Марки или камни
Недавно я был свидетелем ожесточенного спора. Собрались коллекционеры, они обсуждали, что и как собирать.
Здесь были горячие сторонники марок, любители гербариев, камнелюбы… Каждый отстаивал свое любимое увлечение и страстно утверждал, что только оно – самое лучшее.
Конечно, были и скептики. Их доводы казались вескими. Можно ли, например, собрать все марки, выпущенные в СССР? Ведь есть такие марки, стоимость которых во много раз превышает месячный бюджет любого филателиста. А растения? Если собирать всю флору района, то какое помещение нужно для гербария! Не хватит для этой цели школьного музея.
Можно ли собрать все три тысячи минералов? Конечно, нет! Есть очень редкие минералы; не в каждом музее их увидишь. А разновидностей минералов не счесть. Одних только яшм насчитывают свыше двухсот. Разнообразных же видов окаменелостей уже определили свыше ста тысяч. Где уж тут собрать все это!
Наиболее спокойные коллекционеры упрекали скептиков в стремлении «объять необъятное». Почему обязательно надо собирать все марки, травы и камни? Пусть этим занимаются специалисты. Нашлись среди филателистов люди, собиравшие только марки о физкультурниках, были любители изображений воздушного транспорта… Среди ботаников оказались любители роз, специалисты по кактусам…
И вот тут‑то я вспомнил о нескольких странных коллекциях, которые довелось увидеть в разные годы и в разных местах.
Особенно интересными мне кажутся коллекции минералов и горных пород с причудливыми названиями.
Волосы Венеры
Можно часами смотреть на прозрачный уральский камень, внутри которого видны пучки тонких параллельных нитей. Этот камень уральские горщики назвали волосатиком, а ценители камня величают его более пышно – «Волосы Венеры». Когда камень был в «моде», из него изготавливали вставки в перстни, броши, заколки; особенно ценились печати из волосатика.
Я много видел изделий из этого камня, но, пожалуй, лучше всего он выглядит чуть‑чуть приполированным.
Обычно волосатик встречается на бечевниках, вблизи русел многих среднеуральских рек. Часто его находят в окрестностях Невьянска. Во время половодья, когда маленький ручеек становится грозным потоком, кристалл одевается в своеобразную «рубашку» – от столкновений с другими камнями становится непрозрачным, матовым.
Есть у меня приполированный прозрачный горный хрусталь, у которого сохранилась первичная кремневая рубашка. Если слегка поворачивать полированный с поверхности камень, то кажется, что заглядываешь в его «душу». Как будто перед тобой лежит глыба прозрачного льда, пронизанного пучками сверкающих золотом огненных струй; снизу эта глыба подернулась пленкой легкой илистой мути, и кажется, что смотришь на морское дно.
А вот другой образец. Его называют моховиком. Это тоже волосатик, но пророс он не иглами окиси титана (рутила), как «Волосы Венеры», а моховидными, ветвистыми вростками минерала хлорита, зеленовато‑серыми, даже синеватыми.
Лучшая в мире коллекция уральских волосатиков хранится в Свердловске, в геологическом музее горного института.
На двух стендах расставлены идеально прозрачные, голубовато‑зеленые, золотисто‑желтые, пепельно‑серые, разнообразной формы и размеров кристаллы, внутри которых спрятан странный, неповторимый узор сверкающих пучков нитей или игл различных очертаний, цветов и оттенков.
Эти камни, перед тем как попасть в витрину, прошли сложный жизненный путь. Они родились в трещинах горных пород, вблизи очагов расплавленной огненно‑жидкой магмы. Когда очаг стал остывать, в некотором отдалении от него возникали растворы, из которых выпадали и кремнезем, и двуокись титана, и многие другие химические соединения. При какой‑то критической температуре эти вещества одновременно выкристаллизовывались из растворов. Этим и объясняется пронизывание горного хрусталя другими минералами.
Когда поворачиваешь этот камень в руках, кажется, что заглядываешь на морское дно сквозь глубины, пронизанные солнечными нитями.
Потом Урал оформился в виде горного кряжа. Льды и горные потоки срезали его вершины, обнажили зоны застывших магматических очагов. В это время в речную гальку и стали попадать кристаллы волосатиков.
Не только на Урале можно найти и собрать во время туристского похода гальки волосатиков. Есть они и в Донбассе, и на Алтае, и во многих других местах нашей Родины, и каждый образец неповторим по своей красоте и своему научному значению.
«Съедобные» камни
Я видел коллекцию «съедобных» камней. В ней были и лунное молоко, и железная сметана, и шоколадная руда, и много других столь же «вкусных» вещей.
Чтобы собрать такую коллекцию, хозяин этих богатств спускался в глубокие пещеры, предпринимал увлекательные путешествия в различные районы нашей страны.
Конечно, все эти названия даны минералам и горным породам, главным образом, по их внешнему сходству с пищевыми продуктами.
Глубоко под поверхностью земли протекают подземные воды; они несут в себе много растворенных веществ и в ряде случаев карбонат кальция, возникший при растворении известняков, по которым протекала вода. Под землей давление выше, чем на поверхности, и когда вода попадает из области повышенного давления в пещеры, где давление понижено, карбонат кальция выделяется из раствора и переходит в осадок. Так возникают эффектные колонны – сталактиты и сталагмиты, украшающие подземные дворцы; иногда осадок карбоната кальция в виде муки покрывает стены и пол пещер. Такой осадок называют «горной мукой». Если «горная мука» взвешена в воде, то получается «лунное» или «горное молоко».
В одной из пещер в Чехословакии карбонат кальция создал причудливые скопления, похожие на виноградные гроздья, – это «каменный виноград». Таким путем в некоторых пещерах возникли «гороховые» и «икряные» камни. Иногда вместе с ними возникают «каменные цветы», украшающие этот причудливый и необычный стол. На Урале красивейшие каменные или железные цветы были найдены на Бакальском железном руднике.
В некоторых железорудных месторождениях встречаются мелкие, распыленные, похожие на чешуйки слюды кристаллы гематита – окисла железа. Скопление таких чешуек – в особенности в зоне циркулярных подземных вод – создает кашицеобразный продукт, называемый «железной сметаной».
«Шоколадной рудой» в Новой Каледонии называют смесь никелевой руды с водными окислами железа. Такую же руду можно встретить и на Урале в окрестностях Ревды, Уфалея и в других местах.
В той же коллекции я видел «горное сало», «жировик», «спаржевый камень» и много других.
Были там и настоящие съедобные камни. Некоторые африканские племена считают лакомством жирную битуминозную глину, встречающуюся на дне некоторых озер. Такая глина есть во многих уральских озерах: она обогащена продуктами распада микроорганизмов, населявших эти озера.
На восточном побережье Каспия и в пределах Западной Украины в некоторых нефтяных месторождениях добывают горный воск – озокерит – продукт выветривания легкой парафинистой нефти. По вкусу он ничем не отличается от пчелиного воска. Озокерит используется для получения высококачественной смазки. Если покрыть ею орудия и машины, то их не возьмет никакая ржавчина.
Но если вам дорога жизнь, не пробуйте на вкус все минералы подряд. По одной из легенд, в одном из испанских монастырей был настоятель, увлекающийся сбором минералов. Все минералы он испытывал, подбавляя в пищу монахам. Однажды ему попался необычный минерал, от которого многие из монахов скончались. Настоятель назвал этот минерал антимонитом (против монахов). Конечно, это легенда. Но ядовитые свойства препаратов, изготовленных из сернистой сурьмы – антимонита, – известны в современной медицине.