». Назавтра я выехал в Северодвинск в фирму «СевИн», поставляющую бумагу. О ней я узнал из рекламы, которую продавцы заслали и в наш адрес. Договор «Ассоциация — СевИн» составили за два часа, указав в нем и наш отгрузочный реквизит, то бишь адрес. Через день, вернувшись в Москву, я проследил, чтобы брокер «Алисы» перечислил в Северодвинск 50 процентов стоимости бумаги. Остальное, как указано в договоре, после.
«Все люди умны по-разному, но глупы одинаково». А наш премьер В. С. Черномырдин в интервью В. Караулову 21 декабря 1995 года заметил: «А у нас вообще много «дураков». К чему я привел здесь эти сентенции, вы поймете чуть позже, а может быть, уже догадались.
Причудливее нет на свете повести,
Чем повесть о причудах русской совести.
Все последующие «бумажные» события свелись к двум телеграммам из Северодвинска. В первой подтверждалось получение от «Алисы» денег. Вторая гласила, что «вагон с бумагой отправлен 26 ноября из Коряжмы Архангельской области через Москву на Тулу возвратом Москву из Тулы 5-10 декабря вес 50306 кг остальные 40 тонн автопоездом Шванев». Я до сих пор храню эти весточки как сентиментальные останки несбывшихся надежд. У Жванецкого такой телеграфный жанр называется «запустить дурочку».
Не хотелось верить, что нас элементарно обвели вокруг пальца. По северодвинскому номеру телефона «СевИна» стал почему-то отвечать штаб народных дружин. Вагон и автопоезд канули в Лету. Даже закаленная в арбитражах и судах «Алиса» завязла в попытках вернуть свой аванс с поручика Киже, охладев, конечно, при этом к отечественной уфологии, подсунувшей ей, как бы это помягче выразиться, некондиционного клиента. А для Уфоцентра просто-напросто рухнула радужная перспектива. Тем более, что жизнь стремительно менялась.
Рассыпался Советский Союз. Распалась связь времен. И уфологические связи, как часть общих связующих струн, тоже. Январь 1992 года отозвался на политические катаклизмы жутким скачком цен. Для Уфоцентра стали непомерными цены за аренду, бумагу, типографию. Возросшая стоимость жизни требовала безотлагательного повышения зарплаты научному и техническому персоналу. Уменьшилось число подписчиков и обучающихся. Почтовые расходы на заочную школу оголяли расчетный счет ассоциации.
Крах наступал на пятки. И он состоялся. После того, как Уфоцентр переехал в здание академии, заняв целый этаж. Мы переехали, образно говоря, в долг, потому что оформление арендного договора в академии занимало много времени, и нас пустили пока условно. Пауза позволила найти организацию, которой я, явно нарушая установленный порядок, решил, не ставя в известность академию, сдать часть выделенных нам помещений в так называемую субаренду. Нуждающейся организацией оказался «Уникомбанк». Ему негде было разместить новый отдел, официальная аренда через муниципалитет обошлась бы в копеечку, а здесь и государство не знает, и здание охраняется. Поскольку субаренда запрещена, Уфоцентр заключил с банком договор на совсем другую тему — о сотрудничестве в программе РУС (развитие российской уфологической сети). По договору банк ежеквартально должен был перечислять нам деньги: де юре — на РУС, де факто за субаренду. Мы ожили.
Но банкиры, внедрившись через нас в академию, спокойно провели операцию «Троянский конь». Сговорившись без нас с руководством академии, они взяли в аренду другой этаж. Теперь мы им были не нужны, и они аннулировали только что подписанное с нами на год соглашение.
Все. Финансовая табуретка была выбита из под ног, и 10 февраля 1992 года президент ассоциации П. Р. Попович подписал распоряжение о расформировании Союзуфоцентра и увольнении всего персонала с выплатой выходного пособия «в установленном порядке». У директора-координатора Дубмана не выдержали нервы, и он, подготовив вместе со мной проект приговора нашей организации, заболел, чтобы не присутствовать на гражданской панихиде.
Приказ был зачитан. Все понимали обстановку, сдавали удостоверения и принимали трудовые книжки достойно. Кроме Валерия Хачанова.
Известно, что после сражения поле битвы принадлежит мародерам. Их возглавил Борис Шуринов. Мигом оценив обстановку, когда вследствие крушения СССР Всесоюзная ассоциация еще не успела перерегистрироваться во Всероссийскую, он, используя паузу, срочно организует сепаратную структуру — так называемый Уфологический союз (УФОС), вбивая осиновый кол в объединительную идею, заложенную в ассоциации. Началось с невинного вроде интервью в газете «Труд». Вот его текст.
ЦК КПСС не любил НЛО
Пришельцы из космоса — красивая легенда или реальность? С одной стороны, только невежда может всерьез воспринимать все эти сообщения о контактерах, полетах «очевидцев» на летающих тарелках, об М-ских треугольниках и тому подобную белиберду. Известные всей стране «уфологи» из всяческих уфоцентров безбожно дурят нашего брата, выколачивая деньги из доверчивых простаков, занимаясь параллельно подозрительными махинациями с легковыми автомобилями нашего и «ненашего» производства. В рядах уфологических группировок идет грызня за лучший кусок пирога, а для подогрева публики иногда выплескивают в прессу высосанные из пальца глуповатые сказки о ясновидцах, которые связаны с инопланетянами, живущими на планете с каким-нибудь неприличным названием. Кругом ложь и финансовая путаница. Скоро слово «уфолог», наверное, станет синонимом слова «мошенник».
С другой стороны, я вспоминаю рассказ своего приятеля, служившего офицером в одной из ракетных частей в Белоруссии:
— Меня ребята сразу предупредили: если, мол, увидишь что-нибудь необычное не пугайся, у нас это часто бывает, всякие светящиеся шары летают и тому подобные загадочные вещи случаются. А потом вызвал особист и сказал: если чтонибудь «такое» увидишь — сразу ко мне. По-моему, комитет все подобные сведения собирал…
И чтобы разобраться в ситуации и с той, и с другой стороны, отделить зерна от плевел, я пошел к серьезному исследователю проблемы НЛО, научному руководителю темы «Изучение неопознанных летающих объектов» в Межотраслевом научнотехническом кооперативном комплексе «Океан» Б. Шуринову: — Борис Аполлонович, я знаю, вы на днях вернулись из Франции, с международного съезда уфологов. Что это был за съезд?