Алессандро легко целует её в губы. 8 глава




— Круто, мне нравится. А что, если бармен притворяется? Берёт деньги с предыдущего, а следующему, кто входит, который хочет лишь кофе, ничего не говорит и с него тоже берёт деньги?

— «Подвешенность» строится на доверии. Я заплачу, бармен возьмёт деньги, и это будет безоговорочным обещанием, что всё честно. Я должен доверять хозяину бара. Это немного похоже на eBay, когда ты сначала оплачиваешь заказ и можешь быть уверен, что позже его тебе обязательно пришлют.

— Но в баре ты не сможешь потом оставить свои комментарии и оценку!

— Ну, я думаю, что в баре всё очень просто, платишь только за кофе и всё. Было бы хорошо, если бы можно было доверять незнакомцам в более серьёзных вещах. Иногда у нас не получается доверять даже тем, кто всегда был рядом…

Ники смотрит на него и по тону его голоса догадывается, что он говорит о чём-то глубоком и сам сейчас где-то далеко.

— Мне ты можешь доверять.

Алессандро улыбается.

— Конечно! Максимум, чего я могу лишиться, так это своей машины!

— Нет, максимум, что ты можешь потерять, – это страх.

— Что?

— Потому я заставлю тебя вновь поверить во всё то, во что ты перестал верить.

И вдруг всё вокруг замирает, остаются только взгляды, в которых переплетается всё: улыбки, аллюзии, что-то неизвестное, любопытство и веселье; мгновенное решение – перейти или нет на ту маленькую тропинку, что ведёт от главной дороги в лес. Но иногда это – самое прекрасное, даже больше, чем любая фантазия. И тут в их мысли вторгается пронзительный голос.

— Ваши коктейли: для синьорины – киви и клубника, для Вас – лесные ягоды.

Ники берёт свой. Она начинает пить его через соломинку, озорно глядя на Алессандро своим чистым взглядом, глубоким и прозрачным, ни о чём не думая. Потом перестаёт пить.

— Ммм, как вкусно. Тебе нравится твой?

— Очень вкусный.

— Какой он?

— В смысле?

— Что у тебя внутри?

— Тогда ты должна была спросить «из чего твой коктейль» или «какой вкус ты выбрал». Мой коктейль из лесных ягод.

— Боже мой, ты хуже, чем Бернарди.

— Кто это?

— Моя учительница итальянского. Ты мне так её напоминаешь! Слушай, ты же прекрасно понял, что я хотела сказать… или нет?

— Да, но всё зависит оттого, что ты хотела сказать, дело в восприятии… Ты знаешь, что итальянский – самый богатый на оттенки и интонации язык? Поэтому он так глубоко изучается, ведь наши слова позволяют выражать реальность очень точно.

— Ладно, ты совсем не как Бернарди.

— Именно это я и хотел услышать.

— Ты ещё хуже! — и она вновь принимается за коктейль. Но он заканчивается, и Ники начинает втягивать остатки через соломинку, издавая невыносимый звук, под шокированным взглядом пожилого туриста и смеющимся взглядом Алессандро. Она почти покончила с коктейлем, как вдруг…

— Чёрт.

— Что случилось теперь?

— Ничего, мой мобильник, — Ники достаёт его из кармана своих брюк. — Поставила его на виброзвонок, — она смотрит на номер, появляющийся на дисплее. — Вот дерьмо, это мой домашний.

— Наверное, они просто хотят с тобой поздороваться.

— Сомневаюсь. Как обычно, будет три вопроса.

— Какие?

— Где ты, с кем ты, когда собираешься домой. Ладно, я отвечу… Итак… — Ники открывает свой телефон. — Да?

— Привет, Ники.

— Это ты, мама, какой сюрприз!

— Где ты?

— Гуляю в центре.

— С кем ты?

— Всё ещё с Олли, — она смотрит на Алессандро и пожимает плечами, как бы говоря: «Какого чёрта, она сама заставляет меня соврать».

— Ники…

— Что такое, мама?

