22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. Войну СССР объявили Италия, Румыния, Венгрия, Финляндия, Словакия и Хорватия. Война началась не так как планировал Советский Союз. Очень быстро агрессоры захватили всю Беларусь, Литву, Латвию, Эстонию, Молдавию, почти всю Украину, часть России и подошли к Москве. Советский Союз понёс значительные потери: отступая на Восток, армии теряли людей, танки, авиацию, артиллерию. Почему немецкие войска так быстро продвигались в глубь СССР? Почему советское правительство не смогло дать отпор наступающим агрессорам? Для того чтобы ответить на эти вопросы необходимо досконально изучить событие тех предвоенных лет.
Придумано множество причин объясняющих неподготовленность Советского Союза. Одна из них следующая: “СССР активно готовился к обороне, но ему не хватило времени”. Казалось бы это утверждение верно, если вспомнить, что уже в 1935 – 1936 годах Германия приступает к созданию авиации, флота, в стране начинается всеобщая мобилизация. Но в том то и дело, что Советский Союз ещё до прихода Гитлера к власти завершил создание крупнейшей военной индустрии.
Начало подготовки СССР к новой войне пришлось на конец 20-х начало 30-х годов. Именно в годы первой пятилетки создаются крупнейшие тракторные заводы в Сталинграде, Харькове, Челябинске. Вообще-то слово “тракторные” в название не верно, потому что заводы выпускали танки, причём в гигантских количествах. В Харькове находился крупнейший и притом единственный в мире завод танковых дизелей. В годы первой пятилетки происходило быстрое строительство новых металлургических комбинатов в Магнитогорске и Кузнецке. Создавались новые города: Комсомольск-на-Амуре, Магадан, Норильск. 20-е – 30-е годы – это эпоха индустриализации. Огромные средства перекачивались из сельского хозяйства в тяжёлую промышленность, причём именно в военные отрасли. В стране свирепствовал голод, но темпы индустриализации всё нарастали. Дзержинский, ратовавший за развитие лёгкой промышленности, умер. Бухарин, считавший, что прежде всего необходимо обеспечить потребности крестьян и развить рыночную экономику, был расстрелян. Рано или поздно погибли все противники индустриализации. Как результат, в 1937 году Германия только приступает к созданию танков, а в СССР их уже свыше 11 тысяч.
К 1941 году на западной границе только в Белорусии построено 193 оборонительных сооружений (так называемая “Линия Молотова”). Это казалось бы много, но в тоже время было разоружено 876 более мощных боевых сооружений. Мало того, что строительство велось не высокими темпами, так ещё большинство вновь возведённых сооружений не было вооружено. В качестве примера возьмем Брест: “Примерно с мая 1940 года наш 33-й инженерный полк получил задание строить оборонительные сооружение – доты, которые возводились как в районе Бреста и крепости, так и в Домачевском и Высоко-Литовском районах... Но, к сожалению, большинство построенных нами дотов было без оружия и боеприпасов”[xiii] [3, С. 99]. Конечно можно сказать, что просто не хватило времени на оснащение дотов оружием. Но обратите внимание на дату. Советские войска вошли в Брест в сентябре, а приказ о начале постройки был отдан только через полгода! В других военных округах соотношение между вновь построенными сооружениями и разоруженными ещё более разительно. В Одесском военном округе разоружили три сверхмощных Ура (укреплённых района) на старой границе, а на новой пока к строительству не приступили: велись подготовительные работы[xiv] [5, С. 7]. Если подвести итог, про “Линию Молотова” можно сказать следующее:
– “Линия Молотова” не была достаточно вооружена, а строители не торопились её строить.
– “Линию Молотова” строили так, чтобы противник её видел (строительные площадки были расположены у самой границе, а работы велись днем и ночью, причём ночью строительство велось при полном освещении).
– “Линия Молотова” не прикрывалась полосой обеспечения, минными полями и другие инженерными сооружениями.
Вот тут-то мы и подходим к главному. Возведение “Линии Молотова” велось не для обороны – это была просто демонстрация строительства. Проект строительства линии был утверждён лично Сталиным по докладу К. Е. Ворошилова и Б. М. Шапошникова[xv] [6, С. 271].
В 1941 году титанические массы советских войск были сосредоточены на Львовском выступе на Украине. Вторая по мощи группировка войск была сосредоточена на Белостоцком выступе в Белоруссии. Советские маршалы объясняют: главного удара мы ждали на Украине (по направлению нефтяных источников), а вспомогательного в Белоруссии (по направлению Брест-Москва). Если так, то главные усилия при строительстве “Линии Молотова” должны быть прежде всего сосредоточены на Украине, а во вторую очередь в Белоруссии. Но! Половину всех средств, выделяемых на строительство “Линии Молотова”, планировалось использовать в Прибалтике. Четверть планировалось для Белорусии и только 9% для Украины, где якобы ожидался главный удар[xvi] [16, С. 97].
В 30-х годах вдоль западных границ СССР были возведены тринадцать укрепленных районов – УРов. Эта полоса укрепленных районов получила неофициальное название – "Линия Сталина".
Каждый УР – это воинское формирование, равное бригаде по численности личного состава, но по огневой мощи равное корпусу. Каждый УР включал в свой состав командование и штаб, от двух до восьми пулеметно-артиллерийских батальонов, артиллерийский полк, несколько отдельных батарей тяжелой капонир ной артиллерии, танковый батальон, роту или батальон связи, инженерно-саперный батальон и другие подразделения. Каждый УР занимал район в 100-180 км по фронту и 30-50 км в глубину. Район оборудовался сложной системой железобетонных и броневых, боевых и обеспечивающих сооружений. Внутри Ура создавались подземные железобетонные помещения для складов, электростанций, госпиталей, командных пунктов, узлов связи. Подземные сооружения соединялись сложной системой тоннелей, галерей, перекрытых ходов сообщения. Каждый УР мог самостоятельно вести боевые действия длительное время в условиях изоляции.
УР состоял из опорных пунктов, каждый из которых в свою очередь имел круговую оборону и был в состоянии самостоятельно обороняться в полном окружении противника, отвлекая на себя значительные его силы. Основной боевой единицей укрепрайона был ДОТ – долговременная огневая точка – это было сложное фортификационное подземное сооружение, состоящее из ходов сообщения, капониров, отсеков, фильтрационных устройств. В нем находились: склады оружия, боеприпасов, продовольствия, санчасть, столовая, действующий водопровод, наблюдательный командный пункт. Вооружение дота – трехамбразурная пулеметная точка, в которой стояли на стационарных турелях три "Максима" в два орудийных полукапонира с 76-мм пушкой в каждом.
Тринадцать УРов на "Линии Сталина" – это титанические усилия и гигантские расходы в ходе двух первых пятилеток. В 1938 году все тринадцать УРов было решено усилить за счет строительства в них тяжелых артиллерийских капониров, кроме того началось строительство еще восьми УРов на "Линии Сталина". За один год в новых УРах было забетонировано более тысячи боевых сооружений. И вот в этот момент был подписан пакт Молотова-Риббентропа...
Пакт означал, что началась Вторая мировая война. Тот же пакт означал, что между СССР и Германией больше нет разделительного барьера: теперь у них общая граница. Что же сделал Сталин?
Осенью 1939 года, в момент начала Второй мировой войны, в момент установления общих границ с Германией все строительные работы на "Линии Сталина" были прекращены. Гарнизоны укрепленных районов на "Линии Сталина" были сначала сокращены, а затем полностью расформированы. Советские заводы прекратили выпуск вооружения и специального оборудования для фортификационных сооружений. Существующие УРы были разоружены; вооружение, боеприпасы, приборы наблюдения, связи и управления огнем были сданы на склады. Процесс уничтожения "Линии Сталина" набирает скорость. Некоторые боевые сооружения были переданы колхозам в качестве овощехранилищ. Большинство боевых сооружений было засыпано землей. Кроме прекращения производства вооружения для УРов советская промышленность после начала Второй мировом войны прекратила производство и многих других оборонительных систем вооружения. Так, например, было полностью прекращено производство противотанковых пушек к 76-мм полковых и дивизионных пушек, которые можно было использовать в качестве противотанковых. Противотанковые ружья не только сняли с производства, но и с вооружения Красной Армии.
И накануне самой войны – весной 1941 года – загремели мощные взрывы по всей 1200-километровой линии укрепления. Могучее железобетонные капониры и полукапониры, трех-, двух- и одноамбразурные огневые точки, командные и наблюдательные пункты – десятки тысяч долговременных оборонительных сооружений были подняты в воздух по личному приказу Сталина.
Подводя итог, можно сказать, что Советский Союз не готовился к оборонительной войне, а всё, что было связано с обороной, безжалостно уничтожалось.
СССР готовился к войне – это бесспорно, но не к войне, которая начиналась бы германским нападением: “Нереальными оказались и планы выхода частей в районы сосредоточения по боевой тревоге. В них не учитывалась возможность внезапного нападения фашистских захватчиков”. “И. В. Сталин не верил информации о предстоящем нападении Германии на СССР”. Если Красная Армия готовится к войне, но не к оборонительной, то тогда к какой. Думаю ответ очевиден.
Этого в принципе никто не отрицает, но говорят, что Сталин никак не мог напасть в 1941 году. Почему? А вы посмотрите: Красная Армия чрезвычайно слаба. В войсках на вооружении винтовки образца 1890/91 годов. Техника есть и её много, но в основном это устаревшие образцы танков, самолётов, артиллерии (например, в западных военных округах только 18,2 % танков и 21,3 % самолётов составляли машины новых конструкций)[xvii] [13, C. 218]. К началу войны 75 % всех командиров занимали свою должность менее года и только 7 % из них были с высшим образованием. Красная Армия не имеет боевого опыта, а экономика страны вообще работает в режиме мирного времени. К тому же просчёты Советского командования обусловили большие потери в живой силе и технике.
В тоже время немецкая армия вооружена до зубов (причём самой новейшей техникой), имеет опыт ведения военных действий. Все немецкие командиры действуют в соответствии с полностью разработанным планом “Барбаросса”. Экономика Германии переведена на военный режим. На неё работают все страны Европы. Вообще Германия полностью готова к войне, к войне наступательной и агрессивной.
На первый взгляд всё так и есть. Но при более детальном рассмотрении мы приходим к неизбежному выводу: те, кто считает, что Красная Армия была не готова к войне, а Германия имела лучшую армию либо специально, либо по незнанию искажают правду. На самом деле всё было с точностью до наоборот.
То, что экономика СССР не была переведена в режим военного времени не верно. Чтобы в этом убедится необходимо обратиться к истории.
26 июня 1940 года появился указ “О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений”[xviii] [7, C. 277]. Получается на какой работе застал указ, на такой и оставайся. Рассчитаться с заводом и уйти нельзя. Такого не было даже во времена Первой мировой войны. Указ от 26.06.40 года уже в своём названии противоречил не только общепринятым в мире правилам, но и самой сталинской конституции 1936 года. Ни в какой иной стране мира по отношению к своим гражданам не были приняты указы подобные этому. Жители Советского Союза были фактически низведены до уровня заключённых.
В тот же день – постановление СНК “О повышении норм выработки и снижении расценок”.
10 июля 1940 года ещё указ: “Об ответственности за выпуск недоброкачественной продукции и за несоблюдение обязательных стандартов промышленности”. Если раньше за брак лишали премии, то теперь стали сажать.
А указы шли чередой. 10 августа 1940 года “Об ответственности за мелкие кражи на производстве” – лагерные сроки за отвёртку, за унесённую гайку.
19 октября 1940 года ещё указ “О порядке обязательного переводе инженеров, техников, мастеров, служащих и квалифицированных рабочих с одних предприятий и учреждений в другие”. Самому с одной работы на другую переходить нельзя, но растут снарядные, пушечные, танковые, авиационные заводы и их комплектуют рабочей силой в плановом централизованном порядке.
А между тем рабочий день полнел и ширился: восьмичасовой превратился в десятичасовой, а с весны 1941 года и в двенадцатичасовой.
Ни одно государство, какой бы сильной экономикой оно не обладало, не выдержит, если оборонная промышленность ещё в мирный период перейдёт на режим военного времени. Полностью потребности современной войны могут быть удовлетворены лишь непрерывным развёртыванием в ходе военных действий производственного аппарата всей промышленности, всех отраслей народного хозяйства. Исходя из предвоенной ситуации, партия организовала создание таких потенциальных мощностей оборонной промышленности, которые в интересах всей экономики страны нецелесообразно полностью использовать в мирное время, но зато можно быстро развернуть в случае войны. Более того, заблаговременно были созданы предпосылки для того, чтобы с первых же дней войны, как того требует военная экономика, привлечь к производству оборонной продукции все предприятия, которые до этого производили мирную продукцию. До войны был создан огромный мобилизационный резерв на всех заводах артиллерийского и стрелкового вооружения. Важную роль в создании мощной военной экономики в СССР сыграло заблаговременное, осуществлённое до войны широкое развитие мощностей и передовой техники в оборонной промышленности. Уже тогда перед военной индустрией была поставлена глубоко продуманная и чёткая мобилизационная задача[xix] [5, C. 18].
Трудовые отношения 1941 года стали регламентироваться чуть ли не уголовным законодательством. Трудовое законодательство 1940 года было столь совершенным, что в ходе войны его не пришлось ни корректировать, ни дополнять. Указы 1940 года – это окончательный перевод экономики страны на режим военного времени. Это мобилизация.
Указом 1940 года отменялась стипендия в средних специальных и высших учебные заведения и вводилась плата за учёбу. Это мотивировалось повышением благосостояния трудящихся, чего на самом деле не наблюдалось. Многие оказались не только не в состоянии платить за учёбу, но и за жилье. Советская власть позаботилась о них. В октябре 1940 года был принят закон "О государственных трудовых резервах", который предусматривал бесплатное обучение различным профессиям, а также бесплатное жильё. Новая система обучения позволяла готовить в год до 1 млн. квалифицированных рабочих.
Говорят Красная Армия была сильно ослаблена массовыми репрессиями. Так ли это?
Действительно в 1941 году высшее образование имели 7% командного состава. Это реальный факт и оспорить его невозможно. Но в 1941 году этот процент был наивысшим за весь межвоенный период. До репрессий, в 1936 году эта цифра составляла 6,6. Проведенные расчеты показывают, что в период репрессий наблюдался устойчивый рост количества начсостава имеющего среднее и высшее военное образование. Так, академическое образование в 1936 году имело 13 тыс. лиц начсостава, в 1939 году – после фактического окончания репрессий – 23 тыс., в 1941 году – 28 тыс. офицеров. Военное образование в объеме военной школы имело соответственно – 125, 156 и 206 тыс. военнослужащих.
Считается, что больше всего от репрессий пострадал советский генералитет. Как отразились репрессии на образовательном уровне высшего командного состава? Как ни парадоксально, но объективно его уровень вырос. В первой половине 30-е гг. доля лиц этой категории, имеющих высшее военное образование, колебалась от 30 до 40%. Перед началом репрессий 29% имело академическое образование, в 1938 году их было уже 38%, а в 1941 году – 52% военачальников имело высшее военное образование.
Может быть это случайность или фальсификация? Нет. Знакомство с документами, отчетными данными кадровых органов по арестованным и назначенным вместо них военачальникам свидетельствует о росте академического образования по всем основным должностным группам. Например, в пик репрессий, с 1 мая 1937 года по 15 апреля 1938 года, из 3-х арестованных заместителей Наркома обороны ни один не имел академического образования, 2 из назначенных его имели. Из командующих войсками округов арестовано 3 с высшим образованием, назначено – 8; заместители командующих округами: соответственно арестовано 4 с высшим военным образованием, назначено – 6; начальники штабов округов – арестованные не имели академического образования, 4 из 10 назначенных его имели; командиры корпусов – арестовано 12 с высшим военным образованием, назначено 19; начальники штабов корпусов – арестовано 14 с высшим образованием, назначено 22. И так по всем должностям, за исключением командиров дивизий. 33 арестованных комдивов имели академическое образование, а среди назначенных таких было только 27. В целом по высшему командному составу количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45%.
Подводя итог, можно сделать некоторые выводы. Во-первых, исследование объективных показателей и характеристик различных категорий командно-начальствующего состава, проведенное с помощью количественных методов, не дает оснований для утверждения о значительном влиянии репрессий на состояние военных кадров в предвоенный период. Исключение составляет достаточно тонкий слой высшего командно-начальствующего состава, в котором репрессии произвели определенные изменения. Однако его основные объективные показатели были не хуже, а по отдельным показателям лучше, чем у их репрессированных предшественников.
Во-вторых, анализ доступных данных показывает, что репрессии не оказали на состояние военных кадров того значительного влияния на уровень подготовки, укомплектования, наличия боевого опыта и опыта руководства частями и соединениями, которое им придается в историографии. К началу войны армии удалось подойти с достаточно высоким образовательным уровнем высшего офицерского состава. Главным недостатком офицерского корпуса перед войной являлась низкая подготовка огромной массы командиров среднего звена. Значительная группа офицеров с невысоким уровнем образования, влившаяся в Красную Армию в предвоенные годы, была неизбежным следствием ее незапланированного развертывания. Опыт прохождения службы в занимаемых должностях был невелик, но, как показывает предшествующий опыт массового развертывания новых формирований, вряд ли он мог быть выше при данной системе подготовки, выдвижения и накопления высших военных кадров.
Но давайте посмотрим кто стоял во главе дивизий, корпусов, армий в 1941 году.
До 1940 года в Красной Армии для высшего командного состава были установлены воинские звания: “комбриг”, “комдив”, “комкор”, “командарм”. В качестве знаков различия использовались ромбы в петлицах. Но вот в мае 1940 года Сталин вводит генеральские звания и звёзды вместо ромбов. Новые звания – генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии – никак не связаны со старыми званиями. После переаттестации всего высшего командного состава всем присваиваются новые генеральские звания (например, комкор Жуков получает высшее звание – генерал армии). Командир дивизии – это генеральское звание. До 1939 года так оно и было. Но после подписания пакт Молотова-Риббентропа количество советских дивизий, корпусов, армий стало стремительно возрастать. В этих условиях на генеральские должности становятся полковники. Примеры: 2-я гвардейская стрелковая дивизия – командир полковник А. З. Акименко, 3-я гвардейская стрелковая дивизия – командир полковник Н. А. Голен, 4-я гвардейская стрелковая дивизия – командир полковник П. Ф. Москвитин, 32-я танковая дивизия – командир полковник Е. Г. Пушкин и многие другие. Хоть и реже, мы встречаем полковников на должностях начальников штабов корпусов и даже армий: начальник штаба 28-го стрелкового корпуса – полковник Лукин, начальник штаба 4-й армии – полковник Л. М. Сандалов.
Но командиров всё равно не хватает. Пока Гитлер стоял к Сталину лицом, наличного состава хватало с избытком (даже чтобы сажать). Но вот Гитлер устремил свои взгляды на Запад, и вдруг Сталину понадобились командиры очень высокого ранга. Очень много командиров! И тюремные вагоны из Сибири, Магадана, Калымы заспешили в Москву. Тут бывших командиров, прошедших ГУЛАГ, встречают и объясняют, что произошла ошибка. Уголовное дело прекращается, судимость снимается, а командиры возвращаются в дивизии, корпуса, армии.
Не всем выпущенным одинаковое почтение. Например, К. К. Рокоссовский (будущий Маршал Советского Союза, в 1945 году он будет командовать Парадом Победы в Москве) получает звание генерал-майора. Но большинство выпущенных из тюрем так и остаются комбригами, комдивами, комкорами. В Красной Армии создаётся две параллельные системы званий, две системы знаков отличий, две различные системы одежды. За примерами не надо далеко ходить. Полковник Хижняк (в будущем генерал-лейтенант) так описывает своего начальника “Л. Г. Петровский... выделялся исключительной храбростью и отличным знанием военного дела”[xx] [5, C. 31] и тут же приводит воинское звание Петровского – комкор. Полковник был прав: с тяжёлыми боями комкор Петровский вывел свой 63-й стрелковый корпус из окружения и мог выйти сам (к этому времени он уже был назначен командующим 21-й армии с присвоением звания генерал-лейтенанта), но Петровский остался с частями прикрытия и погиб, как герой.
Если мы взглянем на любую армию, тайно выдвигающуюся из глубины страны, то везде увидим выпущенных из тюрем комбригов: 67-й стрелковый корпус – командующий комбриг Ф. Ф. Жмаченко, 51-й стрелковый корпус 22-й армии – командующий комбриг Поветкин, 62-й стрелковый корпус той же армии – командующий комбриг И. П. Карманов. Можно сказать, что Сталин укреплял свои армии для обороны. Но это не так! Процесс освобождения высшего командного состава начался ещё до создания плана “Барбаросса”.
Во флоте происходило то же самое: адмирал Л. М. Галлер в 1938 году был осуждён, а в1939 году он становится начальником Главного Морского штаба, в этом же году осуждён и адмирал В. А. Алафузов, через год он заместитель начальника Главного Морского штаба; адмирал Н. Г. Кузнецов в 1938 году понижен в звании и отправлен на Дальний Восток, в 1939 году он Нарком Военно-Морского флота СССР[xxi] [9, C. 254].
В армиях придвинутых к границе было не мало комбригов, комдивов, комкоров (пример: 35-й стрелковый корпус 9-й армии на румынской границе – командующий комбриг И. Ф. Дашичев). И всё же основное их предназначение – армии тайно, выдвигающиеся из глубины Советского Союза. Почему? Да потому что эти армии комплектовались заключёнными. Все знают про штрафные батальоны, так вот до начала войны в СССР появились не только батальоны, но и целые штрафные дивизии и даже корпуса. А в немецких сводках они получили названия “чёрных”. Почему именно такое название? Откройте книги Солженицына, в них можно прочесть: одежда зэка – чёрный бушлат. Но может Сталин готовил их к обороне? А если бы Гитлер не напал, что бы сделал Сталин с полчищами заключённых: отобрал бы оружие и отправил обратно в ГУЛАГ? Как вы думаете, чтобы тогда произошло? Да и как Сталин мог готовить к обороне, когда и сам не верил в возможность нападения Гитлера?
В 1940 году Сталин даёт “второе рождение” неизвестному, но огромному количеству командиров осуждённых на быструю или медленную смерть. Этим людям дали в руки оружие и власть, но каждый из них по существу смертник, горящий желанием, делом и кровью вернуться на высоты, с которых Сталин его сверг. Для них служба в действующей армии на фронте – это возможность реабилитировать себя. Смерть их не страшила. Сложилась следующая ситуация: многие из тех, кто сел во времена сталинских чисток 1932 – 1939 годов, в 1940 вернулись на свои должности.
А теперь обратимся к командирам армий, непосредственно стоящих на западных границах:
Начальник Генерального штаба в 1941 году – генерал армии Г. К. Жуков. Тот самый Жуков, который не знал поражений, под чьим руководством совершилось контрнаступление под Москвой в 1941 году, наступление под Сталинградом в 1942, операция “Багратион” в 1944 и, наконец, штурм Берлина в 1945. В том же году он будет принимать Парад Победы в Москве. Это достаточно очевидные и общеизвестные факты. Но в 1941 году именно под его руководством советские армии были "неправильно" размещены в непосредственной близости от границы, что привело к катастрофическим последствиям.
Своё восхождение Жуков начал в 1939 году на Дальнем Востоке. Именно там, в сражении на реке Халхин-Гол, впервые в истории, был осуществлён блицкриг. 1-я армейская группа за одну неделю разбила превосходящую её в живой силе 6-ю японскую армию. Наступлением командовал Жуков.
В 1940 году Жуков приезжает в Москву, но приезжает ни один. Вместе с ним на западных границах появляются его сослуживцы.
Генерал-майор танковых войск М. И. Потапов, сослуживец Жукова с начала тридцатых годов. Летом 1939 года на Халхин-Голе он командовал танковой бригадой. Жуков высоко оценил его способности и сделал своим заместителем. В 1940 году Потапов получает под своё командование 4-й механизированный корпус, которым в последствии будет командовать генерал Власов. В феврале 1941 года генерал-майор танковых войск Потапов – командующий 5-й армией расположенной на Львовском выступе[xxii] [6, C. 214].
Комбриг А. З. Устинов на Халхин-Голе был начальником авиации. Кредо Устинова не воздушные бои, а внезапный удар по спящим аэродромам. В июне 1941 года Жуков рекомендует генерал-майора А. З. Устинова на должность командующего авиацией Южного фронта. Сталин кандидатуру принимает.
Генерал-лейтенанты И. Н. Музыченко и Ф. Я. Костенко в своё время были командирами полков в дивизии Жукова. В начале июня 1941 года они командовали соответственно 6-й и 26-й[xxiii] [6, C. 154] армиями. Обе армии на Львовском выступе.
Не меньше среди командиров армии участников военных действий в Испании и Финляндии. Командующим Западным особым военным округом генерал армии Д. Г. Павлов, командующий 7-й армии генерал армии К. А. Мерецков, командующий 48-м стрелковым корпусом генерал-майор Р. Я. Малиновский – все они воевали в Испании[xxiv] [9, C. 236]. На западных границах в мехкорпусах даже средний офицерский состав был укомплектован людьми, имеющими боевой опыт, пример: капитан А. Д. Щеглов – участник боёв в Испании, награждённый орденами Красного знамени и Красной звезды[xxv] [5, C. 21].
Изучая прошлое командиров западных армии можно найти интересную закономерность. Генералы армии Г. К. Жуков и И. В. Тюленев, генерал-полковник Я. Т. Черевиченко, генерал-лейтенант А. И. Ерёменко, генерал-майор Р. К. Рокоссовский, полковник И. Х. Баграмян, большинство офицеров мехкорпусов и многие другие – бывшие кавалеристы. Командир кавалерийского склада – внезапность, решительность, наступательный порыв, обходы и охваты, не позиционная, а манёвренная война. Каждый из этих людей признаёт только один способ ведения войны – наступление. И именно этих людей собрал Сталин на западных границах, поставив их во главе дивизий, корпусов, армий.
Но каким бы хорошими не были командиры, они не стоят ничего, если у страны нет войск. Давайте обратимся к тем войсковым формированиям, которые существовали в Советском Союзе накануне войны.
28 июня 1938 года в мирное время был образован Краснознамённый Дальневосточный фронт, в состав которого вошли 1-я и 2-я общевойсковые армии[xxvi] [13, C. 186]. Этот шаг советского правительства вполне понятен: отношения с Японией не всегда складывались благоприятно для СССР (боевые действия у озера Хасан (1938 г.) и на реке Халхин-Гол (1939г.)).
В европейской части Советского Союза армий со времён Гражданской войны не было. Приход Гитлера к власти, политические и военные кризисы в Европе, захват немцами Австрии и Чехословакии, война большевиков с фашистами в Испании – всё это не повлекло создание советских армий на западных границах.
Но вот наступает 1939 год, год великих событий, изменивших всю мировую историю. Не менее знаменательным этот год стал и для СССР: он начинает искать пути сотрудничества с Германией. 23 августа Советский Союз подписывает пакт о не нападении с Германией. Заключая этот пакт, Сталин, по сути, дал фашистам разрешение напасть на Польшу, то есть начать Вторую Мировую войну. Но это видимая сторона 1939 года, на самом деле в этот же год происходит ещё одно знаменательное событие: Советский Союз начинает формирование армий в европейской части страны. Но против кого? Только против Германии, с которой продолжают вестись интенсивные переговоры. Нарком Военно-Морского флота Н. Г. Кузнецов прямо так и говорит: “Становилось уже очевидным..., что фашистская Германия – наш наиболее вероятный противник. Партия готовила к этому общественное мнение”[xxvii] [9, C. 243].
Итак, советская дипломатия ищет пути к миру, а на западных границах появляются армии, внезапно и целыми сериями: 3-я и 4-я в Белорусии, 5-я и 6-я – на Украине, 7-я, 8-я и 9-я – на финской границе. Армии набирают мощь, а в это время к ним добавляются новые: 10-я и 11-я в Белорусии, 12-я на Украине. Каждая из них через короткое время после своего создания побывала в деле: “освобождали” Западную Беларусь и Украину, участвовали в Зимней войне. Но армий всё равно мало, поэтому появляются новые: 13-я, 14-я, 15-я.
После завершения боёв и “освободительных” походов ни одна армия не была расформирована. До этого армии формировались только во время войны и только для войны. Но СССР “освободил” всех, кого только можно. Больше в Европе освобождать некого. Дальше Германия, с которой подписан пакт о дружбе и границах. И вот именно в этот момент процесс создания новых армий резко ускорился.
В июне 1940 года в Забайкалье создаётся 16-я и 17-я армии[xxviii] [13, C. 187]. Это очень важно. Просматривая военные хроники Гражданской войны, мы обнаруживаем, что самый большой номер для обозначения армии – 16. А это то время, когда против молодой Советской республики выступили войска Антанты, белогвардейцы. Гражданская война – время борьбы коммунистического режима за своё существование. И всё же армии с 17 номером в СССР не было.
Но вот с Германией подписан мир, и Советский Союз создаёт 17-ю армию. СССР, не ожидая нападения извне, в мирное время по числу армий превзошёл тот уровень, который был достигнут только в ходе жесточайшей войне при всеобщей тотальной мобилизации и напряжении экономического и физического потенциала страны. Отныне развитие Советского Союза происходило в совершенно новых условиях.
Но на этом бурный процесс создания армий не прекратился. В июле 1940 года на германской границе создаётся ещё одна армия – 26-я. Развернув пять армий против Японии (1-ю, 2-ю, 15-ю, 16-ю, 17-ю) и двенадцать против Германии и её союзников, летом 1940 года советское руководство принимает решение о создании ещё одиннадцати армий. Одна против Японии (25-я)[xxix] [13, C. 187], десять против Германии. 23-я и 27-я армии тайно появились в Западных округах в мае 1941 года. В том же месяце в Белорусии объявляется 13-я, а на Украине 9-я армии. 13 июня 1941 года появились и все остальные: 18-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я, 24-я, 28-я.
Пока Гитлер был врагом – армии не было. Пока делили Польшу, пока советские войска стояли с фашистами лицом к лицу, Сталину было достаточно иметь на Западе двенадцать армий. Но вот Гитлер повернулся спиной, бросил Вермахт против Дании, Норвегии, Франции и Великобритании, оставив в Польше семь пехотных дивизий без танков и авиации. И вот именно в этот момент внезапно появляются ещё девять советских армий, да ещё 16-я тайно перебрасывается из Дальневосточного военного округа. А для чего, для обороны? Нет. И вот почему.
Основу советской стратегии составляла теория “глубокой операции”. Образно говоря – это теория нанесения внезапных, очень глубоких ударов по самому уязвимому месту противника. В планировании "глубокой операции" важная роль отводилась воздушно-десантным войскам. США, Великобритания, Франция агрессивную войну не планировали и поэтому воздушно-десантные войска там развития не получили. Впервые в мировой практике парашютно-десантные войска стали создаваться в Советском Союзе[xxx] [13, C. 212]. В начале войны в вооружённых силах СССР было 5 воздушно-десантных корпусов и несколько сотен тысяч отлично подготовленных парашютистов. На начало войны четыре из них находились в западных приграничных округах, а пятый в Харьковском округе. Десант – это не оборона, а нападение. Его высадка практически невозможна без полного превосходства в воздухе. Расположение советских воздушно-десантных корпусов ясно указывало, что их высадка будет проводится по всей линии фронта. Но добиться полного превосходства в воздухе можно только нанося внезапный удар по спящим аэродромам, по ничего не подозревающему противнику.
Вместе с теорией “глубокой операции” родилась и теория “ударной армии” – инструмента, которым такие удары наносятся. Ударные армии включали в свой состав значительное количество артиллерии и пехоты, для того чтобы проломить оборону противника, и мощный танковый кулак – 500-1000 танков для нанесения сверхмощного удара в глубину.
Германская теория “блицкрига” и советская "глубокая операция" поразительно схожи не только по духу, но и в деталях. Для осуществления “блицкрига” тоже создавался специальный инструмент – танковая группа, в которой было в среднем 1000 танков (против СССР применялись четыре такие группы: под командованием Гепнера, Гота, Гудериана и Клейста). Схожесть двух теорий объясняется довольно просто: при создании блицкрига фашистский генерал Г. Гудериан только скопировал многие положения советской военной теории по данному вопросу[xxxi] [13, C. 211]. Невероятно, но факт агрессивная Германия для проведения нападений использовала военный опыт миролюбивого Советского Союза. Но у фашистов мы видим ярко выраженные механизмы агрессии – танковые группы. А вот в СССР все армии имели единую нумерацию и названия “ударные” не носили. А может их не было? Нет, были.
Давайте выясним: какие армии являются ударными, а какие обыкновенными. Для выяснения используем обыкновенное сравнение с немецкими танковыми группами (тем более что фашистские теории покоились на советских расчётах). Элемент, который превращает обычную армию в ударную – это механизированный корпус новой организации, в которой по штату положено иметь 1031 танк[xxxii] [13, C. 166] (после нападения Германии все мехкорпуса были расформированы – в обороне не были нужны такие чисто наступательные формирования).
Включите один такой корпус в обычную армию, и по количеству она сравняется, а по качеству превзойдет любую немецкую танковую группу.
Вот тут мы делаем поразительное открытие. На 22 июня 1941 года все советские армии на немецкой и румынской границе подходят под стандарты ударных армий, хотя и не имели такого названия: 23-я, 8-я, 11-я, 3-я, 10-я, 4-я, 5-я, 6-я, 26-я, 12-я. 18-я, 9-я. Вдобавок к ним разгружалась 16-я, и тайно выдвигались к германской границе 19-я, 20-я и 21-я – типично ударные армии. Не все корпуса были полностью укомплектованы танками. Но нужно принимать в расчет не только, что было сделано, но и то, что собирались сделать. Германское вторжение застало Советский Союз в процессе создания небывалого количества ударных армий.
Среди обычных армий вторжения мы встречаем и не совсем обычные. Их три 6-я, 9-я и 10-я. В каждой из них включены по два механизированных корпуса. После полного укомплектования каждая армия в своем составе должна иметь 2330 танков (по количеству половина всех танковых войск Германии). Каждая из этих армий вторжения максимально приближена к границам, причем если есть выступ, то она именно там (10-я армия на Белостоцком, 6-я на Львовском выступах), что делало невозможным оборону (уже в мирное время эти войсковые формирования были с трёх сторон окружены противни<