Левитан Тим
I
— Звёзд много не бывает — сказала Лора мне в тот вечер на то, что я сильно
удивился, когда посмотрел на ночной небосвод.
— Вчера их точно было меньше на сотни две, три, — сказал я, покидая окно и направляясь к нашей с Лорой постели.
— Мне почему-то так грустно и смиренно одновременно, Тим… — сказала она, после того как я с грохотом свалился на кровать, прикрываясь толстым зимним пледом. Позже ко мне присоединилась и сама Лора. Мы лежали под пледом и смотрели на свет, что отбрасывало окно из-за того что зимы нынче были очень светлыми, потому
что звёзд было много.
— Всё же, даже зимы нынче светлее в причину этих звёзд.
— А если все звёзды — это люди? — сказала Лора, прижавшись ко мне сильнее.
— То ты будешь самой яркой из всех них, — я скрепил её руку в своей руке, и вскоре Лора заснула. Вскоре я тоже заснул, и сны мои были беспокойными и неприятными, но проснуться я не мог. Под утро меня разбудил писклявый будильник и Лоры рядом с собой я уже не обнаружил.
В надежде найти её, я обошёл всю квартиру. Вначале я вышел в коридор — пальто и сапоги Лоры были на месте, значит, она не могла выйти на улицу. Затем я пошёл на кухню — безрезультатно. В уборной я тоже никого не обнаружил.
Исчезла.
Встав в середине комнаты, где мы засыпали в последний раз — я почувствовал внезапную пустоту, которая омрачила мне настроение на очень долгое время. Я лёг на постель и пытался отбросить от себя все мысли об исчезновении, предполагая, что Лора, возможно, просто пошла к своей подруге, что жила по соседству, двумя этажами выше, но позже же и сам вспомнил, что она так же загадочно исчезла неделю назад. И уйти в магазин она тоже не могла, потому что вся её верхняя одежда осталась дома, не могла же она уйти в одной ночной рубашке! Да и впрочем, поход по магазинам был не нужен, так как мы купили всё, что нам было нужно, ещё вчера.
Утопая в ненужных оправданиях, я не заметил, как начал утопать в слезах. Словно бы Лора, подобно песку просыпалась сквозь мои пальцы, с каждым моим неверным оправданием. Долгое время я ещё лежал и просто обнимал одеяло, нервно его покусывая. Когда все догадки кончились, я лёг на спину, закрыл лицо руками — и зарыдал.
Внезапно, меня отрезвило воронье карканье. Я испугался, и лишь затем заметил, что окно было открытым и белые шторы, подобно парусам, вздымались на ветру. Вытерев заплаканное лицо одеялом — я буквально бросился к балкону, будто бы пытаясь поймать эту чёрную сущность у окна, думая, что всё ещё может обернуться жестоким розыгрышем Лоры. Потому что мы очень часто друг над другом подшучивали, и порой могли часами лежать на этой же самой кровати, опуская шутки, от которых мы неустанно смеёмся, но над которыми не посмеются ни разу другие.
Когда я выбежал на балкон я поскользнулся и пролетел через перила, и лишь чудом я успел ухватиться правой рукой за хлипкий деревянный край балкона, судорожно удерживаясь, я попытался запрокинуть вторую руку, но она соскользнула, и я вновь держался одной единственной правой рукой. Ворона, что сидела на ограде, со злобным карканьем улетела прочь.
— Лора! Это уже перестаёт быть смешным! — надрываясь, крикнул я.
Но ответа так и не последовало. Лоры там не было, а рука уже начала уставать. Я вновь попытался запрокинуть вторую руку на ограду, и у меня получилось. И лишь только я начал подтягиваться, как оградка с треском переломилась и полетела вниз, но без меня, потому что я удержался тонкими пальцами, за чуть менее тонкую основу балкона. Перила, что были между верхом ограды и основой, острыми штыками торчали в балконе. Я судорожно взглотнул, посмотрел вниз и понял, что лететь придётся долго, затем я ненароком заметил подпорки балкона, что были присоединены к самому дому. Руки уже сильно устали, но шок, на пару с ужасом, подогрели мой интерес вновь оказаться на балконе и я с большим трудом начал подтягиваться и спустя небольшой отрезок времени вновь оказался на балконе. Я сел, пытаясь отдышаться.
Утренний город дымил своими трубами, напоминая живой организм. Но мне не было жизни без Лоры и спустя некоторое время, шок от пережитого перешёл в ещё большее уныние. В скором времени я ушёл прочь с балкона, потому что начал там мёрзнуть, закрывая его двери, я вспомнил, что вчера, когда Лора легла вместе со мной — она закрыла дверь.
