Вы — величайший учитель? 4 глава




Сад — уже достаточное доказательство садовника. Но садовник не отделим от сада. Он не приходит ухаживать за садом: он находится в саду; Он есть сад. Он не ухаживает за цветами: он находится в цветах; он суть цветы. Он не невидим — он видим, но видим как цветы.

Если у вас есть идея Бога, вы никогда не найдете его. Сама эта идея станет преградой. Только те, у кого нет идеи Бога, придут к нему или позволят ему прийти к ним. Если у вас есть определенная идея, сама эта идея станет стеной, каменной стеной, между вами и истиной.

Верующий не был неправ, но он занял неверную линию в споре: он отделил садовника от сада. Садовник не может быть доказан, поскольку садовника не существует. Садовник отдельно от сада не существует.

Вот почему его друг-скептик и может спорить. И его аргумент справедлив — справедлив не против Бога или садовника; справедлив против верующего. Верующий при­нял не тот аргумент.

Для меня Бог — здесь и сейчас. Все, что вы видите, — Бог. Бог — это не что-то вовне; Бог — это что-то внутри. Или, если вы любите парадоксы, Богом можно назвать внутреннее вовне или внешнее внутри. Но Бог — неотъемлемая часть. Бог -сокровенное ядро существования.

Если вы начинаете не в том направлении, то обязательно промахнетесь. Не верьте в Бога, отделенного от своих созда­ний, от своего творения. Он не отделим, он не может быть отделен, он заодно со своим творением: он в нем, он и есть оно. Когда это понято, вы начинаете струиться; вся ваша жизнь становится молитвой.

Вот в чем основное откровение Иисуса. Именно поэтому он и говорит: «Бог — отец мой». Это способ выразить то, что говорю вам я.

Между отцом и сыном, или между матерью и ребенком, существует неразрывная связь. Отец живет в сыне; мать продолжается в ребенке. Сын — это не что иное, как продол­жение существования отца — продолженная рука: как если бы старое тело потеряло способность к существованию и исчеза­ет, а отец создает новое тело, чтобы жить внутри него.

Когда Иисус говорит: «Бог — отец мой», — он просто подразумевает: «Я неразрывен с ним; между нами никогда не ^: было разделения. Он течет во мне: в каждой моей клеточке — g он. Нигде нет разрыва». Вот в чем все значение того, что он.."говорит, и он использует слово «отец», поскольку разговари-6 вает с очень простыми, неискушенными людьми. Он разгова­ривает с реальными, а не с искусственными людьми; он ^-разговаривает не в университете. Он разговаривает с реальны-|* ми людьми — с живыми людьми.

Он использует слово «отец». И в любом случае, это прекрасно, поскольку, если религия не становится перео­вальной, личностной, она остается философией. Когда религия становится персональной, она становится жизнью. Религия — это то, чем нужно жить, а не то, над чем нужно тягостноразмышлять. Религия — это нечто, что должно стать жизнен­ным пространством вокруг вас; она — это нечто, что должно стать непрерывным дыханием, непрерывным биением серд­ца.

Религия — это путь жизни, путь бытия. Она не имеет ничего общего с думанием. Когда Иисус говорит: «Бог -отец», он подразумевает, что существование не чуждо вам, что существование — это ваш дом. Вы можете отдохнуть в нем, вы можете положиться на него: вам не нужно бояться.

Это основное, что нужно понять, ведь современный человек так сильно напуган. Такого раньше никогда не было. Никогда раньше в истории человечества человек не был так сильно напуган, как сейчас.

Каждый день я разговариваю с людьми об их проблемах и почти всегда нахожу где-то внутри них глубоко спрятанный страх. Когда же они углубляются в свое бытие, другие проблемы в конце-концов исчезают. Остается только одна проблема — страх. Почему современный человек так напуган? Никогда раньше так не было.

Что-то произошло, что-то подобное катастрофе. Раз в вашем сознании нет Бога, вы будете бояться — ведь без Бога существование становится вам чуждым. Тогда вы не у себя дома, тогда все против вас.

Если Бога нет, тогда существование становится враждеб­ным, но оно лишь кажется вам таким. Оно представляется вам враждебным. Жизнь выглядит состязанием, борьбой за выживание. Великая зависть окружает вас. Если нет Бога, любовь исчезает; если нет Бога, исчезает ощущение дома.

