Надо бы душе усладу сладить




Орда, да не та?

Завершая тему древней истории и истории средних веков нашего края, которая многим памятна по школьным учебникам, нельзя умолчать о том, что ныне существует иной взгляд на то время, иные гипотезы. В периодических изданиях в последнее время было несколько публикаций о них. С одной из них мы и хотим познакомить тебя, читатель. Ну, хотя бы для расширения кругозора. Кстати, материал, который мы даем в сжатой форме, публиковался в одном из последних номеров “Аргументов и фактов”. Заранее предупреждаем, что это что ни на есть самая настоящая фантастика, только на историческую тему.

Анатолий Фоменко – академик РАН, профессор и завкаферой МГУ. В 1973 году во время изучения одной из проблем небесной механики столкнулся с явным несоответствием астрономических дат и привычной хронологии. Анализируя исторические тексты-хроники и летописи, сопоставляя их с астрономическими данными, Фоменко обнаружил три “сдвига” в хронологии (примерно на 333, 1053 года и 1800 лет) с идентичными историческими героями и схожими сюжетами. По его гипотезе, вся известная нам история человечества умещается в последнюю тысячу лет.

Анатолий Фоменко убежден: история России была переписана по указанию Романовых - прозападной династии, пришедшей к власти на волне Великой Смуты. Стоит ли говорить, что официальная историческая наука, мягко говоря, не жалует этого ученого?

Согласно гипотезе Фоменко Русь и Монголия - это названия одного и того же государства, могучей империи, которая с XIV по XVI век раскинулась на территории Европы, Азии и Америки. Орда была не войском татаро-монгольских завоевателей, а регулярной русской армией Средних веков. Георгий Победоносец и воинственный Чингисхан - одно и то же лицо (он же Великий князь Георгий Данилович, Рюрик, Мстислав Удалой и пр.). Одно и то же лицо - Иван Калита и хан Батый, Дмитрий Донской и Тохтамыш, Иван Грозный и Василий Блаженный... А Куликовская битва происходила не на Дону, а в самом центре нынешней Москвы, между Китай-городом и Яузой...

Автор гипотезы объясняет, что когда обнаружились хронологические сдвиги, сам собой возник вопрос: как увязать наложение друг на друга династий, правителей и целых эпох? Все встает на свои места, если допустить, что население империи (называйте ее как угодно - Русь или Монголия) делилось на две части - гражданское и военное. Гражданским правили князья, военным - царь, он же хан. Вот это военное население и называлось Орда. В конце XIV века внутри Орды произошла большая смута, которая завершилась Куликовской битвой.

Впоследствии немецкие историки Байер, Миллер и Шлёцер по заказу Романовых просто выдумали татаро-монгольское иго. В XVII веке была проведена глобальная фальсификация нашей истории. Переделана “Повесть 4 временных лет”, сбиты фрески в Архангельском соборе Московского Кремля. По всему Поволжью прошла массовая перестройка храмов: уничтожались следы былого величия. Ведь Романовы, в каком-то смысле оказались нашими завоевателями, и им крайне необходимо было стереть историческую память народа. Что, видимо, им с успехом и удалось. К тому же легенда о татаро-монгольском иге вбивала клин между различными национальными группами. А место Куликовской битвы перенесли из Москвы в Тульскую область для того, чтобы представить Москву более древним городом. Битва произошла в 1380 году. По традиционной хронологии, Москва к тому моменту была уже столицей. Понятно, что в ее центре массовое сражение произойти не могло. Значит, надо было “перенести” его в другое место. Нашли подходящее поле в Тульской области. Потом туда “перенесли” и некоторые названия (рек, холмов, монастырей, церквей), упоминавшиеся в летописях. Но в самой-то Москве они сохранились! Церковь Всех Святых на Кулишках, Красный холм, Котлы, Девичье Поле, Меча, Чура, множество других названий - все это ясно указывает на то, что Куликовская битва проходила на территории современной Москвы! Только тогда, в конце XIV века, города как такового здесь еще не было. Было небольшое поселение, форпост. Как столица Москва сформировалась только при Иване Грозном, в XVIв.

Кстати, давно звучит вопрос: почему на Куликовом поле, расположенном в Тульской области, нет никаких следов большого сражения? Ни массовых захоронений, ни остатков оружия. Найдено всего лишь несколько наконечников стрел да поясные прядки. А в Москве такое захоронение есть - в Старом Симоновом монастыре.

Вот такая гипотеза, такой взгляд на нашу историю. Верить ей или нет – решайте сами.

 

И назвали край Симбирским

В 1436 – 1437 годах в результате распада Золотой Орды возникло Казанское ханство, которое на юг простиралось до реки Сызранки. Так что наш край тоже входил в его состав. Правобережье Средней Волги населяли в основном чуваши и мордва. Чуваши имели довольно крупные селения, занимались земледелием и скотоводством, а также охотой и рыболовством. В глухих лесных массивах жили большие мордовские семьи. Кормились они охотой, бортничеством, рыбной ловлей.

Одной из самых прибыльных статей дохода в экономике Казанского ханства составляла торговля “живым товаром” - русскими пленниками, которых на кораблях отправляли вниз по Волге и продавали в рабство. Московская Русь не могла долго терпеть бесчисленные набеги на свои земли, и в 1552 году Иван Грозный взял Казань, а через четыре года пришел конец и Астраханскому ханству. И древняя транспортная и торговая магистраль Волга от верховьев до Каспия вошла в состав русского государства. Встала задача упрочить государственную власть в покоренных землях, обезопасить внутренние губернии от набегов ордынцев и кочевников. В 1648 – 1654 годах была построена Симбирская засечная черта и образован Симбирский уезд. В разных местах обустраивали военные наблюдательные посты – “сторожи”. Под их защитой начали возникать мелкие поселения. Заселение края шло тремя путями: государственным, монастырским и вольным. Уже спустя пять лет после покорения Казани государство начало жаловать бояр, детей боярских и дворян угодьями в Среднем Поволжье, а те заселять новые земли своими крепостными.

Отец Петра | царь Алексей Михайлович умер в 1676 году. Его сын Федор Алексеевич царствовал с 1676 по 1682 год. После смерти его первой жены он сосватал Марфу Апраксину. А за ее спиной стоял родственник, хитрый царедворец Языков. Возможно, он и выхлопотал земли в Сенгилеевском уезде своим родственникам.

 

Переселенцы

В 1680-1682 годах то в одной, то в другой деревушках центральных губерний Московского государства в крестьянских избах воцарялся переполох. Калики перехожие давно уже разносили слухи о том, что Государь де жалует бояр, да служивых людей наделами в окрестностях Симбирска, на землях, которые царь Иван Грозный отвоевал у татар. Бог бы с ним, жалует, так пусть жалует. Да вот беда, бояре туда своих крепостных переселяют.

- Слышь-ка, о прошлое лето зашел по пути в деревню под Рязанью, - рассказывал очередной калика набившимся в маленькую избенку охочим до новостей мужикам, - знакомцев навестить, а их и нетути…

Калика впился зубами в пареную репу, поданную сердобольной хозяйкой. Уминал он на загляденье. Бродячая жизнь, видно, приучила. Кто знает, где завтра ночевать придется и будет ли чем червяка заморить.

- Да не томи ты, - не выдержал седой и лохматый хозяин дома Савелий. – Сказывай!

- На Волгу угнали моих знакомцев, - с сожалением оглядев опустевший горшок, молвил калика. – Снарядил боярин обоз и, как есть, полдеревни на переселение отправил. Сказывали, на плотах по Волге до Симбирска сплавляться будут.

В избенке воцарилась мертвая тишина. В закутке за огромной русской печью хозяйка машинально крестилась вмиг отяжелевшими И, шагнув к Савелию поближе, выдохнул жарко в ухо: “И от глаз боярских прихвостней подальше!”.

Долго стоял Савелий на околице, глядя вслед обозу, повторяя тихонько: “Вона, как оборачивается!”

Не миновала переселенческая доля и крепостных Языкова. По осени собрал староста крестьян на сход и объявил господскую волю, огласил список, кому переселяться в симбирский край на реку Теренгул. Попал в список и Савелий с семьей. По весне было велено снаряжать обоз и держать путь к пристани на Волге, чтобы по большой воде сплавиться вниз по реке.

Всю зиму в деревне готовились к переселению. Крестьянки латали одежонку, сухари сушили, слезы лили, пересказывая друг другу слухи о набегах татар и злых башкир, берущих русских в полон и отправляющих в Крым на продажу, о непролазных лесах на Волге, полных страшного зверья. А мужики плели про запас лапти себе и всем домашним, чинили сбрую, чем могли, подкармливали лошадей, вели неспешные разговоры о новых землях…

 

Вдоль реки Тереньгул…

Просмотрев множество “спорных” дел, обнаружил в отводных книгах 7190 (1682) года мая 23 дня такую запись: “отведено из порожних земель в Симбирском, что в Сенгилеевском уезде за валом по реке Теренгулу по обе стороны и вниз по реке Большому Теренгулу Илье, Федору, Алексею и Кузьме Лукьяновичам Дмитриевым – по 70 четвертей… Андрею и Герасиму Языковым – по 50 четвертей. Всего 1020 четвертей”. (Ульяновский госархив. Фонд 147, опись 27, дело №289) (из записей М. Н. Сентябрева).

Просмотрев множество “спорных” дел, обнаружил в отводных книгах 7190 (1682) года мая 23 дня такую запись: “отведено из порожних земель в Симбирском, что в Сенгилеевском уезде за валом по реке Теренгулу по обе стороны и вниз по реке Большому Теренгулу Илье, Федору, Алексею и Кузьме Лукьяновичам Дмитриевым – по 70 четвертей… Андрею и Герасиму Языковым – по 50 четвертей. Всего 1020 четвертей”. (Ульяновский госархив. Фонд 147, опись 27, дело № 289). Из записей М. Н. Сентябрева.

… В морозное мартовское утро прощались языковские крепостные с родной деревней. Даже у крепких мужиков слезы на глазах наворачивались, а про баб и говорить нечего – стон стоял. Знали все прекрасно, что уже не придется здесь побывать, Слишком далеко забрасывала их господская воля. Уговаривались с родными, чтоб весточки посылать с оказией, да кто знает, будет ли она, оказия…

Пока виднелись верхушки соломенных крыш, поглядывали взрослые назад, туда, где оставались могилы предков. Да и потом, когда уже порядком отмахали, нет-нет, да и оглянется кто, смахнет украдкой слезу. Лишь ребятня откровенно радовалась новым впечатлениям, вертели головенками, тараща по сторонам глаза. Однако и они скоро притомились, измаялись, намерзлись.

По ночам еще морозы нешуточные стояли, да и днем иной раз крепко прижимало. Торопились, потому что знали: нагрянет ростепель - беда. Утонешь в грязи по уши. Дороги-то - обыкновенные колеи по проселкам, речки и ручьи – в брод. Редко где мосток стоит. И в ту пору плохие дороги были бедой на Руси.

Торопились крестьяне. Предстояло по большой воде сплавиться до места, да за обустройство браться. Никто им на новом месте хоромы не готовит. Все самим, на голом месте обживаться надо будет. А там и зима не за горами. Как-то все сложится?

Резкое потепление все же настигло. Хорошо, что хоть в конце пути. Но и то досталось по самое некуда. Савелий, да и многие другие мужики простудились изрядно. Да и как не простыть, коль по колено в талой воде почти на руках подводы к реке выносили. А лапти - обувка не для весенней распутицы.

Малость передохнули, пока лед не сошел, а там и в путь. Целый караван собрался из стругов, плотов. Доплыли не все. Большой плот, на котором расположились переселенцы из Серпухова, разметало в шторм сердитой и холодной волжской волной. Языковским крепостным повезло, кормчий на плоту опытным оказался, вовремя в заводь речную свернул.

В Симбирске часть переселенцев на левый берег переправили, иные дальше вниз по Волге поплыли, остальным до места своим ходом предстояло добираться. Языковских, дмитриевских крепостных и еще чьих-то свели вместе. Сказали, что стрельцы, которые в какую-то Сызрань направляются, проводят их до реки Теренгул, где и предстояло обосноваться. Служивый человек, которого направили землю отводить, сказывал, что Сызрань - это крепость ниже по Волге. А чтобы в случае срочной надобности гонца туда послать, лесами дорогу к ней проторили. Да какая дорога, тропа, телега с трудом проходит, верхом только и пробираться по ней.

В пути крестьяне дотошно расспрашивали стрельцов о здешних местах, о татарах и башкирах. Те, смеясь, успокоили. Татарские поселения в крае есть, но то люди мирные, оседлые, крестьянским трудом занимаются, да скотину разводят. А вот башкиры пошаливают, но то не здесь, а ниже по Волге и на левом степном берегу. Сюда они ни разу не добирались.

Крестьяне повеселели. То один, то другой сходил с дороги, на полянах в лесной чаще брал горсть земли, мял в руке, нюхал. Стрельцы подтрунивали, что, мол, целуете да милуете, скоро от нее соленый пот будет на спине.

Бабы порасторопнее тоже норовили в сторону шмыгнуть, приметить, как насчет ягодников. И этого добра хватало, цвело вокруг все буйно. Осмелевшие бабы, а особенно ребятня, когда остановились передохнуть у родника, наладились было побродить по окрестностям. Да старший из стрельцов цыкнул на них.