Глубоко вдохнув — я бросился одеваться. Минуты не прошло, как я уже летел по лестничному проёму и мой мозг кипел от ужаса того, что Лора могла выброситься из окна в эту ночь. Самому мне трудно было в это поверить, но поверить в простое растворение было намного сложнее.
Я выбежал на улицу, одетый как бездомный и глупо смотря на обломки моего балкона, что лежали на дороге. Я не мог успокоиться и поэтому начал ждать, когда здесь пройдут мои соседи. Я простоял несколько минут на пустынной улице, как вдруг я увидел свою соседку — миссис Бо, у которой начались какие-то проблемы с судом; по дому ходят слухи, что она убила кого-то из жильцов, но лично зная, какая миссис Бо милая и приятная старушка, я не верил в подобную клевету.
— Здравствуйте, миссис Бо! — я бросился к ней, так как она довольно слабо слышала.
— Оа! Боже мой, это вы, Тим! А я уже испугалась, что кто-то хочет на меня накинуться! Прекратите так резко кидаться на людей, я последнее время и так очень нервничаю… — сказала старушка, съёжившись.
— Прошу меня искренне извинить, миссис, но у меня к вам вопрос: Из моего окна никто не выбрасывался? — после этих слов, Бо окинула взглядом обломки, что стояли за моей спиной, и посмотрела на меня как на последнего сумасшедшего.
— Ой, там мой автобус приехал, простите, мне пора! — и она бросилась наутёк.
Я хотел было взять старушку за рукав, но лишь потом осознал, как бы это было невежливо. Я долго упирался взглядом в медленно ковыляющий и постоянно оглядывающийся в мою сторону старушечий силуэт. Никакого автобуса и рядом не было, но и подбегать вновь я не решился и поэтому просто пошёл и убрал обломки, постоянно отлавливая на себе злобный взгляд старушки Бо, всё же, что-то в ней переменилось с этими отвратительными слухами.
Поднимаясь на свой этаж по лестнице, я понял, что «никто из моего окна не выбрасывался» и Лора действительно растворилась. Теряясь в недействительных догадках, я вошёл в квартиру и сел на кровать. Мой мозг холодно, но активно работал, но мне всё время мешала ворона, что прилетела на балкон и стучалась по моему стеклу. Раньше Лора и я наблюдали бы за этим как зачарованные, но сейчас, когда почти что полгорода, а возможно и полмира, начало «растворяться в воздухе», начинаешь относиться ко всем вещам — как к последним обыденным.
Я долго пытался сообразить, что мне дальше делать и всегда близко подкрадывался к решению, но надоедливый стук по стеклу мешал мне думать. И всё же, я не смог сдержаться и вновь полетел к балкону. Открыв дверь и встав в ней, я пристальным взглядом осматривал ворону, что ничуть меня не боялась. Мы долгое время смотрели друг на друга, как будто она пыталась утешить меня и прилетела, как замена Лоре, но все эти догадки оказались смешны, когда она бросила презренное «КАААР!»; распустив чёрные как пепел крылья, затем я бросился на живот, пытаясь поймать её, но не почувствовал в руках ни вороны, ни торможения животом, я вновь начал скользить к самому краю и вот моя голова уже видит, как долго придётся лететь вниз, но тут-то я и остановился, увидев полицейскую машину.
— Лоаф! — воскликнул я, поднимаясь на руки.
— Кар! — сказала ворона, сидящая рядом с краем и довольно поглядывающая на меня.
Я звонил по телефону, провожая взглядом улетающую ворону.
II
Долгие монотонные гудки терзали трубку, заставляя её вибрировать, в то время, как ворона, превратившись в чёрную точку, скрылась за горизонтом. Подождав ещё немного, гудки сменились на мягко-мужской голос. Лоаф поднял трубку.
— Лоаф у аппарата.
— О, привет, это я, Тим, — сказал я, немного «испугавшись» голоса из трубки, так как раздался он резко и в то время как я глубоко задумался
— А, это ты… — сказал Лоаф, словно бы огорчённо, затем разговор так резко прервался, что стало немного неловко, — Так зачем ты звонил?
— Не телефонный разговор, Лоаф. Я могу с тобой встретиться?
— Сейчас посмотрим, — стало слышно, как трубку отложили в сторону. Я удивился, заметив, что тереблю телефонный провод в руках. Вдруг вновь резко раздался голос, — Да, Тим, я сегодня могу, в три часа дня. Устраивает?
— Да, — ответил я, не смотря на часы, — до встречи, Лоаф. Встретимся в «нашем» кафе.
— До встречи, — трубку бросили.
Я долгое время сидел и придавался сквозняку, что создавал балконный проём. Затем я смотрел на остатки края балкона и чувствовал, что внутри меня что-то отвалилось. Стало совсем одиноко и безвыходно. Лишь только после полчаса, после завершения звонка я додумался посмотреть на часы. Уже стояло двенадцать часов дня. Через три часа у меня назначена встреча.
После разговора с Лоафом я стал чувствовать себя лучше, по крайней мере, теперь у меня появилась хоть какая-то надежда и хоть какой-то призрачный смысл продолжать всё это. Набравшись львиной доли решимости — я встал и пошёл к окну, чтобы закрыть его. Лишь после устранения сквозняка я почувствовал настоящий холодок, пробежавший по коже. В одном халате было холодно. Затем я заметил, что не застелил кровать, к слову, я так и не сделал этого, потому что начал обнюхивать подушку, на которой она засыпала свою последнюю ночь. Так я просидел ещё около получаса.
В конце концов, я выбросил всё из рук и отбежал от кровати, дабы пойти одеваться. Я боялся опоздать, так как до этой кафе нужно было ехать ещё минут сорок. Я тяжёлыми шагами побежал на кухню и сделал себе кофе, выпив его, я пошёл одеваться. Одевшись уже наконец-то «по-деловому» (не в халате и тапочках), я вышел за порог квартиры, бросив своё: «Лорочка, запри за мной!» Тут-то я внезапно остановился, пройдя 2 шага от двери, и вляпал свою ладонь в лицо. Лоры больше не было. Услышав шаги, раздающиеся сверху, я убрал руку, судорожно оглядываясь вправо, в сторону лестницы, но было уже поздно — на меня сварливым взглядом смотрела миссис Бо.
— О! Здрасьте! — примитивно и дружелюбно крикнул я, затем бросившись в незакрытую дверь своей квартиры и с громким хлопком заперев её. Было отчётливо слышно, как миссис Бо что-то проворчала в ответ. Я автоматом запер дверь на защёлку и буквально разорвался смехом, не понимая, смеюсь я над собой, или над унылой миссис Бо. Я повалился пятой точкой на пол, и начал восстанавливать своё дыхание.
Когда я перестал смеяться — мне стало грустно. Жалостно я вымолвил: «Лорочка, ну закрой…». Но почувствовав, что я ввергаюсь в уныние — я резко соскочил и дал себе мощную пощёчину в стиле «держи себя в руках — тряпка!». Затем я, содрогнувшись, вспомнил про назначенную встречу. Посмотрев на часы — я ужаснулся, так как действительно мог опоздать, если не поймаю автобус вовремя! Времени стояло без двадцати два.
Вновь, словно ошпаренный, я бросился в двери, предварительно сорвав ключ в прихожей, и принялся уже закрывать её, как вдруг заметил чёрный вороний силуэт, сидящий на моём балконе, но тем временем дверь уже по инерции закрылась. Ещё с полминуты я простоял думая, прогнать ворону или закрыть дверь и побежать ловить автобус. Оживил моё сознание автомобильный гудок с улицы — я резко задёргал ключами в проёме и закрыл дверь на два щелчка, на всякий случай, дёрнув её три раза.
Затем я нажал кнопку лифта, но вспомнил, что пробежаться по лестнице будет быстрее и полезнее (да-да, я бегал с лифтом наперегонки ещё в детстве), пролетая лестничные проёмы со скоростью света — я оказался внизу. Выйдя на свежий воздух, я перешёл на быстрый шаг. Зима нынче выдалась тёплой и, вспотев, я расстегнул ворот куртки. Перейдя прямо через дорогу, я оказался на нужной мне остановке. Автобусов в выходные дни было мало, и дороги были полупустыми. Всё время ожидания я просто стоял и смотрел то на снегопад, то на свой разрушенный балкон, который был похож с этого места на обычный, целый балкон. Вдруг я заметил, как с моего балкона улетает чёрная мелкая точка. В то же время, я услышал звук подъезжающей машины и мигом отвлёкся — это и был мой автобус.
Подходя к открывшимся дверям, я заметил позади себя миссис Бо, которая тоже собиралась сесть на этот же самый автобус. Вновь прыснув, я залез в полупустой автобус и сел у окна, наблюдая крайним зрением за тем, куда же сядет миссис Бо. Села она фактически напротив меня, но на приличном расстоянии от меня, нас отделяло одно сиденье и место для инвалидов колясочников, которых, к слову, я никогда не видел разъезжающими на автобусах. Обычно мы любили стоять на этом месте вместе с Лорой и наблюдать в обнимку за сменяющейся обстановкой. Больно было осознавать, что, возможно, теперь я лишён всего этого. К горлу поступил ком, который я смог проглотить, спрятав глаза с Бо в окно.
