Июня, вторник
Утром вызвал Пономарев. В отсутствие Громыко ему было поручено заниматься ливанским кризисом. Он явно был не в восторге от этого поручения и потому держался сухо и замкнуто. В его большом и неуютном кабинете в ЦК на Старой площади уже находились К. Н. Брутенц, А. Г. Ковалев и В. Г. Комплектов.[58]
Краткое обсуждение ситуации никаких новых моментов не выявило. Несмотря на резолюцию Совета Безопасности, ООН Израиль продолжает наступление и его войска подходят к Бейруту. Бегин заявляет, что Израиль не намерен воевать с Сирией, а в это время израильские войска с земли и воздуха атакуют сирийские позиции в Ливане. Тем не менее, президент САР Х. Асад воздерживается пока от ответных ударов. В бедственном положении находятся палестинцы — возможности их сопротивления на пределе.
Но предложение экспертов активно включиться в миротворческий процесс и тем самым попытаться спасти палестинцев Пономарев решительно отклонил:
— Не надо суетиться — это признак слабости. Иногда ничего не делать означает сделать очень много. Пусть весь мир теряется в догадках, что предпримет Советский Союз на Ближнем Востоке. А возможности у нас большие, и не только в Ливане. Это уже само по себе является фактором сдерживания.
И велел быстро написать обращение Брежнева к Рейгану, которое будет направлено по линии горячей связи Москва — Вашингтон. Судя по всему, этот курс был согласован им с Андроповым.
— Нужно сильно сказать, — поучал Пономарев, — агрессия Израиля в Ливане может разрастись в более широкий международный конфликт. Смысл послания должен состоять в том, что американские возможности и ответственность велики. Вы можете заставить Израиль вывести войска с захваченной ливанской территории.
Мы с Виктором Комплектовым тут же подготовили такой проект, который вечером был отправлен в Вашингтон. Брежнев его так и не увидел. Пономарев сказал, что Леонид Ильич вернется только через несколько дней и дожидаться его не надо. События развиваются так, что медлить нельзя.
В тот же день в полдень состоялся первый контакт с Арафатом. Он приехал в советское посольство в Бейруте и попросил передать Брежневу устное послание, выдержанное в весьма тревожных тонах:
«Израильские войска при поддержке авиации, десантных судов и танков продолжают продвигаться от Сайды к Бейруту и высадили свои десанты в Дамуре, находящемся в 10 километрах от Бейрута. Мы продолжаем оказывать упорное сопротивление израильскому врагу. Я просил сирийцев оказать мне помощь артиллерийским огнем, но они не согласились… Сирия не оказывает нам никакой помощи в отражении сионистского врага. Израиль не подчиняется резолюции Совета Безопасности о прекращении огня и об отводе своих войск из Ливана. Обращаюсь к Вам, товарищ Леонид Ильич Брежнев, с просьбой оказать помощь в спасении палестинской революции».
В чем должна выражаться такая помощь, Арафат не уточнял.
В тот же день советский посол в Дамаске Юхин был приглашен к министру иностранных дел Сирии Хаддаму. Сославшись на поручение президента Х. Асада, министр просил передать советскому руководству следующее обращение:
«До сих пор сирийские войска избегали столкновения с израильтянами, но в настоящее время нам навязывается бой в некоторых районах, как, например, в Джезине и на направлениях, ведущих к долине Бекаа. С учетом этого расположенные в Ливане сирийские войска будут давать отпор израильтянам, осуществляющим военной силой американские планы в регионе. Мы просим советское руководство поделиться с нами имеющейся у него информацией и соображениями о наиболее целесообразных действиях по военному и политическому отпору американо-израильским планам».
Но информация явно не поспевала за событиями. Пока передавались эти послания израильские войска смяли сирийские позиции, овладели Джезином и вышли к шоссе Бейрут — Дамаск. Асад находился в растерянности. Правительство Израиля публично и через американцев продолжало заверять, что не тронет сирийские войска в Ливане, а в это время израильская армия и авиация методично молотили сирийские позиции. Но на ответные действия Асад пока не решался. Только передвинул 6 дивизионов ракетных комплексов с Голанских высот в долину Бекаа.
И, наконец, поздно ночью по линии «горячей связи» поступил ответ от президента США Р. Рейгана. В нем указывалось, что ответственность за ситуацию в Ливане несет Советский Союз, поскольку он выступил против Кэмп-дэвидского мирного урегулирования и снабжает оружием Сирию и палестинцев. А США озабочены ситуацией в Ливане. Они дважды голосовали за резолюции Совета Безопасности ООН о прекращении огня. Однако считают, что одновременно должны быть приняты меры, обеспечивающие ненападение палестинцев на Израиль.
В общем, это был обмен любезностями между лидерами двух сверхдержав, которые перекладывали ответственность друг на друга.
Разгром ПВО Сирии
Июня, среда
Утро снова застало нас в неуютном кабинете Пономарева на Старой площади. Суммируя неутешительные итоги минувшего дня, он дал указание срочно писать личные послания Брежнева Асаду и Арафату. Но предложение экспертов сделать главный упор на скорейшее прекращение военных действий решительно отверг:
— Рано говорить об этом. В данной ситуации наше миротворчество будет играть на руку агрессору — оно закрепит его победу в Ливане над нашими друзьями Сирией и ООП. Поэтому американцы и проявляют такую неуемную активность, добиваясь прекращения огня. А ведь сирийцы пока еще даже не отвечали на израильскую агрессию. Поэтому смысл послания в том, чтобы сказать сирийцам: ведь по вам бьют — вы не можете сидеть сложа руки. Асад просит нашего совета о своих целесообразных действиях. Вот это и есть наш ответ. Революционное движение, чтобы победить, должно обладать решимостью защищать свои интересы. А отсюда следует, что прекращение огня должно быть прочно связано с обязательством Израиля отвести свои войска на старые границы.
В тот же вечер такое «устное послание» Брежнева было передано обоим адресатам — весьма прохладное Асаду и теплое Арафату.
«Дорогой товарищ Ясир Арафат!
С волнением я и мои коллеги ознакомились с Вашим обращением, переданным через нашего посла в Бейруте. Мы восхищаемся мужеством палестинцев, которые в тяжелых условиях, в неравной борьбе оказывают стойкое сопротивление войскам израильских захватчиков. У нас в Советском Союзе вызывают негодование наглые разбойничьи действия Израиля, за спиной которого стоят США».
А далее указывалось, что Советский Союз окажет ООП и Сирии необходимую помощь по военной линии. В Москве принято решение с 10 июня начать переброски самолетами в Сирию боеприпасов и другого специмущества. «Часть его предназначена для передачи вооруженным формированиям ООП и ПНС Ливана».
При этом «не должна умаляться и политическая сторона дела. Использование всех рычагов давления на Израиль и стоящих за его спиной США, мобилизация мирового общественного мнения, приведение в действие различных международных организаций — все это может и должно быть поставлено на службу борьбе против израильской агрессии».
Но главное — это совместные действия арабских стран. «Чем осязаемее и решительнее будет их участие в отпоре агрессии Израиля в Ливане, тем шире и эффективнее будут возможности положить конец этой агрессии». Однако пока многие арабские страны ведут себя пассивно.
Аналогичные соображения были высказаны и сирийскому руководству. Но отреагировали они на них по-разному. Арафат, с которым встретился посол Солдатов, демонстрировал восторг по поводу откровений советского лидера:
— Это чудесное послание! Я исключительно благодарен товарищу Брежневу за это послание. Оно выражает действительную поддержку дорогими советскими друзьями палестинского дела, палестинского народа.
А доволен Арафат был тем, что сирийские войска в Ливане «начали, наконец, проявлять стойкость и отражать израильские атаки». Он напрямую связывал это с посланием Брежнева, — во всяком случае, так докладывало посольство.
Однако тут же Арафат стал жаловаться, что за прошедшие шесть дней боев палестинцы понесли серьезные потери. Только среди гражданского населения в Сайде погибло 8 тысяч человек. Палестинцы потеряли 80 танков, и у них осталось всего 20 танков. А у Израиля в Ливане 80-титысячная армия: 7 танковых бригад, 5 мотострелковых бригад и 1 десантная бригада. Бои идут сейчас уже на окраинах Бейрута.
Но в целом реакция палестинцев была положительной. Зато реакция сирийцев была куда как сдержанной. Министр Хаддам, которого посетил посол Юхин, лишь обещал передать это послание своему президенту и жаловался, что Израиль идет по пути эскалации агрессии. Утром он вручил послу ответ.
«…Вчера израильский агрессор, — говорилось в послании Асада, — с помощью современной электронной техники парализовал все системы ПВО Сирии, расположенные в Ливане и в районе сирийско-ливанской границы, после чего две волны самолетов F-15 и F-16 (одна волна 96, а другая — 94 самолета) разрушила наши ЗРК. Чтобы компенсировать разрушенные ракетные комплексы, прошедшей ночью мы ввели в Ливан новые ракетные части ПВО, снятые с важных объектов на территории самой Сирии, но и эти комплексы оказались не в состоянии действовать, будучи парализованы с помощью помех израильской электронной техники. Мы надеемся, что Советский Союз поставит нам эффективные средства ПВО».
Советские специалисты подтвердили: из 19 сирийских зенитно-ракетных дивизионов в Ливане 15 выведены из строя. На защиту своих ЗРК сирийцы направили истребительную авиацию. Над Ливаном произошло грандиозное сражение, в котором с обеих сторон участвовало более 200 самолетов. 29 сирийских самолетов сбито. Сирийская система ПВО перестала существовать.
Серьезные бои идут также на земле. Сирийцы перебросили в Ливан танковую бригаду, но в первый же день она потеряла половину танков. Вот такая ситуация складывалась к концу дня 9 июня.
А советского посла Асад в тот день так и не принял. Зато дважды встречался со спец-представителем американского президента Филиппом Хабибом. Сначала американец передал ультиматум Израиля, который требовал от Сирии обеспечить вывод палестинских отрядов с находящейся под ее контролем территории Ливана. А в конце дня сообщил американскую позицию, которая мало чем отличалась от израильского ультиматума.
Хаддам подробно информировал советского посла о беседах с Хабибом и заверял, что Асад дал твердый отпор американо-израильским козням: «Сирия, — заявил президент, — не считает себя вправе вести переговоры вместо ООП или ливанского правительства и может решать только те вопросы, которые касаются сирийских войск в Ливане».
Но уже ночью в 11 часов настырный Хабиб вновь запросился к Асаду. На этот раз он принес послание от президента США. В нем Рейган предлагал прекратить огонь, начиная с 6 часов утра завтра, 10 июня, при том понимании, что Израиль должен будет вывести свои войска с территории Ливана. Асад не возражал, но подчеркнул, что прекращение огня должно сопровождаться немедленным отводом войск Израиля в определенные пункты, откуда они могли бы быть полностью выведены с территории Ливана.
Совещание у Андропова
Июня, четверг
После заседания Политбюро, уже ближе к вечеру секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов провел узкое совещание для обсуждения ситуации на Ближнем Востоке.
В.А. Крючков доложил, что бои в Ливане идут уже на подступах к Бейруту и в долине Бекаа. Израильским войскам удалось потеснить там боевые порядки сирийцев и они отступают. Только что израильская авиация совершила налет на Бейрут и разбомбила сирийские казармы неподалеку от советского посольства. В особо тяжелом положении находятся палестинцы, они могут оказывать сопротивление только в пригородах Бейрута.
На этом фоне, продолжал шеф советской разведки, американскому послу Хабибу удалось склонить сирийцев и израильтян к прекращению огня в пятницу 11 июня, хотя Асад по прежнему настаивает на полном выводе войск Израиля. Не ясно только, будет ли распространяться это прекращение огня на палестинцев.
Несмотря на тяжелое положение, в котором оказались сирийцы и палестинцы в Ливане, арабский мир бездействует, ограничиваясь лишь словесным осуждением израильской агрессии. Только Иран выразил готовность направить им на помощь свои пехотные и бронетанковые войска. Но и это скорее всего пропагандистский трюк, так как иранское руководство поставило два условия: согласие законного ливанского правительства и готовность Ирака пропустить иранские войска через свою территорию. Но оба эти условия явно невыполнимы.
После доклада Крючкова встал все тот же проклятый вопрос: что делать? Пономарев ровным и скучным голосом говорил, что наша твердая линия в ливанском кризисе себя полностью оправдала. Под ее воздействием сирийцы стали оказывать сопротивление агрессии, и это вынудило американцев и израильтян говорить о прекращении огня. Эту твердую линию надо продолжать, делая все, чтобы побудить арабский мир принять действенные меры против Израиля и его американских покровителей.
Нужно выступить с Заявлением Советского правительства, в котором потребовать немедленного прекращения не огня, а агрессии Израиля с полным и безоговорочным выводом его войск из Ливана. Пригрозить в общей форме, что Советский Союз не может оставаться сторонним наблюдателем, когда происходят агрессия и геноцид арабского народа Палестины. На фоне такого заявления прекращение огня, если оно даже произойдет, будет выглядеть как наша безусловная победа.
Но другие ведомства Пономарева не поддержали. В отсутствие Громыко МИД четкой позиции не имел. Заместитель министра Ковалев, присутствовавший на совещании, говорил в обтекаемых выражениях, что нашу твердую линию надо бы сочетать с дипломатическими акциями по установлению мира в регионе. Но ничего конкретного не предложил, кроме очередного созыва Совета Безопасности ООН.
А маршал Огарков, представлявший Министерство обороны, заявил, что, проводя твердую линию, надо четко представлять, где проходит та грань, за которой может начаться непосредственное вползание в ближневосточный конфликт. Эту грань переступать нельзя. Две войны, в Афганистане и еще на Ближнем Востоке, Советский Союз не потянет.
После непродолжительной дискуссии стало очевидно, что конкретных идей нет, и что дальше делать, неясно. Поэтому Андропов так подвел итоги:
— Надо дать указания послу Юхину совместно с представителями ведомств в Дамаске срочно направить в Центр анализ ситуации вокруг Ливана и предложения о наших возможных действиях.
Это был апробированный в Политбюро метод: не знаешь, что делать, — запроси посольство. А там видно будет.
Устинов ругается матом
Июня, пятница
Ответ от посла Юхина из Дамаска не заставил себя ждать. Он был четким и кратким:
«Первое. Выступить с Заявлением Советского правительства, содержащим предупреждение, что Советский Союз не допустит разгрома Палестинского движения сопротивления, геноцида палестинцев и безнаказанного удара по Сирии… Он полон решимости обуздать агрессора и заставить его вывести войска из Ливана и выполнить в полном объеме свои обязательства по Договору о дружбе и сотрудничеству с Сирией.
Второе. На высшем уровне предупредить руководство США, что дальнейшая эскалация агрессии может привести к опасным последствиям, в том числе для интересов самих США. Заявить американцам, что в случае продолжения агрессии, Советский Союз может оказаться вынужденным использовать силу для защиты своих интересов, союзников и собственных граждан.
Третье. В качестве военно-политического демарша можно было бы демонстративно направить крупные силы и ВМФ к берегам Ливана и Сирии с возможной имитацией высадки нашего десанта.
Четвертое. Принять срочные меры по восстановлению потерь Сирии в военной технике. Предать гласности факт установления воздушного моста для поставок сирийцам и палестинцам советского оружия как подтверждение выполнения нами своих союзнических обязательств.
Оценки и предложения согласованы с главным военным советником и представителем ближних соседей. Юхин».
В МИДе, когда прочитали эту депешу, только руками развели: ну как такое мог предложить Юхин, человек вроде бы нормальный и разумный? Ведь то, что он начертал, путь к войне, во второй Афганистан, а то и хуже. Во время войны 1973 года Советский Союз уже грозил послать войска на защиту Египта от израильской агрессии. В ответ президент Никсон приказал привести ракетно-ядерные силы США в полную боевую готовность. А как будет теперь?
Правда, знающие люди объяснили, что с Юхиным произошла осечка из-за желания «попасть в струю». Была такая болезнь у некоторых послов и представителей ведомств — прежде чем посылать предложения в Центр, постараться выяснить, а что от него хотели бы услышать. Вот и Юхин, сам ли он, или кто-то из посольства, вышел на знакомого из Международного отдела ЦК и там ему насоветовали.
В общем, промахнулся посол, вызвав в Москве неудовольствие. До крайности был возмущен министр обороны Д. Д. Устинов и ругался на Юхина матом:
— Он что там, совсем оху…? За что воевать-то? Было бы за что — рука не дрогнет…
Очень эмоциональным и не выдержанным на язык человеком был Дмитрий Федорович в отличие от других, застегнутых на все пуговицы партийных руководителей. Он тут же дал указание направить запрос главному военному советнику в Дамаске генералу Яшкину: как тот мог согласиться с таким безобразием?
Яшкин ответил, что первоначально бумага была подписана всеми, но затем посол отработал назад, внес положения, не согласованные с другими, и отправил предложения за своей подписью. Нельзя согласиться, в частности, с предложением о посылке в Средиземное море наших кораблей и имитировать высадку десанта. Нельзя согласиться также с образованием воздушного моста между Москвой и Дамаском. «После разговора с Вами Юхин подтвердил, что эти предложения совпослом с главным военным советником согласованы не были и надо признать, что они были ошибочными».
В тот же вечер 11 июня Устинов срочно направил в ЦК КПСС собственные предложения. Они ограничивались дополнительными поставками оружия Сирии и предусматривали частичное восстановление потерь, которые понесла сирийская ПВО в результате налетов израильской авиации. Устинов предлагал срочно поставить Сирии все необходимые средства для восстановления 10 зенитных ракетных комплексов и в порядке ускорения поставок по ранее заключенным соглашениям передать в 1982 году 3 ЗРК «Волга» и 114 ракет к ним, 100 переносных ЗРК «Стрела-2М», 12 самолетов МиГ-23МЛ, а также 100 бронетранспортеров и другое имущество — всего на сумму 180 миллионов рублей.[59]
А на телеграмме Юхина, вызвавшей весь этот переполох в советском руководстве, Мальцев, остававшийся замещать министра, начертал такую резолюцию:
«Полагал бы целесообразным подготовить указания Юхину о периодическом направлении в Центр анализа, выводов и предложений за тремя подписями. Д.Ф. Устинов просил принять меры. Этот факт он считает безобразием, с чем нельзя не согласиться».
По тем временам Юхин отделался легким испугом.