Вторая опера Глинки. Во многом противоположна «Ивану Сусанину» - народная сказка вместо исторической трагедии, эпическое неторопливое повествование – вместо напряжённого драматизма. Отсюда новый жанр - сказочно-эпическая опера.
И в то же время многие историки русской музыки, среди них – Борис Асафьев, говорят об общих чертах двух опер Глинки, ставшие основой русской классической оперной школы. Оперы роднят:
1) Высокие этические идеалы – вера в победу добра над злом, любовь к родной земле.
2) Героическая идея.
3) Народно-песенная основа. Национальный музыкальный язык.
4) Широта и масштабность в изображении народной жизни.
5) Ораториальное, эпическое начало в хоровых сценах. Глинка является в них наследником древних традиций русской хоровой культуры.
История создания. Премьера. «Первую мысль о Руслане и Людмиле подал мне наш известный комик Шаховский… На одном из вечеров Жуковского Пушкин, говоря о поэме своей «Руслан и Людмила», сказал, что он бы многое переделал; я желал узнать от него, какие именно переделки он предполагал сделать, но преждевременная кончина его не допустила меня исполнить это намерение». Так описывает Глинка зарождение замысла оперы «Руслан и Людмила». Композитор начал работать над оперой в 1837 году, не имея еще готового либретто. Из-за смерти Пушкина он был вынужден обращаться к разным поэтам и любителям из числа друзей и знакомых. Среди них В. Ф. Ширков, Николай Андреевич Маркевич (украинский историк, этнограф-фольклорист и писатель), Н. Кукольник, Александр Михайлович Гедеонов(с 1833 года – директор императорских театров), Константин Александрович Бахтурин.
Валериан Фёдорович Ширков (1805-1856). Получил разностороннее домашнее образование. Осенью 1836-го произошло личное знакомство Ширкова с композитором М. И. Глинкой, переросшее в многолетнюю дружбу. Именно по предложению Валериана Федоровича М. И. Глинка начал писать «Камаринскую». Поскольку Валериан Федорович писал стихи, то М. И. Глинка предложил ему написать текст для каватины Гориславы «Любви роскошная звезда» и к части первого акта оперы «Руслан и Людмила». Оценив по достоинству тексты, М. И. Глинка попросил Ширкова написать и все либретто. Однако, т. к. Валериан Федорович большую часть времени жил у себя в имении, а Глинка — в Петербурге, то их творческое общение было затруднено, и происходило преимущественно по переписке. Поэтому часть либретто оперы выполняли петербургские поэты Кукольник и Маркевич.
Сейчас, когда опубликованы материалы, касающиеся работы Глинки над оперой — ее план, письма композитора к В. Ширкову, либреттисту, не говоря уж об автобиографических записках композитора, — трудно понять, как можно было упрекать Глинку в беспечности по отношению к созданию либретто. А такие упреки раздавались со стороны современников композитора, да и позже: «Либретто сочинялось почти без предварительного, строго обдуманного плана, писалось по клочкам и разными авторами», — писал в свое время А. Серов. Надо признать, однако, что поводом для такого представления о работе над оперой послужили в какой-то мере слова самого Глинки. Вот что он писал в своих «Записках»: «В 1837 или 1838 году, зимою, я однажды играл с жаром некоторые отрывки из оперы «Руслан». Н.Кукольник, всегда принимавший участие в моих произведениях, подстрекал меня более и более. Тогда был там между посетителями Константин Бахтурин; он взялся сделать план оперы и намахал его в четверть часа под пьяную руку, и вообразите: опера сделана по этому плану! Бахтурин вместо Пушкина! Как это случилось? — Сам не понимаю». Надо сказать, что на этом участие Бахтурина (если верить Глинке, что это его план) и закончилось. Сохранившиеся планы и материалы самого Глинки со всей очевидностью доказывают его кропотливую работу над малейшими деталями сюжета. И можно согласиться с В. Стасовым, утверждавшим, что «никогда еще никакой композитор более Глинки не заботился о либретто и всех его подробностях, начиная от самых крупных и кончая самыми мелкими, и никогда никакой композитор не представлял менее Глинки чего бы то ни было произволу и вкусу своего либреттиста».
Опера писалась Глинкой в течение пяти лет с большими перерывами: она была закончена в 1842 году. Премьера состоялась 27 ноября (9 декабря) того же года на сцене Большого театра в Петербурге.
Премьера оперы прошла без шумного успеха. «Первый акт прошел довольно благополучно, — вспоминал впоследствии Глинка. — Второй акт прошел также недурно, за исключением хора в голове. В третьем акте Петрова-воспитанница (замечательная певица Анна Петрова в день премьеры была нездорова, и ее заменяла молодая певица, тоже по фамилии Петрова — Анфиса. — A.M.) оказалась весьма слабою, и публика заметно охладела. Четвертый акт не произвел эффекта, которого ожидали. В конце же 5-го действия императорская фамилия уехала из театра. Когда опустили занавес, начали меня вызывать, но аплодировали очень недружно, между тем усердно шикали, и преимущественно со сцены и оркестра. Я обратился к бывшему тогда в директорской ложе генералу Дубельту с вопросом: «Кажется, что шикают; идти ли мне на вызов?» — «Иди, — отвечал генерал. — Христос страдал более тебя»». Отъезд царской семьи до окончания спектакля, конечно, не мог не сказаться на приеме оперы у публики. Тем не менее в первый сезон своего существования опера прошла в Петербурге 32 раза. Примечательно в связи с этим, что Ф. Лист, посетивший Санкт-Петербург в 1843 году, засвидетельствовал Глинке, что в Париже опера тоже была дана 32 раза (для сравнения: «Вильгельм Телль» в первый сезон в Париже был дан 16 раз).
Дальнейшая судьба оперы. В дальнейшем, после смерти композитора от спектакля к спектаклю успех оперы возрастал. Можно отметить следующие постановки:
- 1904 года в Мариинском театре к 100-летию со дня рождения Глинки (солисты Славина, Шаляпин, Ершов, Касторский, Алчевский, Черкасская).
- 1969 - постановку в Гамбурге осуществил хореограф Д. Баланчин (дир. Маккерас, художник Н. Бенуа).
- 1994 - в Мариинском театре (дир. Гергиев, с возобновленным оформлением художников А. Головина и К. Коровина для спектакля 1904).
Традиция и новаторство. Как и в «Иване Сусанине», Глинка не миновал опыта русских предшественников. Мимо него не прошли бесследно ни сказочные, былинные образы наивно-романтических опер 1800-х годов, ни образы романтического балета, ни фантастика опер Верстовского.
Однако трудно назвать хотя бы одно произведение близкое к опере «Руслан и Людмила» по силе художественных образов. Главное, в опере Глинки, как и ранее в «Иване Сусанине» - изменилась общая идейная концепция. Вместо наивной «волшебной оперы» появилось грандиозное произведение, раскрывающее извечную философскую основу народной сказки!
Идея. Таким образом, в опере воспеваются героизм, благородство чувств, верность в любви, высмеивается трусость, осуждаются коварство, злоба и жестокость. Через все произведение композитор проводит идею победы света над тьмой, добра над злом, торжества жизни. Традиционный сказочный сюжет с подвигами, фантастикой, волшебными превращениями Глинка использовал для показа разнообразных характеров, сложных взаимоотношений между людьми, создав целую галерею человеческих типов. Среди них — рыцарски благородный и мужественный Руслан, нежная Людмила, вдохновенный Баян, пылкий Ратмир, верная Горислава, трусливый Фарлаф, добрый Финн, коварная Наина, жестокий Черномор.
Сюжет и его трактовка. Время работы над оперой ознаменовано интересом к древнейшим истокам народного творчества, основам народного мировоззрения. Записывались старинные образцы русского музыкально-поэтического фольклора: былины, обрядовые песни, духовные стихи. Поэтому, можно говорить, что идея создания сказочно-эпической оперы была навеяна атмосферой времени. Поэму Пушкина «Руслан и Людмила» композитор знал с юных лет, и она оказалась подходящим сюжетом.
Обращение к поэме Пушкина ещё больше сблизило композитора с поэтом. Оптимизм, жизнеутверждающая сила искусства, свойственные творчеству Глинки проявились в этом произведении с особой полнотой. Во всей мировой оперной литературе не много найдётся произведений такого светлого, ясного, мажорного тона!
Однако опера Глинки во многом отличается от своего литературного первоисточника. Гениальной юношеской поэме Пушкина (1820), основанной на темах русского сказочного эпоса, присущи черты легкой иронии, шутливого отношения к героям. От такой трактовки сюжета Глинка отказался. Жанр сказки обогатился у него чертами былинного повествования. Лёгкая беззаботная ирония уступила место серьёзному и благоговейному отношению к родной старине. Опера поражает эпическим спокойствием, неторопливым размеренным развитием событий. Её эпико-философский склад всецело определяется зачином пушкинской поэмы: «Дела давно минувших дней».
В текст оперы вошли некоторые фрагменты поэмы, но в целом он написан заново. Глинка и его либреттисты внесли ряд изменений в состав действующих лиц. Исчезли одни персонажи (Рогдай), появились другие (Горислава); подверглись некоторой переделке и сюжетные линии поэмы.
Драматургия оперы. Обращение к былинному, повествовательному сюжету вызвало особую трактовку оперной формы, существенно отличной от более динамичной композиции «Ивана Сусанина». Опираясь на классическую традицию замкнутых, законченных номеров, Глинка создаёт свой тип повествовательной оперной драматургии эпического плана. Подобный драматургический принцип был настолько новым, что опера как театральное сценическое произведение не была понята многими современниками.
Ещё при жизни Глинки драматургия «Руслана» вызвала жаркие споры. Но с особой силой полемика разгорелась в период 60-х годов, когда с резко противоположными суждениями выступили ведущие музыкальные критики того времени – Александр Николаевич Серов и Владимир Васильевич Стасов. Признавая музыкальные достоинства «Руслана», Серов в целом отрицал самую возможность создания оперы на былинно-эпический сюжет. «Чисто эпическое содержание оперы «Руслан» другими словами выйдет антидраматизм, антисценичность», - писал он в 1860 году. «Опера должна быть, прежде всего, драмою». Сравнивая две оперы Глинки, Серов отдаёт преимущество «Ивану Сусанину»: «…Первая опера Глинки есть то, чем опера должна быть, - есть драма, в своём полном, глубоком, естественном организме, а «Руслан» - не драма, не пьеса, следовательно, не опера, а случайно сложившаяся галерея музыкальных картин».
В противоположность Серову, Стасов, поддерживающий эстетику балакиревского кружка, восхищался новаторским замыслом «Руслана» и считал эту оперу Глинки прекрасным воплощением народного эпоса, главной основой Новой русской школы.
История подтвердила правильность точки зрения Стасова и его друзей – композиторов «Могучей кучки». Обладая исключительной широтой художественных воззрений, критик сумел ощутить в музыке Глинки целое направление русского искусства. «Эпический мир», открытый Глинкой в «Руслане», породил целую систему образов и драматургических приёмов, сохраняющих своё значение в русской музыке последующего времени вплоть до наших дней.
Важными особенностями эпической, повествовательной драматургии «Руслана и Людмилы» являются:
1. Неспешное развертывание событий, свойственное русским былинам;
2. Новый принцип конфликта. Действующие силы не столько сталкиваются и борются, сколько контрастируют друг другу. Конфликтное, напряжённо-драматическое развитие заменяется принципом контраста. Самые напряженные и драматические моменты остаются «за кадром» (например, битва Руслана с Черномором). В таком сопоставлении двух противоположных сфер действия заключены принципы будущего развития русского эпического симфонизма (Бородин, Римский-Корсаков, Глазунов) и соответствующих оперных сценических жанров (опера-сказка, опера-былина, опера-легенда).
3. Принцип симметрии, характерного для русского фольклора. Тематизм увертюры повторяется в финале 5 действия в той же тональности D-dur, что придает опере особую стройность и завершенность. Кроме того, возникает и сценическая арка: интродукция и финал рисуют величавые картины Киевской Руси, это монументальные хоровые сцены – как зачин и заключение, между которыми развёртываются контрастные сцены волшебных приключений героев. Создаётся принцип драматургической трёхчастности, который в дальнейшем станет типичным для русских сказочных опер. Уравновешенность и стройность отличает не только общую конструкцию в целом, но и отдельные действия, сцены.
4. Принцип картинных сопоставлений, характерный для народной сказки. Перед слушателем развёртывается повесть о чудесах сказочного волшебного мира; одна картина сменяет другую. Княжеская гридница – таинственный лес – тёплое южное царство Наины – призрачные сады Черномора. И в этом смысле мнение Серова об оперекак о «галерее музыкальных картин» не лишено основания. Однако эта галерея совсем не была «случайно сложившейся».
Вот в каком порядке выстраиваются сказочные картины оперы:
1-е действие – экспозиция образов главных героев (интродукция: свадебный пир Руслана и Людмилы в княжеских палатах Светозара) и завязка сюжета (похищение Людмилы).
Далее следует ряд отдельных картин – эпизодов сказочных приключений героев.
2-е действие: 1-я картина: встреча Руслана с волшебником Финном, его рассказ о любви к волшебнице Наине;
2-я картина: встреча Фарлафа с Наиной, которая обещает помочь ему найти Людмилу;
3-я картина: встреча Руслана с Головой, поединок, рассказ Головы, получение Русланом меча, которым можно сразить Черномора;
3-е действие: волшебный замок Наины, в который попадает вначале Ратмир, а затем Руслан. От волшебных чар Наины их спасает Финн;
4-е действие: Людмила тоскует в волшебных садах Черномора. Появляется Черномор. Руслан звуком сигнального рога вызывает Черномора на битву и побеждает, отрубив его бороду, в которой спрятана волшебная сила. Руслан находит Людмилу, но не может разбудить ее.
5-е действие: 1-я картина: рабы Черномора сообщают Ратмиру об исчезновении Людмилы и о том, что Руслан отправился спасать ее. Финн передает Ратмиру волшебный перстень, который должен разбудить Людмилу.
2-я картина: княжеские палаты Светозара. Фарлаф приносит похищенную им Людмилу, но разбудить ее никто не может. Появляется Руслан и пробуждает ее с помощью перстня, переданного ему Ратмиром. Народ прославляет жениха и невесту.
Принцип симфонизма. В опере преобладают законченные номера. Вместе с тем опера симфонична. Как и в «Сусанине» её симфонический замысел связан с последовательным проведением основных лейттем и сопоставлением двух сквозных линий – «сил действия и контрдействия». Основные темы двух противоположных сфер впервые звучат в увертюре, а затем развиваются в опере. Особенно важное значение имеет русская попевка главной партии увертюры – Т53 с секстой, «глинкинский гексахорд». Она по-разному «распевается» в богатырских сценах «Руслана», воплощая собой образ могучего богатырского светлого народного духа. Новые варианты этого мотива мы слышим – в торжественном запеве Баяна из интродукции, в арии Руслана (здесь гексахорд интонируется то в миноре, то в мажоре), в мощном заключительном хоре «Слава великим богам». Вариантно-вариационный способ развития.
Менее изменчивы темы Черномора, также пронизывающие оперу на всём протяжении. Являясь воплощением холодной, сковывающей силы, эти темы даны в статическом состоянии.
Противопоставление образов. Подобно «Ивану Сусанину» в «Руслане» противоборствующие силы, т. е. положительные герои и враждебные им фантастические противопоставлены музыкальными средствами. Положительные герои имеют арию-портрет, охарактеризованы вокально. Их музыка опирается на народно-песенные традиции, она диатонична, её отличает ладовая определённость и устойчивость.
Фантастические персонажи характеризуются музыкой инструментальной, например, Черномор лишён вокальной партии, у Наины – только речитатив (поет на одной-двух нотах сухой скороговоркой). В противовес диатонике – хроматизмы в мелодии, в гармонии – неустойчивость, Ув.53, Ум.53, острые диссонансы. Черномора характеризует целотонная гамма, которая лишена привычных тяготений, имеет «холодный» колорит в противовес – «человечным» мажорным и минорным ладам.
Вместе с тем своих «антигероев», которые противостоят светлым персонажам, Глинка не лишает пушкинского юмора. Они, скорее, комичны, чем ужасны. «Черноморское» и волшебное в «Руслане и Людмиле», конечно, враждебно, но как бы понарошку, по сказочному. Юмористический эффект создают острые стаккато деревянных духовых в теме Наины, грандиозные «трубные кличи» в марше Черномора, гротескные приёмы оркестровки в восточных танцах. Злые волшебники у Глинки одновременно и страшны, и комичны, они бессильны перед могуществом и доброй воли человека.
Восток в опере. Как и в «Иване Сусанине», в «Руслане» сопоставляются 2 национальные культуры – Русь и Восток. Восточные образы издавна присущие русской сказке впервые ожили и расцвели в музыке Глинки. Это ария Ратмира, «Персидский хор», танцы IV действия. Источники этих тем разные – композитор пользуется арабскими, иранскими, кавказскими темами, создаёт свои темы в духе восточных. Можно говорить, что «Восток» Глинки – это собирательное понятие, без точных национальных координат. Именно в этой опере вырабатываются основные принципы воссоздания восточных образов в русской музыке, которые в последствии перешли к его наследникам – Балакиреву, Бородину, Мусоргскому, Римскому-Корсакову, Глазунову. И у Глинки, и у его преемников восточный фольклор разрабатывается преимущественно в инструментально-симфоническом плане.
Оркестр. В «Руслане» Глинка достиг вершин оркестрового мастерства. Сказочный сюжет оперы словно подсказывает композитору новые колористические приёмы. Расширяется роль самостоятельных оркестровых номеров. В увертюре, антрактах и танцах проявились лучшие качества оркестрового стиля Глинки, мастерство симфонического развития.
Важное значение в характеристике образов имеют лейттембры. Лейттембры Людмилы - флейта или скрипка, Гориславы – «экзотический» тембр фагота. Ратмира сопровождает английский рожок, подражающий восточной зурне, Наину – «колючее» звучание деревянных духовых, играющих стаккато.
Опера в пяти действиях на либретто композитора В. Широкова, при участии К. Бахтурина, Н. Кукольника, Н. Маркевича, А. Шаховского, основанное на одноименной поэме Александра Сергеевича Пушкина.
Действующие лица:
СВЕТОЗАР, великий князь Киевский (бас)
ЛЮДМИЛА, его дочь (сопрано)
РУСЛАН, киевский витязь, жених Людмила (баритон)
РАТМИР, князь хазарский (контральто)
ФАРЛАФ, витязь варяжский (бас)
ГОРИСЛАВА, пленница Ратмира (сопрано)
ФИНН, добрый волшебник (тенор)
НАИНА, злая волшебница (меццо-сопрано)
БАЯН, певец (тенор)
ЧЕРНОМОР, злой волшебник (без слов)
СЫНОВЬЯ СВЕТОЗАРА, ВИТЯЗИ, БОЯРЕ И
БОЯРЫНИ, СЕННЫЕ ДЕВУШКИ, НЯНИ И МАМКИ,
ОТРОКИ, ГРИДНИ, ЧАШНИКИ, СТОЛЬНИКИ,
ДРУЖИНА и НАРОД; ДЕВЫВОЛШЕБНОГО ЗАМКА,
КАРЛИКИ, РАБЫЧЕРНОМОРА, НИМФЫИ УНДИНЫ.
Время действия: былинное («давно минувшие дни»).