— Олли только что звонила. Говорит, ты не берёшь трубку.

Ники поднимает глаза к небу. Движения её губ не оставляют никаких сомнений. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Алессандро смотрит на неё, абсолютно не понимая, что происходит. Ники стучит ногой по полу.

— Мама, ты просто не так меня поняла. Я гуляла с Олли, но потом она не захотела идти в центр, и мы разошлись. Я сказала ей, что пойду домой, но потом решила прогуляться одна. Катаюсь тут на скутере.

— Это невозможно. Она сказала, что во время перерыва ездила с тобой к механику. Когда ты успела его забрать?

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Перед Алессандро, который с каждым разом всё меньше понимает, что происходит, разворачивается та же самая сцена, что и несколькими секундами ранее.

— Мама, как же ты не понимаешь? Это я сказала ей, что я на скутере, потому что мне не нравится, как она водит, мне было страшно ехать домой с ней.

— Да? Тогда с кем ты вернёшься?

— Я встретилась с другом.

— С твоим парнем?

— Нет, мама… И он уже бывший парень… Я тебе уже говорила, что мы расстались. Это другой друг.

Тишина.

— Я его знаю?

— Нет, не знаешь.

— А почему я его не знаю?

— Откуда я знаю? Однажды я вас познакомлю, когда-нибудь…

— Единственное, что я знаю, – ты говоришь мне неправду. Разве мы не пообещали всё друг другу рассказывать?

— Мама, — Ники переходит на шёпот и немного отворачивается, — вообще-то, он сейчас рядом. Не могли бы мы прервать допрос?

— Ладно. Когда ты вернёшься?

— Скоро.

— Скоро – это когда? Ники, напоминаю, тебе нужно учиться.

— Скоро, мама, я же сказала, скоро. — Она закрывает телефон: — Ох, с мамой иногда бывает очень сложно.

— Хуже, чем с Бернарди?

Ники улыбается.

— Я бы так не сказала, — потом она поворачивается к официанту: — Сделаете мне ещё?

— Такой же? Киви и клубника?

— Да, он просто шикарный.

Алессандро допивает свой и выбрасывает пластиковый стакан в урну рядом с кассой.

— Ты возьмёшь себе ещё один, Ники?

— А тебе-то что? Плачу я.

— Нет, я не поэтому спрашиваю. Просто два – это многовато, тебе не кажется?

— Знаешь, есть только один человек, который может превзойти и мою мать, и Бернарди.

— Кажется, я знаю, о ком ты.

Ники подходит к кассе. Алессандро идёт следом за ней.

— Давай я заплачу.

— Шутишь? Я проиграла – я плачу, ещё чего не хватало. Ладно, три коктейля и один «подвешенный».

Кассирша смотрит на неё озадаченно.

— Мне жаль, мы же взвешиваем коктейли.

— Сейчас объясню. Я оплачу ещё один коктейль, кроме наших трёх. Если войдёт кто-то, кто захочет коктейль, но не сможет заплатить, вы ему скажете, что есть один подвешенный коктейль. И вы должны ему сделать коктейль…

Ники даёт кассирше десять евро. Девушка берёт деньги за четыре порции и возвращает Ники два евро сдачи.

— Красивый жест. Ты сама это придумала?

— Нет, об этом мне рассказал мой друг Алекс. На самом деле, это неаполитанская традиция. Теперь всё зависит от Вас.

— От меня? Каким образом?

— Мы доверяемся Вам, понимаете? Подвешенное теперь в ваших руках.

— Ясно, ты мне всё уже объяснила… Я должна предложить это тому, кто нуждается.

— Именно, — Ники берёт только что приготовленный коктейль и собирается уходить. Но в дверях она останавливается. — Но мы можем провести здесь весь вечер, контролируя Вас… До свидания.

Алессандро протягивает руку кассирше.

— Простите, она такая недоверчивая.

Кассирша пожимает плечами. Алессандро ловит Ники, которая идёт по улице, потягивая свой коктейль через соломинку.