«Бог» — это всего лишь символическое слово. Оно означает просто позицию-позицию того, что: «Я дома». Если Бог — отец, тогда все существование — ваш дом. Вы можете чувствовать себя свободно, вам нечего бояться — все в руках отца вашего.

Религия персональна. Все ее усилие направлено на то, чтобы смотреть на жизнь, как на семью. Дерево, хотя и в далеком, но в родстве с вами; оно — ваш родственник. То же и скала... то же и океан... то же и луна и звезды. Все в родстве со всем остальным; вы существуете в родственной семье.

Вы часть всего сущего — словно бы существование пытается через вас достичь чего-то, достичь высочайшей вершины сознания. Через вас Бог пытается достичь нового существования, новой вершины восторга, новой вершины осознанности, нового пути. Бог как бы через вас пытается достичь прорыва. Неожиданно для самих себя вы восприняты Богом.

Не только восприняты: через вас Бог пытается сделать что-то. Через вас творится история, через вас творится существование. Вы значительны; вы имеете потрясающее значение. Без вас Богу будет недоставать чего-то.

Только подумайте: без сына отцу не только недостает чего-то — он и не отец больше. Он будет бесплодным, пустынным. Сын — вот его реализация.

Вы — реализация Бога. Но когда вы забываете Бога или отбрасываете идею Бога, — как это сделал современный человек, — тогда вы внезапно становитесь чужими. Внезапно вы больше не чувствуете себя свободно. Куда бы вы ни пошли, вы идете как незнакомец — среди врагов, не среди друзей.

Один из моих друзей гостил у меня. Он был вице-канцлером университета — весьма атеистически настроенный человек. Я всегда любил деревья и всегда любил, чтобы деревья росли так близко к дому, чтобы они почти касались и покрывали его. Людям не нравится это, так как есть опасность, что дерево разрушит стены, разрушит фундамент. Но для меня это не важно, дерево стоит того. Даже если разрушится здание, дерево прекрасно.

Утром мой друг осмотрелся кругом и сказал мне: <;Что вы сделали? Тут у вас джунгли. Разве вы не знаете, что Деревья — враги человека?»

В чем-то он прав, ведь деревья непрерывно сражались с человеком, а человек непрерывно сражался с деревьями. Все города, как вы знаете, когда-то были лесами. Человек унич­тожил деревья, очистил землю, заявил на нее свои права. Исейчас, если ничего не делать с деревьями, они в течение двадцати лет распространятся и покроют всю землю снова. Они разрушат здания и дороги и все.

Поэтому он и сказал: «Что вы делаете? Деревья — враги ».

Я впервые услышал эту мысль. Исторически она верна, но с точки зрения существования — ложна; по-научному она верна, но с точки зрения религии — ложна.

С научной точки зрения вся жизнь — борьба. Все вокруг борется с вами, и вы боретесь со всем окружающим вас. «Выживают самые приспособленные» — убийственное состя­зание, состязание в том, кто кому перережет горло. Не дружелюбен никто. Даже те, о ком вы думаете как о друзьях, — не друзья, не могут быть друзьями — по-научному.

Рождается ребенок. Теперь он новый конкурент в мире;

одним врагом становится больше. Он будет дышать, он будет уничтожать кислород, который могли бы использовать вы. Теперь он будет использовать его. Ему нужно будет место, ему нужна будет пища; ему нужна будет вода, и то и другое. Теперь одним врагом становится больше.

Когда умирает человек, умирает один враг. Вы можете отпраздновать этот факт. Теперь освободится больше кисло­рода, будет больше пищи — один конкурент ушел. По-научному это верно, спросите у Мальтуса.

Да, это верно. Но с религиозной точки зрения... по-рьлигиозному, мир — это единение. Сущее — это семья; мы существуем вместе. Жизнь — это единство, и это единство -Бог. Если вы не сможете почувствовать этого единства, вы будете чувствовать себя чужаками и всегда будете бояться. Для религиозного человека бесстрашие наступает спонтанно. Для нерелигиозного человека страх — единственный способ существования.

«Бог, отец», — это можно перевести. Это означает: сущес­твование одно; оно едино. Оно — гармония, не конфликт.

Мы члены друг друга. Когда умирает кто-то, что-то и во мне умирает. Когда рождается ребенок, что-то рождается и во мне. С новым ребенком и жизнь становится более живой — жизнь улыбается. Когда умирает кто-то, выступают слезы.

