К 1911 году в России сложилось 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское. Также к казачьему сословию причислялась часть населения Иркутской и Енисейской губерний.
Из этих войск исторически образовались только первые пять, остальные возникли в позднейшее время в результате переселений казаков, причисления к казакам части неказачьего населения пограничных районов. Казаки были неоднородны и по своему национальному и религиозному составу: в Донское войско входили полноправно донские калмыки, в Забайкальском служили буряты.
Как я уже говорил, единой версии о происхождении казачества у историков нет. Этот вопрос становился время от времени вопросом политическим, так как обосновывал или единство казаков и русского народа или, наоборот, полную их независимость и даже враждебность.
Классики русской истории утверждали русское происхождение казаков, их формировании с середины XVстолетия. Н.М.Карамзинписал в своей «Истории Государства Российского»: «Происхождение их не весьма благородно: они считались российскими беглецами; искали дикой вольности и добычи в опустевших улусах орды Батыевой… обязались служить вдали бдительною стражею для России, своего древнего отечества»[16] Источник этого мнения – в первую очередь записка беглого подъячего посольского приказа Григория Котошихина «А люди они породой москвичи и иных городов, и новокрещеныетатаровя, и запорожские казаки, и поляки, и ляхи, и многие из них, московских бояр, и торговые люди и крестьяне, которые приговорены были к казни в розбойных и в татиных и в иных делех, и покрадчи и пограбя бояр своих, уходят на Дон; и быв на Дону хотя одну неделю или месяц, а лучитца им с чем-нибудь приехать к Москве, и до них вперед дела никакова ни в чем не бывает никому, что кто ни своровал, потому что Доном от всяких бед свобождаются»[17] Примерно то же заявляли о себе и сами казаки: «Бежали мы из того государства Московского, от рабства вечного, от холопства полного, от бояр и дворян государевых, да и поселились здесь, в пустынях необъятных»[18] Практически все русские историки и многие казачьи историки, такие как В.Д.Сухоруков, Е.Н.Котельников, А.А,Карасев и И.Х.Попов считали казачество частью русского народа, выделившейся в XIV-XVIвеках, прекрасно приспособившейся к воинской жизни, полной тревог и опасностей, но зато вольной, создавшей к XVIвеку свои воинские государства. Однако в середине XVIIIвека русский генерал А.И.Ригельман записывал услышанное от Донских казаков предание о том, «что они от некоих вольных людей происходят, а больше от Черкес и горских народов взялися и для того почитают себя природою не от московских людей и думают заподлинно только обрусевши, живучи при России, а не Русскими людьми быть»[19]. Ригельманполагал казаков потомками древних Алан, которых считал славянским причерноморским племенем, а название их производил от имени некоего Касака – победителя татар в Х веке. Не исключено, что генералу, строившему крепости на Нижнем Дону, довелось общаться с последними «татар-казаками» - примкнувшими к русскому казачеству остатками «ордынских казаков», совершенно особого и почти не связанного с «русским казачеством» явления. Однако, «самостийное» самосознание почти всегда существовало в казачестве, поднимало голову при смутах и оказывало влияние на отношение казаков, даже высокопоставленных, к своим русским коллегам. После революции идея о «древности казачества» стала определять идеологию «вольно-казачьего» движения. В рядах его были и военные деятели Дона и историки – генерал-майор И.Ф.Быкадоров, Г.В.Губарев, Е.П,Савельев. Вот что писал о происхождении казаков И.Ф. Быкадоров: «Юго-восточное казачество, казаки-христиане являются особым народом, исторически образовавшимся на Востоке Европы из славяноруссов и тюркских народов и на образование которого великоруссы, сами находившиеся, как народ, в процессе своего образования из смешения славян лесной полосы и финских племен, как раз никакого влияния не имели… Казачество – особая форма социального и государственного бытия, которое мог осуществить только самостоятельный народ»[20]Существуют еще и «промежуточные» версии, в частности, теория историка-эмигранта А.А.Гордеева, согласно которой казаки возникли из русских полоняников, привлекаемых Золотой Ордой к пограничной службе[21]Надо понимать, что в начале ХХ столетия родилось множество концепций этногенеза разных народов, ищущих в легендах оправдания своей исторической древности, не подтвержденной источниками. Для нас помнить об этом самосознании важно потому, что оно в 1910-е годы уже поднимало голову и вызывало подозрительное внимание Центральной власти.
Для составления подлинной истории казачества интересны последние исследования древнейшего славянского расселения на Дону, в первую очередь история «Червленого Яра» - обширной территории от Юга Рязанского княжества до Среднего Дона. На всем этом пространстве, по глухим приречным лесам, сохранялось древнее население Черниговского и Рязанского княжеств, пропустившее через себя первую опустошительную волну монгольского нашествия, а позже нашедшее свою нишу в Золотой Орде. Для истории казачества крайне интересна работа Александра Александровича Шенникова «Червленый Яр», прослеживающая связь между жителями «Червленого Яра» и появившимся чуть позже казачеством[22].
Необходимо сделать и еще одно замечание. Под именем «Казак» в разные века понимались достаточно различные, хотя в какой-то мере и взаимосвязанные явления. Так изначально, с начала XIVвека именовались выходцы из различных монгольских орд, предпочитавшие вольную жизнь в небольших отрядах в степи утомительной службе в жестко структурированном Ордынском обществе. Такие отряды занимались, как положено, грабежами, нанимались на службу различным ханам и нойонам и участвовали во внутриордынских конфликтах. В таком значении «ордын-казаков» узнали и пограничные районы Руси, которых эти самые «Ордын-казаки» неоднократно грабили. Возможно, что именно эти «ордын-казаки» и дали, по аналогии, название славянским Православным отрядам на Дону и его притоках, позже на Волге, Яике, Тереке. Уже с середины XVвека их знают на Руси, как Донских, или вольных казаков. По их же образцу по степным границам начинают формироваться станицы «служилых» или «городовых» казаков, воинских людей «по прибору» на службе у Рязанских, Московских князей и Царей. Кстати, малоизвестный факт – городовые служилые казаки в исконном виде не пропали, после сворачивания «Береговой службы», не растворились в «драгунах» и однодворцах, последний городовой полк, Якутский, был упразднен только в 1918 году. Известны «воровские казаки» смутного времени (1608-1613 гг.) не имевшие ничего общего с собственно казаками, но имеющие структуру по образцу Донских казаков. «Казаками» же назвали часть ополченцев 1812 года.
Первое неоспариваемое упоминание о казаках относится к 1444 году. Рязанские казаки приняли участие в разгроме ордынского царевича Мустафы. Через сто лет, в 1549 году Ногайский князь Юсуф жаловался Ивану Грозному на донских казаков и их атамана Сары-Азмана, построившего на Верхнем Дону четыре укрепленных городка., а с 1552 года, с Казанских походов Ивана IV, казачьи полки стали регулярно участвовать в походах Московского царства. Официально регулярная служба Донских казаков считается с 1570 года, первой грамоты и знамени, посланом Донским казакам. (В это же время, но совершенно обособленно, на степных окраинах (Великий Луг) Речи Посполитой начинает формироваться Запорожское казачество).
Исторически система казачьего самоуправления складывалась при объединении маленьких отрядов - станиц во главе с Атаманами, оседавших на землю, строивших городки и заводивших между собой совершенно необходимые в военном деле отношения. Уже с ХVIвека известны столичные города Донского войска - Раздоры, Монастырский, затем Черкасск. К этому времени относятся документальные свидетельства об организации государственной власти казачьих общин. Высшим органом управления на Дону, Тереке, Волге и Яике был войсковой круг - похожесть порядка его проведения на порядок Новгородского веча заставила ряд специалистов заподозрить участие лихих новгородских ушкуйников в формировании казачества (кстати, ничего похожего у «ордын-казаков» не было, имеющиеся источники говорят о жесткой субординации в их отрядах и отсутствии подобия «курултаев»). Станицы также собирали свои круги. В круги - и войсковой и станичные собиралось все мужское население. Круг был полноправным правящим органом, решал вопросы войны и мира, внешних сношений, суда, избирал Войскового Атамана на определенный срок. Войсковой атаман был главой исполнительной власти, решал оперативные вопросы управления, представлял Войско в международных делах. При Атамане действовал выборный есаул - ближайший помощник Атамана, делавший доклад на Круге, следивший за порядком его ведения. Войсковые дьяки (должность, пришедшая явно "с Руси"), вели делопроизводство. На воинские походы избирали походных атаманов, командующих войсками. Все решения круга были законами. Донские казаки именовали свою общность "Великим войском". После 1612 года этот титул стал употребляться в грамотах русских царей.
С Казанского и Астраханского походов Иоанна Грозного казаки участвовали почти во всех войнах, которые вела Москва, получая за службу так необходимые казакам хлеб и порох. Все дела, связанные с казаками - о хлебных и пороховых выдачах, о приеме "зимовых станиц" - то есть посольств казачьих войск в Москве, о службе казаков - решались Посольским приказом. (Богатейший комплекс приказных источников, еще слабо исследованных и освоенных, издавался в 1898-1918 годах Археографической комиссией)[23]
Вольность казачества и чисто союзнические отношения с Россией уже при Алексее Михайловиче начала постепенно ограничиваться русскими царями. Однако процесс превращения казачества из свободной степной общности в сословие бурно прошел в Петровскую эпоху. Уже в 1703 году казаки лишились права самостоятельно вести международные переговоры, обращаться со своими делами прямо к Царю и от имени Войскового круга. В 1708 году казачьи войска были включены в состав губерний и подчинены губернаторам. На 200 лет прекратились войсковые круги. В 1718 году была уничтожена выборность Войсковых Атаманов. С этого времени по 1917 год Наказные Атаманы назначались российским Императором. Однако первое столетие на эту должность назначали исключительно наиболее выдающихся казачьих генералов. Наконец, в 1721 году, казачьи войска были выведены из юрисдикции Коллегии иностранных дел. Все военные и военно-административные дела были переданы в Военную Коллегию, важнейшие гражданские дела заслушивал Сенат. К середине XVII века упорядочилась система местной власти, хотя она и оставалась в основном выборной. Ее структура постепенно сближалась с общегубернской.
К началу XIXвека, тем не менее, казачьи войска оставались самой демократической частью русского общества. Управление казаками дробилось между Военной коллегией и Сенатом, но дела Донского, Чугуевского, Черноморского и Уральского войск рассматривались исключительно Военной коллегией. Все казаки войска Донского - старейшего и во многом образцового для других войск, избирали двух войсковых есаулов, двух выборных в войсковую канцелярию, станичных Атаманов. В дальнейшем шло постепенное свертывание этих свобод.
Следует хотя бы очень кратко перечислить основные этапы формирования Центрального управления казачьими войсками, что бы были понятны бурные дискуссии 1910 года. Основные события этого периода излагаются по изданию «Столетие Военного министерства»[24]
В Военной Коллегии все казачьи дела были сосредоточены в казачьей экспедиции, но, по учреждении Военного Министерства, их разбросали по различным департаментам. Все гражданские дела с 1801 года были окончательно переданы в Правительствующий Сенат. Тем самым казачьи войска как бы уравнивались с прочими в административном плане. Эти нововведения прошли достаточно спокойно, зато попытки привести внутреннее управление войск к общегубернскомувызвали отчаянное сопротивление казачьей старшины.
Оппозицию всем проектам реорганизации местного самоуправления на Дону возглавляли Наказные Атаманы Андриан Карпович Денисов, Алексей Васильевич Иловайский, Иван Андрианович Андрианов.
В 1818 году был создан "Комитет по устройству Донского войска". В него вошли исключительно чиновники - военный министр А.И.Чернышев, В.П.Кочубей, Е.Ф.Канкрин, А.Н.Голицын. Казачье представительство в Комитете было сведено на нет. Два атамана подряд - Денисов и Иловайский, подавали на Высочайшее имя записки о несогласии с ликвидацией казачьего самоуправления, но под разными предлогами были сняты с должностей и отданы под суд. С 1848 года в казачьи войска стали назначаться наказные атаманы из гвардейских офицеров - не казаков.
Положение по управлению Войском Донским[25] было принято в 1835 году. (Положения о управлении других войск принимались на основании этого Положения). Согласно ему была уничтожена выборность во всех центральных войсковых учреждениях, урезаны права выборных должностей зато казакам предоставлялись особые льготы и привилегии в служебном и экономическом планах.
В 1827 году Император Николай Iустановил должность Атамана всех казачьих войск и назначил на нее 9-летнего Цесаревича Наследника Александра Николаевича, будущего Царя-Освободителя. С тех пор все Наследники Престола с момента рождения становились Атаманами всех казачьих войск. Этот акт казаки всех войск приняли восторженно и все последующие годы гордились особо своими Высочайшими Атаманами. И для самих Наследников Российского Престола эта должность становилась первой практикой реального управления. Повзрослевшие Наследники, знакомые с казаками через офицеров Конвоя и лейб-гвардии Атаманского полка, часто вмешивались в вопросы управления, входили в казачьи интересы и принимали решения в пользу казаков наперекор мнениям высшего чиновничества.
Центральное управление казачьими войсками было реформировано в связи с общей реформой Военного министерства середины 1830-х годов. В 1833 году управление казачьими войсками было вынесено из общих департаментов в Департамент военных поселений. В 1835 году в нем было создано Отделение иррегулярных войск. Работа первого специального центрального органа управления казачеством быстро застопорилась. Главной проблемой оказалось соотношение вопросов военного и гражданского управления. Все мужское население казачьего сословия обязано было выслужить 25 лет в полевой службе и 5 лет во внутренней. Вся жизнь казака - его воспитание, образование и даже хозяйствование, подчинялось интересам воинской службы. Попытка выделить в казачьих областях некое "гражданское управление" привела к административной путанице. С 1835 года войсковые правления и Наказные атаманы ходатайствовали об объединении всей отчетности и всех управленческих функций в Военном Министерстве.
20 июля 1840 года все дела по Войску Донскому были переданы из Министерства Внутренних Дел в военное ведомство. Вскоре то же произошло и с делами других войск. Штаты Отдела иррегулярных войск росли из года в год: в 1843 году в отделе было 4 стола, в 1850 его пришлось разделить на два отделения - инспекторское и хозяйственное.
В 1850 году, сначала в виде опыта, потом в качестве постоянной меры правительство пошло на шаг, несколько выдающийся из общего направления реформ. Для большей связи центрального управления с интересами казачьих войск в общее присутствие Департамента Военных поселений были введены представители казачьих войск.
Одной из первых реформ Александра IIбыло упразднение системы военных поселений. После завершения работ по переводу военных поселян в крестьяне за Департаментом военных поселений остались только казачьи войска. В 1857 году было создано Управление казачьих иррегулярных войск. Оно объединяло все стороны жизни казачьих войск. В Общем Присутствии Управления рассматривались основные законодательные и хозяйственные дела войск. Состояло оно из Председателя – Начальника Управления, его помощника, представителя войска Донского, представителя войск Черноморского и Кавказского линейного (вскоре два этих войска объединят в Кубанское), представитель войск Оренбургского, Уральского и Башкирского, представитель войск Западной Сибири и представитель войск Восточной Сибири. Подобное представительство вполне устраивала казаков, о нем вспоминали многие офицеры во время реформы 1910 года.
Изначально в Управлении действовало три отделения – первое инспекторское заведовало строевой частью, второе-законодательной и хозяйственной, третье – межевой и судной. В 1861 году при управлении был создан Комитет для составления проекта положения о Кубанском казачьем войске. Почти сразу же при Войсковых Правлениях ряда казачьих войск были созданы подобные Комитеты для пересмотра существующих положений. Однако вскоре по настоянию военного министра Д.А.Милютина все местные комитеты были ликвидированы в 1865 году, а взамен их был создан временный комитет при Управлении иррегулярных войск для пересмотра казачьих законоположений. Это совпало с общей министерской и военно-окружной реформой. Военный Совет реформировал центральное управление казачеством.
Управление получило название Главного управления иррегулярных войск, а общее его присутствие – Совещательного комитета Главного управления. В положении о Военном Министерстве 1869 года[26] были определены обязанности Управления – соблюдение законодательства в областях казачьих войск, законодательная инициатива по усовершенствованию управления казачьих войск, наблюдение за строевой частью, финансами и межеванием земель. Совещательный Комитет стал теперь Комитетом иррегулярных войск, сохранив свой состав и функции. В 1879 году Главное управление Иррегулярных войск стало Главным Управлением казачьих войск, а Комитет стал, соответственно, Комитетом казачьих войск.
В царствование Александра IIIв связи с численным и территориальным ростом казачьих войск, штаты Главного управления были увеличены. Появился второй помощник Начальника, отвечавший за гражденские дела. В Управлении стало 6 отделений – три военных (строевое, межевое и мобилизационное) и три гражданских (законодательное, хозяйственное и судное). Александр III под влиянием контактов с казачьими офицерами, стремился понизить роль Главного Управления. Так, в 1882 году по его требованию в исключительное ведение Комитета казачьих войск были переданы почти все хозяйственно-экономические вопросы жизни казаков. Главное управление стало после этого практически канцелярией при казачьем представительстве.
В 1887 году произошло очень печальное для казаков событие. В рамках й ликвидации Общих присутствий в Главных управлениях Военного министерства, решением Военного Совета Российской Империи был упразднен Комитет Казачьих войск. Его функции перешли к начальнику Главного Управления казачьих войск, военному Совету, незначительные полномочия достались Войсковым Атаманам и правлениям казачьих войск. Это было чрезвычайно серьезное действие Центральной Власти. Это был один из последних отголосков «Милютинских реформ». В последствии военные историки так охарактеризуют негативные последствия этих, в целом необходимых, изменений: «Милютин бюрократизировал всю русскую армию сверху донизу. Во всех уставах и положениях он провел преобладание штабного (с канцелярским уклоном) элемента над строевым»[27] К этому времени, в целом, произошел процесс перемешивания офицерства, войсковое управление и командование казачьими частями переходило в руки армейских и гвардейских офицеров и возможность активного сопротивления казачьего офицерства стала терять свою актуальность. Военной канцелярии мешала особость управления казачеством. Начались разговоры о принятии для казачьих войск общероссийской воинской повинности, земского управления. К этому времени относится недостоверный, но очень характерный для понимания настроений казаков рассказ о том, что когда среди военных чиновников пошли прямые разговоры об упразднении казачьих особенностей, легендарный герой казачества, генерал-лейтенант Яков Петрович Бакланов прямо сказал Императору о том, что казачество может подняться и он, Бакланов, будет с казаками. Несколько позже, уже во время реформы 1910 года казак Новониколаевской станицы Войска Донского, заведующий книжным и географическим магазином Главного Штаба, авторнескольких книг по военной администрации, истории казачества, военной педагогике, статский советника А.Е.Рябченко так охарактеризует эту реформу: «… его упразднили, чтобы не возится с мнениями депутатов казачьих войск. С упразднением Комитета, то есть живого органа по управлению казачьими войсками, осталось одно Главное управление, которое, в сущности, есть ничто иное, как мертвая канцелярия»[28].
Предлогом этого изменения было сокращение аппарата, в реальности штаты ГУКВ раздулись до предела, появилось еще три казачьих, а чуть позже и Горское отделение, третий помощник Начальника.
В 1894 году на Российский престол взошел последний российский самодержец Император Николай II.
По желанию казаков, оскорбленных и опечаленных ликвидацией своего представительства, молодой Император поручил Военному Министерству провести децентрализацию казачьего управления, отдав в войска максимальное количество полномочий. В 1898 году была создана соответствующая комиссия военного министерства и, как положено, через какое-то время она просто отписалась о том, что дела по военному управлению не поддаются никакому сокращению. Тогда Военный Совет провел «силовой передел» полномочий. Из ведения Главного Управления казачьих войск попытались изъять управление неказачьим населением на территории войск (как оказалось, исполнить это оказалось невозможно из-за связанности и спутанности дел иногороднего и казачьего населения) и, наконец, передать на рассмотрение местного казачьего начальства большего количества дел. В 1901 году в Министерство внутренних дел были переданы дела крупных войсковых городов в отношении городского хозяйства.
В таком вот не самом лучшем состоянии принимал Николай IIдела Российской Империи, дела Военного министерства и казачьих войск.
К этому времени сложилась система казачьих войск Российской Империи. Крупнейшим из них было Донское войско. В нем к этому времени состояло 512 тысяч казаков. За ним по старшинству шли Кавказские казачьи войска – Кубанское и Терское, за тем по направлению «на Восток» - Астраханское, Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское войска. Ка казачьему населению принадлежала часть населения Иркутской и Енисейской губерний, формировавшие Иркутский и Красноярский казачьи дивизионы. Все войска выставляли по мобилизации более 350 тысяч человек строевого и запасного разрядов.
В начале ХХ столетия, как, наверно, и за всю многовековую историю казачества, не было ни одного поколения казаков, не прошедших какую-нибудь серьезную войну. Живы были еще казаки – ветераны подавления Венгерского восстания 1849 года, герои Кавказских войн, Крымской войны 1853-1856 годов, на которую были мобилизованы все возраста Южных казачьих войск, подавления кровопролитного Польского восстания 1863 года. Урал и Оренбург с 1860 по 1880-е годы находились в боевых действиях на восточных границах, ходили в легендарные экспедиции на Хиву, Коканд, Бухару. В 1877 году все очереди казачьих войск ушли освобождать Болгар и Сербов от турецкого гнета. В 1901 году казачьи войска Дальнего Востока участвовали в Китайской экспедиции. В 1904 году весь состав Восточных казачьих войск и отдельные полки Донского, Терского, Кубанского войск участвовали в русско-японской войне, а в 1905 году произошла полная мобилизация всех казачьих войск для поддержания порядка внутри Империи. Казаки участвовали в этой работе наряду с гвардейскими и армейскими полками, но почему-то вызывали особую ненависть «прогрессивного элемента» российского общества.
Потери казаков в эти годы были велики. Боевое напряжение последних десятилетий сказывалось на всех войсках. Все войска сводили капиталы с ежегодными дефицитами, что ранее было недопустимым и неслыханным явлением. Войсковые и станичные капиталы были истощены. Громадные суммы были истрачены на снаряжение на службу казачьих частей 2-й и 3-й очередей, помощью малоимущим казакам, выдачу пособий семьям, оставшимся без кормильцев. Три года мобилизации подорвали хозяйства казаков. Наплыв иногородних на войсковые земли, увеличение частных земель, простой прирост населения приводил к уменьшению казачьего пая, особенно в верховых станицах Донского войска. Уже в 80-е годы XIXвека в докладах Войсковых Атаманов Начальнику Главного управления казачьих войск стали возникать тревожные ноты: казаки не могут обеспечить себя всем необходимым для выхода на службу.
Итак – к «итоговому» 1910 году все гражданское управление казачьих войск было подчинено Военному министерству по Главному управлению казачьих войск. Атаманом всех казачьих войск с 1904 года являлся Наследник Цесаревич Алексей Николаевич. Главное управление казачьих войск заведовало делами по военному управлению всех казачьих войск и в Донском, Кубанском и Терском войскам гражданским управлением всем неказачьим населением. В ГУКВ сосредотачивалось управление строевой, законодательной, хозяйственной, мобилизационной, судебной, межевой и административной частями.[29] Оно должно было наблюдать за исполнением законов, давать рекомендации по возможности или невозможности применения тех или иных законов к казакам, наблюдать за выходом казачьих частей на службу, за их снаряжением, состоянием казачьих капиталов, межеванием земли, устройством судебной и нотариальной части
К 1910 году ГУКВ подразделялось уже на 10 отделений – пять военных, четыре гражданских и «горское». Начальник Главного управления казачьих войск по должности считался ближайшим помощником Военного министра по соответствующей отрасли, назначался Высочайшим Приказом и Указом Правительствующему Сенату по избранию и представлению Военного Министра. Последним Начальником ГУКВ был генерал-лейтенант Евгений Георгиевич Гарф, один из крупнейших военных администраторов Российской Империи.
Мы уже отмечали, что Донское казачье войско было самым крупным и, во многом, образцовым для других войск. Наказной Войсковой атаман области Войска Донского пользовался правами военного губернатора, главного начальника военного округа и гражданского губернатора области. Он был обязан наблюдать «чтобы не были нарушаемы или ослабляемы дарованные войску привилегии и преимущества, чтоб чины, употребляемые на службу внутри войска, были сведущи в делах, им порученных… Чтобы целость казенных и войсковых и станичных денежных сумм и имущества сохранялась неукоснительно»[30] При Атамане состояли два войсковых есаула, на это время уже не избираемые войском, но назначаемые Атаманом исключительно из офицеров – природных казаков. С 1848 года Донские Атаманы назначались исключительно из гвардейских офицеров неказачьего происхождения. С 1907 по 1909 год этот пост занимал генерал-лейтенант А.В. Самсонов, оставивший хорошую память о себе среди казаков. До назначения на эту должность он командовал Уссурийской казачьей бригадой, Сибирской казачьей дивизией. В 1909 году Самсонова перевели в Семиреченское казачье войско, а на его место был назначен генерал-лейтенант Ф.Ф. Таубе. При Атамане состоял Войсковой штаб по части военной, областное правление – по части гражданской. Примерно так же обстояли дела и в других войсках. В Кубанском и Терском – наказные Атаманы состояли начальниками областей, а главное местное управление в этих войсках принадлежало Войсковому Наказному атаману Кавказских казачьих войск, который одновременно являлся Главнокомандующим войсками Кавказского военного округа и Наместником Императора на Кавказе.
В 1908 году наказным Атаманом Кубанского казачьего войска был назначен генерал-лейтенант М.П.Бабыч, природный кубанский казак. Для казаков всех войск это назначение стало символом начала новой эпохи во взаимоотношениях центральной власти и казачества.
Область Войска Донского делилась на 10 округов. Во главе округов стояли окружные Атаманы, подчиненные Войсковому наказному Атаману. Они отвечали за службу льготных полков округа, подготовку молодых казаков, состояние окружных и станичных капиталов. Крупное казачье поселение именовалось станицей. В состав каждой станицы (станичный юрт) входило несколько хуторов. До 1891 года в станичных сходах – главных органах местного самоуправления, принимали участие все казаки-домохозяева, то есть сохранялась традиция древних казачьих кругов. В 1891 году в крупных, свыше 30 дворов, станицах, стали избирать выборных. Станичный сбор избирал станичного Атамана, помощников Атамана, станичных судей. На должность Атамана обычно избирали льготных офицеров, проживающих в станице или наиболее заслуженных и уважаемых урядников. Станичными судьями, как правило, становились самые уважаемые старики станицы.
Первоначально казачьи войска обладали излишками земли. По достижении казаком 17-летнего возраста, он имел право на получение 30-ти десятин земли. Все свободные земли, находившиеся в собственности Войск, считались Войсковым земельным резервом. Они могли сдаваться в аренду, использоваться под Войсковое коннозаводство. Вопросы по общему межеванию земель, а так же по частным спорным случаям были в ведении Главного Управления казачьих войск. Наделение землей иногородних, земельные пожалования офицерам и чиновникам в частную собственность к началу ХХ века исчерпали земельный запас, особенно эта проблема стала серьезной на Верхнем Дону. Во многих станицах земельные наделы казаков сократились до 10-15 десятин.
Вся земля, принадлежавшая станице или хутору, именовалась станичным или хуторским юртом и находилась в общинном владении соответствующего общества. Земля давалась казакам в пользование. Периодически по требованию станичного правления проводились переделы земли. Некоторые казачьи депутаты считали необходимым проведение земельной реформы, по типу Столыпинской, на Дону, но большая часть казаков активно ей противилась, считая важным сохранение традиционного общинного казачьего уклада, как части традиции, определяющей своеобразие казачества.
Войско владело собственным войсковым капиталом, составлявшимся из особых налогов, доходов с войсковой собственности. Войсковые расходы должны были покрываться исключительно с этого капитала. В начале века остро встал вопрос – какие расходы считать войсковыми, а какие общегосударственными. За каждый частный случай таких расходов шел ожесточенный торг между Войсковыми правлениями и Государственным Казначейством. Эта проблема так же не была решена до реформы 1910 года.
Призыву на военную службу подлежали все казаки всех казачьих Войск. Казаки, по здоровью или иным причинам не призванные на службу, платили в войсковые капиталы специальный налог. По достижении 19 лет все казачата зачислялись на службу в приготовительный разряд. Два года состояния в этом разряде казаки-малолетки жили в своих станицах, проходили начальное воинское обучение под руководством специально назначаемых офицеров или урядников и раз в год выходили на учебные лагерные сборы. В 21 год казак перечислялся на 12 лет в строевой разряд, разделенный на три очереди. Первую очередь службы, четыре года, казак проходил в строевом полку, армейском или гвардейском, отдельной сотне или казачьей батарее. Наибольшее сосредоточение Донских полков было по Западной границе Российской Империи, часть из них стояла в крупных городах Центральной России. Кавказские и Восточные войска закрывали свои участки государственной границы. Гвардия стояла в столице Империи, Санкт-Петербурге. Полки входили в состав кавалерийских или казачьих дивизий, в армейские корпуса и военные округа, но по строевой части подчинялись Главному Управлению казачьих войск.
Полки формировались по территориальному принципу – от округов и определенных станиц. С раннего детства казачонок знал, с кем он пойдет на службу и даже кто будет у него командиром.
Через четыре года действительной службы казаки уходили на льготу, жили в своих станицах, числились в соответствующих полках второй и третьей очередей службы. Первые четыре года казаки второй очереди призывались на майские лагерные сборы ежегодно, следующие четыре года – только единожды. Пять лет казак находился в запасном разряде и в 38 лет переводился в ополчение. По мобилизации на действительную службу призывались полки всех очередей, ополчение – в случае чрезвычайных обстоятельств (дважды за историю – в 1812 и 1918 годах).
От казны казаки получали только огнестрельное оружие. Обмундирование, снаряжение, пику и шашку, и, самое главное, строевого коня, казаки приобретали на свои деньги. Недостаточных казаков снаряжала станица. К началу ХХ века снаряжение казаков на службу стало серьезной проблемой, обсуждавшейся Правительством и Государственной Думой.
В 1909 году по запросу Государственной Думы Военное министерство сократило приготовительный разряд на один год и отменило практическую военную подготовку в станицах. Сделано это было для облегчения казачьей жизни, однако при этом не было учтено особое мнение войсковых атаманов и значительной части самих казаков. Казаки на приготовительный разряд освобождались от личных повинностей, в станицах очень внимательно относились к подготовке своих малолетков на первоочередную службу. Протесты на это решение шли непрерывным потоком. Эта проблема так же оставалась в наследство вновь образованному Казачьему отделу Главного штаба.
В ряде войск служба несколько отличалась от службы Донского войска. В Уральском войске строевой разряд длился 15 лет, приготовительный разряд и вторая и третья очередь именовались не льготой, а внутренней службой.
Служба офицерских чинов во всех войсках так же делилась на действительную и льготную. Офицеры должны были уходить на льготу после трех-четырех лет службы в первоочередном полку. Льгота длилась три года. Офицеры, находящиеся на льготе, составляли кадр казачьих полков второй и третьей очередей, начальствовали в лагерях. За годы льготы офицерам шло пониженное содержание, терялась выслуга и многие казачьи офицеры ходатайствовали об освобождении их от нее. Льготная служба офицеров, ведшаяся от времени нерегулярных казачьих полков, принята была только в Донском, Оренбуржском и Уральском войсках. Вопрос об ее упразднении неоднократно ставился в ГУКВ, но так и не был решен. Надо сказать, что часть старых офицеров видела в льготе древнюю казачью традицию и держалась за нее.