Так я проехал пару остановок, пытаясь спрятаться от сварливых глаз миссис Бо. Кстати, большущие очки, что она носила, делали её образ словно бы ещё более сварливым. Но затем зашёл очень интересный господин, что занял поначалу как раз то самое сиденье, что отделяло меня с Бо, затем и вовсе встав и облокотившись на обручи места для инвалидов.
Он был одет в точно такие же большие очки, как и у миссис Бо, изношенную шапку ушанку, испачканное пальто, которое укрывало всё до пояса и шеи, шея, к слову, была укрыта точно таким же старомодным шарфиком, в который любила укутывать меня Лора, когда на улице было действительно ветрено. Голова была явно лысой и лишь в некоторых местах проглядывали седые волоски. Само лицо покрывала малая щетина.
Мужчина оперся через обруч, сначала просто смотря на спокойную миссис Бо, чьей невозмутимости я поистине восхищался, так как незнакомец смотрел на неё прямо упор. Затем незнакомец что-то сказал ей, но она так же спокойно сидела и ничего не отвечала. Потом незнакомец начал смотреть в окно и беседовал, не смотря на миссис Бо, но почему-то ясно казалось, что незнакомец говорил с ней. К сожалению, я так и не смог услышать, о чём он ей говорил, при этом мощно жестикулируя, так как двигатель автобуса работал очень шумно и беспрерывно. Затем, я поймал на себе взгляд обеспокоенной миссис Бо, и захотел было помочь ей, но эта беседа почему-то так естественно выглядела; словно беседовали два старых знакомых, хотя это и было очень маловероятно, так как миссис Бо живёт в этом районе всего год, и поэтому я так и не решился пойти ей на помощь, так как я заметил, как миссис Бо иногда даже начала кивать незнакомцу или говорить ему что-то совсем тихо.
Когда всё улеглось и пошло своим чередом, я под явным ужасом всё-таки решился посмотреть на свои наручные часы, которые танцевали, шагая то взад, то вперёд. Готов дать голову на отсечение, но эти часы ещё вчера работали, так как это был подарок Лоры, которым я очень дорожил. В душе заметалось что-то неприятное, словно по душе начали точить свои когти кошки. В надежде отвлечься от этого ощущения — я посмотрел в окно и обнаружил, что ещё через остановку мне нужно будет выходить. Я окинул взглядом миссис Бо и незнакомца и удивился, когда незнакомец, болтая и болтая, резко оборвал беседу и поплёлся к переднему выходу, дабы оплатить проезд и выйти. Я тоже встал с той же целью, ловя на себе презренный взгляд старушки Бо.
Незнакомец стоял ко мне спиной в ожидании остановки. Взгляд его упёрся на надпись «ОСТАНАВЛИВАЕМ ЛИШЬ НА ОСТАНОВКАХ», незнакомец передал свои деньги, приговаривая: «Ну да, правильно, остановки где-то там то, где-то тут то, нет. Вот вывали пятихатку…» Но тут дверь автобуса распахнулись, я выдавил из себя мелочь водителю и выпрыгнул из автобуса, поначалу просто следуя за незнакомцем. Но моя слежка продлилась не долго, так как незнакомец упёрся лицом в одну из стен магазина (может быть, он исправлял нужду?) и я поплёлся к мигающей вывеске кафе. Где в ожидании сидел Лоаф, попивая что-то из кружки.
Я вломился внутрь и сел за стол. Беловолосый Лоаф упёрся в меня глазами. На нём была его рабочая чёрная рубашка и чёрные трико. Сам он весь был гладко выбрит и подстрижен. На его фоне я выглядел как последний сумасшедший и неряха. Я забыл, зачем пришёл и не знал, как начать разговор.
— Эм…привет, Тим. Ты чего-то хотел? — сказал Лоаф, предварительно прихлебнув, судя по запаху, кофе.
— Надеюсь, тебя не затруднило добраться сюда? Я просто забыл, о чём хотел тебе сказать… — сказал я, виновато опустив голову.
— Нет, это же рядом с моим постом, ты знаешь. У тебя довольно рассеянный вид, Тим, с Лорой всё в порядке? Она не могла бы тебя отпустить в таком состоянии, — здесь-то меня мигом и проказило молнией мысли, я вспомнил, зачем пришёл и от слов Лоафа на глаза стали наворачиваться слёзы, но я не дал этому виду.
— Нет. Она, как и остальные, исчезла.
— Боже, Тим, я очень тебе сочувствую. Ты уверен, что она именно исчезла?
— Да…вся её одежда дома и без меня она редко когда уходит, мы всё время ходим вместе, а если нам и нужно пойти по одиночке, то обязательно мы предупреждаем друг-друга. Даже моя журналистская и писательская деятельность тут идут в счёт.
— Я помню. Вы, вроде, с тринадцати вместе, да?
— Именно так. Лоаф, я хотел бы подать на неё в розыск.
— Но ты ведь понимаешь, что люди не пропадают, а исчезают, в этом просто нет смысла… — сказал Лоаф подбадривающее, как бы парадоксально это не было. Тут то и меня взяло настоящее отчаяние.
— Тогда позволь мне просто покопаться в делах других. Может, у меня получится найти хоть что-нибудь интересное! — Лоаф начал теребить подбородок, стараясь не смотреть мне в глаза. Тут он щёлкнул пальцами и заговорил:
— Хорошо, но вначале ты тоже окажешь мне услугу, Тим.
— Конечно, всё что угодно, если есть хоть малейшая вероятность вернуть Лору.
— Окей. Ты ведь знаешь свою соседку по дому миссис Бо?
— Да. А что с ней не так?
— Ну, начнём с того, что до нас дошли слухи о двойном убийстве, и я просто хотел, чтобы ты принёс немного фотографий с этажа, где она живёт, а ещё лучше с квартиры, где живёт предполагаемая жертва. Мы не можем понять точно, так как парень, что там жил, уже давно не отвечает на звонки и не открывает двери. Жильцы жаловались на звук выстрела и истошные крики с той квартиры. Сама же миссис Бо объяснила это установкой громкой стереосистемы, в которой она долгое время не могла разобраться. Ты понял, что я от тебя требую, дубликат ключей выдам я, если ты согласишься. Мы давно хотим попасть в ту квартиру, но чтобы выломать дверь нужно много волокиты, а люди, которые занимаются этим — у нас так же загадочно исчезли, как и Лора. Поэтому ты под видом вора заберёшься туда, а если тебя и поймают на месте преступления — то я тебя в любом случае отмажу. Так что, мы договорились?
— Пожалуй, да. Я согласен. Давай сюда ключи.
— Когда закончишь — оставишь фотографии, с пометками, если такие будут иметь место, у меня на столе. Обычные патрульные направят тебя, я оповещу их, — затем он протянул мне ключи и пожал руку, — спасибо тебе, Тим.
Затем мы сидели о болтали о тех временах, когда дружили. Вспоминали, как я нылся, когда с Лорой нам иногда приходилось расходиться. Сидели. Смеялись. Плакали. Затем, когда за окном стемнело, Лоафу поступил вызов и он, пожав мне на прощание руку — выдвинулся. Я тоже, оплатив счёт, встал и пошёл на остановку.
Финансы, к слову, уже начали поджимать. К тому же, все эти интересности с Бо могут вылиться мне в моей работе в деньги. Я дождался автобуса, вошёл в него и встал на наше с Лорой место, смотря на небосвод, что сплошь и рядом был усеян яркими звёздами.
Но одна из них светила мне ярче всех.
III
Пока я ехал в автобусе, на нашем любимом с Лорой месте на меня медленно начала ложиться пелена страшной меланхолии. Сверкающая в небе звезда усиливала это чувство, разрывающее меня на части. Очень хотелось разбить стекло в автобусе и выпрыгнуть в него, подобно дикому непринятому зверю. Но я стоял и смотрел на звёзды, что зловеще взирали сверху. Раньше, нам с Лорой бы доставило бы это большое удовольствие, но я понимал, что в этот раз, с небосклоном происходит что-то не то. Меня всю дорогу преследовало чувство, будто за мной кто-то следит. И мне даже не было смысла оглядываться, потому что я понимал, что это были звёзды.
Автобус был полупустой, затем он заполнился до половины, когда до моего дома оставалось километра четыре. Люди бешеным потоком влились в автобус, последними вошли две старые женщины, державшие за руку тоже уже немолодую женщину, но значительнее моложе их. Она вся тряслась, и лицо её выражало гримасу боли. Я хотел было броситься на помощь, но потом, до меня до самого дошло, что женщина просто больна невропатическим или психическим заболеванием. Я отвернулся, и долгое время пытался вновь сосредоточиться на звёздах, но стоны, издаваемые той женщиной, не позволяли мне сосредоточиться, и в скором времени я засунул в уши наушники.
В голове промчалась мысль, усилившая стократно моё меланхолическое состояние — с пропажей Лоры в этом мире больше не осталось никого для меня, потому что люди вокруг меня либо слишком сильные, чтобы я был с ними, либо же настолько жалкие, что я начинаю стыдиться своего существования. Звёзды всё так же зловеще глядели на меня, словно бы засверкав от этой мысли ещё ярче.
Мимолётно, когда автобус остановился на одной из остановок — я заметил «стенд» пропавших без вести. Первое время я пытался не смотреть на него, потому что не хотел усугублять своё положение, лишая себя всякой надежды из-за вида этих опустившихся людей. Опустившимися они были, потому что у них попросту не осталось цели существования. Целыми днями они сидят у этого деревянного стенда, и ждут, словно бы это ожидание приближает возвращение их родных и любимых. Ждут, пока кто-нибудь или что-нибудь подаст им информацию, или пропавший с этого района города, сам придёт к этому столбу. Кто-то даже разбивал лагери рядом с такими вот стендами, жил там днями, месяцами, погибал от обморожения, болезней, голода, многие кончали жизнь самоубийством. Я попадал в число этих людей, чувствуя с ними некоторое душевное родство, которое невозможно уловить тем, кто не видит смысла в этом стенде. Я и не видел. Я чувствовал нутром, надежду, исходящую от этих людей, жалкую, угасающую с каждой секундой, но надежду. Тем были и близки мне эти бескровные.
Сейчас у подобного стенда дрались двое мужчин, под ними лежали разорванные плакаты. С кусочков бумаги были видны детские, грустные глаза, словно бы, на тот момент, когда их фотографировали — они понимали, что это фото скоро послужит причины страданий двух людей. Мужчины безудержно толкались и метали друг друга, валясь на снег от усталости. Мир сходил с ума. Места на этом стенде, не хватало всем, поэтому люди иногда «боролись» за него, хотя и положение у обоих было одинаковое. Закрыв глаза, чтобы не видеть этого, сквозь наушники я услышал — «АВТОБУС ЗАГЛОХ!!».
В тот момент я словно бы увидел себя, вешающим на этом стенде фотографию Лоры. И от этого на меня нахлынула ещё большая волна меланхолии, несущая меня на скалы самоубийства, сейчас скорость «волны» была настолько мощной, что меня буквально размазало бы по «скале». Под давлением меланхолии я буквально выбежал из автобуса, чуть ли не издав истошный вопль.
До дома оставалось метров пятьсот, поэтому стоять и ждать следующего автобуса — не было бы смысла. На улице, белыми и пушистыми хлопьями валил снег. Я шёл, погруженный в самые мрачные мысли из самых мрачных уголков моего сознания. На улице всюду была неприятная мне слякоть и мокрый снег, от чего хотелось как можно быстрее дойти до дома, поэтому я и свернул в тот роковой переулок.
Ничего не предвещало беды, как вдруг, по причине оттепели, на меня с крыши свалился кусок льда, словно поджидавший моего прохода здесь; при свете дня кругом было заметно, как по переулку лежали разбитые куски льда, но так как домой я возвращался уже вечером, то не мог заметить этого. Зловещая ледышка не убила меня, но помимо потери сознания, она оставила мне шишку и кровь, стекавшую по виску.
Голова быстро закружилась, и острая боль пронзила всё моё тело. Я рухнул и лежал так до поздней ночи. Никто даже не пришёл ко мне на помощь, потому что я, наверное, был очень сильно похож на босяка, и поэтому никто не решился подойти ко мне и выяснить, что же всё-таки со мной случилось. Я поднялся, и почувствовал, словно мою голову забило свинцом. Чувствовал себя я на лет тридцать старше — словно полумёртвый старик.
Я оперся рукой об стенку и ели как смог подняться на ноги. К ночи заметно похолодало, и вся слякоть моментально промёрзла под ногами, из-за чего я чуть вновь не упал. Я стал очень сильно сомневаться, что смогу добраться до дома, так как самочувствие моё ухудшилось сразу после пары шагов, я опасался, что получил сотрясение мозга. Я потянулся рукой к карманам, чтобы найти там свой маленький кнопочный телефон — но его там уже не было. По всей видимости, меня обобрали, пока я лежал без сознания.
Но этому я не удивился и даже не был испуган, если я и умру — то пусть так оно и будет. «Видишь, Лора, я даже и дня не могу протянуть без тебя…» сказал я тихим тоном, при этом улыбнувшись. По-крайней мере, воришка оставил самое дорогое для меня — фотографию Лоры, её рисунок и ключи от дома. Я шёл домой, пошатываясь и стараясь не прижиматься к карнизам зданий, тем временем осматривая рисунок, который она нарисовала не так давно. Я любил таскать в кармане вещи, напоминающее мне о ней, ведь я вставал каждое утро только лишь ради неё. Рисунок был весь измятый и немного подорванный.
Рисунок изображал ленточку, на которой были буквы «Т» и «Л», посередине ленты была надпись: «Люблю тебя», а вокруг неё зияли синие звёзды. Странную ассоциацию у меня вызвало то, что рисунок был разорван именно на букве «Т», там, честно говоря, вообще не было целого куска. Почему-то мне казалось, что это предзнаменование моей скорой смерти. Согнув листок вчетверо, и обратно засунув его в карман — я побрёл по пустынным улицам дальше.
Дороги были полностью пусты, даже снег прекратил свой марш по воздуху. Я спокойно бродил по автомобильной дороге, не боясь даже редкой машины. Я шёл, шатаясь из стороны в сторону, мечтая о появлении человека, чтобы попросить у него помощи, или хотя бы мобильник. Но никого на моём пути не оказалось. До дома оставалось уже немного, я откинул голову наверх и пустыми глазами начал смотреть на открывшееся мне ясное звёздное небо, которое приводило меня в восторг и в ужас одновременно. Всё вокруг было окутано загадкой, а маяков в бесконечном космосе было огромное множество. Но из всего этого моря звёзд выделялась одна самая яркая. Я на протяжении всего дня не мог забыть слова, что я сказал ей, перед тем как уснуть. О Боги! Как мне сейчас хочется вернуть то время назад и говорить, не переставая и не позволяя ей уснуть! Но было уже так поздно.…И теперь, в своём звёздном обличии она взирает на мой путь сверху. А был ли смысл в этом пути?
Во всяком случае, мне хотелось её обратно: тёплую, мягкую и желанную. Мне не хотелось стать такой же звёздой, как и она, ведь сейчас лик её был столь холоден, словно бы она взирает на меня с некою обидой.
От размышлений меня отвлёк внезапный лай собаки. Собака была очень большой и гордой, в своём силуэте. Мы встретились с нею взглядами, двое одиночек, без крова и надежды. Но я так и продолжил свой путь вперёд, и собака, в скором времени, скрылась в переулке. Она напомнила мне давнюю ссору с Лорой, которая так сильно и убийственно врубилась в мою мягкую память.
На тот момент я и Лора были в ссоре уже как день. Мне очень страшно её не хватало, сидя дома я чувствовал себя как заключённый и прикованный к монитору, в ожидании хоть какого-нибудь сообщения от неё. Чувствуя, что это ощущение заедает меня всё сильнее и сильнее — я решил позвонить Лоафу и позвать его гулять, на что он с радостью положительно откликнулся. Но и прогулка не помогла так сильно, как мне ожидалось, пасмурная погода отягощала чувство безысходности и одиночества, всё время хотелось сесть куда-нибудь и ничего не делать. Это желание жутко меня раздражало, но противиться ему было невозможно. В скором времени я разгулялся и предложил Лоафу пройтись мимо дома Лоры, в этом он мне не отказал, пока мы не встретили на пути алабая, в котором я мигом узнал Грея, который обычно сторожил дом Лоры. Он смотрел на нас одиноко и грустно, словно освободившись — он потерял всякую цель и теперь бродил, в поисках чего-либо.
Я шустро позвонил Лоре, дабы собака не создала ей проблем, я заботился о ней, даже несмотря на то, что мы были в ссоре. Трубку она не подняла, скорее всего — из-за обиды. Но на сообщение она ответила, и я решил побежать в обход к ней на встречу. Лоаф сильно боялся собак, и я решил не брать его с собой, хотя очень хотелось помочь ему побороть свою фобию, но Лора с минуты на минуты близилась к опасности, и мне страшно не хотелось тянуть время, уговаривая Лоафа пойти со мной. Я побежал в обход, но Лора опередила меня, в скором времени, свернув за угол — я догнал её. Она зашла за забор и не обнаружила там своего любимца, я подбежал к ней, надеясь, что я ей понадоблюсь, но моё присутствие не оказалось нужным, а даже наоборот — Лора попросила меня отойти в сторону, дабы собака без сомнений подбежала к ней.
Алабай, радостно подпрыгивая, бросился к своей хозяйке, и Лора повела его за забор, позже прицепив его обратно к цепи (как символично!). Осознав свою бездарную ненужность — я быстрыми шагами пошёл домой, дабы не мозолить больше глаза Лоре своим присутствием. Но её тихий голосок окликнул меня, чему я с трудом вначале поверил. Я злобно бросил на неё взгляд и бросился вперёд с ещё большим рвением. Я не хотел, чтобы она страдала из-за меня вновь, я не хотел, чтобы она видела в этом жест доброй воли, пусть лучше останется всё как есть. Лора, не ожидая, обернулась ко мне спиной и пошла в дом. Когда я отошёл на небольшое от неё расстояние — я буквально начал волочить ноги по земле, потому что на душе стало ужасно плохо и больно, я окончательно выбился из своего душевного равновесия, я так же бесцельно брёл до дома, желая упасть где-нибудь и больше никогда не вставать. В меня словно бросили тлеющим углём.
Под конец своих размышлений я добрался до дома, не заметив, что со щёк моих падают слёзы, вперемешку с кровью, сейчас, я чувствовал себя так же, как те несколько лет назад. Я забрёл в лифт, рухнул пятой точкой в угол и ехал так, засыпая, до своего этажа. Дальше я ели как, в темноте, открыл дверь своей квартиры, доплёлся до кровати и уснул, но ненадолго.
IV
Я и Лора стояли на мосту, под которым журчала бойкая река. Мы стояли и любовались желтоватым закатом. Ветер медленно гонял волны и ласково гладил наши лица, словно приобщаясь к нашему с Лорой союзу. Голова её лежала на моём плече. Вокруг нас никого не было, мост был пуст, и лишь журчание реки и звук нашего дыхания заливал пространство. Тёплые лучи заливали всё, делая всё прекрасно золотым и тёплым. Когда солнце уже опускалось под воду, Лора заговорила:
— Если я спрыгну вниз, то пойдёшь ли ты вслед за мной? — спросила она, подняв голову, не отрывая её от моего плеча.
— Разумеется, — спокойно ответил я. В ответ Лора разочаровано вздохнула, — Я просто не допущу этого, — продолжил я, крепче прижав её к себе, — но спустя небольшой остаток времени — она вздохнула вновь, — Лореляйн, что не так??
— Ничего…просто ведь никто не прыгает вслед за солнцем??
В ответ я улыбнулся, но и одновременно почувствовал некую грусть от этих слов. Тем временем солнце опустилось так низко, что залило всё ало-кровавым светом, и из-под воды выглядывала лишь макушка светила. Ветер совсем утих. Небо расчистилось, уступая дорогу скорым звёздам. Я оглянулся назад и увидел тусклый полумесяц на голубом небе.
— Вслед за солнцем летит луна, милая, — сказал я, всё с той же детской улыбкой.
— Тогда оно опаздывает… — слова эти она вымолвила более свободно, но с некоторой недосказанностью.
В глазах всё мигом почернело, и стал слышать, как кто-то скребётся по стеклу. В темноту я вымолвил: «Я тоже опаздываю, Лора…».
Я резко очутился на кровати, осознав, что всё это было лишь воспоминанием во сне, который нарушил некий скрежет, издававшийся слева от меня. Поначалу, я решил полежать и подождать, пока скрежет пройдёт сам, я очень сильно не хотел вставать, а уж тем более гадать, откуда этот скрежет и кто или что его породило. Спустя несколько секунд после подуманного — скрежет прекратился, но только мой разум вновь начал погружаться в дрёму — как скрежет послышался вновь, ещё с большей силой. Раздражение начало выводить меня из сомнии. По характеру звука — кто-то и что-то царапал об стекло. Звуки, издаваемые при соприкосновении о стекло, характеризовались некоторой ритмичностью, словно бы, кто-то на стекле пытался отстучать азбуку Морзе, затем, кто-то проводил медленно и трезвящее по стеклу.
Кыш! — буркнул я, не в силах больше терпеть, но и в большом нежелании вставать с кровати.
Скрипы на мгновение замерли. Но спустя несколько секунд, как я только вновь начал отдаваться в сон — скрежет и постукивания продолжились вновь. Когда раздражение достигло той точки, когда уснуть уже было невозможно — я соскочил с кровати и устремил свой горящий взгляд в сторону, откуда издавался звук, на стеклянную дверь, отделявшую разломанный балкон и мою комнату, соответственно. Кругом всё было в кромешной темноте, но звёзды отбрасывали достаточный свет, чтобы я заметил разросшуюся тень вороны, которая дразнящее смотрела на меня из-за стекла. Я нервно оценил её длину.
Теперь же, это создание вызывало в моей душе омерзительное омерзение к своей натуре. Мне в голову влетела дурная, но смешная идея — поймать эту птицу, привязать к дощечке и целыми часами царапать стекло над её головой. Но, несмотря на абсурдность этой мысли — я улыбнулся и дозволил себе издать мстительный смешок. Тень, издаваемая вороной — породила во мне некий трепещущий страх, который был пока что в зародыше.
— Опять ты! — начал я, сидя на краю кровати, — Разве не было тебе сказано, чтобы ты свалила отсюда ко всем чертям? И почему ты приходишь именно сюда каждый раз? Лора тебя подкармливала?
Ворона ничего не ответила, а я нашёл себя за риторическими беседами с животными, которые, к тому же, слабо слышали меня за стеклом. Я усмехнулся, поднялся с кровати, встал на воронью тень и медленными шагами начал подходить к окну.
— Молчишь? Такие гости мне не нужны. Но я тебя угощу.
Ворона пристально встречала меня своими чёрными глазами-бусинками. Я подошёл к двери, медленно обхватил кистью ручку двери, и столь же медленно потянул её — дверь открывалась со скрипом. Я обернулся и увидел — как моя тень накрыла тень вороны. Меня поглотило некоторое злорадное удовлетворенье. Дверь полностью отворилась и сейчас мы с вороной <