Лес простирался дальше, чем она могла себе представить. Миля за милей и день за днём. Это могло бы быть скучно. Монотонно, как книга на тысячу страниц. Но это было не так. О нет! Это было величественно. Тёмный и живописный, покрывающий землю, как огромный, притаившийся зверь. И старый. Видела ли она когда-нибудь деревья настолько старые? Такого обхвата? Такой высоты?
Каждый вечер, когда они причаливали, она немного гуляла. Под навесом леса.
Он казался живым. Со всех сторон на деревьях распускались почки, новая зелень раздвигала старые мёртвые побеги. Она клала руки на стволы, шептала заклинания, чувствовала, как внутри шевелится жизнь, глубоко похороненная, но мощная и быстро поднимающаяся навстречу весне.
Ночью ей снились деревья и смеющиеся зелёные глаза. Когда она проснулась, ей показалось, что она слышит дыхание леса, глубокое, как у человека, только что пробудившегося ото сна. Но нет, люди рядом с лесом казались маленькими и мимолётными. Через двенадцать дней они достигли то ли города, то ли какого-то села на Днепре, позже она узнала, что это было ни тем, ни другим. Это была просека, прорубленная в лесу.
Вначале был широкий оживлённый пляж, испещрённый тысячами килей и затоптанный в десять раз большим количеством людей и лошадей. Гребцы подводили Ффлифодд к берегу, крепко и плотно сажая его на мель, затем выгрузили с ладьи всё: груз, вёсла, верёвки, припасы, сняли мачты.
- «Теперь, - усмехнулся капитан, - за работу!»
Впереди была упряжка наёмных людей с лошадьми, которые должны были передвигать катки с кормы на нос. К этому времени появились другие лодки. Несколько человек уже скрылись в лесу впереди, их экипажи натягивали канаты, а лошади, опустив головы, напряжённо тянули.
- «Тридцать семь вёрст, боярыня, до Днепра! – Голова усмехнулся. Через плечо у него был перекинут канат толщиной с запястье. - Пять дней в хорошую погоду, и с хорошими лошадьми».
«Много ли путей через лес?»
«- О да. Все деревни на этом участке. Этот длиннее, чем некоторые, но земля ровная, лучше для днища».
«- Сколько лодок проходит каждый год?»
- Кто считает? Спросите деревенских, они могут знать. Сотни? Тысячи? О да, дороги-то старые!”
Она отвернулась. Путь был старый. Пни, на которых были повалены деревья, гнили в земле, покрытой плесенью и папоротником. Между нависающими стенами леса, словно вереница утят, рассыпались лодки, скользя по глубоким, изношенным бороздам, шум их движения был смесью грохота и влажного деревянного скрипа.
Той ночью они остановились в лагере. Хижины, шатры и повозки собрались в широкий круг вокруг дюжины костров. Поблизости стояло по меньшей мере двадцать кораблей и несколько сотен путешественников. Рядом с самой большой группой хижин был накрыт стол, за которым сидел толстый сановник в гладких мехах, с охранниками, одетыми в кольчуги, и писарем.
- Человек князя, - прокомментировал приземистый смуглый человечек, когда она спросила, что делает сановник.
- Какого князя?
- Какая разница? Этих русских слишком много. В Булгарии мы разумные люди, ужасно разумные. У нас только один князь, наш Хан, понимаешь? Он даёт нам закон, всё тот же закон, хороший мусульманский закон, и он ведёт нас в бой, и он устанавливает налоги, о, да! Разве это не разумно? Эти русские, - он сплюнул на землю, - слишком много князей.”
«Но что он делает?»
«Налоги. Налог за переволок. Этот человек, не боярин, о нет. Человек из дружины, поставленный сюда своим князем, чтобы брать налог с товаров на переправу. Будем надеяться, что его князь имеет на это право! Если нет, будут неприятности!»
«Часто случались неприятности, – сказал ей маленький человечек, – один князь требовал права на переправу, а другой оспаривал. Иногда грузы просто забирали, и что мог сделать добрый, разумный мусульманин из Булгарии, приехавший сюда только для того, чтобы торговать мехом и воском, а»?
Там она впервые встретила южан. Киевляне идут на север, пятеро греков с толпой рабов и даже группа куман, кривоногих и угрюмых, идут на север в поисках войны — наёмники. К тому времени, как голова закончил свои дела с человеком князя, у неё закружилось в глазах, и она с радостью удалилась в свой маленький шатёр.
Луна уже взошла, когда он вышел из тени перед её палаткой. Очень высокий, очень худой, на это указывало каждое ребро, не неприкрытое его длинным одеянием.
«- Малинка Капчек?» - его голос был ровным и очень мягким.
«Да, а вы»?
«- Владимир Голова сказал мне, что здесь мой сородич. Лицо у него было гладкое, хотя и худое, с высокими скулами. Он наклонил голову, изучая её. - Я вижу, он не совсем ошибся.»
«Прошу прощения? Я не понимаю».
«Неважно. Счастливая случайность. Мне это очень помогает. Ты решила для меня загадку. Он медленно кивнул. “Мне сказали, что вы едете на юг?”
«Да»
«Я бы не советовал вам продолжать. Вы не найдёте там то, что ищете».
Она была поражена его наглостью. «Что я ищу? Что вы имеете в виду?»
«- Я хочу сказать, что на юге тебе не место. Это прекрасная земля, но там вы не найдёте то, что вам нужно».
«- А где, скажите на милость, я это найду»?
Он покачал головой, явно озадаченный. «Я... не знаю. Я вижу, что мне дали лишь небольшую роль... это очень... неприятно. - Он вздохнул. - Мой хозяин иногда бывает суров. Но редко ошибается».
С неё хватит. Она устала. Она медитировала, её потревожили... довольно. Она быстро сплела заклинание. Пусть себе валит в лес, ей всё равно, день выдался трудный после двух недель безделья на корабле.
- Нет, - сказал он, и хотя заклинание не произвело ни звука, оно разбилось у его ног, от удара она отшатнулась назад. На какое-то мгновение она почувствовала, как на языке вертится ещё одно заклинание, сильное, заставляющее хныкать и разрушаться... она сдержалась.
«Лучше. – Он улыбнулся. - Малинка Капчек, нам не нужно быть врагами. И вам не следует идти на юг. Вы не найдёте то, что хотите. Но если вы пойдёте со мной, возможно, отыщите».
«Куда»?
- Он махнул рукой через плечо. На восток, в леса.
«Кто вы?»
- Ты будешь произносить более сильные заклинания с моим именем? Я слышал, что латинские ведьмы умеют так делать, тебе я не скажу. Но я Волхв, и дух моего господина со мной. Пойдём со мной, Малинка Капчек, я — пылающие дерево на твоём пути».
«Каком пути»?
Он рассмеялся. - Что знает дерево о следе, которое оно оставляет? Я уезжаю утром. Спросите Владимира Ильичева сына если хотите меня проверить. Если хотите пойти со мной, я встречу вас у серой сосны к югу от лагеря». - А потом он исчез.