Так и должно быть, ведь я исхожу из жизни; я возвра­щаюсь в жизнь. Жизнь что-то пыталась сделать через меня.

Каждый из нас — посланник; каждый мессия; у каждого свое предназначение. И пока вы не исполните свое предназна­чение, вы не почувствуете своего удовлетворения. У вас может быть много денег, но удовлетворение не придет через них. У вас может быть много секса; удовлетворение не придет через него. У вас может быть много власти; удовлетворение не придет через нее.

Удовлетворение наступает только в том случае, когда вы исполняете определенное предназначение, которое вы несли, которое было закодировано в вас, которое глубоко запроекти­ровано в вас. Если вы не станете тем, ради чего вы были сделаны, — если вы не достигнете бытия, — вы не исполнитесь.

Исполнение — это покой, исполнение — это блаженство, исполнение — это удовлетворение. И лишь исполненное сердце может молиться, поскольку только исполненное сер­дце может испытывать благодарность, испытывать нисходя­щую благодать: дух Божий, подобный голубю.

Теперь сутры:

После сего избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти.

Евангелия написаны в телеграфном стиле, поскольку они предназначались для запоминания, для памяти. В них нет ни одного лишнего слова; они очень экономны. Поэтому все сказанное должно быть понято с глубоким доверием и благоговением, поскольку это единственный способ понять такие вещи. Глубокое благоговение — основное настроение и основное требование. Только в таком глубоком благоговении что-то входит в вас, стучится в ваше сердце, затрагивает вашудушу.

Если вы просто слушаете со скептическим умом -замкнутым, сомневающимся, — вы упустите все, поскольку это не принципы, это поэмы. Они указывают, и эти указания очень тонки. Они интимны... только в глубокой интимности и можно понять такие вещи.

После сего избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти.

Почему по два? Почему не по три? Почему не по одному? Почему по два?

Иисус показывает глубокое понимание человеческого ума. Больше двух — толпа, толпа никогда не объединена. Толпа распадается на части, когда в ней больше двух человек. Есть все возможности к тому, что они начнут спорить между собой, есть все возможности к тому, что разгорится конфликт из-за лидерства.

Больше двух — это толпа. Меньше двух — один человек одинок. В одиночестве возникают сомнения. В одиночестве человек теряет уверенность, в одиночестве человек становит­ся пугливым, подозрительным. Иисус говорит по два. Это не должна быть толпа, и человек не должен быть одинок. «Идите по два вместе».

Два человека — интимны, близки друг к другу — прино­сят друг другу все, что в них есть великое. Вот почему так значительна любовь, ведь лишь в любви вы достигаете оптимума. В одиночестве вы существуете по минимуму. В любви вы прикасаетесь к максимуму.

Вы наблюдали это? Видели ли вы хотя бы одного человека, когда он влюблен? Наблюдали ли вы изменения, происходящие с ним? Внезапно он начинает ходить по-другому. Он меньше ходит, больше танцует. Его движения приобретают неожиданно новую грацию. Его глаза сверкают, лицо становится прекрасным. Что-то глубоко внутри его расслабляется в ликует. Он вибрирует, излучает. Можно видеть, как течет его энергия. Всего лишь несколько дней назад он был подавленным, усохшим. Теперь он влюблен, он открыт, он цветет. Он переполнен. Что случилось?

Другому человеку послан глубокий зов. Этот зов коснул­ся его души, он пробудил его. Его спавшие энергии стали динамичными. Теперь в его жизни появилась цель, назначе­ние. Теперь его жизнь более не подобна пустыне. Она начинает цвести. Она начинает потрясающе расти. И вот в чем красота: другой человек тоже не теряет; другой человек тоже выигрывает. Двое любящих выигрывают оба, и никто из них не теряет. Оба подходят к своим вершинам, поскольку каждый возбуждает глубины другого и каждый выносит самое прекрасное, что есть в другом. Каждый возбуждает в другом божественное.

Возлюбленные становятся друг для друга богами. А когда кто-то верит, что вы — бог, вы обязаны исполнить это. Что вы сможете сделать? Когда кто-то верит, что вы — бог, не осознавая, вы начнете исполнять это. Не осознавая, вы достигнете своего предназначения — вы станете богом.

Если никто никогда не верил в вас, вы многое упустите. Если никто никогда не любил вас, вы останетесь бесплодны­ми. Если никто никогда не любил вас так глубоко, что по крайней мере для него одного вы стали божеством, тогда божественное в вас будет продолжать спать; оно не станет динамичным.

Когда Иисус говорит по двое, он говорит: «Идите не одни», — одни вы будете на своем минимуме, — «и не более, чем по двое», — поскольку в противном случае возникнет конфликт. Идите по двое: в глубокой дружбе, глубокой любви, в глубоком доверии, так, чтобы вы могли помочь друг ДРУгу, чтобы вы побудили друг друга на достижение величай­ших из возможных высот. Потенциально все, чего достигает человек, он достигает через другого. «Идите по двое».

И сказал им: жатвы много... Он говорит на языке крестьян, рыбаков, плотников.

Жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы., чтобы выслал делателей на жатву Свою.

Всегда было так. Так было, когда был Будда. Так было, когда был Заратустра. Так было, когда был Махавира. Жатвы много, но делателей недостаточно. Сокровище огромно, но не с кем делиться. Высвобождается потрясающая энергия, но никто не открыт, чтобы принять ее. Цветок раскрылся, но никто не проходит мимо, чтобы наполниться его запахом. Аромат изобилует. Он мог бы быть использован, и люди могли бы достичь своих высочайших вершин. Но аромат продолжает распространяться в пустоту неба. Да: Жатвы много, а делателей мало.

Итак, молите, — говорит Иисус своим ученикам, — Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою.

Урожай пора убирать, и если не собрать его, он будет потерян. Есть время сеять, и есть время собирать посеянное. Иисус готов, урожай готов — не с кем разделить его.

Почему так случилось? Почему люди так слепы? Почему люди хотят оставаться в своем несчастье, и когда открыта дверь к счастью, почему они не заглядывают в нее?

Они сделали определенные вложения в свое несчастье;

они настроились на свое несчастье. Это и мое переживание. Вы приходите ко мне и говорите мне, что хотели бы быть счастливыми. Но в этот самый момент я вижу, что где-то внутри вас одна часть, огромная ваша часть, против этого. Эта часть не хочет быть счастливой, поскольку эта часть много вложила в то, чтобы быть несчастной. А теперь все это вложение должно уйти.

Вы хотите быть счастливыми, но вы не хотите потерять своих вложений, которые вы сделали в несчастье. В течение многих и многих жизней вы старались использовать не­счастье для определенных целей. Например, люди слишком много говорят о своих несчастьях. Они преувеличивают. Почему они преувеличивают свои несчастья? В чем смысл говорить каждому о своих страданиях?

Через это достигается определенное счастье. Когда вы рассказываете о своем горе, люди проявляют к вам свою симпатию. Это способ завоевать симпатию. Конечно, вы где-то упустили свою любовь, в противном случае, кто стал бы думать о симпатии? Симпатия — слабая замена любви; это подделка. Если вы когда-нибудь любили кого-то и если кто-то любил вас, вы не будете просить симпатии, нет. Симпатия — это оскорбление; любовь — совершенно иное. Но симпатия похожа на любовь. Это подделка. Она кажется любовью, но не является ею.

Когда кто-то любит вас, вы являетесь целью; когда кто-то симпатизирует вам, вы не цель. Когда кто-то любит вас, вы император; когда кто-то симпатизирует вам, вы нищий. Симпатия отдается вам, поскольку вы так страдаете; любовь отдается вам, поскольку вы так счастливы. Когда вы счастли­вы, люди любят вас. Когда вы несчастливы, люди симпатизи­руют вам.

Но симпатия дает ложное проявление любви, а вы так много вложили в симпатию. Как теперь вам отбросить свое страдание? Вы не можете. Когда приходит кто-то, подобный Иисусу, и открывает двери рая, вы не слушаете его. Вы говорите: «Здесь должен быть какой-то обман. Рай? Это невозможно. Мы не дураки; мы тоже боролись. Рай невозмо­жен. Возможно только несчастье».

В последние годы своей жизни Зигмунд Фрейд стал большим пессимистом. На протяжении сорока лет он работал с человеческим умом. Никто не работал так упорно, настой­чиво, так научно. Он наблюдал тысячи и тысячи человеческих умов: их функционирование, их механизмы. В последние годы он начал чувствовать, что человек, как он есть, не может быть счастлив. «Для человека, кажется, нет возможности быть счастливым. Что-то кажется неправильным в самой основе».

