Каждый должен быть счастлив в Рождество. Но когда ты ведьма, магия может подарить вам гораздо больше того, на что вы рассчитывали...
от Автора: наверное, уже все посмотрели фильм «Хоббит». И многие из вас вероятно испытали на себе то, что называется смешением предпочтений. Я испытываю это уже последние три года и теперь нашла решение. И пишу о двоих своих любимых мужчинах Средиземья.
Это всего лишь легкая эротическая фантазия, веселая и немного глупая. Рождественский подарок.
-...и тогда он, спотыкаясь, вывалился из Косого Переулка со спущенными штанами, так, что все вокруг могли видеть его голую задницу. А еще он во все горло распевал «Джингл Беллс». И не заметил маггловского полисмена, пока не стало поздно, а потом все было примерно так: «Прррастите, канстебль, мы выпили чучть, сааавсем немножко, вооот столечко, в этот предрождественский вечер...»
Гермиона с отвращением отвернулась от своего экс-бойфренда, который уже долгое время нес откровенную чушь, и скрестила руки на груди. Она окинула взглядом паб, но царившее в нем натянутое веселье не производило должного впечатления — оно казалось пустым и бессмысленным.
Последние несколько лет она и ее друзья провели в Лондоне. Поначалу все было здорово, но после того, как весной их с Роном пара распалась, Гермиона начала сомневаться в своей нужности больше, чем когда-либо. Ей было тесно здесь. В Рождество это ощущение стало особенно острым. Теперь даже Лондон был, казалось, клеткой для нее.
Она посмотрела на своих друзей. Рон все еще не умолкал, громогласно сквернословя и не обращая внимания на ее презрение, Гарри устал и был рассеян, но благодушно улыбался шуткам старого друга. Джинни поглаживала его по спине, явно думая о том, чем они займутся позже, когда уйдут отсюда.
И Гермиона не выдержала. Она рывком опрокинула в себя остатки вина из бокала и встала, потянувшись за пальто.
- Уходишь? - спросил Гарри.
- Да... Я просто устала и все такое...
- Жаль. Но мы обязательно увидимся около двенадцати ночи перед Рождеством, верно? - улыбнулся Гарри, поднимаясь, чтобы ее обнять. Чуть отстранившись, он поймал ее тоскливый взгляд. - С тобой все в порядке?
Гермиона неуверенно кивнула.
- Да... просто... - она указала глазами на Рона. Тот сидел, повернувшись к ней спиной и даже не замечая, что она собирается уходить.
Гарри хмыкнул.
- Прости. По крайней мере, он счастлив.
- Да, он счастлив.
Это было все, что имело значение. Счастье Рона. Почему-то всегда считалось, что она, Гермиона, в любом случае будет в порядке. Умная, надежная, способная сама о себе позаботиться... Девушка попыталась вернуть улыбку Гарри, попрощалась с Джинни и сделала попытку привлечь внимание Рона.
- Пока, Рон!
Нет ответа. Он все еще был поглощен собою. Она попыталась снова.
- Пока, Рон!
- Что? Ах, ты уже уходишь?
- Да.
- Счастливо! - он отсалютовал ей бокалом. - Увидимся позже, Мион!
- О'кей.
Она вышла из паба и побрела вдоль магистрали, и ее каблуки выбивали о мостовую краткое летящее стаккато. Из пабов валом валили гуляки, на головах людей красовались шляпы Санты, нахлобучить которые набекрень, вероятно, считалось особым шиком; от мишуры, которой были унизаны вывески и окна, рябило в глазах. Неожиданно перед нею возникли, шатаясь, двое сильно подвыпивших мужчин. Их шикарные дизайнерские костюмы были в беспорядке, высокомерие и самоконтроль высокопоставленных служащих Сити улетучились вместе с крепким запахом перегара, который те вокруг себя распространяли.
- Куда ты так спешишь, милая?
- Не хочешь послушать, как звенят мои колокольчики?
Гермиона молча проскользнула мимо них, и те разразились громогласными пошлыми возгласами. Она резко обернулась к приставучим гулякам и крикнула:
- О, мой Бог! Почему вы все не можете просто отвалить от меня?!
- Эй! Заткнись и отвали сама, глупая сука! Мы всего лишь думали, что ты хочешь согреться...
- Уже отвалила! - огрызнулась Гермиона и пошла прочь.
