В главе о длине жизни в Лотос-сутре написано: «С тех пор как я стал Буддой, прошли бесконечные биллионы и биллиарды кальп[17]». Это так не только для Шакьямуни. И Кодо Саваки — как и все другие существа — стал Буддой бесконечное число кальп назад. В этом уверяет нас Лотос-сутра. «Быть Буддой с бесконечного прошлого» — это не привилегия Шакьямуни.
Поэтому мы не практикуем сейчас, чтобы потом получить сатори. Наша практика — это не бег за личным сатори. Мы от природы истинные Будды с бесконечного прошлого. Дзадзэн означает — жить как Будда. Поэтому дзадзэн называют практикой Будды.
Когда мы практикуем учение Будды, мы — Будда. Или ещё лучше: Именно потому, что мы Будда, мы можем практиковать учение Будды.
И Амитаба и Авалокитешвара, и Бхайшаджьягуру и Маджушри и Самантабхадра (имена различных Будд и Бодхисаттв буддизма Махаяны) — выражение того, что сидит в Шакьямуни Будде.
Если ты спрашиваешь, кто такой Шакьямуни, то я бы сказал: Он даже не как белая бумага, а скорее как голубое небо — абсолютно прозрачен и везде связан со всеми страдающими существами.
Учение Будды — субъективная действительность. Там, где оно опускается до личного мнения, мы имеем маленькую колесницу. В большой колеснице[18]это по другому: здесь должен исчезнуть шов не только между мной и Буддой, но и одновременно между мной и страдающими существами в аду.
Миллиарды стран во всех десяти направлениях вселенной лежат на расстоянии между мной самим и мной самим.
Будда должен иметь дело со всеми страдающими существами. Если кто-нибудь потеряет своего ребёнка, то он должен проливать слёзы вместе с ним. Это трусость — говорить, что ты держишься в стороне от сумасшествия толпы, только чтобы избежать людей.
|
|
То, что торгаш делает из жадности, буддист делает из доброты. Поэтому он должен точно знать правила мира.
Ты думаешь, что буддизм немного отличается от остального мира? Но это не так. Буддизм идёт от А до Я. «Всё от А до Я — отпрыск меня самого» — так смотрит на вещи буддист.
Если взрослые только взрослые, то дети не растут. Если дети плачут, ты должен плакать вместе с ними. Взрослые должны быть детьми, дети должны быть взрослыми.
Будды и заурядные люди, учение Будды и правила мирской игры, пробуждение и невежество, вверх и вниз, мудрость и милосердие — между этими кажущимися противоположностями должно быть оживлённое движение.
Никто не просит, чтобы ты стал сладкоежкой. Или постоянно лез вверх по карьерной лестнице. Но если твои чувства настолько притупились, что ты уже не можешь понять людской аппетит на сладости или их честолюбие сделать карьеру, то с тобой что-то не в порядке.
Сатори — как рубить топором. Там не хватает тонкой работы напильником. Недостаточно одним ударом попасть в область не-дуальности. Ты должен вернуться оттуда назад и развивать мир различений.
Старый ум — добрый ум и в тоже время родительский ум. Это противоречит любой теории. Родительский ум полон противоречий:
«Не ешь шар-рыбу[19]во время путешествия, иначе я тебе ещё покажу!».
«Насколько же холодное бумажное окно, если ни один ребёнок больше не прорвёт в нём дырку!».
Основа социологии должна состоять в том, чтобы сделать ум всех страдающих существ своим собственным умом.
32. Тебе, говорящему, что его тело такое, какое оно есть, уже Будда
|
|
Исигава Гоэмон сказал: «Я и песок на дне моря можем придти к концу, но ростки разбойничества — никогда![20]». Этим он восхваляет разбойническую природу, которая полностью пронизывает небо и землю. И всё равно — пока мы не поступаем как Гоэмон, из нас не получится разбойников. Считается, что всё имеет природу Будды. И она пронизывает небо и землю, но пока мы не поступаем как Будда, из нас не получится Будд.
Только если ты воплощаешь действия Будд на практике, тогда ты Будда, связанный с Буддой. Если же ты поступаешь как идиот, то ты и есть идиот.
Будда появляется в отношении к жизни каждого из нас.
Ты говоришь: «Этот ум — Будда. Это означает, что если я думаю, что я Будда, то я и на самом деле Будда». Какая чушь! Такие отговорки называются натуралистической ересью. Ты можешь утверждать, что спичка содержит огонь — но пока ты не знаешь, что её нужно потереть, чтобы она загорелась, и пока ты её действительно не потрёшь, у тебя не будет огня. Ты не можешь утверждать, что спичка и есть огонь.
«Если это не практикуется, то и не появляется. Если это не свидетельствуется, то и не принимается» (Бэндова). Сама практика и есть осуществление.
Даже если бы у меня здесь была керосиновая печка, пока я не разожгу её спичкой, тепло не станет. Даже если мы говорим, что мы все имеем природы Будды — просто «иметь» ничем не поможет. Мы должны разжечь огонь природы Будды. Говорят: «Природа ветра всегда и везде — нет места, куда бы она не проникала» (Гэндзёкоан). Даже если природа ветра проницает небо и землю — пока мы не воспользуемся веером, ветра нет.
|
|
«Причина и следствие всё время лежат перед нами абсолютно тихо и ясно». В старые времена пришёл один верующий к монаху Гакусину и спросил его: «Я сейчас не очень хочу рецитировать имя Будды — может мне лучше подождать, когда ко мне придёт это желание?».
Ответ Гакусина был: «Если бы такой дебил как ты ждал, пока у него появится желание рецитировать имя Будды, то он мог бы ждать этого всю свою жизнь. Есть у тебя желание или нет — просто рецитируй имя Будды!».
И он добавил ещё одно стихотворение: «Только если ты с полным сердцем / потянешь верёвку в глубоком тумане / зазвенит колокольчик на рисовых полях в горах». Путь Будды означает практику.
Только потому, что мы практикуем дзадзэн, нет разницы между умом, Буддой и всеми существами.
Статуи и картины Будды — не Будды. Если ты объявишь их Буддами, то занимаешься идолопоклонством. Так нельзя. В Буддизме Буддой является бесформенная поза каждой отдельной вещи. Моя бесформенная поза, мой дзадзэн и моя кэса — Будда. Просто есть, просто работать, просто готовить — это всё Будда.
Бросить себя телом и душой в учение Будды — это означает постоянно посвящать себя бесприбыльной практике. Ничего не требовать, ни от чего не убегать — эта практика, которая не знает ни цели, ни конца.
Буддой называется тот, кто практикует действия Будды.
«Движение — Дзэн, Сидение — Дзэн. В речи и молчании, в работе и отдыхе найдёт твоё тело покой». Так как это говорит Будда — это правда. Но если это говорит заурядный человек, то ведёт к катастрофическим недоразумениям.
«Иллюзия и пробуждение, обычные люди и Будды — одно». Если это означает «с телом, какое оно есть», то заурядный человек с телом, какое оно есть, всего лишь заурядный человек. Это совсем по-другому: Тело, в котором заурядный человек забывает заурядного человека, какое оно есть — Будда.
Если три мира преподаются как облик истины, то в них нет ничего неправильного. Если они преподаются как дом в огне, то в них нет ничего, кроме неправильного.
Только если ты смотришь на мир с пути Будды, он кажется тебе путём Будды.
Практиковать путь Будды означает быть принятым Буддами в их ряды. Это не означает вертеться в своей карме.
Мы должны хорошо понимать время и пространство Будд. Будда видит и слышит вещи не как заурядный человек. Его мир не помещается в рамки заурядного человека.
Если ты не посмотришь на точку зрения человека в тебе с совсем другой, новой точки зрения, то никогда не сможешь действительно понять вещи.
Даже если бы ты смог увидеть Шакьямуни Будду в жизни — это было бы бессмысленно, если бы ты видел его как заурядный человек. «Только Будда и Будда» — ты должен смотреть на Будду глазами Будды.
Будда, которого выдумали себе люди — не Будда.
Будда означает «без границ», потому что у него нет постоянной формы. Это не имеет отношения к объёму.
Будда радостный, свободный и проворный. Его мудрость нельзя запихать в понятия. Но, кажется, все в мире думают, что Будда — пессимист, сулящий неудачу.
Самадхи означает чистота и ясность собственной природы. Это прозрачность пространства, связывающего заурядного человека с Буддой.
В недуманье нет ни заурядного человека, ни Будды. Дзадзэн — это недуманье, воплощённое на практике.
То, что втайне примет в себя неделимый остаток твоих сомнений, оставшийся после всех делений — это недуманье, Буддадхарма. Разве с самого начала не ясно, что Буддадхарма — не ответ, дающий удовлетворение? Буддадхарма неудовлетворительна. Так как она не удовлетворяет требования заурядного человека.
Когда заурядные люди практикуют путь Будды и дзадзэн, то, само собой разумеется, что их практика не полностью чиста. Но «как цапля, пьющая воду пруда, не помутняя её, и как пчёлы, не мешающие запаху цветов, чью пыльцу они собирают» (Эйхэй Короку), так и совершенствуются заслуги дзадзэна, без того, чтобы заурядный человек мог бы нанести ему хоть малейший вред.
Некоторые думают, что это соответствует учению Будды, сначала назвать себя заурядным человеком, чтобы потом развиваться в соответствии с какими-нибудь моральными правилами. Правда далека от этого! Основное правило учения Будды гласит, что мы Будды с самого начала. Но как мы можем ожидать, что наш ум, если он ещё не проснулся к бодхи-духу, такой, какой он есть сейчас — Будда?
33. Тебе, настолько цепляющемуся за свой спокойный ум, что тот становится совсем беспокойным
Учение Будды не имеет ни границ, ни размеров — как оно могло бы влезть в твои рамки?
Что ты понимаешь, имеет границы.
То, к чему ты стремишься, всего лишь вещи заурядного человека. Стремиться к деньгам, здоровью, имени и положению, сатори — всё, к чему ты стремишься, становится собственностью заурядного человека. Ты должен отпустить её. Это означает быть Буддой.
Если спокойствие ума означает только твое собственное удовлетворение, то оно не имеет никакого отношения к учению Будды.
Буддадхарма учит безграничности. То, что нельзя измерить, мы должны принять без возражений.
Учение Будды не имеет границ. Если ты попытаешься зафиксировать его, то потерпишь неудачу. Мы здесь говорим не о сухой треске — живую рыбу нельзя запихать в форму.
Если ты пытаешься провести границы Буддадхармы, то у тебя будет умственный запор. Ты не можешь понять Дхарму потому, что она безгранична.
Прими приют у Будды, который преступает пределы всех вещей! Не гляди, будто бы ты зацепился за гвоздь.
«Простая практика» не означает, что она легка для тебя как человека. «Другая сила» относится к тому, что идет за пределы тебя как человека.
«Только Будда и Будда могут исчерпать это полностью» (Лотос-сутра). Тот, кто сам не Будда, не может принять учение Будды.
Ты не находишь покоя потому, что думаешь, что спокойствие ума, за которым ты бегаешь, не состоит ни из чего другого кроме как спокойствия ума. Но это не так: не теряй свой ум ни на одну секунду, как бы неспокоен он не был. Большое спокойствие манифестируется именно в практике, которая происходит внутри неспокойного ума. Большое спокойствие описывает это взаимодействие между спокойным и неспокойным умом.
Спокойствие ума, которое абсолютно спокойно, это бред. Истинное спокойствие ума есть только в центре не-спокойствия ума.
Там, где «быть неудовлетворенным» видится как «быть неудовлетворенным», там властвует спокойствие ума. Это как ум голубя, который, подслушивая, признаёт свою ошибку. Или как ум того, кто, убегая от смерти, мгновенно умирает. Или как того, кто вдруг не может найти попрошайку, который до этого постоянно тянул его за рукав. Это ум после потока, который унес с собой салон красоты «Большая надежда».
Нет мира, в котором было бы всё в порядке. И всё равно все блуждают в поиске такого мира. К чему это блуждание? К чему этот плач перед сном? Ты должен вернуться назад: речь идёт о том, чтобы твёрдо сидеть в этом мире, вместо того, чтобы постоянно блуждать, как собака в поиске кости.
Удовлетворение означает прекратить бегать за ним.
Такие вещи как сатори — не интеллектуальное понимание. Это означает быть неподвижным, всё равно, что происходит — и в жизни и в смерти. Многие думают, что спокойствие ума означает освобождение от страдания, чтобы всегда испытывать радость. Это не так: как бы велико не было страдание, речь идёт о том, чтобы не бить вокруг себя руками и ногами, а вместо этого сохранять спокойствие. Если ты хочешь посмотреть на состояние неспокойного ума, поймай мышь в мышеловку. Она дрыгается изо всех сил. Человек, который видит это, бросит её кошке, и она с удовольствием съест мышку. Так мы понимаем, что бить руками и ногами вокруг себя бессмысленная трата сил. Лучше тихо сидеть в дзадзэн.
Как мог бы человек иметь спокойствие ума? Настоящая проблема: что мы делаем с этим человеком. Что мы делаем с этим вонючим мешком мяса — вот настоящая проблема.
В учении Будды не существует отдельных существ — заурядного человека и Будды, как двух кошек на диване. И «спокойствие ума» не сидит там как фрикаделька.
Учение Будды осуществляется через практику. Оно воплощается в реальность через тело. Это значит, что правильное расслабление и порядок мускулов и сухожилий — это тот пункт, который важен в дзадзэн. Практика означает практиковать такое отношение к жизни, которое берёт дзадзэн в качестве эталона твоей жизни. Там, где практикуют такую практику, полностью присутствует спокойствие ума. Само отношение к жизни должно быть практикой.
«Только если ты с полным сердцем / потянешь верёвку в глубоком осеннем тумане / звенит колокольчик на рисовых полях в горах».
Ты рецитируешь имя Будды и хочешь ещё и в рай — какая бессмысленная работа! Когда ты рецитируешь имя Будды, ты уже в раю. Не нужно ещё дополнительно думать об этом. Не нужно рецитировать имя Будды и при этом ещё напрягаться, чтобы попасть в рай. Токухон пишет по этому поводу: «Наму-Амида-Буцу („Я беру прибежище у Амитаба Будды!“) — просто говорить это уже достаточно».
И то же действительно для рецитирования имени Будды: не важно, чувствуем ли мы при этом спокойствие ума или нет, важно просто делать это.
34. Тебе, намеревающемуся жить свою жизнь согласно Дзэн
Всё должно быть именно таким образом, как оно есть, но одновременно всё может быть так же и таким, каким оно хочет быть. Ничего не должно быть каким-то предписанным образом, но всё должно быть самым лучшим и высшим образом именно таким, как оно есть.
Сэн-но-Рикю[21]нанял однажды одного рабочего, чтобы тот вбил ему гвоздь в столб. После долгого раздумывания он показал ему на место, куда должен быть вбит гвоздь. Рабочий поставил там маркировку и решил немного отдохнуть. Но когда он вернулся, то не смог найти эту маркировку. И снова долго раздумывал Сэн-но-Рикю, прежде чем он, наконец, решил: «Вот здесь, это хорошее место!». Когда они посмотрели на это место внимательно, то увидели, что это и было то самое место, где и стояла старая маркировка.
Среди абсолютной бесформенности есть однозначное направление. Также и у человека есть однозначные черты лица среди черт его лица.
У тебя есть мистические силы, если черты твоего лица больше не расплываются.
Мы верим, что наши чувства постоянно тянут нас в иллюзию, и это нельзя изменить. Мы думаем, что нас постоянно тянут между учением Будды и нашими заблудшими чувствами. Но это не так. Учение Будды говорит, что мы ничем не отличаемся от Будды. Все вещи — облик истины. Всё, о чём идёт речь в Буддадхарме, это дважды два нашей практики.
Практика означает прояснять телом и душой вопрос: «Что я могу сделать для пути Будды в это мгновение?».
Речь идёт о том, чтобы осмотреться направо и налево, вверх и вниз, и при этом не терять из виду настоящее место и мгновение.
Выражение «Суть действия и действие сути Будд и патриархов» (из Сёбогэндзо Дзадзэнсин) относится к чувствительной точке нашей собственной практики.
Добро и зло существуют только в этом мгновении. В этом мгновении есть вечное добро и вечное зло.
Всё, что мы делаем, наполняет всю вселенную до последнего уголка. Это мгновение вечно — и это всё, на что мы отдаем наше тело и душу.
«Каким именно образом нужно встречать какие именно вещи?» — мы должны потратить все свои силы на выяснение этого вопроса.
И дарование должно иметь направление. Ты не должен давать разбойнику ключи от дома и пистолет. При даровании ты должен показывать храбрость и мудрость.
Погружаться в непостоянство всех вещей означает погружаться в каждое отдельное мгновение, не теряя цели из виду. «Как обстоит дело в этом конкретном случае?» — отдавать себя таким способом каждому отдельному случаю на протяжении всей жизни означает погружаться в непостоянство вещей. Это означат не просто то, что мы все когда-нибудь умрём.
Наша человеческая форма меняется от мгновения к мгновению, как горящее пламя. Это только кажется, что наши тела имеют более-менее одну и ту же форму.
Все вещи содержатся посреди первоначального несуществования всех вещей.
Нирвана означает «не рождённый — не умерший».
Основная позиция ума в учении Будды — «нет индивидуума!».
«Не-Я» — не то же самое, что и рассеянность. В практике Бодхисаттвы большой колесницы речь идёт о том, чтобы никогда не быть невнимательным. В маленькой колеснице нужны идиоты, в большой идиоты сначала приводятся в порядок.
Фотография, которая «как-то» отображает, ни на что не годится.
Практика пути Будды состоит в том, чтобы развить своё отношение к жизни.
Не беги как жеребец. Лучше иди как вол!
Проблема, о которой идёт речь в буддизме Махаяны — это твоё отношение к жизни.
Даже для чайной чашки есть большая разница, швырнёшь ты её или же доведёшь руку до самого стола.
Это должно быть твоим главным отношением ко всем делам — делать их до конца. Если ты отсутствуешь хотя бы на одно мгновение, то ты как мёртвый.
Что важно, так это правильно расположить свои мускулы и сухожилия. Речь идёт о становлении человеком без дыр — это называется найти подходящее напряжение и порядок мускул и сухожилий.
«Какую картину я представляю в глазах человечества?» — и в этот вопрос мы должны погрузиться телом и душой. «Как я выгляжу в глазах богача?», «Как в глазах бедняка?», «Каким видит меня житель запада?», «Каким марксист?», «Какой я в глазах премьер-министра?». Ты должен носить в себе что-то такое, от чего не отвалится лак, с какой бы стороны ты не посмотрел.
Если ты не будешь внимательным, то станешь ненужен как буддист.
О чём идёт речь в учении Будды? О том, чтобы Будда тянул тебя во время всей твоей повседневной жизни.
Мы согласны только с вечным путём. Вечный путь: это означает, всходить каждое отдельное мгновение в практике, которая ничего не приносит.
Недостаточно один раз попасть в яблочко. Точный выстрел прошлого года сегодня ничего не стоит. Ты должен попасть в яблочко сейчас: «Не растрачивай мысли на раньше и позже, будь свободен в середине этого мгновения!».
Просто есть эту рисовую кашу. В этом «просто делать» нет ни высших, ни низших, ни умных, ни глупых. И ни иллюзии, ни сатори. Это «просто делать» — суть пути Будды, и именно это «просто делать» является тем, что весь мир не хочет понимать.
Все страдают от своих кривых взглядов на жизнь. Когда речь идёт о спасении человечества, в первую очередь необходимо полностью пересмотреть свои взгляды на жизнь. Это должно происходить на основе, которая не допускает ни малейших сомнений. Смотреть на жизнь на основе, которая не допускает ни малейших сомнений, означает смотреть на жизнь с мудростью Будды.
Путь Будды означает верить в (т. е. прояснить) то, что само собой разумеется с самого начала. Это означает: недуманье.
35. Тебе, всё ещё недовольному своим дзадзэн (от Утияма Косе)
Практика просто сидения (сикантадза), о которой говорит Догэн Дзэндзи, это то, чему учил мой учитель Кодо Саваки роси как «дзадзэн только-сидения». Поэтому для меня само собой разумеется, что правильный дзадзэн состоит из практики только-сидения. Это означает, что смысл дзадзэн не в переживании кенсё, или прорабатывании кучи коанов, чтобы получить «свидетельство просветления» (Инкасёмэй). Дзадзэн состоит исключительно из простого сидения.
Но факт в том, что даже среди последователей школы Сото-Дзэн в Японии, которая ссылается на Догэна Дзэндзи, есть многие практикующие, которые сомневаются в этом дзадзэн. Эти практикующие цитируют, например, следующие места:
«В зале: „Я не посещал большое количество монастырей. Я просто в спокойствии удостоверился у моего мастера Тэндо, что мои глаза лежат горизонтально, а нос стоит вертикально. Теперь никто не может вести меня на поводке. С пустыми руками я возвращаюсь (на родину)“»(Эйхэй Короку, 1-ая глава).
«Я поехал в Китай Сунг, посетил мастеров во всех концах страны и учился пяти домам Дзэн. В конце я встретил моего мастера Нёдзё на пике Тайхаку, и там прояснилась великая вещь практики длинной в жизнь» (Сёбогэндзо Бэндова).
После этих цитат такие люди говорят: «Разве не говорит Догэн Дзэндзи, что он сам удостоверился, что его глаза лежат вертикально и нос стоит горизонтально, и что прояснилась великая вещь практики длинной в жизнь? Какой бы смысл имело заурядному человеку без следа сатори „просто сидеть“»?
Я и сам ещё прекрасно помню, как у меня были такие же сомнения, и я был не единственный: многие практикующие Дзэн, которые собрались вокруг Саваки роси, бросили дзадзэн «просто-сидения», чтобы попробовать кенсё-Дзэн или коан-Дзэн. Поэтому я хорошо понимаю эти сомнения.
Мы должны знать, что Саваки роси имел такой характер, каким, как все себе представляют, и должен быть характер мастера Дзэн, да и как человек он был очень харизматичным. Многие, кто встречал его в первый раз, были притянуты им, как железная стружка магнитом. Поэтому когда роси говорил, что «дзадзэн ничего не приносит» (это было выражение Саваки роси для дзадзэн, в котором нечего выигрывать или познавать), то все думали, что он говорит это просто так, и что их практика дзадзэн когда-нибудь «чего-нибудь» да принесёт. Я думаю, что это было так для многих практикующих у Саваки роси.
Тот, кто живёт вне храма и просто регулярно приходит к дзадзэн или же иногда принимает участие в сэссине, может быть и не имеет таких сомнений, но тот, кто решает полностью оставить свою старую жизнь, чтобы стать монахом и начать свою ежедневную, интенсивную дзадзэн-жизнь как часть сангхи вокруг Саваки роси, раньше или позже начнёт сомневаться в сикантадзе. Это происходит потому, что мы никогда не становимся абсолютно довольными нашим дзадзэн, сколько бы мы не сидели. «Не быть абсолютно довольным» означает, что у нас не появляется чувства полного живота как после обильной еды. Поэтому если я говорю, что мы не полностью довольны нашим дзадзэн, то имею этим в виду, что нам не хватает чувства сатори, наполняющего наш живот.
Многие молодые люди, которые посвятили себя практике дзадзэн телом и душой, начинали спрашивать себя, не бессмысленно ли они тратят свою молодость на дзадзэн, который не даёт им ни малейшего чувства наполненного живота. И как только появляются такие сомнения, то потом приходит и: «Разве и старшие ученики, которые практикуют этот дзадзэн уже годы, по существу не просто заурядные люди? Нам же нужно сатори!».
Слишком многие прекратили практиковать из-за этого. Я сам почти лопнул из-за таких сомнений, но, в конце концов, следовал Саваки роси до его смерти в течении 25 лет и продолжал таким образом жизнь практики дзадзэн. Поэтому я понимаю тех, кто испытывает похожие сомнения, но я так же понял и значение сикантадзы, о которой говорят Догэн Дзэндзи и Саваки роси. Поэтому я хочу попробовать исполнить роль переводчика между этими двумя взглядами. Когда я говорю «переводчик», то подразумеваю под этим не только то, что многие не понимают слова Догэна Дзэндзи и моего мастера, но и то, что, хоть и Догэн Дзэндзи и Саваки роси понимают наши сомнения и проблемы, их слова не всегда проникают так далеко, чтобы коснутся их корней. Поэтому я позволю себе эту дерзость, попробую объяснить и прокомментировать слова Догэна Дзэндзи и Саваки роси на свой лад.
Что конкретно это означает? Возьмём, например, высказывание: «Я убедился, что мои глаза лежат горизонтально и нос стоит вертикально. Теперь никто не может вести меня на поводке. Я возвращаюсь с пустыми руками».
Это можно было бы прочитать и так: «Я убедился, что живу тем, что вбираю этот глоток воздуха в этот момент».
Я могу это так интерпретировать потому, что я не читаю Сёбогендзо ни как буддолог, который хочет внести порядок в лабиринт иероглифов, ни как фанатик, который смотрит на каждый иероглиф как на такую святыню, что он — как и консервная банка, которая никогда не будет открыта — объявляется чем-то абсолютным, и все начинают кланяться ему. Я же читаю глазами ищущего путь, который, живя свою совершенно новую жизнь, всегда ищет совершенно новый путь жить эту жизнь. И я думаю, что это именно то, что имеется в виду словами «отражать старым учением на собственный ум» и «следовать пути Будды означает следовать самому себе».
Как бы то ни было, если мы читаем место про горизонтальные глаза и вертикальный нос как выражение нашей совершенно новой, собственной жизни, то мы не должны оставаться в плоской, статичной интерпретации, а должны динамично интерпретировать это место как свежую жизнь, состоящую из делания этого дыхания в это мгновение. И если мы следуем такому чтению, то встречаем здесь очевидный факт нашей собственной жизни, а не какое-то мистическое состояние как достижение «сатори» с помощью дзадзэн.
Поэтому в начале Фукандзадзэнги написано: «С самого начала путь был абсолютен и вездесущ, к чему тогда практиковать и реализовывать? Колесница Дхармы свободно движется сама собой, какой смысл в наших стараниях?».
А что означают эти строчки: «Если ты делаешь малейшее различие, то раскрывается пропасть как между небом и землей. Если ты преследуешь одно и бежишь от другого, то твой ум пропадёт в смятении»?
Каждый из нас живёт жизнь, новую и свежую каждое мгновение. Но если мы думаем об этом факте в голове, то застреваем на том, что мы понимаем (т. е. превращаем в понятия): та «свежесть жизни», о которой мы раздумываем, больше не свежа, это означает: она не живёт. Настоящая свежесть означает отпускание. Только если мы отпускаем — жизнь свежа. Дзадзэн — это поза отпускания отпускания отпускания…
Тут я должен сказать несколько слов о самой практике сикантадза: когда мы практикуем дзадзэн, это не означает, что у нас нет мыслей. Различные мысли появляются на поверхности нашего сознания: но если мы следуем этим мыслям, то начинаем думать, даже когда сидим в позе дзадзэн. Тут мы должны вспомнить, что сейчас сидим дзадзэн, и у нас нет времени, чтобы думать. Мы поправляем нашу позу, отпускаем мысли и возвращаемся назад к дзадзэн. Это называется «просыпание от рассеянности».
В другой раз мы устали: тут мы должны вспомнить, что сейчас практикуем дзадзэн и это не время для сна. Мы поправляем нашу позу, просыпаемся, и возвращаемся к дзадзэн. Это называется «просыпание от помутнения». Дзадзэн означает просыпаться и от рассеянности и от помутнения и возвращаться к дзадзэн миллиарды и миллиарды раз. Жизненносвежий дзадзэн означает пробудить свой ум и практикующе засвидетельствовать миллиарды раз. Это сикантадза.
Некоторые считают, что Догэн Дзэндзи достиг «сатори» посредством отпадания тела и ума, но что такое это «отпадание тела и ума (синдзиндацураку)» на самом деле? В Хокёки написано: «Абт сказал: „Практика дзадзэн состоит из отпадания тела и ума. Это означает просто сидеть без сжигания благовоний, поклонов до пола, рецитации имени Будды, исповедования или чтения сутр“». Я поклонился и спросил: «Что означает отпадание тела и ума?». Абт ответил: «Отпадание тела и ума означает дзадзэн. Когда ты просто практикуешь дзадзэн, то у тебя нет желаний, ты свободен от иллюзий».
Это означает, что отпускание и отпускание и миллиардный возврат к дзадзэн сам и является отпаданием тела и ума, а не какое-то мистическое переживание. В Бэндова о таком дзадзэн говорится, что в нём манифестируется совокупность Буддадхарм и поэтому он называется «главный вход Буддадхармы».
Я бы хотел сравнить жизнь с автомашиной, в которой мы сидим всю нашу жизнь. Когда мы ведём машину, опасно спать за рулём или же быть пьяным. Так же опасно раздумывать о других вещах или быть очень взволнованным или чересчур напряжённым. Это так и для вождения машины и для ведения нашей жизни. Основой нашей жизни должно быть и просыпание от сонливости и опьянения, и просыпание от рассеянности раздумывания и взволнованности. Дзадзэн означает воплощение этой основы жизни на практике каждый день, поэтому это может быть названо «полный вид на Буддадхарму» или «главный вход Буддадхармы». Это и есть причина, по которой Догэн Дзэндзи написал «Универсальный призыв к дзадзэн» (Фукандзадзэнги), в котором он объясняет практику дзадзэн.
«Травы и деревья, камни и кирпичи, ветер и дождь, огонь и вода являются телом и душой пути Будды. Осмотреться там и признать это как путь Будды означает разбудить ум. Схвати пустоту и построй из неё пагоды и Будд. Возьми воды долины и создай из них Будд и пагоды. Это означает разбудить непревзойдённую, несравнимую мудрость и миллиарды раз разбудить однажды пробуждённый ум. Так ты должен доказать, практикуя» (Сёбогэндзо Хоцумудзёсин).
Интерпретировать«…миллиарды раз разбудить однажды пробуждённый ум», как будто бы здесь ещё не просветлённые практикующие Дзэн призывались не прекращать их практику, было бы большой ошибкой. Миллиарды раз разбудить пробуждённый ум — это ни что другое, как жизненносвежее дыхание свежей жизни. Те, кто начинают практику сикантадзы, только для того, чтобы скоро бросить её, потому что она не даёт им чувства полного живота и поэтому становится скучной — эти люди понимают миллиарды раз разбудить пробуждённый ум только интеллектуально, в их голове. Поэтому они думают: «Какая наглость! Пока у меня нет сатори, я должен разбудить ум миллиарды раз. Мне нужно поторопиться сначала получить настоящее сатори, чтобы потом покончить одним разом с миллиардами раз!».