— Знаешь, Ники, тебе не приходится много говорить, чтобы быть понятой.

— Моя мама меня научила, что доверять – хорошо, а не доверять – ещё лучше. Об этом можно говорить часами. Мама меня научила куче пословиц и примет. Ты веришь в них?

Так они и идут дальше прогулочным шагом, разговаривая, рассуждая о божественном и человеческом, о своих прошлых путешествиях, о мечтах, о праздниках, о недавно открывшихся местах и о тех, что закрыли, о других новостях, Ники и Алессандро, которые могут слушать друг друга, посмеяться и на несколько мгновений забыть о разнице в двадцать лет.

— Дашь попробовать свой коктейль?

— Ага, теперь ты хочешь?

— Если ты купила ещё один, значит, он очень вкусный.

— Пробуй, — Ники протягивает ему стакан.

Алессандро отодвигает соломинку и делает глоток прямо из стакана. Потом возвращает его Ники.

— Правильно сделала, что попросила ещё один. И в самом деле очень вкусно.

— Ты убрал соломинку. Неужто ты такой брезгливый?

— Это я сделал ради тебя. Пить через одну и ту же соломинку – это практически как будто целоваться.

Ники смотрит на него и улыбается.

— На самом деле – нет. Это другое. Совсем другое.

Тишина. Некоторое время они просто стоят, глядя друг другу в глаза. Потом Ники снова протягивает ему стакан.

— Хочешь ещё?

— Да, спасибо, — на этот раз Алессандро пьёт через соломинку. И смотрит на неё. Неподвижно. Напряжённо.

— Вот сейчас ты словно поцеловал меня.

— И тебе понравилось?

— Ммм, да, очень. Это был поцелуй со вкусом киви и клубники!

И они смотрят друг на друга. И улыбаются. И на мгновение становится непонятно, кто из них старше. Или младше. Вдруг что-то возвращает их в реальность. Моторола Алессандро.

Ники вздыхает.

— Что случилось? Опять из твоего офиса?

Алессандро смотрит на экран.

— Нет. Хуже. Да?

— Здравствуй, сокровище моё, как ты?

— Привет, мама.

— Ты в офисе? С директором? У тебя совещание?

— Нет, мама.

Алессандро смотрит на Ники и пожимает плечами. Потом прикрывает микрофон рукой.

— Моя – ещё хуже, чем твоя и Бернарди вместе взятые.

Ники начинает смеяться.

— А где ты тогда?

— На виа дель Корсо.

— Шопинг.

— Нет, я тут по работе. Исследование. Мы изучаем людей, чтобы лучше понять, как выйти на рынок.

— Хорошо. Мне кажется, это отличная идея. Если брать глубже, люди – это то, что они выбирают, не так ли?

— Именно.

— Слушай, поужинаешь с нами в пятницу? Придут твои сёстры с мужьями и детьми. Можешь прийти с Эленой. Мы будем рады.

— Мама, я сейчас не могу говорить, мне нужно заниматься исследованием.

— Конечно, к чему забивать себе голову нами.

— Но я правда очень занят.

— Да, но при этом ты можешь развлекаться в центре!

— Я тебе уже сказал, что изучаю рынок!

— Это ты будешь рассказывать своему шефу, а не мне. Должно быть, ты сейчас гуляешь, веселишься со своими неудачниками-друзьями… Ну ладно, постарайся приехать в пятницу, хорошо? — Она вешает трубку.

Ники поднимает брови.

— Скажи мне кое-что: сколько тебе лет?

— Тридцать шесть.

— А выглядишь старше.

— Ну, спасибо большое…

— Ты меня не понял. Я имела в виду не возраст, а то, как ты выглядишь, как ведёшь себя, твою культуру.

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет, я говорю серьёзно. Я просто подумала… когда мне будет тридцать шесть, мама всё равно будет также со мной разговаривать?

— Слушай, однажды ты поймёшь, как тебе этого не хватает.

Ники делает последний глоток и бросает стакан в полуоткрытый мусорный контейнер рядом.

— Прямо в цель! — Она берёт Алессандро под руку. — Видишь? Когда ты говоришь такие вещи, твои тридцать шесть лет кажутся мне старостью! — Они уходят. То почти бегут, то останавливаются. То разговаривают, то говорят ещё больше. Не торопясь, ни о чём не думая, без телефонных звонков. Пока не доходят до места, где припарковались, и их не встречает сюрприз. Мерседеса нет на месте.

— Дерьмо… Его угнали.

— Может, он был не здесь… А немного дальше…

— Нет, нет, он был здесь. Я хорошо помню. Не могу поверить, у меня угнали машину ранним вечером, в центре города, на виа делла Пенна. Это абсурд.

— Ну, не совсем так. Абсурдом было думать, что она всё ещё будет здесь.

Голос за их спинами. Охранник всё слышал.

— Вы припарковались в зоне действия эвакуатора. Вы не видели дорожный знак?

— Нет, меня отвлекли, — он смотрит на Ники с вымученной улыбкой. — Так где теперь мне её искать?

— Машину увёз эвакуатор, она либо на стоянке в Понте Мильвио, либо в Вилладжио Олимпико, очевидно, — он уходит со своим блокнотом в руках, готовый отчитать следующего.

— «Очевидно». А как мы теперь уедем отсюда?

— Это очень просто. Идём. Думал ли ты, что я могу научить тебя стольким вещам?

Ники берёт его за руку и начинает бежать. Они пересекают пьяцца дель Пополо, почти перекрывая всё движение, словно двое туристов, которые намереваются провести время в музее, который вот-вот закроется. Они влетают в первый же трамвай, который едет через виа Фламиния. Садятся на первые же места, которые оказываются свободными.

Всё ещё задыхаясь, Алессандро достаёт бумажник, чтобы заплатить, но Ники его останавливает и шепчет ему:

— Не нужно, мы выйдем на первой же остановке.

— Да, но если войдёт контроль?

— Тогда нас высадят на следующей.

Но нет. Нужно ехать ещё две остановки. И именно на предпоследней входит проверяющий.

— Билеты, билеты.

Алессандро смотрит на Ники и качает головой.

— Почему я сделал по-твоему?

Но она не успевает ответить. Проверяющий подходит к ним.

— Билеты, — Ники пытается что-то сделать. Она оправдывается, как только может, строит глазки, упоминает штраф, рассказывает странные истории об украденной машине, о недавно закончившейся любви, рассказывает о подвешенных коктейлях, о своём щедром жесте, который подтверждает её честность. Но это не помогает. Никак. И этот некупленный билет оборачивается для Алессандро потерей пятидесяти евро.

— И это я вам ещё скидку сделал. Как если бы у одного из вас был билет, ясно?

С ума сойти, думает Алессандро. Но вот они выходят, и Ники не ждёт ни одного момента. Она снова начинает бежать так быстро, как может, оставляя его позади, а он чуть не врезается в неё, когда она останавливается у стоянки городской полиции.

— Здравствуйте… Мы ищем машину.

— Хорошо, где вы припарковались?

— На виа делла Пенна.

— Да, нашёл. Мерседес ML, так? С вас сто двадцать евро и шестьдесят за транспортировку. Всего – сто восемьдесят евро.

Алессандро протягивает свою кредитку. Наконец, им позволяют войти на парковку.

— Так, так, вот эта? — Ники бегает вокруг Мерседеса, припаркованного в полутени. Алессандро жмёт на кнопку на ключах, машина отзывается четырьмя подмигиваниями фар.

— Да, это моя.

Ники немедленно садится в неё. Алессандро делает то же самое. Они осторожно выезжают с парковки. Он смотрит на неё с немного приподнятыми бровями.

— Эта авария дорого мне обходится. И если бы мы вели себя как нормальная пара, я бы сэкономил.

— Да ладно тебе. Деньги должны циркулировать, это помогает национальной экономике. Ты должен это знать. К тому же, прости, но креативный директор у нас ты, не так ли? Это просто исследование рынка. Ты увидел людей, насладился реальностью, так не похожей на твою. Ах да, в свой список сегодняшних расходов добавь и мои.

— За что?

— Восемь евро за коктейли.

— Мда… Если бы у нас в компании не хватало бухгалтера, я посоветовал бы тебя.

— Поворачивай, здесь направо.

— Ты даже хуже GPS.

Они проезжают Чинепорто и выезжают на огромную эспланаду, полностью пустую. Только вдалеке припаркована одна машина.

— И что здесь?

— Ничего.

— Тогда что мы здесь делаем? — Алессандро смотрит на неё ошеломлённо. Он поднимает одну бровь. — В такие места обычно приезжают парочки, — говорит он ей. И улыбается.

— Да. А ещё ребята из автошкол.

— А мы к какой категории принадлежим?

— Ко второй. Эй, успокойся и дай мне опробовать твою машину.

— Ты шутишь?

— Так, не усложняй всё. Всё равно тебе уже поздно ехать в офис. Мы ведь целый день изучали рынок, и, как бы смешно это ни прозвучало, я научила тебя многим вещам. Без меня это тебе обошлось бы в кругленькую сумму. А теперь всё, что от тебя нужно, – проявить немного щедрости. У меня уже есть права. Давай, позволь мне поводить.

— Хорошо, но давай потише и не выезжай отсюда.

Алессандро вылезает из машины и обходит её спереди. Он смотрит на неё, пока она пересаживается с одного сиденья на другое, перелезая над рычагом переключения передач. Она располагается поудобнее, ставит один из дисков, которые они купили вместе, и включает музыку на всю громкость. Не успевает Алессандро закрыть за собой дверь, как Ники разогоняется.

— Ей, медленней! Тише! И пристегнись!

Мерседес резко тормозит. Потом снова резко срывается с места. Алессандро наклоняется к Ники.

— Эй, ты что делаешь? — протестует она. — Чего ты хочешь? Какого хрена ты меня лапаешь?

— Что ты несёшь? Я пристёгиваю тебя ремнём безопасности!

Алессандро регулирует его и пристёгивает. Ники пытается переключить скорость, но путает педали и замедляется.

— Эй, здесь нет сцепления!

— Нет.

— Как это так?

— Рычаг, который ты схватила, как осьминог, не переключает скорости… Здесь автоматическая коробка передач. Если быть точнее, она называется 7G-Tronic, и ещё этот автомобиль оснащён системой автоматического выбора. Достаточно лёгкого касания, чтобы ускориться.

— Ну, так не пойдёт. Это не для меня. — Однако Ники заводится снова, оставляет небольшой кривой след на земле, ускоряется. Она не замечает, что в тот самый момент на эспланаду заезжает другая машина. Она тормозит, как может, но всё равно врезается, разбивает правую фару и оставляет вмятину на боку. Алессандро, который сам ещё не успел пристегнуться, летит вперёд и разбивает щёку о стекло.

— Ай! Не могу поверить, я просто не верю, ты катастрофа ходячая! — В ужасе он неоднократно проверяет свой нос, смотрит на руку, проверяя, не пошла ли кровь.

— У тебя не идёт кровь, — говорит Ники. — Да хватит, я ничего тебе не сделала.

Алессандро её даже не слушает. Он открывает дверь и очень быстро выходит из машины.

Ники тоже выходит.

— Синьор, куда же вы смотрите? Я ехала по главной!

Водитель другой машины выходит к ним.

— Что?!

Высокий, толстый, просто огромный, около пятидесяти лет, тёмные волосы и грубые руки. В общем, один из тех типов, которые, если захотят, могут сделать больно. И очень больно.

— Слушай, девочка, ты издеваешься? Я ехал по правой полосе. А ты меня даже не видела. Ты врезалась в меня. И слава богу, что я затормозил в последний момент, иначе мы с тобой, возможно, сейчас бы не разговаривали. Смотри, смотри, что ты наделала…

— Да, но вы не смотрели на дорогу. Я видела, вы отвлеклись на синьору.

Из машины выходит женщина.

— Извини, что ты такое говоришь? Мы даже не разговаривали…

Алессандро решает вмешаться.

— Ладно, все успокоились, главное ведь, что никто не пострадал, так?

Синьор качает головой.

— Я – нет. А ты, Джованна? Не ударилась головой? Всё в порядке? Ничего не болит?

— Нет, Джанфра, ничего.

— Отлично, — Алессандро направляется обратно в машину. Ники идёт за ним.

— Ну что, мне идёт распухший нос?

— Ещё бы, ты просто красавец. Кажется, я знаю, зачем они сюда приехали… Понимаешь? И они так поддерживают друг друга. Как будто женаты. Если ты скажешь, что собираешься звонить в полицию и подать заявление, то, возможно, они испугаются и уедут.

— Ты так думаешь?

— Конечно.

— Ники…

— Что?

— До сих пор ни одна твоя идея не увенчалась успехом… Парковка, билеты в трамвае. Уверена, что хочешь поговорить с полицией?

Ники упёрлась руками в бока.

— Коктейли были вкусные?

— Самые лучшие на свете.

— Вот видишь, иногда что-то у меня получается. Дай мне ещё один шанс…

— Окей.

Алессандро выходит из Мерседеса.

— Я думал, что мы можем уладить вопрос миром, но вижу, что нет. Мы должны позвонить в дорожную полицию, чтобы они всё зафиксировали… и мы можем подать в суд.

Женщина смотрит на водителя.

— Джанфра, мне кажется, эта история затянется надолго.

Ники удовлетворённо смотрит на Алессандро и подмигивает ему.

Джанфранко потирает свою бороду, раздумывая. Тут вмешивается Ники.

— Глядя на нашу ситуацию… сделаем вид, что ничего не произошло: вы уедете, мы – тоже.

Немного шокированный, Джанфранко смотрит на неё. Он не понимает.

— А что с моей машиной?

— Получишь деньги от страховой компании, типа, издержки профессии, — предлагает Ники.

— Что? Ты охренела? Это был единственный раз, когда я выбрался со своей женой, чтобы побыть немного вдвоём, потому что это редкая возможность, наши дети всегда дома с десятком друзей, я нашёл место, где мы спокойно можем побыть вместе, и теперь, по твоей вине, мне придётся платить за ремонт! Слушай, да я сам прямо сейчас позвоню в полицию, и мне всё равно, что эта история затянется! Даже если мы будем разбираться целый год! — Джанфранко достаёт из кармана свой мобильный и набирает номер.

Ники подходит к Алессандро.

— Окей, я просто безнадёжна…

— Именно так.

— У тебя ещё есть деньги в машине или нет?

— Конечно, есть, но я всё поставил на твою прекрасную историю о двух любовниках.

— Мы должны им заплатить…

— Но он уже звонит в полицию.

— Будет лучше, если ты им заплатишь… Поверь мне!

— Но тогда они поймут, что мы блефовали!

— Алекс… У меня ещё нет прав, и мне только семнадцать…

— Но ты же мне сказала, что… а-а-а, конечно же, ты соврала…

Алессандро залезает в машину и через секунду появляется со своим бумажником в руках.

— Джанфранко, смотри! Я нашёл его! Какая удача, да?

 

Комната цвета индиго. Она.

Это сложно. Кажется, будто земля уходит из-под ног. Дорога, с которой ты давно знакома, слова, которые ты знала, запахи и вкусы, которые заставляли тебя чувствовать себя защищённой… со всем этим покончено. Ты чувствуешь, будто всё останется таким навсегда, и ты останешься такой же, притворяясь, будто живёшь. Но была ли настоящей та любовь, которая закончилась вот так? Мне это не нравится. Я не хочу страдать. Он того не стоит. Он всегда был хорошим парнем со мной. Он любит меня. Беспокоится. Только немного ревнивый. Вчера, когда я ему говорила это, мне хотелось умереть. Он ведь мне рассказывал, как прошёл его день, о своей новой работе, о каникулах, мы хотели поехать куда-нибудь вместе в августе, чтобы отпраздновать моё поступление. Она включает ноутбук. Открывает жёлтую папку. Выбирает случайный документ.

«Он выглядел погружённым в свои фантазии, когда разговаривал с той милой и самой красивой девушкой, сидящей рядом с ним в комнате, полной книг, картин, вкуса и интеллекта, залитой ярким светом, теплом и блеском…»

Она перестаёт читать. И вдруг начинает чувствовать себя той девушкой. И эту комнату, полную книг. И смотрит на картины. Чувствует яркий свет, который освещает её и делает красивой. А рядом – он, он, в котором нет никаких черт её бывшего, зато есть черты нового парня, которого она себе пока только воображает. Кто-то, кто смог написать эти слова, которые заставили её мечтать. Как же это верно: у каждого должна быть мечта.

 

Немного позже, в машине. Алессандро бормочет что-то сквозь зубы. Ники слышит, но не понимает.

— Что ты делаешь, молишься?

— Нет, я считал, сколько потратил… Посмотрим, я точно потеряю страховку, плюс штраф за парковку, штраф за поездку без билета, транспортировка моей машины, авария… Это как если бы я купил тебе новый скутер.

— Да, но когда ты мне заплатишь за Миллу?

— Я могу не отвечать?

Ники отворачивается к окну.

— Грубиян!

Алессандро продолжает вести машину, иногда поглядывая на Ники. Ники продолжает отворачиваться. Она постукивает по приборной панели пальцами в ритме музыки Дамьена Райса. Алессандро замечает это и выключает её. Ники резко поворачивается к нему. Потом она приближается к окну и дышит на стекло. Что-то пишет указательным пальцем. Алессандро нажимает на кнопку, крыша открывается, и в машину попадает воздух с улицы, стирая написанное Ники. Она вздыхает.

— Мать моя, какой ты недружелюбный.

— А ты становишься просто невыносимой, когда ведёшь себя, как ребёнок.

— Я тебе уже говорила – я и есть ребёнок! А когда ты делаешь так, то кажется, будто ты даже младше меня!

В этот момент до них доносится звук приближающейся сирены. Полицейская машина несётся в противоположном направлении на всей скорости. Ники поднимается на ноги и высовывает голову и отверстие в крыше. Поднимает руки и начинает кричать, как сумасшедшая.

— Не гоните, придурки!

Они пересекаются с полицейской машиной. Алессандро тянет Ники за блузку, заставляя сесть на место.

— Успокойся. Зачем тебе постоянно кричать какую-то чушь?

Алессандро слышит писк. Смотрит на зеркало. Полицейские резко затормозили, развернулись и, не сбавляя скорости, стали преследовать его машину.

— Прекрасно, я так и знал. Поздравляю, теперь ты довольна? Пристегни ремни, сделай что-нибудь полезное!

— Да, но ты видишь, как я была права? Если у них есть время преследовать нас, это значит, что они никуда не торопились, а просто гоняли по городу.

— Слушай, Ники, я очень тебя прошу: помолчи. Просто помолчи сейчас!

Полицейские догоняют их и дают знаки, чтобы они остановились. Алессандро кивает головой, тормозит рядом с ними. Полицейские выходят из машины. Алессандро опускает стекло.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, ваши права и документы на машину, пожалуйста.

Алессандро наклоняется и достаёт папку, где хранит документы на машину, протягивает их полицейскому. В то же время второй полицейский обходит машину, видит разбитую фару и помятое крыло.

— Кажется, всё в порядке, — говорит первый. Но документы не возвращает.

— Что кричала ваша подруга? Так и охрипнуть можно.

— Да ничего.

— Извините, мы хотели бы это услышать от неё.

Алессандро поворачивается к Ники. Она смотрит на него.

— Ничего. Я просто кричала, что тоже хочу работать в полиции. Вы же не собираетесь останавливать нас из-за этого, правда?

— Не в этот раз, синьорина.

Именно в тот момент второй полицейский подходит к окну Алессандро. Они смотрят друг на друга. И узнают друг друга. Алессандро понимает. Карретти и Серра, двое полицейских, которые приходили к нему домой прошлой ночью.

— Добрый вечер! Снова Вы… Эта девушка – тоже русская?

— Нет, итальянка, и ей бы очень хотелось быть такой, как Вы. Она Вас очень уважает.

Альфонсо Серра даже не смотрит на неё.

— Вот Ваши документы. А Вы больше не высовывайтесь так. Это и для Вас опасно, и отвлекает тех, кто едет навстречу.

— Конечно, спасибо.

— И скажите спасибо, что мы только что получили сигнал об ограблении, иначе Вы, — он снова переключается на Алессандро, — не отделались бы так просто после вчерашней истории с русскими и сегодняшней с этой девушкой.

Даже не давая ему времени ответить, полицейские возвращаются в свою Alfa 156 и быстро уезжают. Алессандро тоже трогается с места.

— Теперь я отвезу тебя домой… и надеюсь вернуться к себе живым и невредимым.

— Где тебя ждут русские…

— Что?

— Да, я слышала, что сказали полицейские, представляешь? Я не глухая… Но с другой стороны, чего ждать от такого, как ты? То, что тебе нравятся иностранки, – просто классика. Ты обещаешь им работу, сделать рекламу с ними, «слушай, я сделаю из тебя звезду», и всё такое… Чтобы затащить их в постель со своими дружками. Браво. Как же это жалко. Давай, вези меня домой…

— Слушай, ничего, кроме небольшой вечеринки у меня дома, не было. Всё, что случилось, так это мой сосед позвонил в полицию и сказал, что мы шумим, хотя мы сидели тихо.

— Конечно, конечно, как же иначе? Но ты ведь сам сказал… Кто побеждает – празднует, кто проигрывает – оправдывается. А ты сейчас оправдываешься.

— И что в данный момент доказывает эта фраза? Я имел в виду футбол.

— Точно…

— И к тому же, я не понимаю, почему должен тебе что-то объяснять.

— Конечно…

— Слушай, серьёзно, мне нечего скрывать, да и вообще я не обязан перед тобой отчитываться.

— Да-да. Здесь поворачивай направо и потом езжай прямо. Конечно, если бы не эти полицейские, то ты бы мне всё рассказал о прошлой ночи с русскими, правда?

— Ты такая надоеда. Почему я должен был что-то тебе рассказывать? Я ведь уже сказал, что нечего объяснять.

— В конце улицы – налево. То есть, ты бы в любом случае не рассказал.

— Кем ты себя возомнила? Моей девушкой? Так вот, это не так, и почему я должен тебе что-то объяснять? Почему я должен оправдываться? Как будто мы с тобой пара!

— Нет, абсолютно. Мы почти приехали. Дом тридцать пять. Вот там.

Вдруг Ники сначала набрасывается на него, а потом исчезает под приборной панелью.

— Дерьмо!

— Что случилось теперь?

— Тссс, те, что выходят, – мои предки.

— И что?

— Как это – что? Если они увидят меня, то у тебя будут проблемы.

— А ты можешь перестать, наконец, говорить, что мы с тобой вместе.

— Всё равно будут проблемы.

Алессандро смотрит на Ники, которая прячется у него на коленях.

— Если они тебя увидят вот такой, тогда у меня точно будут проблемы, и серьёзные. Расскажешь мне потом, как ты собиралась объяснить им, что ты просто пряталась.

Ники смотрит на него снизу.

— Ты просто одержимый! Конечно, ты ведь уже привык к такому со своими русскими.

— Да хватит! Мне жаль тебя, но я не собираюсь участвовать в этих твоих играх с ревностью.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-04-20 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: