Психотерапия и сама представляет собой контекст многоуровневой коммуникации с поиском зачастую неясных границ между буквальным и метафорическим, реальностью и фантазией. Недаром различные формы игры, драмы и гипноза широко используются в психотерапии. В нашем исследовании мы уделяли большое внимание психотерапии и в добавление к нашим собственным данным собирали и анализировали магнитофонные записи и стенограммы психотерапевтических сеансов других терапевтов, а также их личные отчеты. Из всего этого материала мы отдаем предпочтение точным записям, поскольку убеждены, что то, как разговаривает шизофреник, зависит в очень существенной степени от того, как другой человек разговаривает с ним, хотя эта зависимость далеко не всегда очевидна. Если имеется лишь описание психотерапевтической беседы, к тому же уже переведенное на научный язык, почти невозможно оценить, что же на самом деле происходило во время сеанса.
В настоящее время мы еще не готовы к тому, чтобы дать подробный анализ "двойного послания" в психотерапии. Пока можно сделать лишь несколько самых общих замечаний и вывести ряд умозрительных заключений.
(1) Сама больничная среда и та обстановка, в которой осуществляется психотерапия больных шизофренией, создают ДП-ситуации. Стоит посмотреть на эту обстановку с точки зрения нашей гипотезы, и мы будем поражены тем эффектом, который оказывает на пациента-шизофреника медицинская "благожелательность". Пока больницы будут существовать для блага персонала в той же и даже в большей степени, чем для блага пациента, до тех пор неизбежно будут возникать противоречия в коммуникативных последовательностях, когда любые действия преподносятся пациенту как "забота" о нем, хотя на самом деле они направлены на поддержание комфортного существования больничного персонала. Можно полагать, что во всех случаях, когда больничная система функционирует ради самой себя, а пациента при этом уверяют, что все действия совершаются для его блага, постоянно воспроизводится шизофреногенная ситуация. Чувствуя эту фальшь, пациент помимо воли реагирует на нее как на ДП-ситуацию и его реакция, естественно, оказывается "шизофренической", т.е. уклончивой, поскольку пациент не способен комментировать свое ощущение обманутости. Вот забавный случай, который буквально одним штрихом удачно иллюстрирует подобный тип ответа. В некоем больничном отделении заведующий - человек, преданный служебному долгу, и "заботливый" врач - повесил на дверях своего кабинета табличку: "Кабинет заведующего отделением. Пожалуйста, стучите". Вскоре он был доведен до отчаяния послушным пациентом, который проходя мимо каждый раз старательно стучал в дверь. В конце концов табличку пришлось снять.
(2) Понимание сути "двойного послания" и его коммуникативных аспектов может привести к инновациям в психотерапевтической технике. Сейчас пока трудно сказать, что это могут быть за инновации, но на основе наших исследований можно допустить, что ДП-ситуации постоянно существуют в психотерапии. Временами их случайно создает терапевт, невольно вовлекая пациента в ситуацию, уже не раз повторявшуюся в его жизни. Случается и так, что сам пациент навязывает терапевту ДП-ситуацию. Но бывает, что терапевт намеренно, хотя, может быть, и достаточно интуитивно, создает ДП-ситуацию, чтобы побудить пациента найти какой-то новый для него выход из этой ситуации.
Пример интуитивного понимания и использования коммуникативной последовательности, создающей "двойное послание", мы находим в практике талантливого психотерапевта - доктора Фриды Фромм-Рейхман (Fromm-Reichmann, 1956 - личное сообщение). Она работала с девушкой, которая начиная с семи лет выстраивала чрезвычайно сложную собственную религию с целым пантеоном могущественных богов. Это была явная шизофрения, и пациентка довольно неохотно включалась в психотерапевтическую ситуацию. В начале лечения она заявила: "Бог Эрр говорит, что я не должна разговаривать с вами". Реакция Фромм-Рейхман на это заявление была следующей: "Послушайте, давайте сразу договоримся: для меня бог Эрр не существует, как не существует и весь ваш мир. Но для вас он реальность, и я далека от мысли, что могу отобрать у вас этот мир, я просто не имею о нем ни малейшего представления. Итак, я готова разговаривать с вами на вашем языке - языке этого мира, но при условии: между нами должно сохраняться полное понимание, что для меня этот мир не существует. Сейчас вы пойдете к богу Эрру и скажете ему, что нам с вами надо поговорить и пусть он даст на это разрешение. Еще непременно скажите ему, что вы живете в его царстве с семилетнего возраста, а сейчас вам уже шестнадцать, т.е. целых 9 лет, и за это время он ничем не помог вам. Скажите, что я врач и что он должен разрешить мне попробовать вам помочь. Он должен дать мне возможность убедиться, сможем ли мы с вами вместе справиться с этой работой. Скажите ему, что я врач и я хочу попробовать это сделать".
Терапевт втягивает пациентку в "терапевтическое "двойное послание"". Если пациентка проявляет сомнение относительно своей веры в божество, то тем самым она сходится во взглядах с Фромм-Рейхман и соглашается на участие в психотерапии. Если же она настаивает на существовании бога Эрра, то она должна сказать ему, что доктор Фромм-Рейхман "более могущественна", чем он опять-таки соглашаясь на сотрудничество с психотерапевтом.
Отличие терапевтического "двойного послания" от стихийно возникающих ДП-ситуаций состоит, в частности, в том, что сам психотерапевт при этом не вовлечен, как обычно участники подобных ситуаций, в борьбу не на жизнь, а на смерть. Он может поэтому создавать относительно щадящие "двойные послания", нацеливая пациента на постепенное освобождение от этих пут. Часто единственные в своем роде, подходящие именно к данной уникальной ситуации терапевтические гамбиты оказываются результатом интуиции терапевта. Наша цель, как и большинства психотерапевтов, приблизить тот день, когда эти гениальные находки будут достаточно хорошо изучены, чтобы, став понятными, применяться систематично и повсеместно.
Групповая динамика шизофрении [21]
Проясняя название этой статьи, хочу прежде всего сказать, что основной смысл, который я связываю со словом "группа", состоит в наличии близких отношений между ее членами. Оставим в стороне феномены, возникающие в экспериментальных группах, не имеющих ни привычной дифференциации ролей, ни ранее заданных коммуникативных привычек, и будем говорить о семье. Речь пойдет в основном о семьях, состоящих из родителей, чей способ адаптации к окружающему миру не производит впечатления крайне девиантного, и одного или нескольких детей, чье поведение по частоте и характеру реакций имеет бросающиеся в глаза отклонения от нормы. Мы затронем и другие аналогичные группы (например, такие заведения "палатного" типа, как тюрьма или больница), чей способ функционирования стимулирует шизофреническое или шизофреноподобное поведение у некоторых своих членов.
Слово "динамика" широко используется в исследованиях личностных взаимодействий, особенно тех, которые направлены 'на изменение и обучение субъекта. Следуя принятому словоупотреблению, мы, однако, считаем, что это слово применяется ошибочно, поскольку порождает абсолютно ложные аналогии с физикой.
"Динамика" - это термин, изобретенный физиками и математиками для описания определенных событий. В этом строгом смысле удар одного биллиардного шара о другой есть предмет изучения динамики, но нельзя же сказать, что биллиардные шары выказывают "поведение". Динамика описывает события, которые можно проверить на противоречие первому началу термодинамики или закону сохранения энергии. Движение второго биллиардного шара энергетизируется ударом первого, и эти переносы энергии находятся в центре внимания динамики. Нас, однако, мало волнуют последовательности событий такого рода. Если я бью ногой камень, его движение энергетизируется моим ударом. Если же я бью собаку, то она может повести себя до некоторой степени "консервативно", т.е. при достаточной силе удара последовать по ньютоновской траектории, но это всего лишь физика. Гораздо важнее то, что она может выдать реакцию, энергетизирован-ную не моим ударом, а ее собственным метаболизмом - обернуться и укусить.
Я думаю, это есть именно то, что имеют в виду, когда говорят о магии. В области интересующих нас феноменов "идеи" всегда могут влиять на события. Для физика же это магическая гипотеза. Ее нельзя проверить, исследовав сохранение энергии.
Все это, однако, лучше и более строго сформулировал Берталанфи (Bertalanffy), что и дает мне возможность продолжить исследование сферы явлений коммуникации. Мы будем конвенционально использовать термин "динамика", отдавая себе отчет в том, что говорим не о динамике в физическом смысле.
Роберт Льюис Стивенсон в своей "Бедняжке" (Stevenson, 1918) дал, возможно, самую яркую характеристику этой магической сферы: "В моих помыслах, в этом мире ни одна вещь не хуже другой; сгодится и лошадиная подкова". Слово "да", постановка "Гамлета" или инъекция эпинефрина в нужную точку коры мозга могут заменять друг друга. В соответствии с принятыми коммуникативными конвенциями любое из этих действий может быть либо утвердительным, либо отрицательным ответом на любой вопрос. В знаменитом донесении "Одна, если сушей, две, если морем" фактически использовались лампы, но с точки зрения теории коммуникации это могло быть что угодно - от муравьедов до зигоматических дуг.
Конечно, известие о том, что согласно ныне установленным коммуникативным конвенциям все что угодно может означать все что угодно, приводит в замешательство. Но в этой магической сфере есть и еще кое-что. В соответствии с коммуникативными конвенциями, лошадиная подкова не только может означать все что угодно, она также одновременно может служить сигналом, изменяющим сами эти конвенции. Мои пальцы, скрещенные за спиной, могут изменить характер (tone) и смысл (implication) чего угодно. Я припоминаю пациента-шизофреника, у которого, как и у многих других шизофреников, были затруднения с личными местоимениями; особенно же он не любил писать свое имя. У него было множество вымышленных имен для альтернативных аспектов самого себя. Больничная организация, членом которой он являлся, требовала от него расписаться в получении пропуска. Но он долго не мог получить пропуск, поскольку настаивал на том, чтобы подписаться одним из своих вымышленных имен. Однажды, когда он упомянул, что собирается на прогулку, я спросил: "Так ты подписался?" Он ответил "да" со странной ухмылкой. Его настоящее имя было, скажем, Edward W.Jones. В действительности же он подписался W.Edward Jones. Работники больницы не заметили разницы. Им показалось, что они выиграли битву и заставили его вести себя разумно. Но для него самого это означало: "Он (настоящий я) не подписался". Он выиграл битву. Как будто его пальцы были скрещены за спиной.
Это характерно для всей коммуникации - она может быть магически модифицирована посредством сопроводительной коммуникации. На этой конференции мы описывали различные способы взаимодействия с пациентами, наши действия и наши стратегии, как они видятся нам. Но было бы гораздо труднее обсуждать наши действия с точки зрения пациентов. Как нам изменить свою коммуникацию с пациентами, чтобы получаемый ими опыт имел терапевтический смысл?
Например, Эпплби (Appleby) описал серию процедур в своем отделении, и, если бы я был шизофреником, я бы, вероятно, сказал, что все это очень похоже на трудотерапию. Он очень убедительно с цифрами в руках показал нам, что его программа имеет успех, и в документальной части он несомненно говорит правду. Однако его описание своей программы не полно. Тот опыт, который программа дает пациентам, должен быть чем-то более живым, чем те "сухие кости", которые он описал. Вся последовательность терапевтических процедур должна быть умножена (как на математический множитель) на некоторое множество сигналов - таких, например, как энтузиазм или юмор. Эпплби рассказал нам только о подкове, а не о множестве тех реалий, которые означает эта подкова.
Он как будто сообщил нам, что некое музыкальное произведение написано в тональности до-мажор, и заверил нас, что это "скелетное" заявление в достаточной степени объясняет, почему данное произведение определенным образом изменило настроение слушателя. При таких описаниях упускается невероятная сложность коммуникативных модуляций. Но музыка - это именно те самые модуляции.
Для дальнейшего исследования магической сферы коммуникации я перейду от музыки к широким биологическим аналогиям. Все организмы частично детерминированы генетикой, т.е. комплексной констелляцией сообщений, переносимых главным образом хромосомами. Мы являемся продуктами коммуникативного процесса, претерпевающего разнообразные изменения под воздействием окружающей среды. Из этого следует, что различия между родственными организмами (скажем, между крабом и раком, высоким и низким горохом) всегда должны быть такими, какие могут быть достигнуты за счет изменений и модуляций констелляции сообщений. Иногда эти изменения в системе сообщений будут относительно конкретными - сдвиг от "да" к "нет" при ответе на некоторый вопрос, касающийся сравнительно поверхностных анатомических деталей. Общий облик животного может быть изменен всего лишь одной точкой во всем полутоновом блоке; либо изменение может модифицировать (модулировать) всю систему генетических сообщений, в результате чего каждое сообщение будет выглядеть по-другому, оставаясь в прежних отношениях со всеми соседними сообщениями. Я полагаю, что именно эта стабильность отношений между сообщениями, несмотря на изменения в каждой части констелляции, оправдывает французский афоризм "Plus ga change, plus c'est la meme chose" - "Чем больше все меняется, тем больше все остается по-прежнему". Общепризнанно, что изображение черепов различных антропоидов в косоугольных координатах демонстрирует фундаментальное подобие отношений и систематичность превращения одного вида в другой (Thompson, 1952).
Мой отец был генетиком, он любил повторять: "Всё это - вибрации" (Bateson В., 1928). Для иллюстрации он указывал, что полосатость обычной зебры "на октаву выше", чем поло-сатость зебры Греви. В этом частном случае "частота" действительно удваивается, но я не думаю, что он пытался объяснить дело собственно вибрацией. Скорее он пытался сказать, что здесь дело в неких модуляциях, происходящих в системах, детерминированных не физикой в грубом смысле, а, скорее, сообщениями и модулированными системами сообщений.