Со всей ясностью тайна Бога, единого в трех Лицах, была явлена миру на Иордане в момент Крещения Сына Божия. Евангелие так повествует об этом событии: Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился – отверзлось небо, и Дух Святой сошел на Него в телесном виде, как голубь, и был голос с небес, говорящий: Ты Сын Мой возлюбленный, в Тебе Мое благоволение (Лк. 3, 21–22). В этом событии явила Себя вся Святая Троица: Сын стоял в водах иорданских, глас
Отца свидетельствовал о Нем и Дух Святой сходил на Него в виде голубя. Потому богослужебное воспоминание этого события – праздник Крещения Господня – называется также и Богоявлением.
Суть этого события отражена в тропаре праздника, который в переводе на русский язык звучит так: «Когда Ты, Господи, крестился во Иордане, явилось поклонение Пресвятой Троице, ибо глас Отца свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух, явившийся в виде голубя, подтвердил истинность этого слова. Христе Боже, явившийся и просветивший мир, слава Тебе!»
Другим подобным событием было Преображение Господне, когда трое учеников Спасителя слышали глас Отца и Святой Дух, символом Которого уже в Ветхом Завете было светлое облако, осенил их. Таким образом, это событие также было откровением Пресвятой Троицы.
Господь наш Иисус Христос многократно говорил Своим ученикам о Боге как о Своем Отце и свидетельствовал о Себе как о Его Сыне (см.: Ин. 6–8). И одновременно с этим Он утверждал Свое единство с Ним: Я и Отец – одно (Ин. 10, 30); все, что имеет Отец, есть Мое (Ин. 16, 15). Таким образом, Христос говорит о Себе как о другой Личности по сравнению с Отцом и одновременно свидетельствует о Своем нерасторжимом единстве с Ним: Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино… как Мы едино (Ин. 17, 21–22).
Столь же явно Спаситель отличает и от Отца, и от Себя третье Лицо Святой Троицы – Святого Духа, Который от Отца исходит (Ин. 15, 26). Он будет свидетельствовать о Сыне: Он научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин. 14, 26), и наставит вас на всякую истину (Ин. 16, 13). Таким образом, Дух – так же, как и Отец, – другая Личность, Которая находится в теснейшем единении с Сыном: Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам, – говорит Христос (Ин. 16, 14).
Из этих слов Спасителя становится очевидным, что о Себе, Отце и Духе Он говорит как о трех разных Личностях, которые тем не менее не существуют отдельно друг от друга, но имеют единство жизни, воли и действия. Потому и проповедовать и крестить апостолы посылаются не во имя Единого Бога и не во имя трех разных Богов, но во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28, 19). «Во имя, а не во имена, – говорит святитель Амвросий Медиоланский. – Ведь Он Сам сказал: Я и Отец – одно (Ин. 10, 30). Потому мы и говорим, что один Бог, а не два или три Бога»[6].
И, в соответствии с этой заповедью, апостольское приветствие было во имя трех Лиц Святой Троицы: Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами (2 Кор. 13, 13). В таком виде оно и дошло до нас в чинопоследовании литургии.
Догмат о Святой Троице
Церковь Христова с самого момента своего основания хранила апостольскую веру в Отца, Сына и Святого Духа. Однако понадобился не один век для того, чтобы облечь эту веру в точные слова, дать ей богословское определение, то есть выработать догматическое учение о Пресвятой Троице. И это учение – не отвлеченные рассуждения, интересующие только богословов и философов. В нем действительно нуждалась Церковь, основанная Господом нашим
Иисусом Христом, Который воплотился, пострадал, умер ради нас, воскрес и вознесся к Отцу нашего ради спасения. Он – краеугольный Камень, на котором созидается Церковь (см.: Еф. 2, 20–21), поэтому вопрос, кто Он по природе, в каких отношениях Он с Отцом и Духом, является самым главным для христиан. Именно им было занято христианское богословие несколько веков по Рождестве Христовом.
Как примирить между собой единобожие и веру в то, что Бог троичен в Лицах? В каких отношениях состоят между собой три Божественных Лица? Как соотносится между собой божественность Отца, Сына и Духа? Как ответ на все эти вопросы в Церкви появились многочисленные ереси. Все они по‑разному разрешали эти кажущиеся противоречия, но в своих решениях либо излишнее внимание уделяли Божественной природе, так что три Лица Троицы оказывались всего лишь масками, поочередно надеваемыми Единым Богом (так считали модалисты), или Его свойствами (такого учения придерживались динамисты), или даже просто Его творениями (так учил Арий и его многочисленные последователи о Сыне Божием); либо умаляли три Лица друг перед другом, так что Сын оказывался «меньшим» Богом по сравнению с Отцом, а Дух – «меньшим» Богом по сравнению с Сыном, как считал Ориген. Все эти учения, при всей кажущейся логичности, были неприемлемы для Церкви, потому что либо разрывали Троицу на три части, либо сливали Ее в одно Лицо – Лицо Отца – и в конечном счете не отвечали на главный вопрос: почему Иисус из Назарета стал Спасителем мира, в чем спасительность Его жертвы? Все эти учения были осуждены на Соборах первых веков.
Сет. Василий Великий
Ответом на лжеучения послужило богословие великих святителей IV века: Афанасия Великого, а также Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского, которые именуются иногда великими каппадокийцами. Именно они сформулировали церковное учение о Триипостасном Боге, принятое на Втором Вселенском Соборе и выраженное в Никео‑Цареградском Символе веры, который торжественно поется в храме во время каждой литургии. Для этого им пришлось разграничить понятия «сущность» и «ипостась», которые до этого четко не различались, что и служило основой логических построений лжеучителей первых веков.
Сет. Афанасий Великий
Сущность и ипостась в богословии святителя Василия Великого и других великих святителей стали соотноситься так же, как общее и частное. Например, понятие «человек» является общим и приложимо к любому из людей. Как бы ни различались два разных человека между собой, они обладают общими чертами, благодаря чему о каждом из них мы можем сказать, что это – человек. То общее, что объединяет всех людей, и есть сущность. Однако каждый человек обладает также своими индивидуальными свойствами, благодаря которым мы отличаем одного человека от другого.
Сет. Григорий Богослов
Имена, которыми мы называем друг друга, и есть знак того, что в каждом из нас есть нечто, отличающее его от всех остальных. Эти отличительные свойства великие каппадокийцы назвали ипостасью.
Сет. Григорий Нисский
Если то же самое рассуждение применить к Богу, то сущность здесь – это Божественная природа, общая для всех трех Лиц Пресвятой Троицы. Под ипостасью же в таком случае должны пониматься индивидуальные особенности каждого Божественного Лица. Таким образом, сущностью в Боге, то есть общим для Отца, Сына и Святого Духа, является несозданность, непостижимость, всемогущество и благость. Это – свойства Божественной природы, которыми равно характеризуются все три Лица и которыми Они равно обладают. Однако каждое из Божественных Лиц обладает также и своими собственными индивидуальными особенностями, то есть ипостасью: так, Отец безначален, то есть не имеет в ком‑либо причины Своего бытия, Сын предвечно рождается от Отца, Дух Святой исходит от Отца. То есть ипостась, говоря современным языком, – это личность. Кстати говоря, само создание термина «личность», без которого немыслима современная психология, – это заслуга великих святителей IV века. Таким образом, в Боге Троице Отец, Сын и Святой Дух – это три самостоятельных Божественных Личности, обладающие всеми Божественными совершенствами, но это не три отдельные Существа, потому что Они имеют единое и нераздельное Божеское естество – единую Божественную сущность.
Так было разрешено кажущееся противоречие между верой в Единого Бога и Откровением о Троице и стало возможно богословски различать три Божественных Лица, не умаляя ни одно из Них, с одной стороны, а с другой – не сливая их в одно. Как говорит святитель Григорий Богослов, «Сын – не Отец, потому что Отец один, но [Он – ] то же, что Отец. Дух – не Сын, потому что Единородный один, но [Он – ] то же, что Сын. И Три – едино по Божеству, и Единое – три по личным свойствам»[7].
