ИСТОРИЯ ОДНОГО МАРШ-БРОСКА
Была середина марта 1993 года. Мы ехали в Москву, не ведая того, где будем выступать – то ли на очередных столичных баррикадах, то ли на престижной сцене Орехово-Зуево в рамках кушнировских «Индюшат». Напряжение, снизошедшее на ЦИКАБА после звонка Сергея Гурьева, не покидало нас уже вторую неделю: обкатка фестивальной программы, запись болванки очередного альбома, священные мои за поправки к шестой мантре – всё это сделало своё коварное дело – нервишки пошаливали. Плюс к тому, окончательно распоясалась паровозная мафия, и мы вынуждены были добираться до Москвы-матушки частями – в один день билетов на всех не хватило… Отдельно нужно упомянуть о похищении из Тюмени «кооперативного» Шурика Андрюшкина, которое проходило под официальной вывеской «поездки к больной бабушке» - мера необходимая, ибо начальник КООПЕРАТИВА НИШТЯК Кирилл Рыбьяков очень ревностно относится к такого рода проявлениям солидарности.
Итак, вооруженные газовыми стволами, огромной сумкой еды и гитарами, мы ехали в Москву с песнями…
На фото: А.Андрюшкин
День первый
Дорогу ЦИКАБА явно освещала счастливая звезда. Мистика какая-то! Чем же ещё тогда объяснить тот случай, когда мы с Шуриком, сиротливо оглядывавшие перрон Казанского вокзала (Гурьев опоздал к прибытию нашего поезда), через час встретили его в шумной толчее метро? Причём, узнал (!) Гурьева Шурик, ни разу до тех пор его не видевший и руководствовавшийся лишь моей краткой характеристикой – «рыжебородый такой» (как будто мало в Москве рыжебородых?!). И вот мы очень удачно вписались в «левую» кушнировскую квартиру на Преображенке, являющую собой нечто среднее между музеем рок-н-ролла и воровской малиной. Вскоре появился сам хозяин, которого, как выяснилось, и не ждали.
Оба мэтра были заметно рассеянны – в прошедшую ночь умер один из сподвижников отечественного рок-движения Артур Гильдебрандт и … в общем, что тут объяснять…
Общее скопившееся напряжение было снято неким количеством спиртного и тёплым разговором, развеявшим сомнения по поводу агрессивной сущности мирового сионизма. Старая скатёрка, напомнившая мне детство, плюрализм домашних тапок в коридоре…
Александр Кушнир (К): - Мужики, вы настолько вовремя приехали, даже представить себе не можете. Сидели бы мы сейчас с Гурьевым напротив друг друга и … обтекали…
Сергей Гурьев (Г): - Я сегодня ночью говорил, что после… таких дел ни одну из приезжающих групп морально не смогу встретить. Кроме ЦИКАБА.
К: - Вы нас из такого болота вынули…
Михаил Зуйков (З): - У нас в Сибири тоже болото знойное!
К: - У вас болото растекается во времени и пространстве, а у нас оно сиюминутное очень глубокое.
З: - Мы должны были встретиться год назад в Вятке, на фестивале рок-прессы, но меня, к сожалению, сломал тогда жесточайший грипп!
Г: - Нет, мы должны были встретиться раньше. В 1991 году я хотел позвать ЦИКАБАНК на «Индюков», а потом взлетели цены, и пришлось ограничиться московскими группами.
К: - Да, мы звали и КОЛЛЕЖСКИЙ АСЕССОР, и МЫНУЛА ЮНЬ… Потом я звонил, извинялся…
Г: - Я не помню, успел тебя пригласить? Звонил в Ишим?
З: - Впервые слышу!
Г: - Значит, не успел…
З: - Ну и хорошо! А то бы я потом обломался.
Г: - А ЦИКАБАНК в списке на «Индюков» стоял!
З: - Приятная новость!
К: - Вообще, конечно, пятый номер «Андерграунда» наделал шороха в Москве!
Г: - Сколько изданий перепечатало из этого журнала фрагменты! Не сосчитать!
К: - А предыстория появления ЦИКАБА на «Индюшатах» такая. Сидели мы с Гурьевым, писали фестивальный буклет…
Г: - …и бухали! Для того чтобы раскрепоститься и написать повеселее.
К: - И вот Гурьев, набрав форму, опять затянул свою песню про состав. А у меня тогда была такая идея – хочу, мол, сесть в говно, мой состав, никого слушать не желаю! А Гурьев, разрывая рубаху на груди, кричал: «Я тебе плохого не посоветую! Приглашай ЦИКАБА!!» Ну, хуй с ним, звони Зуйкову! И вот с этого самого телефона…
Г (перебивает): - Тут было две кульминации. Первая, когда обговаривали ж/д расходы. (Кушниру) Помнишь? (пьяным голосом) «Шура, давай, ты свои шесть штук, и я шесть!» И потом Кушнир заорал: «Хуй с ней, с фонограммой, - пусть так едут!!!»
З: - Мы на том конце провода сказали: «Какие мужики-и-и!!! И побежали на вокзал. До этого звонка были страшные сомнения, и мы уже решили не ехать, потому что с деньгами было очень туго. Ещё звонок Чернокошкиной обломал: «Ребята, только на свои деньги». А через день – ваш звонок! Мы охуели там! Да что там мы?! Вот Шурик Андрюшкин, человек, который, отбросив все дела, ебанул в Ишим для репетиций!...
Г: - А мы тут пили «Славянскую горькую настойку»…
К: - Давайте выпьем за безумную спонтанность!
Г: - Всё должно было правильно кончиться.
З: - Ну ладно, парни, всего вам светлого! Хорошие вы люди!
К: - У нас такая жизнь, что нам некогда осознавать, какие мы люди.
Г: - Но вот когда мы тот раз бухали… Это была как бы экстремальная ситуация, которая выявила, что мы всё-таки хорошие в основе своей. Ну, и вы не сплоховали.
День второй
День акклиматизации и репетиций. Опустим.
День третий, фестивальный, или