Услышав, каким голосом говорит его друг, Алессандро становится серьёзным.
— Ты прав, Энрико, прости меня. Я сейчас же поеду.
— Спасибо, ты настоящий друг. Поговорим позже.
Энрико вешает трубку. Алессандро убирает салфетку с бёдер и кладёт её на стол.
— Мы должны ехать.
Он собирается встать, но Ники хватает его рукой за локоть и останавливает.
— Окей, мы сейчас поедем, но перед этим ты вроде собирался мне что-то сказать.
— Перед чем?
Ники мотает головой.
— Перед тем, как зазвонил телефон.
Алессандро прекрасно знает, о чём она говорит.
— А, перед этим!..
— Да, перед этим.
— Да ничего особенного.
Ники тянет его за руку.
— Нет, это совсем не так. Ты сказал: «Послушай, Ники…»
— Ах, да. Эй… Послушай, Ники… — Алессандро осматривается. Наконец, он замечает то, что ищет. — Я говорил, что… Послушай, Ники, я рад, что познакомился с тобой, мы провели прекрасный день вместе, и ты позволила мне уделить время самому себе. А самое главное, как же чудесно разбираться в таких вещах, как эта! — Алессандро указывает на что-то за их спинами.
Ники поворачивается и видит это.
— Как эта?
— Эта.
Это железная, словно развевающаяся сеть, внутри которой синяя бумага и что-то вроде палки в штукатурке, которая протыкает сеть.
— Вам нравится? — Мастин уже здесь и улыбается им. — Называется «Море и риф». Красиво, правда? Это скульптура некого Джованни Франческини, юноши, который, по-моему, точно сделает карьеру. Я заплатил за неё кучу денег. Я инвестировал в него. Можно сказать, я платил не за неё… прошло уже больше года, как благодаря этой скульптуре ему есть, что есть! То есть, он всегда может прийти ко мне и съесть пасту.
Алессандро улыбается.
— Вот видишь? Без тебя я бы никогда не увидел «Риф и море».
|
|
Мастин его поправляет.
— «Море и риф»… Но, в конце концов, я вложился в неё, так что вы можете спрашивать!
— Вы правы, простите, — Алессандро достаёт свой бумажник. — Сколько с нас?
Ники поднимается и заставляет его убрать деньги.
— Мастин, запиши это на мой счёт…
Мастин улыбается и начинает убирать со стола.
— Не волнуйся, Ники. Возвращайся скорее.
Алессандро и Ники направляются к выходу. Она останавливается перед скульптурой. Алессандро подходит к ней.
— «Море и риф»… Красиво, правда?
Ники смотрит на него со всей серьёзностью.
— Запиши это в список того, что мне не нравится.
— Скульптуры?
— Нет, ложь.
Мерседес быстро катится по автостраде, ведущей в Рим. Спокойный вечер, в который один человек поэкспериментировал с новой свободой: он подарил себе время. Но иногда человек не может принять подарок, даже если сделал его себе сам.
— Подбросить тебя к твоему скутеру?
— Даже не думай. Этот вечер – наш. И, кроме того, я полна новых идей касательно твоей карамели.
Алессандро смотрит на неё. Она опустила стекло, и теперь ветер легонько треплет её волосы. В её руках листок бумаги, во рту – шариковая ручка, которую она держит как сигарету, пока мечтательно ищет идею кто знает какой великой рекламы.
— Окей.
Ники улыбается ему, а потом что-то пишет на бумаге. Алессандро пытается подглядеть.
— Не смотри. Я не отдам его тебе, пока всё не будет готово.
— Ладно. Набросок.
— В смысле?
— Мы так называем относительно готовую работу.
— Окей, значит, когда придёт момент, я отдам тебе набросок.
— Отлично, лишь бы только нашла на самом деле хорошую идею. Тогда я бы смог уделить себе кучу времени!
|
|
— Вот увидишь, у меня всё получится. Я стану музой рекламы конфет.
— Очень надеюсь на это, — говоря это, он немного притормаживает и выезжает по направлению к Казилине.
