Хелстон, Англия. 18 июня, 1854
К тому времени, когда Даниэль добрался до Хелстона, он был зол.
Он узнал, обстановку сразу, как только Предвестник выбросил его на гальку берега у озера Ло.Озеро все еще отражало большие пучки розовых облаков в вечернем небе. Пораженные его внезапным появлением, пара зимородков взлетела с поля клевера и присела на кривое дерево в болотистой местности рядом с главной дорогой. Он знал, дорога приведет в маленькую деревню, где он провел лето с Люсиндой.
Присутствие на этой богатой зеленой земле коснулось слабого места в нем. Столько, сколько он работал, чтобы закрыть каждую дверь в их прошлое, столько, сколько он стремился выйти за рамки каждой из ее душераздирающих смертей каждая из которых имела большее значение, чем другие. Он был удивлен тем, насколько четко он все-таки помнил свое время в Южной Англии.
Но Даниэль был здесь не в отпуске. Он был здесь не для того, чтобы влюбиться в красивую дочь торговца медью. Он был здесь, чтобы остановить безрассудную девушку, для того чтобы она не пропала и не заблудилась в темных моментах ее прошлого где он убивал ее. Он был здесь, чтобы помочь ей отменить свое проклятие, раз и навсегда.
Он начал длительную прогулку в сторону поселка.
Это был теплый и ленивый летний вечер в Хелстоне. На улицах, леди в шляпках и стянутых корсетом платьях говорили низкими, вежливыми голосами с мужчинами в льняных костюмах, руки которых они держали. Пары останавливались перед витринами. Они задерживались, чтобы поговорить с соседями. Они остановились на перекрестках и требовалось десять минут, чтобы попрощаться.
Все в этих людях, от их одежды до темпа их ходьбы, было таким раздражающе медленным. Даниэль, никогда не чувствовал себя более несогласным с прохожими на улице.
|
|
Его крылья, спрятанные под пальто, горели от нетерпения, когда он пробирался через людей. Было одно безотказное место, где он знал, мог найти Люсинду - она посещала беседки в саду своего покровителя каждый вечер, сразу после заката. Но где найти другую Люси - вышедшую из Предвестника, которую он должен был найти, не было никакой возможности узнать.
Другие две жизни на которые наткнулась Люси имели некоторый смысл для Даниэля. В великой схеме они были … аномалиями. Прошлые моменты, когда она почти достигла выяснения правды их проклятия непосредственно перед тем, как она умерла. Но он не мог выяснить, почему ее Предвестник принес ее сюда.
Хелстон был восновном мирным временем для них. В этой жизни их любовь росла медленно, естественно. Даже ее смерть была личной, только между ними двоими. Однажды, Габби использовал слово, подходящее, чтобы описать конец Люсинды в Хелстоне. Эта смерть, по крайней мере, заставила страдать только их двоих.
Нет, ничего не имело смысла в несчастном случае ее пересмотра этой жизни, что означало, что она может быть где угодно в деревушке.
- Да ведь это господин Грегори, - голос трелью прозвучал на улице. - Какой замечательный сюрприз встретить Вас здесь в городе.
Белокурая женщина в длинном шаблонном синем платье стояла перед Даниэлем, застав его врасплох. Она держала руку пухлого, веснушчатого восьмилетнего мальчика, который выглядел несчастным в кремовом жакете с пятном под воротником.
Наконец-то до Даниэля дошло: госпожа Холкомб и ее бездарный сын Эдвард, которому он давал уроки рисования, в течение нескольких недель, проведенных в Хелстоне.
|
|
- Привет, Эдвард. - Даниэль склонился, чтобы пожать руку маленького мальчика, затем поклонился его матери. - Госпожа Холкомб.
До этого момента Даниэль мало думал о своей одежде, когда он двигался между временами. Он не заботился, что кто-то на улице думал о его современных серых слаксах или выглядела ли он в короткой белой оксфордской рубашке странно по сравнению с каким-либо другим человеком в городе. Но если он собирался столкнуться с людьми, он фактически знал почти двести лет назад не носили одежду, которую он носил два дня назад ко Дню благодарения родителей Люси, молва могла начать ходить вокруг.
Даниэль не хотел обращать какое-либо внимание на себя. Ничего не может стоять на пути в поисках Люси. Он должен просто найти какую-то другую оджду. Не то, чтобы Холкомбс заметила. К счастью, Даниэль вернулся в то время, когда он был известен как «чудак» художник.
- Эдвард, покажи господину Грегори, что Мама только что купила тебе, - сказала госпожа Холкомб, приглаживая непослушные волосы ее сына.
Мальчик неохотно вытащил маленький комплект краски из ранца. Пять стеклянных горшков масляной краски и длинная красная кисточка с деревянной ручкой.
Даниэль сделал необходимые комплименты - о том, что Эдвард очень удачливый маленький мальчик, о том что у его таланта теперь есть надлежащие инструменты - пытаясь не быть очевидным во взгляде мимо пары для самого быстрого выхода из беседы.
- Эдвард такой одаренный ребенок, - настаивала госпожа Холкомб, взяв руку Даниэля. - Проблема в том, что он находит свои уроки рисования чуть менее захватывающим, чем мальчик его возраста ожидает. Именно поэтому я подумала, что надлежащий набор красок могли бы позволить ему по-настоящему находить что-то свое. Как художник. Вы понимаете, господин Грегори?
|
|
- Да, да конечно, - прервал ее Даниэль.
- Дайте ему все, что способствует его рисованию. Блестящий план...
Волна холода накатила на него и слова застыли в горле.
Кэм только, что вышел из паба через дорогу.
Какое-то мгновенье, Даниэль кипел от злости. Он понимал достаточно ясно, что не желал помощи от кого-то. Его руки сжались в кулак и он сделал шаг в сторону Кэма, но затем..
Конечно. Это был Кэм эпохи Хелстона. И выглядело это,так будто Кэм отлично проводил время в его необычных полосатых клиновидных брюках и клиновидной викторианской шляпе. Его черные волосы были длинными, спускаясь ниже плеч. Он прислонился к двери паба, и шутил с тремя другими мужчинами.
Кэм достал сигару с золотым наконечником из квадратной металлической коробки. Он еще не видел Даниэля. Как только он его увидит, он перестанет смеяться. С самого начала Кэм проходил через Предвестники больше, чем любой другой из падших ангелов. Он был таким экспертом в этом, каким Даниэлю никогда не стать: Это был подарок тем, кто пал с Люцифером, они обладали талантом прохода через тени прошлого.
Один взгляд на Даниэля сказал бы этому Викторианскому Кэму, что его конкурент анахронизм.
Человек вне времени.
Кэм понял бы, что происходило, что-то большее. Затем Даниэль никогда не сможет пошатнуть его.
- Вы так добры, господин Грегори. - Миссис Холкомб все еще болтала, до сих пор держа рукав рубашки Даниэля.
Голова Кэма начала поварачиваться в его сторону
- Не стоит думать об этом. - Слова помчались из Даниэля. - Теперь, если вы извините меня, - он вырвал свои пальцы - Я только что собрался…, купить какую-нибудь новую одежду.
Он сделал быстрый поклон и бросился в дверь ближайшего магазина.
- Мистер Грегори... - миссис Холмкомб практически кричала его имя.
Даниэльтихо проклинал ее, притворяясь, что он был вне пределов слышимости, что только сделало ее голос более громким. - Но это - портниха, господин Грегори! - кричала она, приложив руки ко рту.
Даниэль был уже внутри.Стеклянная дверь магазина за ним захлопнулась, колокольчик, который был связан с шарниром зазвенел. Он мог спрятаться здесь, по крайней мере в течение нескольких минут, в надежде, что Кэм его не видел и не слышал пронзительный голос миссис Холкомб.
Магазин был тих и пах лавандой. Богатая обувь стерла его деревянные полы, а полки вдоль стен были уложены до потолка рулонами красочных тканей. Даниэль опустил кружевной занавес по окну, таким образом, он будет менее видимым с улицы. Когда он поворачивался, он мельком увидел в зеркале другого человека в магазине.
Он сдержал удивленный стон облегчения.
Он нашел ее.
Люси примеряла длинное белое кисейное платье. Его высокое горло, закрепленное желтой лентой, оттеняло невероятный ореховый цвет ее глаз. Ее волосы были скреплены с одной стороны, подрезанной и украшенной бусами цветочной булавкой. Она нервничала поправляя рукава на плечах, когда она стояла, исследуя себя со всех сторон, как она могла в зеркале. Даниэль обожал это.
Он хотел стоять там, любуясь ей вечно, но вдруг он опомнился. Он шагнул к ней и схватил за руку
- Это длилось не долго, - Даже когда он говрил, Даниэлю приходилось преодолевать восхитительное ощущение ее кожи в своей руке. Последний раз, когда он коснулся ее, это была та ночь, в которую он думал, что потерял ее из-за изгоев. - У тебя еще остались идеи как напугать меня? Ты не в безопасности здесь, но это на твое усмотрение, - сказал он
Люси не начала спорить с Даниэлем, как он ожидал. Вместо этого, она вскрикнула и ударила его бойко по лицу.
Потому, что она не была Люси. Она была Люсиндой
И что еще хуже, они не встречались еще в этой жизни. Она должно быть только, что вернулась из Лондона c увядавшей семьей. Она и Даниэль должны были встретиться в Констанской партии летнего солнцестояния
Он мог видеть все, в том числе и то как шок выразился на лице Люсинды
- Какой сегодня день? - спросил он отчаянно
Она будет думать, что он был сумасшедший. В другом конце комнаты, он был слишком влюблен, чтобы заметить разницу между девушкой, которую он потерял и девушкой, которую он должен был спасти
- Я сожалею, - прошептал он. Это было именно то почему он так ужасен как Анахронизм. Он получил и потерялся даже в самых мельчайших вещах. Только одно прикосновение ее кожи. Только один взгляд в ее глубокие карие глаза. Только один душистый запах вдоль линии роста ее волос. Только одно общее дыхание в тесном пространстве этого крошечного магазина.
Люсинда вздрогнула в тот момент, когда она посмотрела на его щеку. В отражении зеркала, она была красной в том месте где она ударила его. Ее глаза путешествовали, чтобы встретить его взгляд и его сердце чувствовало, что в нем образовывается пустота. Ее розовые губы разделились и ее голова немного повернутая вправо. Она смотрела на него как девушка, глубоко влюбленная в него
Нет.
Был способ, как это должно было произойти. Путь которым они должны были пройти. Они не должны были встретится сейчас. Столько, сколько Даниэль проклинал их судьбу, он не будет разрушать жизни, в которых она жила прежде. Они были тем, что держало его от возвращения.
Он попытался выглядеть незаинтересованным и безразличным насколько это возможно. Скрестил руки на груди, перемещая свой вес, чтобы создать больше расстояние между ними, не пуская свой взгляд, туда где он хотел бы быть. На ней.
- Я сожалею, - сказала Люсинда, прижимая свои руки к сердцу. - Я не знаю, что со мной произошло. Я никогда не делала ничего подобного…
Даниэль не собирался спорить с нею сейчас, хотя она давала ему пощечины так много раз за эти годы, что Предвестник, который отмечал число в небольшом спиральном портативном компьютере был обновлен.
- Это моя ошибка, - сказал он быстро. - Я - я принял вас за другого человека. - Он уже вмешался в прошлое слишком сильно, сначала в Люсию в Милане, и теперь здесь. Он начал отступать.
- Подождите. - Она догнала его. Ее глаза были прекрасными ореховыми огнями, задерживающими его. - Я чувствую, как будто мы действительно знакомы, хотя я не могу вспомнить..
- Боюсь, я так не думаю.
Он добрался до двери к тому времени, как закончилось их расстование, за окном чтобы увидеть Кэма, если он все еще был там. А он был.
Кэм стоял спиной к магазину, и он делал оживленные жесты, рассказывая какую-то выдуманную историю, в которой он, несомненно, был героем. Он мог обернуться от малейшего шороха. Тогда Даниэль будет пойман.
- Пожалуйста, остановитесь сэр. - Люсинда поспешила к Даниэлю. - Кто Вы? Я думаю, что знаю Вас. Пожалуйста. Подождите.
Он должен рискнуть на улице. Он не может остаться здесь с Люсиндой. Не, тогда, когда она так себя вела. Не, тогда, когда она влюбилась в неправильную версию него. Он жил этой жизнью прежде, и это не было то, как это произошло. Таким образом, он должен был сбежать.
Это убивало Даниэля, чтобы пренебречь ею, чтобы уйти от Люсинды, когда все в его душе говорило ему вернутся обратно к звуку ее голоса, к объятиям ее рук и теплу ее губ, к очаровывающей власти ее любви.
Он дернул ручку двери и убежал вниз по улице, в лучах заката, участвуя в гонке за все, чем он дорожит. Он даже не задумывался на что это было похоже для обитателей города. Он бежал чувствуя огонь в своих крыльях.