Она шла и шла вперед, уже совсем не понимая зачем и куда направляется. Она устала, ее ноги начали болеть, но девушка все продолжала тенью скользить по кристально ясным холодным улицам Лондона. Наконец она заметила, что оказалась на перекрестке Мэлл-роуд, а в конце концов — в парке Сент-Джеймс. Отлично. Возможно, пеликаны и стали бы неплохими собеседниками, но даже они теперь спали.
Гермиона, всё ещё разгневанная, упала на скамью рядом с густой рощей деревьев. Она всё ещё не была полностью уверена, в чём именно причина такой лютой злости. Сейчас ей казалось, что месяцы, возможно даже годы разочарования обступили стеной. С самой войны и по настоящее время она пыталась отыскать что-то другое, отыскать пути побега от самой себя. Она думала, что получится найти нечто подобное в Лондоне, но и здесь её постигла неудача.
Гермиона сидела там, горя от напряжения, а волшебная сила так и покалывала кожу изнутри. Она чувствовала, как магия ярости и страсти рвётся из неё. За последние несколько лет она отточила свои навыки до безупречности и считалась самой грозной ведьмой своего возраста. Порой эта сила пугала её, а порой она не была уверена, что может полностью её контролировать. Иногда ей хотелось и вовсе лишиться магии.
Она читала и читала запоем, утопив своё разочарование в книгах. Волшебные книги, книги по истории, маггловские книги – в том числе и те, которые Гермиона любила в детстве, словно бы те могли вернуть ей потерянные мечты. Иной раз именно эти маггловские книги и помогали больше всего. Волшебные книги касались мира, который был реальным для неё. Иногда странным, но тем не менее реальным, тогда как фантазии в книгах магглов были такими чудесными, что оставалось только завидовать. Когда наступали самые мрачные времена, Гермиона уходила в миры Пратчетта, Льюиса и Толкина. Всё только затем, чтобы ускользнуть от Министерства, от пустых ожиданий и… от Рона.
Гермиона запрокинула голову к ночному небу и увидела облачко пара, вырвавшееся из её рта.
- Да существует ли всё это? Существует ли всё это вокруг?! - выкрикнула она в пустоту.
Она рассеянно покручивала в пальцах волшебную палочку, чувствуя, как магия пульсирует и струится по руке прямо под кожей. Гермиона просто сидела и смотрела на то, как ее палочка начинает мягко сиять, одновременно покалывая удерживающие ее кончики пальцев. Она знала, что должна остановить это… но не хотела и не чувствовала себя способной противостоять магии. Она наблюдала, как бледно-голубое свечение, исходящее от палочки, стало крепнуть, а потом сила, равной которой она никогда не ощущала раньше, спустилась по её руке, и большая серебряная дуга ударила из кончика палочки, сбросив Гермиону со скамейки на холодную землю, в ворох палых листьев.
- Чёрт! – выругалась девушка, отряхиваясь и разглаживая одежду. Хотя, разве это имеет значение? Вокруг все равно не было ни души — никто не мог видеть ее. Казалось, магия испарилась, не причинив никакого вреда. Всё произошло как-то неосознанно, хотя она вроде легко отделалась.
Гермиона вздохнула и посмотрела на дорогу. Её квартира в Челси казалась теперь такой далёкой. Она могла бы аппарировать, но не хватало сил. Может быть, такси? Она со вздохом встала и вдруг услышала голоса.
- Что это за трюк? Наблюй на тебя орк! Это не Лихолесье, слышишь, дьявол эльфийский?! Если это твой обман, я отрублю твои уши и скормлю их ближайшему олифанту!
- Это вопрос не ко мне, гном! Ты сам предложил ориентироваться по реке! Вот и неси на своих плечах всю ответственность!
- Я вижу вон там блеск воды, но он слишком яркий. И так странно светит… Будто Аркенстон…
Гермиона шагнула назад. Она знала этот язык. Сердце в груди застучало чаще. Инстинктивно она направила палочку на две фигуры, которые появились из-за деревьев.
Первый оказался широкоплечим и мускулистым, одетым в черное — это была кожа и мех какой-то неизвестной твари, делающие его еще внушительнее. И его волосы. Их было много, и на лице, и на голове. Он был невысок для человека, но не меньше её пяти футов и четырех дюймов. Его близость была сокрушительно доминирующей и внушительной, создавалось впечатление, будто он выше, чем есть. А тот, что стоял рядом, оказался полной противоположностью. Он был на фут выше Гермионы. Во мраке ночи она решила, что этот незнакомец - кто-то, кого она знала слишком хорошо.
Имя созрело на губах, и она прошептала про себя: «Малфой? У этого человека длинные светлые волосы, как у отца Драко, и те же властные манеры и поведение». Но всего лишь мгновения ей хватило, чтобы понять, что это не Люциус Малфой. Пожирателя Смерти вряд ли можно было бы назвать непривлекательным (даже сама она это признавала), но человек, стоящий перед ней, был красив той красотой, которая, казалось, бросает вызов человечеству. Он стоял гордо и прямо, оценивающе оглядывая окрестности.
А потом они увидели её. Её палочка всё ещё была в боевой готовности. Темноволосый сразу же потянулся за коротким мечом на поясе, а блондин – за длинным клинком, который, казалось, блестел в лунном свете, отражающем его собственный.
- Не шевелитесь! – приказала она, пытаясь удержать голос от дрожи. – Бросьте оружие!
- Я не опускаю рук перед лицом нападающего. У тебя тоже оружие, - сказал темноволосый.
У него был удивительно глубокий и звучный голос. Он бросил на неё взгляд, который она сочла весьма волнующим.
Они явно не собирались отказываться от своих клинков. Темноволосый медленно шагнул к Гермионе. Она качнула палочкой в его сторону, и второй мужчина тут же повторил его действия, неуловимо переместившись скользящим шагом ближе к ней. Гермиона перевела на него кончик палочки. Тогда снова пошевелился первый. Она повернулась обратно.
Это безумие. Почему бы ей просто не заколдовать их? Но что-то не давало ей сделать этого, что-то стучало на краю сознания, что-то безумное, что-то невозможное…
Её взгляд улавливал малейшие детали их одежды: темные сапоги, а у самого темноволосого - пронзительный взгляд, решимость, телосложение. И блондин - гладкая кожа... его одежда из шелка? Вельвета? Самая красивая ткань, которую она когда-либо видела, но не могла идентифицировать, а на голове какой-то венок. Её сердце отчаянно билось, но не от страха. Гермиона поняла, что рука с палочкой ослабела, несмотря на близость вооружённых незнакомцев.
Тот, что повыше, сейчас был ближе, но едва ли она заметила, как он неслышно подошёл. Он медленно поднял свой клинок, изучая её лицо. Его глаза были светло-синими даже в полумраке лондонской ночи. Гермиона не двигалась, почти завороженная его оценивающим взглядом. Едва он глянул на неё, она почувствовала гордость, что он соблаговолил дать ей возможность рассмотреть его. Казалось, его окружает почти божественная аура. Его голос был низким, но ровным и утонченным. Серебро. Он заставил её думать о серебре.
- Кто ты? Эльфийка? У тебя эльфийская красота… - она покраснела от его комплимента. – Но невысокая. Ты не выше моего… компаньона.
Он мельком глянул на низкорослого, что недавно смеялся над ним. Компаньон, но не друг.
Блондин продолжал держать свой меч наготове, но вместо того, чтобы использовать Экспеллиармус, чтобы отшвырнуть его, Гермиона просто продолжила стоять и позволила ему приподнять клинком её волосы, чтобы отвести пряди с лица. Он переместился к локону за ухом, изучая то, что ему приоткрылось.
- Нет, не эльф. Женщина, но весьма необычная, я вижу... Скажи нам, дева, что это за место?
Дева? Будь она не в такой необычной ситуации, она бы рассмеялась. Она уже давно не девственница.
- Вы в парке Сент-Джеймс. Букингемский дворец вон там, - она указала на деревья, сквозь которые просвечивали огни парка и дворца. Парочка с любопытством уставилась друг на друга в явном недоумении.
Темноволосый нахмурился.
- Дворец? Где? Это Минас-Тирит? Или палаты Рохана? Я не знаю дворца, о котором ты говоришь.
Минас-Тирит. Рохан. Гермиона знала эти названия. Что именно высвободила магия её разочарования и страсти? Она смотрела на них обоих — на прекрасное и пугающее воплощение собственных грез, оказавшееся реальным благодаря ей.
- Вы в Лондоне. В Англии. Я думаю, вы… далеко от дома.
Она сделала глубокий вдох и оперлась на скамью.
- Назовитесь.
Затянутый в кожу шагнул вперед и пригвоздил ее своим темным взглядом.
- Я Торин, сын Траина, сына Трора. Король-под-Горой.
Гермиона старалась выровнять дыхание, но взгляд ее уже метнулся к высокому.
- Я Трандуил, король Лихолесья. А ты, женщина, свое имя еще не назвала. Отплати нам своей любезностью.
- Я… Я думаю… мне надо присесть на минутку…
И в первый раз в жизни Гермиона Грейнджер потеряла сознание.