«Это значит…», – Хан Чжань Мэн начал понимать, что имеет в виду Хан Фэн Сюэ, но в его голове по-прежнему царила неразбериха.
«Нарушить клятву… мы, разумеется, не можем первыми нарушить её; но, если семья Сяо по собственной воле нарушит её? Тогда это будут только их проблемы. Хотя по заветам предков нам нельзя нарушать клятву, но… они и не говорили, что мы покорно должны дожидаться своей смерти, верно?», – Хан Фэн Сюэ, фыркнув добавил: «Семья Сяо нарушит клятву, и станет нашим врагом! Притом врагом, который хочет смерти нашей семье Хан. Как обращаться с врагами, я надеюсь, тебя не нужно учить? И к тому же – если они всё-таки поступят так, это даже будет нам на пользу! Потому что, наконец-то, можно будет освободится от этого…», – он не закончил свою фразу, но её смысл был и так понятен.
«Я понял», – Хан Чжань Мэн согласился со сказанным отцом, послушно склонив голову.
Корень имбиря старый да терпкий, мудрость отца остра да проницательна!
«Понял, вот и славно! Мэн, ты должен запомнить одну фразу «Одна жизнь– два друга»! Хорошо запомни её, особенно первые два слова! В них вся суть!», – Хан Фэн Сюэ горестно вздохнул и сказал: «Друзья могут друг ради друга пройти сквозь огонь и воду. Но после того, как закончится ваш век, потомки твоих друзей едва ли станут твоими друзьями! Через несколько эпох и столетий, возможно, вы будете лишь незнакомцами, или даже врагами, никто не знает наверняка!»
Печально вздыхая, он продолжил: «Даже пусть единоутробные братья твоего старого друга дадут потомство на несколько следующих поколений, их кровные узы все равно со временем поблекнут. А что говорить о потомках названных братьев? Когда это было, чтобы пир длился вечно? Поэтому нет необходимости насильно передавать свои чувства следующим поколениям, потому что для них этого всего лишь оковы их рода, настоящие оковы!»
«Я буду иметь это в виду, и никогда не посмею забыть!», – на душе у Хан Чжань Мэна стало немного спокойнее.
Раз уж отец так сказал, я должен заранее быть готовым к этому.
«Я сегодня сказал тебе всё это, потому что хотел, чтобы ты понял свою ошибку. Я хотел, чтобы ты понял, какую ты ошибку совершил с жизнями Яо и Мэн! И к какой страшной трагедии привели твои действия! Ты хотя бы понимаешь это?», – Хан Фэн Сюэ посмотрел на сына с горечью и бессилием, и немного со злостью.
«Но в то время семья Сяо была слишком настойчива, и я согласился на свадьбу, тогда наши обе семья находились в хороших дружеских отношениях, мне, правда, было трудно отказать им…», – Хан Чжань Мэн, склонив голову, робко ответил.
«После того, что произошло с Яо, ты попытался остановить семью Сяо от дальнейшего поиска мести. Ты чувствовал, что находишься в долгу у них, и стал передавать им всё больше и больше полномочий и прав в управлении Серебряным городом, разрешив им нести ответственность за очень важные дела; но ты не знал, что такие действия необратимы. Если есть такая травма, то ей уже никогда не затянуться. Своими уступками ты не только не добился никакой благодарности, но и наоборот, ещё больше увеличил их амбиции и претензии! Поэтому, если семья Сяо и устроит бунт, то только благодаря твоему попустительству и потворству, длившемуся целых десять лет!», – Хан Фэн Сюэ строго посмотрел на сына: «Не стоит забывать – ты и есть правитель Серебряного города! Если семья Сяо испытывает недовольство, то отчего же? Если они и правда осмелятся возразить, то с ними нужно будет поступить в соответствии с нашими законами! Как настоящий правитель при отсутствии искусной техники и беспощадной хитрости сможет выстоять, не отрываясь от земли, под ударами своих недругов? Как раз твоя слабохарактерная и добрая натура своими руками создала основание для предательства! Извлеки урок из этого! Как тебе повезло, что я ещё не умер, когда произошла такая неприятность, иначе бы всем нашим предкам пришлось сменить фамилию на Сяо, да? Как бы тогда смотрел в глаза прародителям семьи Хан?»
По всему телу Хан Чжань Мэна катился пот градом, он не находил себе места от стыда!
Хан Фэн Сюэ слегка улыбнулся и медленно сказал: «Ну ладно, надеюсь, ты поймёшь то, что я хотел донести до тебя. Во всяком случае, лучше поздно, чем никогда. А теперь можешь идти, тебя ждёт много дел! Не надо забывать, что у Серебряного города ещё есть семья Хан, и, если даже семья Сяо всё-таки устроит бунт, больших успехов им всё равно не видать», – он немного рассмеялся, и почти мимоходом добавил: «Что, благодаря двадцати божественным уровням, небось, чувствуешь себя очень сильным?»
У Хан Чжань Мэна на душе стало очень спокойно, ему вдруг даже показалось, что больше нет ничего такого, что его раньше глодало и расстраивало. Ведь его отец, почтенный наивысшего уровня! Божественный уровень семьи Сяо – не проблема для него самого, а для отца вообще, наверное, ничегошеньки не значит?
«Есть ещё одно дело; оно касается семьи Цзюнь, а именно, Цзюня Мосе. Он сказал, что второго числа второго месяца он пожалует в Серебряный город, чтобы отомстить семье Сяо! Отец, какое мысли у вас есть по этому поводу?», – Хань Чжань Мэн уж было собирался откланяться, как ему на ум вдруг взбрело это.
«Карма необратима, возмездие ожидаемо. Семья Сяо сама виновата, что посеешь, то и пожнёшь, как говорится! Только они должны отвечать за это! Наша семья Хан ни в коем случае не должно вступать в это дело!», – глаза Хан Фэн Сюэ сверкнули, и он мрачно сказал: «Если даже до этого момента, семья Сяо не предпримет никаких действий, мы не должны вмешиваться! Десять лет назад семья Цзюнь позволяла издеваться семье Сяо над собой, без малейшего сопротивления, но сейчас они в состоянии дать достойный отпор! Остается лишь ждать, и ты увидишь, чем это всё закончится! Семья Цзюнь никому не позволит задевать себя!»
Хан Чжань Мэну стало не по себе, все его прежние заботы покинули его рассудок. Всё, что сейчас интересовало его – это благополучие трёх старейшин и его дочери, которые уже очень давно покинули город. По сравнению с этим все проделки семьи Сяо казались ему полным бредом…
Возможно, совершенная уверенность Хан Фэн Сюэ основывалась на его способности всё держать под контролем, однако до какого момента можно на это полагаться? Здесь вообще никто ничего не мог сказать наверняка!
Нет стопроцентной вероятности, возможен любой исход!
Четырнадцатое число первого месяца года
Цзюнь Мосе с нахмуренными бровями сидел у кровати принцессы Лин Мэн, проверяя её пульс. Рядом сидела Дугу Сяо И. Вдруг, не выдержав больше, с обеспокоенным лицом, она спросила: «Ну как? Как она?»
«Умереть не умрёт», – сказал спокойно Цзюнь Мосе.
«Ай-яй… ты такой бессердечный!», – Дугу Сяо И презрительно посмотрела на него своими огромными глазами: «Бедная сестрёнка Лин Мэн так ужасно пострадала, а ты ещё смеешь говорить здесь такие вещи… Когда же сестра Лин Мэн, наконец-то, сможет очнуться?»
«Бедная? И вправду, очень бедная. Однако я не знаю, сколько есть в этом мире таких же несчастных, как она, людей. Она жива, а её жизненная энергия почти пришла в норму. И ещё у неё есть наша забота», – Цзюнь Мосе, убрав медленно руку с пульса, сказал: «Её ранения, на самом деле, не такие уж и тяжёлые. Трудно сравнить с тем, что осталось от Вэн Цанъюя после удара ладонью. Но тогда для неё главной целью было спасение своей матери, и она совершенно не обращала внимания на себя, изо всех сил стараясь справиться с огромным толчком силы, после чего она как раз и была откинута этой взрывной волной прямо на камень, тем самым получив травму черепа. Это травма привела к застою крови в голове, и последующей потере сознания, где она до сих пор и находится. Если сейчас взять и заставить её очнуться, когда её травма ещё полностью не зажила, она может испытать сильное эмоциональное потрясение. И, если нас не будет рядом в этот момент, кровеносные сосуды могут просто не выдержать и лопнуть, после чего сознание уже никогда не сможет вернуться к ней… Именно поэтому я не тревожу её, а жду, когда все её раны затянутся, и только тогда она сможет очнуться».
«Бедная сестра Лин Мэн…она ещё не знает, с какой суровой реальностью ей придётся столкнуться после пробуждения?», – со слезами на глазах проговорила Дугу Сяо И. Скоро лицо её переменилось, и она, своими большими красивыми глазами уставившись на Цзюнь Мосе, с нотками ревности в голосе сказала: «Мосе, за последние несколько дней, та наложница искала тебя или нет?»
«Нет, конечно. Она при виде меня прятаться не успевает, а ты ещё говоришь такое?», – Цзюнь Мосе расхохотался и сказал: «Чтобы справиться с вами, «лолиты», у меня есть куча способов, ха-ха-ха-ха!»
Дугу Сяо И, покраснев, закричала: «Кто это еще тут «лолиты», я вообще ни разу не такая!», – за это время она уже поняла, что значит это слово, и услышав его в свой адрес, ей было крайне трудно это стерпеть! Тотчас же её щеки надулись от ярости.
«Так ты говоришь, ты не лолита? Тогда кто же?», – Цзюнь Мосе не удержался и рассмеялся в голос.
«Я…», – её глаза забегали из стороны в сторону, она вдруг расхохоталась и неожиданно приняла позу соблазнительны, и томно сказала: «Я везде и во всех местах уже выросла… Совсем взрослая девушка и замуж выйти для меня совсем не проблема!»
«М? Во всех местах, говоришь, выросла? Это в каких таких местах? Мне что-то не видно. Может, у меня со зрением проблемы? Ты подойди, я пощупаю и проверю, где выросло-то!», – Цзюнь Мосе вытянул руки вперёд.
«Похотливый маньяк!», – Дугу Сяо И тут же отпрыгнула назад, крепко обхватив руками свою грудь, и закричала: «Говорю, выросло! Значит, можно выходить замуж! Кто тебе проверять разрешал?»
«А? Правда, что ли? Тогда… на днях подыщу тебе хорошего муженька!», – Цзюнь Мосе не стал долго думать и сходу сказал: «Сяо И, Тан Юань как тебе, а? Просто кивни головой, и всё будет сделано!»
Дугу Сяо И в одно мгновение пришла в ярость, и принялась колотить и кусать его.
Цзюнь Мосе, состроив страшную морду и повизгивая, сказал: «Ах ты, мелкая, ты такая же пакостная, как Сяо Бай, одни твои зубы чего стоят!», – сказав это, он вдруг вспомнил, что уже очень давно не видел Сяо Бая, и непроизвольно спросил: «А кстати, Сяо Бай как тебе?»
«У Сяо Бая глаза слишком большие, боюсь напугаться…», – Дугу Сяо И довольная свистнула, показывая, что с неё достаточно, и на этот свист тут же вбежала белая тень, и без возражений кинулась прямо в объятья Цзюня Мосе.
Это был Сяо Бай – леопард с большими глазами.
«Ого, какой тяжеленный!», – Цзюнь Мосе схватил его за передние лапы и притянул к себе. Этот зверёк уже весил примерно около двадцати пяти килограмм.
«Сестра Сюэ Янь раньше часто кормила его, вот он и потолстел. Туловище всё больше и больше, ноги всё длиннее и длиннее… Уже совсем не маленький Бай, а большой Бай…», – Дугу Сяо И промурлыкала: «Он вырос, и стал еще милее, чем раньше… Сяо Бай сейчас очень злой, мои старшие братья даже уже не могут с ним справиться!»
«Да?!», – Цзюнь Мосе очень удивился. Сколько сейчас этому красавцу, а? Кто бы мог подумать, что семь здоровяков семьи Дугу, похожих на настоящих быков, уже не соперники ему?
Глава 676: Герой с востока будет жить вечно, объединив под своим началом весь мир!
Цзюнь Мосе ничего не понимал. Когда Мэй Сюэ Янь была здесь, она кормила Сяо Бая такой едой, какую прошлые поколения королей леопардов и не видали, и это ещё и пришлось ему на пользу. К тому же Сяо Бай Бай уже был, благодаря Цзюню Мосе, повышен на новый уровень, разумеется, он вырос со сказочной скоростью! Более того, волшебный эффект этих вкусностей ещё пока полностью не проявился, так что Мосе боялся, что, когда настанет этот час, он сам ещё не вырастет полностью, а Сяо Бай будет уже обладать пиком восьмого уровня священного зверя!
Уже прошло там много времени с её отъезда?
Она должна вернуться второго числа второго месяца…
Осталось всего несколько дней, и она вернётся.
Дугу Сяо И сразу же почувствовала его беспокойство, и, невольно загрустив, сказала: «Братик Мосе… я знаю, что у тебя есть сестрёнка Сюэ Янь, но ты никак не можешь бросить меня… Я уже давно принадлежу только тебе, даже ещё раньше, чем сестрёнка Сюэ Янь…»
Цзюнь Мосе чуть не захлебнулся чаем, и, выпучив глаза и раскрыв рот от удивления, закричал: «Чего ещё?! Ты когда успела стать моей, а? Когда это было-то? Почему это я об этом даже ничего не знаю, а?»
«Да! Я твоя! Твоя, твоя, твоя! И точка!», – Дугу Сяо И закричала во весь голос. – «Так или иначе, но ты не можешь бросить меня!»
«Ладно! Конечно, не могу!», – Цзюнь Мосе вдруг начал хохотать и, протягивая руки, стал приговаривать: «Давай иди сюда, малышка Сяо И, братец обнимет и поцелует тебя, заодно и проверю, где там что выросло у тебя…»
Дугу Сяо И завизжала и испуганно посмотрела на него: «Ты… ты, что это собираешься делать? Давай веди себя прилично…»
«Раз уж ты давно принадлежишь мне – обняться и поцеловаться! Что в этом такого, ну? Считай, даже всё очень законно, не к чему придраться! Ну, давай, не надо стесняться!», – Цзюнь Мосе ещё больше замялся от своих пошлых шуточек.
«Ты… ты не подходи ко мне, слышишь! Я буду кричать…», – Дугу Сяо И отпрыгнула и оказалось около ворот, лицо её побледнело, и она испуганно закричала: «Нет! Нет! Так не пойдёт! Тогда я видела, что ты сделал с бедной сестренкой Куинхан… я… я…», – она резко повернулась и пустилась наутёк.
Цзюнь Мосе замер: «Тогда я видела… что ты сделал с бедной сестренкой Куинхан»? Внезапно он дико рассмеялся: кто бы мог подумать, что эта мелкая даже успеет подглядеть… Цзюнь Мосе тут же вспомнил Гуан Куинхан, от слов, сказанных Дугу Сяо И о ней, ему стало даже приятно…
Хотя эта мелкая иногда вытворяет разные пакости, обычно она просто душка!
Смеясь, он пошёл к воротам, с целью посмотреть, далеко ли убежала эта маленькая балбесина, и неожиданно он увидел, как навстречу ему двигается ещё одна его обожательница – Хань Янь Мэн: «О, это, не моя ли наложница идёт? Это точно судьба! Мы, действительно созданы для друг друга! Ты, наверное, идёшь, чтобы согреть мой ватный спальный мешок, я прав, да? Ну, давай поторопись тогда! Время ещё детское, мы можем многое успеть…»
Хань Янь Мэн, только лишь увидев его, сразу же завизжала, побледнела и тут же бросилась бежать, как будто увидела не человека, а привидение.
Цзюню Мосе в одно мгновение удалось проучить двух мелких, которые долгое время были его головной болью, и поэтому у него было очень хорошее настроение, он вдоволь нахохотался, и с чувством выполненного долга отправился в свой маленький дворик. Он хотел оправиться на время в свою башню для совершенствования… но, повернувшись, он увидел, что дорогу ему преграждает Цзюнь Вуй.
Приближалось второе число второго месяца, и Цзюнь Вуй с большим усердием проводил всё свое время в тренировках. На этот раз он неожиданным образом оказался здесь, и даже смог своим внезапным появлением немного испугать Цзюня Мосе.
«Скоро второе число, ты уже всё решил по этому поводу?», – дядюшка уже долго ломал голову над этим, и, наконец-то, решился задать вопрос, его глаза пылали огнём.
«Надо ждать! Ждать, когда прибудут бойцы леса Тяньфа и семьи Дунфан, тогда мы и отправимся в путь», – сказал Цзюнь Мосе.
«Дорога в Серебряный город очень трудна и опасна, если даже сейчас отправиться, мы вряд ли поспеем ко второму числу… как ты всё рассчитал?», – Цзюнь Вуй с волнением в голосе сказал.
«Дядюшка, ты знаешь, что у леса Тяньфа есть уникальные священные животные, которые могут летать?», – Цзюнь Мосе, немного сощурившись, сказал: «Я уже тщательно всё продумал, нам нужно только дождаться бойцов со стороны матушки, и мы можем отправляться в Серебряный город».
«Вот он что!», – Цзюнь Вуй, тут же расслабившись, сказал.
Как раз в этот момент, они услышали какой-то голос, раздавшийся за дверями.
Голос караульного: «Простите, молодой господин, кого вы ищете?»
«Солнце всходит на востоке, а я непобедим и хитёр!», – раздался детский голос, но с очень грозным тоном. Кто-то громко затараторил: «Дяденька караульный, скажите моему старшему двоюродному брату Цзюню Мосе, что прибыл Дунфан Непобедимый!»
Цзюнь Мосе услышав эти слова, расхохотался.
Солнце восходит на востоке, а я непобедим и хитер?!
Молодой мастер Цзюнь сделал шаг к дверям: неужели тот самый сорванец пожаловал!
Цзюнь Мосе принял строгий вил, и, потешаясь, сказал: «Оказывается тот самый герой… Прибыл к нам с востока! О, моя обитель сразу же засияла яркими красками, надеюсь, герой с востока будет жить вечно, объединив под своим началом весь мир!»
«Брат! Ха-ха-ха… я приехал!», – в этот момент, через двери забежал Дунфан Сяохуай, с раскинутыми в разные стороны руками, но вдруг он остановился и, почесав одной рукой затылок, сказал: «Ты сейчас что сказал? Что? Объединить под своим началом весь мир?»
«Это твой старший брат специально для тебя придумал такой девиз!», – проникновенно сказал Цзюнь Мосе. – «Раз солнце всходит на востоке, а ты непобедим и хитёр, значит, в этом мире нет никого, равного тебе. Если ты не совершишь какой-нибудь большой и поразительный подвиг, не будет ли это значить, что ты впустую растрачиваешь свой талант? Поэтому во что бы не стало надо жить вечно и объединить под своим началом весь мир! Ну что, герой с востока, как думаешь?», – Цзюнь Мосе со смехом сказал.
«Солнце восходит на востоке, а я непобедим и хитёр! Герой с востока будет жить вечно, объединив под своим началом весь мир!», – Дунфан Сяохуай повторил девиз и расхохотался, его глаза ярко сияли, он бесцеремонно сказал: «Ой, как мне нравится! Звучит супер! Особенно это – Герой с востока будет жить вечно, объединив под своим началом весь мир! Это будет девиз всей моей жизни, которому я буду всегда следовать! Брат, ты, на самом деле, такой талантливый! Так просто и быстро придумал такие хорошие слова, я просто без ума от них».
«Это, действительно, очень благородная цель! Сказать это – ещё не всё, главное – неизменно придерживаться своей цели, и тогда успех будет твоим!», – воодушевлённо сказал Цзюнь Мосе.
«Угу! Понял! Всё понял!», – уголки его рта расплылись в улыбке, он начал смеяться, прыгать и кувыркаться. – «Солнце восходит на востоке, а я непобедим и хитёр! Герой с востока будет жить вечно, объединив под своим началом весь мир! Вааа! Вау!!!»
«Дитя, что ты так кричишь?», – за его спиной раздался голос, Дунфан Вэнцин и остальные прибыли, мальчик обогнал их и прибежал раньше всех, Дунфан Вэньдао поймал сына и влепил ему оплеуху. – «Хватит шуметь, сорванец! Какую чушь ты тараторишь всё время?»
«Объединить под своим началом весь мир – такими словами нельзя раскидываться!», – серьёзно сказал Дунфан Вэнцин, и строго посмотрел на Цзюня Мосе. – «С древних времён наш мир всегда был раздробленным на много частей, и каждый всегда поступал по-своему, никто и никогда не говорил об его объединении; даже такие высокопочитаемые люди как три мудреца из трёх священных земель не осмеливались и заговорить об объединении, все держались обособленно! Если эта фраза уйдёт в народ, то наша семья Дунфан сразу же станет предметом для всеобщего осуждения и порицания!»
«Но это всё – лишь его стремление. Не нужно относиться к этому слишком серьёзно. К тому же если молодой наследник семьи Дунфан рассматривает это в качестве своей цели, это тоже неплохо», – Цзюнь Мосе наигранно рассмеялся, он был всё ещё возмущён сказанным, но на душе у него было неспокойно. В конце концов, сам перед отъездом дал старшему из дядюшек очень действенное средство, которое полезно для деторождения, и ещё оно очень… но почему тогда он до сих пор так спокоен?
«Эх, такая дальняя дорога вымотала нас так сильно! Мосе, дедушка дома?», – Дунфан Вэнцин трогательно посмотрел на Цзюня Мосе.
Цзюнь Мосе замер: неужели он ещё не учуял этот грязный трюк? И продолжает испытывать всё на себе? Он же не такой тупой! Подумав об этом, Мосе взорвался смехом.
И Цзюнь Мосе был прав, он ни разу не ошибся. Дунфан Вэнцин ещё не обнаружил его проделку, и вообще был очень тронут таким благородным жестом своего племянника. Он же не подозревал, что его «заботливый племянник» посмеет так издеваться над ним.
Все отправились вместе с Цзюнь Вуем в дом, попутно обмениваясь приветствиями и любезностями. Цзюнь Мосе подошёл ближе к Дунфан Вэнцин и лукаво посмотрел на него, спрашивая: «Дядюшка, вы не устали?»
«Ты что такое говоришь? Мы протопали такую долгую и мучительную дорогу, как же тут не устанешь? Ты вообще, о чём думаешь там себе? У тебя голова непонятно чем забита! В самом деле, ведёшь себя так глупо!», – лицо Дунфан Вэнцина то краснело, то чернело, он был очень возмущён. О таком вообще спрашивают, а? Что за бред у него в башке! – он строго отчитал племянника.
Цзюнь Мосе сжался от страха: Ради этого следует немного и потерпеть, надо просто промолчать! Я хотел немного облегчить вашу жизнь, а взамен получил ведро помоев на свою голову! Вы устали, ну так продолжайте мучиться…
Дунфан Вэньцин и остальные в этот раз привели убийц небесного и земного уровней. Количество их, действительно, впечатляло, больше ста человек, и все они хорошо обучены, во главе их три дядюшки Дунфан. Ранее было договорено, что они, благодаря волшебным таблеткам Цзюня Мосе, совершат прорыв, продвигаясь до уровня Великого, их силы намного увеличатся. К тому же таким образом их давняя мечта будет осуществлена, они за такой короткий промежуток времени достигнут такого уровня силы, о котором они только мечтали.
Особенно, это касается убийц небесного уровня из семьи Дунфан, они, как никто, были счастливы и рады. Их силы достигли такого уровня, что они могут смотреть на других свысока… В этот раз силы семьи Дунфан велики как никогда, весь мир наблюдает за ними.
Но все это «надувное высокомерие» скоро исчезнет, оно будет разбито вражеским ударом. Люди, всё-таки, существа трусливые…
Лицо Одинокого Сокола, Ин Бокуна, выглядело надменным и отрешённым, его длинные волосы гордо и величаво разлетались в воздухе, его одежды черны, как железо, а взгляд острый, как у сокола! Его могучая и невиданная сила так и пышет повсюду!
И это только начало…
Потому что после него следом появляется дикий ураган Фэн Цзюань Юнь и сейчас время его блестящего выхода на сцену! Его одежды белоснежны, как снег, взгляд пронзителен, как острый меч, на его лице нет эмоций, он молчалив и холоден, но его мощная сила нисколько не уступает силе Ин Бокуна!