Нет ничего неправильного в самой основе. Просто чело­век вложил слишком много в несчастье.

Рождается ребенок. Когда ребенок счастлив, никто не заботится о нем. Но когда он болен, все симпатизируют ему, ухаживают за ним, любят его. Ребенок выучивает этот трюк. Если хочешь симпатии, если хочешь внимания, заболей. Не будь счастливым, поскольку, когда ты счастлив, ты в других возбуждаешь зависть. Когда ты несчастлив, ты в других возбуждаешь сострадание. Сострадание означает дружелю­бие.

Именно поэтому вы не уважаете Иисуса. Он так счаст­лив; он жених. Он постоянно празднует, он никогда не постится.

Вы идете к праведникам, которые постятся, которые несчастны, — они ведь не возбуждают в вас зависти. Они так несчастны, что возбуждают в вас симпатию. И когда вы симпатизируете им, вы делаете их несчастье еще более ценным, чем оно было раньше.

Это порочный круг. В Индии это повсюду. Пойдите и посмотрите на ваших праведников: чем более они несчастны — чем больше они постятся, чем больше они убивают себя, чем больше они отравляют свое существо и тело, чем более они бледны и умирают, чем более они выглядят нездоровыми, -тем более они уважаемы, тем большие толпы собираются вокруг них. Люди говорят, что они великие аскеты. Их несчастье порождает симпатию.

Может ли Иисус пользоваться такой симпатией? Это невозможно. Если вы придете повидаться с ним, вы застанете его сидящим за обеденным столом с друзьями. Он наслажда­ется едой и питьем. Он должен был наслаждаться пением и танцами — я не представляю себе иного. Он человек, который наслаждается едой и делает еду священнодействием. Он говорит, что это свято, что это способ молиться. Это Бог голоден в вас, и когда Бог удовлетворяет голод, вы молитесь.

'И не только это — ведь Иисус пьет и позволяет пить своим ученикам, поскольку говорит: «Жизнь нужно жить изобиль­но». Должны исполняться не только потребности, поскольку если удовлетворяются только потребности, жизнь всего лишь нормальна; она не является восторгом. Вино — это символ восторга: жизнь должна проживаться не только для удовлет­ворения потребностей. Она должна переливаться через край, она должна быть танцем. Вино — это не потребность, оно не является нуждой. Это празднование. Хлеб — потребность, он нужен всем, но вино — не потребность; это праздник.

Если вы повстречаетесь с Иисусом, он не возбудит в вас симпатии. Скорее он возбудит зависть. Именно поэтому он и был распят. Он создавал вокруг себя так много зависти. Всякий настраивался как-то недружелюбно по отношению к нему: «Праведники такими не бывают».

Вам всегда нравятся пессимисты, мертвые люди, люди, которые уже почти в могиле. Почему? И не стоит удивляться, что вы тоже мало-помалу становитесь похожими на них, -ведь вы становитесь похожими на тех, кого уважаете.

Уважайте счастливых людей, не уважайте тех, кто живет в горе и сам создает свое горе. Они больны, нездоровы. Не поклоняйтесь никому, кто так или иначе мазохист, кто создает сам свои собственные страдания. Так вы сами еще и поможете ему.

Только подумайте: если никто не придет к вашим праведникам-мазохистам, останутся ли они? Они сбегут из своих храмов. Они придут на рыночную площадь, они ска­жут: «Какой смысл? Мы все время постимся, а никто не приходит. Не организуются процессии, никто не уважает нас — какой смысл? Мы все время постимся, умираем, а нас никто не уважает». Тогда потеряется весь смысл.

Вот это будет им великой помощью; вот это будет по отношению к ним настоящим состраданием. Если вы непридете к ним, они вернутся обратно в жизнь. Но вы продолжаете уважать их, вы продолжаете удовлетворять их эго. Так несчастье становится великим вложением.

И в своей собственной жизни вы работаете точно так же. Люди цепляются за свои несчастья, поскольку это все, что у них есть. Именно поэтому так и получается: Жатвы много, а делателей мало.

Только люди, по-настоящему понимающие и по-настоя­щему осознающие, что жизнь существует, чтобы праздновать, смогут пройти сквозь двери, открытые для них Иисусом. Другие не пройдут. Они не только не пройдут — они станут отрицать само существование дверей. Если они признают, что двери существуют, это станет в их сердцах постоянным источником беспокойства, тревоги, тревоги о том, что дверь существует, а они не идут туда. Нет, они просто отвергнут существование дверей. И не только это, они скажут, что Иисус — обманщик, он не истинный пророк. «Пророки всегда несчастны, они живут в несчастье», — и вы в состоянии понять их язык, поскольку вы сами живете в несчастье.

Язык счастья является для вас абсолютно чужим; вы не понимаете его. Вы понимаете боль и страдание, но восторг? «Этот человек, должно быть, сошел с ума!» -экстаз выглядит сумасшествием. Вы понимаете боль, но удовольствие? Это вы не можете понять.

Вот проблема. Я тоже говорю вам: Жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы-, чтобы вы­слал делателей на жатву Свою.

Идите! Я посылаю вас. как агнцев среди волков.

Очень опасно посылать восторженных людей к несчаст­ным людям — очень опасно. Если вы танцуете на улице, рано или поздно вы обнаружите себя в полицейском участке. Если вы в горе, плачете и рыдаете, даже полицейский будет симпатизировать вам; но если вы смеетесь и танцуете, тогда с вами что-то не так. Что-то не то. Восторг? — «Этот человек безумен!» Вам нельзя позволить находиться среди людей. Вы опасны.

Посмотрите на этот абсурд. Счастливый человек кажет­ся опасным, несчастный человек представляется нормаль­ным. Несчастье подходит вам; счастье не подходит.

Идите! Я посылаю вас. как агнцев среди волков. Иисус знает, что посылает своих учеников в опасный мир. Прежде всего, люди не поймут, что им говорят. Люди поймут непра­вильно. Но даже и при неправильном понимании в умах людей будет таиться сомнение: «Может быть, эти люди правы».

Так создается еще большая опасность. Когда вы чувству­ете, что что-то может быть правильным, тогда возникает беспокойство. Или вы должны совладать с этим беспокойст­вом, или разрушить его источник — так уничтожается дока­зательство.

Иисус был распят, и так было уничтожено доказатель­ство того, что человек может быть таким счастливым, таким восторженным. Человек может 'быть на самом деле сыном Божьим — доказательство этого должно быть уничтожено. Вы продолжаете требовать доказательств: какие есть доказатель­ства существования Бога? А когда доказательство есть, вы уничтожаете его.

Иисус был доказательством. Если вы не смогли понять его, вы не смогли понять, что Бог существует. Нет другого способа узнать о Боге: узнать дерево можно только по плодам его. Иисус — это плод, урожай, жатва. Он был живым доказательством. Но он должен был быть уничтожен, пос­кольку если Бог существует, как вы можете продолжать жить в своих несчастных дырах? Вы должны будете выйти на свет.

Лучше отвергнуть Бога, чем выходить из своей тьмы, ведь вы так долго прожили в этой тьме. Вы настроились на нее. Да, это горе, но это ваше собственное горе. Да, это горе, но вы так долго прожили с ним, что возникла определенного рода привязанность. Вы привязались к нему.

Доктора опасаются, что когда человек долго живет с какой-нибудь болезнью, он цепляется за нее и в глубине души уже не хочет снова быть здоровым. Тогда не поможет никакое лекарство, поскольку он будет бороться против лекарства. Он хочет, чтобы болезнь продолжалась.

Я знаю одного человека: я наблюдал за ним; он провел в постели почти семь лет. До того, как заболеть, он был политиком.

Я наблюдал его все эти годы. Он заболел, потому что проиграл на выборах. Его болезнь была психологической: он не мог смириться с тем фактом, что проиграл. Его эго было потрясено; он заболел. Тело лишь отражает то, что в глубине происходит с эго.

Дальше болезнь продолжалась. Одна болезнь уходила;

приходила другая. Другая уходила; случалось что-то третье. Так продолжалось. После года все в семье поняли, что он уже никогда не будет в порядке.

Лежа в постели, он впервые расслабился. Вы можете понять всю загадку жизни политика: конфликт, напряже­ние, тревога. В течение года он отдыхал. Теперь где-то в подсознании возникло глубокое ощущение, что так лучше. Теперь он знает, что, если встанет, он снова пойдет по тому же пути. Он знает только один этот способ жить в мире; он не умеет делать ничего другого, кроме как быть политиком. Это его профессия, единственное дело, которое он знает. Теперь он боится.

Прошло семь лет, и все пошло хорошо. Когда он работал и жил в мире, его сын совсем не беспокоился о делах семьи. Теперь с сыном все в порядке. Его жена многое взяла в свои руки. Даже его старый отец снова начал ходить по магазинам. Все идет хорошо, совершенно хорошо — лучше, чем когда-либо. Так зачем же вставать? Теперь болезнь стала оправда­нием.

Я пришел повидаться и поговорить с ним. Я сказал ему правду. Он очень рассердился. Он сказал: «Что вы имеете в виду? Вы подразумеваете, что я затягиваю свою болезнь? Я надеялся, что по крайней мере вы поймете. Вы не понимаете меня. Почему я должен лежать?»

Но в это же самое время я знал, что он-то понял. Я сказал: «Будьте откровенны — здесь никого нет. Я сохраню это между нами и не расскажу никому».

Он расслабился и сказал: <Может быть. Я подумаю над этим».

На следующий день я пришел снова и он признался. Он сказал: «Вы правы. Я думал об этом снова и снова; всю ночь я не мог уснуть. Похоже, что так оно и есть. Я не хочу поправляться. Жизнь никогда не была хороша ко мне. И теперь возвращаться в политику через семь лет будет почти невозможно».

С вами будет покончено, если вы выйдете из политики и на семь дней. Семь лет — люди совершенно забыли о нем. И семи дней достаточно для этого. Политик должен быть постоянно на глазах у публики. Он постоянно должен делать то одно, то другое, тот или иной вред — забастовку, голодовку или что-нибудь вроде этого. Во что бы то ни стало он должен быть на глазах у публики, в газетах. Если он не появляется в газетах семь дней, с ним покончено. У публики очень короткая память — кто будет вспоминать о нем? Люди и не признают теперь, что когда-то он был великим лидером. Теперь есть другие великие лидеры, заменившие его. Они не позволят ему вернуться.

Поэтому он сказал: «Это будет очень трудно. Было трудно с самого начала; теперь это будет почти невозможно. А так все хорошо».

Вот ситуация. Даже несчастье становится привязан­ностью, даже болезнь становится привязанностью. Болезнь становится оправданием для многих вещей. Запомните это, иначе вы никогда не будете счастливыми. Не играйте в игры с собой.

Иисус говорит: Я посылаю вас, как агнцев среди волков. Зачем? Почему агнцы среди волков? Потому что он знает:истина подвергнется нападению; он знает: подвергнется нападению экстаз.

Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте.

Почему Иисус говорит это? Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте.Он говорит, что теперь вы настолько счастливы и восторженны, вы настолько блаженны, вы ощутили вкус чего-то божественного, что этого достаточно, чтобы у вас были неприятности. «Теперь не берите ни мешка — идите как нищие, так чтобы вам могли хотя бы симпатизировать. Вы императоры, но идите как нищие. Идите даже без башмаков, тогда вы будете как нищие. Лишь у самого бедного нищего нет башмаков. Идите босоногими, чтобы вам могли хотя бы симпатизировать».

Это кажется причиной того, почему Будда называл своих санньясинов бхикками, нищими; почему Махавира настаивал на том, чтобы вы ходили как нищие. «Ведь вы наделены качествами императора, этого достаточно, чтобы создать себе неприятности. Теперь, если и ваш внешний вид будет императорским, на вас нападут немедленно. Пусть хотя бы ваша внешность будет как у нищего. И тогда еще не будет гарантии вашей безопасности, поскольку вы все еще как агнцы среди волков. Рано или поздно люди поймут, что вы императоры. Ваша внешность — слабая защита». Иисус говорит это, чтобы защитить своих учеников.

Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви. Почему он говорит ни сумы? Он имеет в виду: «Не идите как познав­шие».

Есть два вида богатых: богатые снаружи и богатые внутри. Не идите как богатые люди, не идите как богатые знанием. Пусть думают, что вы не знаете ничего. Вам будут симпатизировать. Не несите с собой писаний, иначе на вас нападут без необходимости. С вами начнут спорить, и вы будете втянуты в препирательства.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-03-19 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: