О правах, которые еще и обязанности
Шишова Т. Л.
Большинство людей до сих не верит, что мы строим правовое государство. И, признаться, у них есть на то некоторые основания, ведь произвола сейчас, как и встарь, предостаточно. Но на самом деле ситуация изменилась принципиально, просто мы еще по старинке мыслим прежними категориями. Если объяснять в двух словах, то для граждан главная разница между правовым и неправовым государством состоит в следующем: в неправовом государстве граждане жалуются на произвол властей в вышестоящие органы той же власти - как раньше говорили, "ходят по инстанциям", а правовом - подают на должностных лиц в суд. Ну, и, конечно, права у граждан существенно расширяются. Только их надо знать и уметь ими пользоваться.
Чему нас учат семья и школа?
Когда нынешние родители были детьми, никому и в голову не происходило протестовать против того, чему детей учили в школе. Подавляющее большинство взрослых свято верило в том, что "школа плохому не научит". Но даже если кому-нибудь не нравилась школьная программа - скажем, он не считал роман Чернышевского "Что делать?" шедевром, достойным длительного изучения, или его мнение о происхождении человека отличалось от мнения дарвинистов, он предпочитал помалкивать. Чтобы и ребенку не навредить, и самому не нажить неприятностей. Ведь школа была одним из главных оплотов государственной идеологии. Следовательно, вступать с ней в конфликты - тем более, по вопросу содержания образования - означало конфликтовать с государством. Ну, а к чему такое "бодание теленка с дубом", по меткому выражению А.И. Солженицына, могло привести, все знали назубок.
Но теперь единой и обязательной государственной идеологии не существует. Об этом прямо сказано в российской Конституции (ст.13). А раз нет чего-то единого, возникает возможность многообразия. И действительно, в считанные годы появилось огромное количество новых учебников, экспериментальных программ и даже новых школьных предметов. Поначалу родители были от всего в восторге. Это ж надо! Первоклашки - а уже изучают психологию, овладевают риторикой. Еще читать толком не научились, но занимаются, как студенты-филологи, русской фонетикой, рисуют сложные схемы, распределяют звуки на разные группы...
Но вскоре восторгов поубавилось. Выяснилось, что очень многие из этих инноваций были введены непродуманно, без учета детской психологии.
- Представляете? - пожаловалась мне мама десятилетней ни. - Им задали читать "Леди Макбет Мценского уезда", а там такая страшная сцена убийства ребенка. Теперь Анюта боится одна засыпать, по ночам плачет, вскрикивает. И у некоторых других ребят в классе появились страхи, расстроился сон... А мой младший сын в шесть лет писал на удивление грамотно, хотя и печатными буквами. Потом пошел в школу, где его зачем-то, как иностранца, начали учить русской транскрипции, и через год в каждом слове ляпал по две-три ошибки. Наконец мы не выдержали и перевели его в гимназию, где дети учились по нормальной традиционной программе, и за пару месяцев все наладилось: грамотность-то у ребенка была врожденная. Просто его детская голова оказалась не в состоянии переварить массу ненужных сведений, и в ней образовалась каша.
Но это еще цветочки по сравнению с нашествием в школы сектантов! И ладно бы еще это было так анекдотично, как в классе моей дочки! Дело происходило в самом начале 90-х, когда члены американских религиозных сект проникали в школы идом преподавателей английского языка, а наши люди были неискушенными и не сразу смогли разобраться, кто они такие, эти горе-преподаватели.
Приходит Кристина домой и, посмеиваясь, рассказывает: " Странные они все-таки, эти американцы. Совсем дикие. Сегодня новый учитель пришел, по-русски почти не знает, но тоже туда же - решил поучить нас молиться. Мы за партами сидим, а он плюхнулся перед нами на колени и давай креститься. Крестится - и произносит подряд все русские слова, которые успел выучить: "Дом, собака, мама, папа, машина..." Мы хохочем, а он думает, мы никогда не видели, как человек молится, и опять, будто заезженная пластинка. Пол-урока так "промолился"...
Впрочем, даже в Кристинином классе кое для кого это не осталось на уровне анекдота: две девочки в конце концов ушли в американскую секту и за полгода изменились до неузнаваемости.
Это школа или публичный дом?
Кроме сектантов, детей в школе начали осаждать "секс-просветители". И свои, доморощенные, наспех переквалифицировавшиеся из учителей биологии или физкультуры, и пришлые, из выросших, словно грибы после дождя центров планирования семьи и прочих организаций, которые вдруг очень стала беспокоить "низкая сексуальная культура российских подростков". В одних школах детей просили заполнить абсолютно непристойные анкеты, в других показывали мультфильмы про половой акт и онанизм, в третьих под видом профилактики СПИДа просвещали на предмет "альтернативных видов секса", в четвертых доказывали, что гомосексуализм - "вариант нормы".
Поначалу родители не верили, что такое возможно. Да и у детей, которые, в отличие от преподавателей, еще не потеряли стыд, не поворачивался язык рассказать родным обо всех этих "пошлостях" (так дети деликатно называют похабщину).
Когда же правда, наконец, выплыла наружу, родители, - те, кто еще не успел привыкнуть, что разврат - это теперь у нас тоже "вариант нормы", естественно, встали на защиту детей. Сперва по привычке писали жалобы в РОНО, потом начали обращаться в прокуратуру и в суд. Судебных процессов подобного рода в истории России до сих пор не было, но уже первый процесс, прошедший в Санкт-Петербурге, был с блеском выигран. Что ж, пора поделиться опытом, ведь подобная история может повториться в любом другом городе. Разобраться в том, какие теперь права имеют родители по отношению к школе, мне помогла адвокат Лариса Октябристовна Павлова, принимавшая самое активное участие в этом судебном процессе.