— Эй, куда мы едем?
— В одно место.
— Это я уже вижу… мы выехали с автострады.
— Я должен оказать кое-какую услугу своему другу.
— Тому, который тебе звонил?
— Да.
— И что нужно делать?
— Всё тебе нужно знать! Не отвлекайся. Думай о рекламе.
— Ты прав.
Ники снова что-то пишет, пока Алессандро следует инструкциям навигатора и немного позже останавливается на пересечении Казилина. Рядом с дорогой брошены машины, одни ржавые, другие с разбитыми стёклами, третьи с проколотыми колёсами. Разбитые мусорные контейнеры, картонные коробки и пластиковые мусорные пакеты, открытые и расцарапанные голодными кошками, которые искали спасения от своей слишком жестокой диеты.
— Всё, приехали.
— Что у тебя за друзья? Что им нужно в таком месте?
— Это особенная услуга.
Ники смотрит на него с недоверием.
— Если мы снова встретимся с твоими друзьями-полицейскими, они арестуют нас за наркотики, и тогда тебе придётся объяснять моим родителям, что я просто поехала с тобой…
— Какие наркотики? О чём ты думаешь? Ничего общего с наркотиками. Оставайся в машине и нажми вот эту кнопку, когда я выйду, так ты закроешься внутри.
Алессандро выходит из машины и, идя к двери, слышит, как закрываются замки его машины. Он улыбается. Ищет на домофоне нужное имя и думает о своих «друзьях»-полицейских, которые и вправду чуть не арестовали его именно за наркотики… Всё из-за этого Сольдини и его желания не быть забытым. Кто теперь его забудет благодаря этой ночи? Если бы я знал, что мы будем вместе работать в офисе. Хоть бы им там пришла отличная идея. Чёрт, какой я идиот! Мне не о чём волноваться… Для этого здесь Ники. Потом он взволнованно улыбается. Подождём. Наконец, он находит, что искал. Тони Коста. Третий этаж. Дверь открыта. Алессандро входит и едет на лифте. Выходя, он видит дверь с табличкой «Тони Коста. Частный детектив». Как в старых американских фильмах. В тех фильмах, где обычно, когда кто-то стучит в дверь, то думает, что в него выстрелят или набросятся. Но в итоге ничего такого не происходит. Так вот, немного успокоившись, он жмёт на звонок. Древний звук, ассоциирующийся с гнилью и запахом лестницы, с вышедшим из строя лифтом, с истоптанными бог знает сколькими ногами дверными ковриками. Алессандро ждёт перед дверью. Ничего. Ничего не слышно. Звонит снова. В конце концов, за дверью слышится шум. Странные крики. Затем глубокий, тёплый голос, похожий на тот, что озвучивал Роберта Митчума в «Прощай, моя красавица» и Брюса Уиллиса в «Последнем бойскауте».
|
|
— Один момент, сейчас открою. — Дверь открывается, но тот, кто появляется, абсолютно не похож на этих двух актёров. Скорее, на Джеймса Гандольфини из «Сопрано». И это его беспокоит. Только этот немного ниже, но всё равно высокий. Мужчина, нахмурившись, смотрит на него.
— Что? Чего Вы хотите?
— Я ищу Тони Коста.
— Зачем он вам?
— Это Вы?
— Зависит от ответа.
Алессандро говорит правду.
— Мне нужна его помощь. У меня есть дело для него.
— Ах, да, тогда это я. Входите.
Тони Коста даёт ему войти. Потом он закрывает дверь. На нём отлично сидят брюки, в которые он заправляет рубашку по пути к столу.
— Это Адела, моя помощница, — Тони Коста, не поворачиваясь, указывает на девушку, выходящую из соседней комнаты.
— Здрасьте.
— Добрый вечер.
Адела подходит к другому столу, стоящему здесь же, перед этим закрыв дверь комнаты. Но не очень быстро, так что Алессандро успевает понять, что это была спальня. Тони Коста садится за свой стол и предлагает Алессандро кресло.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Алессандро садится напротив него, в то время как Адела проходит сзади и садится справа. Алессандро замечает на пальце Тони обручальное кольцо, широкое и большое. Оно оставляет огромные просветы между его толстыми пальцами. В то время как Адела, которая разбирает какие-то бумаги, носит одно тоненькое колечко на правой руке. Кто знает. Вдруг он просто прервал ссору между начальником и секретаршей. Но одна вещь ясна, как день: никто не станет связываться с таким сильным человеком, как Тони Коста, и Алессандро вовсе не волнует, что произошло в этом офисе до его прихода. Тони смотрит на него.
— Хотите чего-нибудь выпить? Немного этого? — он поднимает бутылку Нести, стоящую на столе, которая уже пуста наполовину. — Он тёплый, холодильник сломался.
— Нет, спасибо.
— Как хотите.
Тони Коста наливает себе немного.
— Адела, запиши, пожалуйста, что нужно отправить холодильник на ремонт. — Потом он улыбается Алессандро: — Видите? Вы мне уже помогли, напомнили о незаконченном деле.
Потом он делает большой глоток холодного чая из стакана и бесконечно долго глотает его.
— Ммм. Даже тёплый – всегда вкусный. Ладно, что мы можем сделать для Вас, синьор …?
— Алекс, кхм, Алессандро Белли. Это не для меня, меня друг попросил.
— Хорошо, понятно. Попросил друг. — Тони Коста смотрит на Аделу и улыбается: — Мир состоит из друзей, которые делают одолжения другим друзьям… Ладно, в чём дело? Законные документы, банковские долги, измены…
— Подозрение в измене.
— Жена вашего друга, не так ли?
— Именно. Хотя я и не верю, что она ему изменяет.
— Тогда, извините, зачем же вы приехали сюда? Чтобы потратить свои деньги?
— Деньги моего друга, если вы возьмётесь.
— Послушайте, я никому не расскажу, что вы приезжали, чтобы встретиться со мной. Это будет секретом. Это идёт вразрез с моими интересами, но если вы хотите, чтобы я следил за этой женщиной, я буду абсолютно бездарным детективом, если не смогу выяснить даже кто её муж на самом деле… не так ли?
— Так и есть. Но я не её муж. Муж – это мой друг. Я их общий друг.
— Ах, Вы друг этой женщины.
— Да, но не в этом смысле, я друг, просто друг. И поэтому я уверен, что нет другого мужчины, но мой друг одержим, у него паранойя.
— Ревность поддерживает любовь, подобно тому, как зола хранит огонь, как сказала Нинон де Ланкло.
Алессандро не верит своим ушам. Проклятье. Ту же самую фразу ему сказал Энрико.
— Да, возможно, так и есть, но я всё равно уже здесь и мне надо помочь ему…
— Как пожелаете. В любом случае, сейчас всё становится яснее. Адела, ты делаешь заметки?
Адела поднимает листок.
— Я только что написала, что Алессандро Белли – друг этих двоих.
— Ага… — говорит Тони Коста и наливает себе ещё немного Нести. — Хорошо, мне нужен адрес синьоры, за которой я должен следить. У неё есть дети?
— Нет.
— Окей, тем лучше.
— Почему?
— Мне никогда не нравилось разрушать брак, в котором есть дети.
— Было бы хорошо, если бы не пришлось ничего разрушать.
— Конечно, конечно. Будем на связи. — Тони Коста берёт листок и протягивает его Алессандро: — Напишите мне имя, фамилию и адрес этой женщины.
Алессандро берёт листок, потом видит шариковую ручку в карандашнице.
— Можно?
— Да, пожалуйста.
Алессандро быстро что-то пишет на листке.
— Вот, это имя синьоры, это – её мужа, и адрес, где они живут.
Тони Коста пробегается глазами.
— Отлично. Очень разборчиво. А сейчас я хотел бы полторы тысячи евро, чтобы я мог начать работать прямо сейчас.
— Конечно, вот, — Алессандро открывает свой бумажник, достаёт три купюры по пятьсот евро и кладёт их на стол.
— Вторую половину вы мне заплатите, когда я представлю доказательства того, о чём подозревает муж.
— Конечно… Но, возможно, вы не сможете её ни в чём уличить.
— Возможно, но вам и в этом случае придётся заплатить. Правда есть правда, и когда она открывается, приходится платить.
— Хорошо.
Алессандро достаёт свою визитку из бумажника и протягивает детективу. Указывает ему на цифры.
— Смотрите, я бы хотел, чтобы вы звонили мне на этот номер.
— Конечно. Как пожелаете.
Тони Коста берёт ручку и обводит номер телефона. Номер мобильного Алессандро. Он направляется к выходу.
— Когда вы мне скажете что-нибудь?
— Я вам позвоню, как только мне будет, что сказать.
— Хорошо, но давайте скорее. Чтобы я мог передать это моему другу, понимаете?
— Хорошо, я думаю, что в течение будущих двух недель всё более или менее прояснится… Правда есть правда, и большего не требуется.
— Прекрасно, спасибо. Тогда созвонимся.
Алессандро выходит. Адела подходит к Тони Коста. Они остаются здесь, посреди офиса в тусклом свете, на старом и пыльном бордовом ковре, в углу стоит растение со слегка пожелтевшими листьями, а на стене – огромная карта Рима, под треснувшей стеклянной полочкой. Алессандро прощается в последний раз. Затем он входит в лифт. Нажимает кнопку первого этажа. Лифт закрывается и уезжает вниз именно в тот момент, когда Тони Коста закрывает свою стеклянную дверь. Алессандро представляет себе детектива и его помощницу. Они возвращаются к своим исследованиям в области удовольствия, прежде чем заняться Камиллой. Камилла. Жена его друга Энрико. Я был свидетелем на их свадьбе, думает Алессандро, и сегодня вечером я стал свидетелем того, как кто-то начнёт следить за ней, о чём она не подозревает. Алессандро смотрит на часы. Дело заняло всего десять минут. Он выходит на улицу. Нужно всего десять минут, чтобы разрушить чью-то жизнь. Отлично. Если кто-то хочет её разрушить. Алессандро решает не думать больше об этом и направляется к своей машине. Ники его видит, улыбается и нажимает кнопку, освобождая двери от замков.
— Время пришло! Ты не представляешь, какие идеи мне пришли в голову!
Алессандро залезает в машину и заводит мотор.
— Давай, рассказывай.
— Нет… пока что ничего определённого нет.
— Как это? Тебе пришла в голову куча запутанных идей?!
— Эй, не наезжай на меня. Расскажу, когда время придёт.
Ники ставит ноги на приборную панель. Но сразу же опускает их, когда Алессандро смотрит на неё целое мгновение страшным взглядом.
— Окей. Сделаем одну вещь: если тебе понравится моя идея, то есть, если в конце концов ты используешь её, то дашь мне целый день ездить ногами вверх. Идёт?
— Идёт.
— Нет, ты должен это пообещать.
— Что?
— То, что я только что сказала.
— Но больше ничего, ясно? Я должен понимать, что конкретно обещаю, потому что если я даю обещание, то должен его выполнять. Согласна?
— Да, но какой же ты зануда.
— Нет, это вопрос чести.
— Окей, тогда всего один день с ногами на приборной панели.
— Согласен. Тогда… — Алессандро улыбается. — Обещаю.
Ники протягивает ему руку. Алессандро пожимает её, заключая сделку.
— А что ты делал там наверху?
— Ничего, я ведь уже сказал, одолжение для моего друга.
Ники скручивает волосы и втыкает в них ручку, чтобы они держались.
— Твой друг хочет знать, не изменяет ли ему жена.
Алессандро поражённо смотрит на неё.
— А ты откуда знаешь?..
— На табличке было написано «Тони Коста. Частный детектив». Это не так уж сложно, знаешь ли.
— Я сказал тебе оставаться в машине.
— А я просила рассказать, что ты собираешься делать.
Алессандро смотрит на дорогу.
— Ладно, я не хочу говорить об этом.
— Окей, тогда я скажу. Нет ничего хуже, чем хотеть знать что-то, чего тебе не хотят рассказывать. Например, ты сказал, что расстался со своей девушкой, да?
— Обсуждать эту историю мне тоже совсем не хочется.
— Окей, тогда и об этом говорить тоже буду я. Ты, например, хотел бы знать, изменила ли она тебе?
Алессандро думает: что вообще происходит? Теперь все стали одержимы моей жизнью?
Но Ники настаивает.
— Разве от этого не становится хуже? Я хочу сказать, наверняка это была красивая история, так что за необходимость всё портить? Например, я рассталась со своим парнем. Что было, то было. И всё. И не нужно знать ничего больше. Было прекрасно. Но только было… Разве так не проще? И ладно бы тебе стало лучше от новости, что она тебе изменяла, но зачем это всё? Чего ты хочешь, оправдания, чтоб тебе стало лучше? Тебе нужно, чтобы был другой, чтобы оправдать ваше расставание? Я думаю, что важно то, как это ощущается. Конечно, если для тебя всё ещё ничего не кончено… но это уже другая история. В таком случае тебе просто хочется страдать. — Ники смотрит на него серьёзно. — И?
— И? Что?
— Тебе… всё ещё плохо.
Именно в этот момент звонит мобильный Алессандро. Он достаёт его и смотрит на дисплей.
— Это из офиса.
— О. Тебя всегда спасает твоя работа! Нужно видеть…
— Да?
— Привет, Алекс…
Алессандро прикрывает микрофон рукой и поворачивается к Ники.
— Это мой шеф.
Ники смотрит на него, словно говоря: «А от меня ты чего хочешь?».
— Да, говори, Леонардо.
— Где ты?
— Отъехал. Собираю данные.
— Отлично, мне это нравится. Продукт для людей, и это замечательно искать вдохновение среди людей… Уже пришла хорошая идея?
— Я над этим работаю. Да. Уже есть кое-какие наброски.
— Ах… — тишина на том конце.
— Алло? Леонардо?
— Извини. Я не должен был говорить этого. Ладно, Марчелло и его команда уже представили мне свой проект. — Снова тишина. Алессандро сглатывает.
— Да?
— Да.
— И как тебе?
Тишина, немного короче на этот раз.
— Неплохо.
— Ах, неплохо?
— Да, неплохо… Но это классика. Знаешь, от парня вроде тебя я жду чего-то лучше. Не знаю, как сказать… что-то сильнее. На самом деле, не сильнее, не консервативнее, не знаю, что-то революционное. Да, именно так, революционное, новое. Оно самое, новое… Новое и удивительное.
— Новое и удивительное. Именно над этим я и работаю.
— Я знал. Знал. Ничего не надо делать. В конце концов, самый революционный всегда ты. Я имею в виду, что ты всегда новый и удивительный.
— Хорошо. Я на это надеюсь.
— В смысле «надеюсь»?
— Нет, я хотел сказать, что надеюсь, что тебе понравится.
— Я тоже. Слушай, завтра утром у меня совещание, но ты не мог бы показать мне свои наброски позже?
— Думаю, да.
— Окей, тогда в четыре в моём кабинете. Пока. Проводи исследования среди людей дальше. Мне нравится твой новый способ исследований. Он новый и удивительный. Ты вышел на улицы… да. Ничего делать не нужно. Так похоже на тебя, ты революционер. — Он отключается.
— Да… Леонардо… — Алессандро смотрит на Ники. — Повесил трубку.
— Ладно, теперь мне всё кажется проще.
— Что ты имеешь в виду?
— Нам не хватает только найти новую и удивительную идею.
— Ах, конечно, это просто.
— Ладно, слушай, теперь всё стало яснее. Вот увидишь, завтра до четырёх я тебе отдам одну из моих новых и удивительных идей уже готовой.
Алессандро снова берёт свой мобильник и набирает номер.
— Что ты делаешь, кому звонишь? Хочешь перенести свидание? Но я точно всё сделаю до четырёх…
— Нет… Андреа?
— Да, шеф, я так рад тебя слышать. Как всё идёт?
— Ужасно.
— Почему? Попал в пробку?
— Нет, завтра днём у меня встреча с Леонардо. Я должен представить ему проект.
— Но мы ещё не готовы! Что делать?
— Я этого не знаю. Ясно только, что он ждёт чего-то нового и удивительного.
— Да, шеф.
— Ты можешь сделать кое-то.
— Говори.
— Сейчас же сделай то, о чём говорил мне всё это время!
— Отлично! Я и не ждал другого!
Алессандро вешает трубку.
— Что ты имел в виду?
— Ничего.
— Ты всегда отвечаешь «ничего»? Это даже хуже, чем когда мне говорили, когда я была маленькой: «Подрастёшь – потом поймёшь».
— Ничего… Подрастёшь – потом поймёшь.
— Когда ты так делаешь, клянусь, я готова убить тебя. Ладно, успокойся и пусти меня за руль.
— Что?
Ники практически забирается на него.
— Ты с ума сошла? Мы уже попали в аварию, подожди хотя бы, пока тебе будет восемнадцать!
— Помолчи. Обязательно всё время каркать? Почему я обязательно должна попасть в аварию?
— Слушай, у тебя достаточно возможностей для этого…
— Вовсе нет… Давай, пусти меня!
— Нет.
— Прости, ты разве не видел, как я всё разрулила с полицейскими? Я смогла их убедить. Давай! Совсем немножко. Вдруг, пока я за рулём, мне в голову придёт идея для твоих конфет?
— Они не мои.
— Всё, не парься больше, — Ники снова взбирается на него. — Выходи уже!
— Но ведь ты сказала, что не сможешь управлять такой машиной, потому что здесь автоматическая коробка передач.
— Да, но я обдумала всё лучше. Эта машина такая большая, что если я сделаю что-то не то, то никакая другая не сможет мне сопротивляться!
Алессандро вылезает из-под Ники и выходит из машины.
— Беда в том, что ты точно сделаешь что-то не то…
Ники пристёгивается, пока Алессандро обходит машину.
— Всё равно после той аварии, которая, конечно же, произошла по твоей вине, тебе всё равно нужно сдавать машину в ремонт, так что ударом больше, ударом меньше…
Алессандро залезает в машину и тоже пристёгивается.
— Лучше «ударом меньше».
Ники улыбается, потом касается навигатора.
— Что ты делаешь?
— Изучаю этот прибор, хотя в моей машине всё равно такого никогда не будет. Мои родители купят мне машину попроще. Как убрать звук?
— Звук?
— Да, этот голос как из «Звёздного пути», который говорит «триста метров… поворачивайте направо».
— Ах, это… — Алессандро нажимает какую-то кнопку на мониторе, и появляются слова «no audio».
— Отлично.
Ники начинает программировать навигатор, замечает, что Алессандро пристально смотрит на неё.
— Не смотри на меня!
— Ладно, — он отворачивается в другую сторону. — Куда ты хочешь поехать?
— Сейчас увидишь.
— Езжай осторожней, пожалуйста.
Но Ники не обращает на него никакого внимания и выжимает сцепление, отчего происходит сильный удар.
— Молодец, я ведь только что сказал – осторожней.
— Для меня это и есть осторожно.
Алессандро трясёт головой.
— Я сдаюсь.
Ники улыбается и трогается с места. На этот раз она едет медленно. Едет между двумя машинами, мигает, поворачивает. Иногда Алессандро помогает ей, берёт руль и сворачивает сам.
— Эх, знаешь, ты лучше всех друзей, которые меня учат водить.
— Что, тебя не отец учит?
— У папы нет времени.
Алессандро смотрит на неё. Улыбается ей. Как странно.
— Мой отец веселился, обучая меня и читая мне лекции.
— Он передал тебе бесконечное спокойствие, терпение и самообладание.
— Я бы хотел, чтобы у меня всегда было время чему-то научить моих детей…
Ники смотрит на него и пожимает плечами.
— Конечно, а пока что ты нашёл время для меня. И это прекрасно… — затем Ники ему улыбается. — Ведь на мне ты тренируешься, как будешь воспитывать своих детей.
— Да.
Алессандро смотрит на неё. Потом начинает считать в уме. Да… Знать бы, когда это случится. Хотелось бы мне иметь ребёнка. Что ещё нужно… Не хватает только человека, с которым я бы мог завести его. Элена ушла. На него нападает привычная грусть. И теперь я здесь с девчонкой-подростком, которая к тому же заставляет меня делать всякую чушь. Чёрт возьми! Ники мигает и паркуется.
— Что ты делаешь? Мы не продолжим урок вождения?
— Нет, мы уже приехали, — Ники отстёгивает ремни и выходит.
— Но куда? — Алессандро тоже выходит из машины. — У тебя очередное соревнование?
— Нет, уже полдевятого и я проголодалась. Подожди, я проверю родителей. — Она быстро набирает номер. — Да, мама?.. Да, я делала уроки у одной подружки… Знаю. Она немного депрессует, и я составила ей компанию. Нет. Нет, ты её не знаешь. — Ники улыбается Алессандро. — Сейчас мы пойдём есть. Да, если тебе надо будет мне позвонить, но мобильный будет вне зоны доступа, то мы в «Дзен Суши», на виа дельи Шипиони… Да… Что? Это есть в «Жёлтых Страницах», если нет, то приходи ко мне, если уж это так срочно… Нет. Мы вышли поужинать, проголодались, она меня заставила. Сказала, что она приглашает. Да. Она хочет заплатить. Правда! Нет, ты её не знаешь, но я вас скоро познакомлю. Окей, да. Мы ещё немного позанимаемся, и я пойду домой, я вернусь не поздно, что ты. Обещаю. Нет, обещаю, правда скоро вернусь. Пока, целую, привет папе. — Ники закрывает телефон. — Я сказала, что платишь ты, она думает, что ты – это подруга, которой плохо, и поэтому она меня пригласила поужинать с ней, и я дала ей адрес ресторана, чтобы она не волновалась.
— Да, я уже понял, но всё наоборот?
— С чего бы? Пригласил меня ты, и я надеюсь, что ты повеселишься. Прости, я не собираюсь делать твою работу, придумывать логотип, отдавать свою прекрасную идею просто так.
В этот момент звонит телефон Ники.
— Ух ты, номер скрыт… Кто бы это мог быть? — Она решает ответить. — Да?
— Эй, где тебя носит?
Ники поворачивается к Алессандро.
— Это Олли. Чёрт, я должна была ей позвонить.
— Мы на эспланаде, снова ББТ. Ты сказала, что сегодня придёшь… и может даже примешь участие.
— Я соврала.
— Ладно, но всё равно приходи!
— Вы и правда там?
— Да!
— И этой ночью снова? Вам не надоело?
— Нет, тут круто. Здесь твой бывший, репетирует свой номер. Он уже нажрался и ищет тебя, как псих. Спрашивал меня, почему ты не здесь, с Волнами!
— Ну, потому что я в другом месте, с одним симпатичным типом…
— Что? Кто это? Рассказывай всё прямо сейчас! — Олли на другом конце улыбается. — Ах, понятно. Это неправда, ты всё врёшь, так ведь?
— Нет, ты и сама знаешь, что я не вру.
— А если увидит Фабио?
— Какая разница. Мы расстались, и не в последнюю очередь из-за того, что он не позволял мне гулять даже с вами. И почему теперь я должна переживать, что я не с ним? На это нет причин. Слушай, Олли, я должна вешать трубку. Скажи Фабио, что я тебе соврала. Всё равно он не осмелится позвонить мне домой. Завтра я тебе всё расскажу.
— Нет, нет, подожди, Ники, подожди.
Слишком поздно. Ники отключилась. Она смотрит на всё ещё обеспокоенного Алессандро.
— Я выключила телефон. Почему бы тебе не отключить свой? Так мы проведём замечательную ночь, чтобы хорошо закончить день.
Ники улыбается и первой входит в здание. Алессандро достаёт свой телефон. Смотрит на него один момент. Решает не ждать возможного звонка от Элены по крайней мере этой ночью. Он принимает эту идею с неожиданным удовольствием. Выключает телефон и с удовлетворением кладёт его в карман. Он входит в ресторан со странным ощущением новой свободы. Немного позже они сидят и едят. Смеются. Дурачатся. Как одна из парочек, что счастливы просто быть вместе. Какими они и мечтают быть, только пока этого не понимают. Какими они немного бояться стать, или же нет… Это как то странное ощущение, когда ты на пляже, тебе жарко. Как вдруг тебе очень хочется искупаться. Ты встаёшь с полотенца. Подходишь к воде. Заходишь в воду. Но вода очень холодная. Иногда просто ледяная. В такой момент люди делятся на два типа: первые бегут обратно и ложатся на песок, чтобы снова согреться; вторые, наоборот, погружаются в воду. И только последние, после нескольких попыток, могут насладиться этим уникальным и немного странным вкусом полной свободы даже от себя самого.
Высоко и далеко в небе бледная луна. Такая же луна, как и всегда. Луна для богатых, бедных, грустных. Луна для счастливых людей. Луна, луна, ты… «Не доверяй полуночным поцелуям… Если в небе луна – не верь никому…» Старая песня.
Мауро паркуется у паба. Слезает со скутера. Поднимает сиденье, которое давно пора отремонтировать. Видит в отверстии пену. Похоже, панеттоне начинает портиться. Впрочем, как и его молодая жизнь. Он открывает крышку топливного бака и встряхивает скутер. Испарения газа и запах позволяют предположить, что внутри – возможность проехать немного ещё.
— Ладно, хотя бы домой смогу вернуться.
Он входит в паб и подходит к барной стойке.
— Пива.
Молодой, но уже немного потрёпанный парень, с незажжённой сигаретой во рту и не особенным желанием работать, берёт стакан с полки над головой. Моет его, ставит вниз головой, чтобы вода стекла, и помещает под струю пива. Стакан в 0,4 литра быстро наполняется свежим пенистым пивом. Потом он берёт лопатку и прислоняет её к краю стакана по углом 45°, удаляя излишки пены. Наконец, помещает стакан в воду, чтобы очистить его от капель пива, попавших на стакан снаружи, которые могут запачкать руки.
— Бельгийский метод, — он ставит стакан перед Мауро. Тот берёт его и алчно и жадно подносит ко рту.
— А мне нальёшь?
За своей спиной он слышит голос, а сразу за этим чувствует хлопок по спине.
— Привет, коллега, ночью вроде этой хочется пива, а?
Это Сова. Он улыбается ему и начинает говорить об этом и о чём-то ещё, о великих делах и о вещах более понятных.
— Слушай, помнишь того чувака, которого называли Янычар? Я недавно встретился с ним в центре, у него внедорожник – да о чём я? – просто мечта. Новый Хаммер, а ещё классная тёлка. Но твоя тоже неплоха. Такая высокая. Как её зовут?
— Паола, — отвечает Мауро, немного раздражённый тем, что о его девушке кто-то говорит в таком ключе. Но ведь это всё-таки комплимент, думает он.
— Красотка. Верная. Ничего не скажешь. Даже на твоём скутере ездит… — Сова смотрит на него и поднимает брови, потом делает глоток пива и вытирает рот рукавом куртки. Ставит стакан на стойку, едва ли не разбивая его ударом. — Почему бы нам с тобой не стать корешами? Было бы круто. Просто Мемо арестовали, он всегда ходил со мной, помнишь? Да, парень, ты видел его тысячу раз, толстяк с выпученными глазами. Чувак, я таскался с ним всю жизнь.