Предыдущая страница. Начало со слов «Et da tus» Основная страница
Иллюстрация
Проанализируем то, каким образом живописец проиллюстрировал сюжет. В первую очередь, нужно отметить, что в рассматриваемом нами фрагменте Откровения текст немного опережает картинку. То есть текст, расположенный непосредственно под изображением – это продолжение действа. Начало же его расположено на предыдущей странице. На одном развороте с началом действа находится изображение предыдущей сцены, когда Ангел, стоя одной ногой на земле, а другой – на море, передает Иоанну раскрытую книгу, которую тот должен съесть, чтобы получить особого рода знание. В рассматриваемом же нами изображении книга передана в закрытом виде. Мы видим Ангела, и Иоанна, держащих книгу, и у Иоанна в руках находится трость, подобная жезлу. Об этом говорится в тексте. Итак, нужный нам фрагмент текста на латинском языке звучит следующим образом:
11:1 et datus est mihi calamus similis virgae dicens surge et metire templum Dei et altare et adorantes in eo
11:2 atrium autem quod est foris templum eice foras et ne metieris eum quoniam datum est gentibus et civitatem sanctam calcabunt mensibus quadraginta duobus
Что в переводе означает:
11:1 И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем.
11:2 А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца.
Таким образом, Иоанн на иллюстрации держит в руке трость, которой он должен измерить храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем людей. Эта трость упирается в рядом изображенный храм, вокруг которого находится внешний двор, которого жезл не касается. Заметим, что храм на иллюстрации обнесен некой кирпичной оградой, что означает Божие покровительство и защиту от зла, царящего вокруг. Вот какое толкование на эти слова дает Андрей Кесарийский: ««Трость» указывает на то, что все явившееся на небе, хотя и считается у нас неодушевленным, разумно, а именно: жертвенник, престол и нечто другое, ибо слова «востани и измери церковь Божию» говорит данная ему трость, что указывает на измерение храма Божия ангельским разумением. Если же кто скажет, что слова эти он слышал от Ангела, давшего трость, то тому нужно ответить, что трость означает меру познания и разума, соответствующую принимающему, чего удостоятся все отличенные за добрые дела у Бога и Его Ангелов». Несомненно, что живописец видел в этих словах духовный смысл. Это подтверждают цвета иллюстрации: золотой – цвет Божественного света и славы, вечности, темный, фиолетовый цвет облачения Иоанна объединяет в себе начало и конец спектра радуги (а Крестная смерть Спасителя явилась завершением всех дел спасения человека в земном естестве), это цвет глубочайшей духовности. Зеленый цвет нимбов фигур и пространства под их ногами означает обновление, оживотворение. Показательно, что именно этим цветом отмечены, например, празднования дня Троицы, праздник Входа Господня в Иерусалим, что перекликается с идеей конечности мира и прихода в мир Антихриста. Далее, одеяния Ангела - белого и бежевого цветов, что указывает на его чистоту и принадлежность к небесному миру, те же цвета присутствуют и в изображении церкви. Красный цвет ее крыши – это цвет жертвы, который символизирует гонения и страдания. Почему же книга тоже изображена в красном цвете? В предыдущей главе Откровения мы читаем:
10:9 И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед.
10:10 И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем.
Св. Андрей Кесарийский дает следующее толкование, с которым невозможно поспорить и которое объясняет символику цвета в данном случае: «Поелику св. Евангелист не испытал худых дел поглощением книги, содержащей деяния нечестивых, ему и показывается, что при начале греха бывает сладость, а по совершении – горечь, по причине отмщения и воздаяния». Апостол, имея сострадательное сердце, не мог не почувствовать всей горечи скорби и страданий, которые ожидали греховное человечество.
Композиция указывает на символичность изображения: здание храма мало по сравнению с фигурами Ангела и Евангелиста, оно здесь – символ вселенской церкви. В изображении же предметов и фигур четко прослеживается линеарно-плоскостное начало, что характерно для произведений школы Рейхенау.