- У нас прошлым летом одного такого смелого медведь задрал. Да и нечего делать в лесу, кроме заячьей капусты нет еще ничего.

На второй день пути, спустившись с пригорка, вышли к реке.

- Вот он, Большой Теренгул, - сказал служивый человек, и стал договариваться со стрельцами, чтобы те на обратном пути заехали за ним. Объяснил, что дмитриевские крепостные обоснуются на взгорке, на левом берегу Теренгула, языковские – в верстах в пяти ниже по течению. Попрощались стрельцы, хлестнули нагайками коней, истомившихся ехать в обозе шагом, и только пыль столбом…

 

Быть по сему!

Обоз переселенцев расположился на отдых. Место выбрали примерно в полуверсте от впадения Малого Теренгула в Теренгул Большой, на пригорке. Здесь, на опушке леса, оказалась большая поляна, свободная от зарослей. Рядом в овражке протекал ручей с кристально чистой студеной водой. А ближе к реке виднелись пустоши, поросшие разнотравьем и мелким красноталом. Как будто огороды там были, рассуждали меж собой мужики. Бабы не поленились, сходили посмотреть. Пришли радостные: и впрямь овощи прежде сажали в пойме. Нашли одичавшие овощные растения. Знать жили когда-то люди в этом месте.

У кого-то из переселенцев нашелся бережно сохраненный бредень. Под вечер мужики гурьбой пошли на реку рыбачить. Недолго и были, а вернулись довольные: богато рыбы в реке. Уху на ужин сварили знатную. Поели все от пуза.

На утро служивый человек с доверенными лицами будущих землевладельцев приступил к нарезке земли. Отвод земли в те времена представлял собой задачу непростую. Говоря современным языком, привязку к местности не по чему делать было. Ведь ни селений в округе, ни верстовых столбов. Но служивый нашел выход из положения. Отвод начал с впадения Малого Теренгула в Большой. Забегая вперед, скажем, что реки впоследствии сыграли злую шутку с землемерами, которые не учли, что русло со временем меняется. И это породило тяжбу между землевладельцами, которая длилась двести с лишним лет.

Поляна, на которой расположились на отдых переселенцы, отошла Дмитриевым. Ударили дмитриевские крепостные челом начальству: дозвольте, мол, на этой поляне селение заложить.

- Быть по сему! – сказал доверенный человек хозяина. Служивый тоже не возражал. Только спросил:

- Как назовете поселение свое, мне ж доложить по приезду надо, да и на чертеж земель симбирских занести его требуется?

Хотели наречь названием родной деревни, но потом решили: раз новое место, то и название новое должно быть. По реке и назвали – Тереньга…

Так ли все было? Может быть, и не совсем так. Но кто поведает нам истину? Путешествовать во времени мы, увы, еще не научились. А в пользу этой версии свидетельствуют несколько фактов. Во-первых, наши предки прибыли на тереньгульскую землю, несомненно, весной. Ведь нужно было время хоть немного обжиться, суметь вырастить что-то на пропитание, подготовиться к зиме. И в пойме Тереньгульки должны были остаться следы уровня паводковых вод. А река в те времена была куда многоводнее и глубже. Потому и выбрали они место на возвышенности. Лес подступал почти до самой реки. Опушка проходила, вероятно, в районе нынешней улицы Каюрова. Обосновываться вдалеке от леса переселенцам не было резона. Им строиться надо было, и при чем, быстро, да заодно под пашню место расчистить.

Во-вторых, расположение кладбища поселкового - тоже свидетельство в пользу этой версии. Оно на левом берегу, и не очень далеко от места заселения. Первые могилки там, очевидно, появились в тот же год под сенью вековых деревьев.

И в третьих, в 60-х годах теперь уже прошлого столетия в Тереньгульской средней школе, в комнатке, отведенной под музей, находилась картина неизвестного крепостного художника. На ней он изобразил Тереньгу. Дата написания на картине не была проставлена, но первая в поселке церковь стояла именно на том месте, о котором ведется речь. Там сейчас находятся гаражи МП “Хозяюшка”. В отдалении на картине виднелся лес, на переднем плане густые заросли ивняка вдоль Тереньгульки. А вокруг церкви разбросаны дома, крытые соломой.

Впрочем, на месте нынешней Тереньги могли в тот год основать несколько селений, которые впоследствии соединились в одно.Помните цитату из записей Н. М. Сентябрева “отведено из порожних земель в Симбирском, что в Сенгилеевском уезде за валом по реке Теренгулу по обе стороны и вниз по реке Большому Теренгулу Илье, Федору, Алексею и Кузьме Лукьяновичам Дмитриевым – по 70 четвертей… Андрею и Герасиму Языковым – по 50 четвертей. Всего 1020 четвертей”.

 

Надо бы душе усладу сладить

Уладив земельные дела с Дмитриевыми, заторопился служивый человек Языковым надел нарезать. Попрощались тереньгульцы с попутчиками, обещали в гости наведаться, к себе соседей звали. Но, по осени, сейчас недосуг, дел невпроворот. После проводов за наиглавнейшее дело всем миром взялись. Угадайте какое?

Да баньку решили сладить, русской душе усладу, от болезней всех лекарство. Кто котлован отправился на склоне овражка с ручьем копать, кто бревна готовить, глину да камень для печи, а ребятне наказали мох в лесу надрать. Срубили сруб, в котловане поставили, на земляном полу из камня печь сложили, сверху бревна в накат, землей засыпали, и баня готова.

Протопили ее как следует, чтобы просушить, от сырости избавиться. А потом истопили уже для помывки. Сведущая в травах женщина, достав бережно хранимые в холстяных мешочках корешки, засушенные травы, цветы только ей известных растений, готовила настои, мази, натирания, чтобы попользовать занедуживших.

В самый жар отправились попариться группами мужики. Сунулись, было, с ними мальчишки, да какое там! Уши, того и гляди, от жара в трубку скрутятся. Парились мужики истово, березовыми да дубовыми вениками выбивали дорожную грязь и пот, хвори разные. Из бани они выходили багровые, разомлевшие. А там и женщинам черед подошел мыться. И они парились от души, потом терли спины друг другу мочалом и вновь за веники… На снимке: примерно здесь, ныне улица Куйбышева, и появились первые постройки Тереньги.

Нет, не зря посвящена эта глава бане. Русская баня – не просто место, где люди моются. Это образ жизни русского человека. Именно она многие столетия помогала на Руси сохранить здоровый дух в здоровом теле, избавляла от болезней, эпидемий, вносила достойный вклад в становление нации. И эту любовь наших далеких предков к баньке – усладе души и тела – мы сохранили до сих пор.

В подтверждение этой мысли, несколько цитат из записок иностранцев, сделанных в царствования Федора Иоанновича, Бориса Годунова и Алексея Михайловича о русских: “Они ходят два-три раза в неделю в баню, которая служит им вместо всяких лекарств”. “Многие из русских доживают до 80, 100, 120 лет, и только в старости знакомы с болезнями”. “Многие русские доживают до глубокой старости, не испытав никогда и никакой болезни. Там можно видеть сохранивших всю силу семидесятипятилетних стариков с такой крепостью в мускулистых руках, что выносят работу вовсе не под силу нашим молодым людям”. Вот так-то!

Кстати, знаете, как незадолго до описываемых событий Лжедмитрия уличили в том, что он не русский, а стало быть, самозванец? Очень просто: он не ходил в баню. Для русского человека это была первейшая примета “немца”, “латинянина”, “ляха” и т. д. И примета, увы, вполне основательная. Баня, унаследованная было Европой от древнего Рима, по крайней мере, дважды в ней умирала. Впрочем, регресс не такое уж и диво в истории человечества. Первый раз баня в Европе исчезла во времена “темных веков” (V – ХII в.в.). Крестоносцы, ворвавшиеся на Ближний Восток, поразили арабов своей дикостью и грязью. “Франки дики. Прославляя своего бога Иисуса, пьют без меры, падают, где пьют и едят, дозволяя псам лизать их уста, изрыгающие иные рассказы арабских путешественников VII – ХI веков на эту же тему.

В Европе же даже в периоды “банного ренессанса” простой народ оставался немытым, что дорого обходилось континенту. Известно, что самая страшная чума в истории человечества – это “Черная Смерть” 1347-53 годов. Франция потеряла из-за нее треть населения, Англия и Италия – до половины, примерно такими же тяжкими были потери других стран. Историки констатируют, что великая чума, обойдя всю Европу, остановилась “где-то в Польше”. Не где-то, а на границе Великого княжества Литовского, чье население состояло на 90 процентов их русских, то есть на границе распространения бани. А еще точнее – на стыке отсутствия и наличия гигиены.

Теперь сами судите, чем была для наших пращуров баня, и почему на новом месте первым делом сладили именно ее. Так что ничего зазорного в том, что, по нашим предположениям, именно с этой постройки и зародилась Тереньга, нет. Наоборот, гордиться этим надо и пример брать с основателей поселка нашего.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: