Представитель хабаровской молодежи — Антон (то есть я), представитель благовещенской молодежи — Андрей и представитель сельской молодежи — Димон пришли на автобусную остановку. Так как молодежь в нашем поселке всегда стремилась к вандализму, нас отовсюду гнали: из сельского клуба, из детского садика,, из парка, из школы, из всевозможных беседок, где мы собирались под вечер, чтобы культурно засорять и разрушать все вокруг, поэтому единственным местом, где нам разрешали тусить, была остановка: уже несколько лет в село не заезжали автобусы. Стоит упомянуть и ее удачное местоположение: она стояла на центральной дороге, поэтому из нее можно видеть почти всех гуляющих в столь позднее время.
К тому моменту, как мы пришли, на остановке уже собрался народ. Когда-то там были цивильные, чистые доски, служившие лавочками, на которые не стыдно сесть, но (опять же упомяну наше стремление к вандализму) часть из них на сегодняшний день была сломана. Это выглядело забавно со стороны: лавочка-дырка-лавочка-дырка-лавочка. По этой причине нам приходилось усаживаться на бортик остановки. Если смотреть издалека, то можно сравнить нас с петухами, сидящими на жердочке.
Обсуждая все на свете и говоря ни о чем в итоге, мы коротали время, пока Колян и Дима (не тот, что пришел с нами) ушли за мотоблоком с прицепом, нашим местным транспортом, ранее упомянутым в другой истории.
— Что-то без музыки скучно, — прервал тишину Андрей, — сейчас что-нибудь намыслим.
Достав телефон, он открыл список аудиозаписей. Листая его туда-сюда, Андрей в итоге решил остановиться на одной.
— Вооо, сейчас норм тема будет.
Степа, примерный мальчик, тот самый, с которым я беседовал в конторе, ожидая сестру, спрыгнул с бортика.
— Степа, твой выход, танцуй под песню.
Над Степой я всегда любил шутить, но не потому что, он меня раздражал, а наоборот. У меня есть даже такая особенность: чем лучше я дружу с человеком, тем жестче я над ним шучу.
— Нее, я короче домой пошел.
— А, вон оно что, теперь понятно, почему ты так жопу с места подорвал. Ну, давай, Степа, а то горшок звенит уже, — я пожал ему руку.
— Да пошел ты, — так же дружески ответил он мне.
Вдалеке раздался рев двигателя. Не трудно было догадаться, чей же транспорт мог так шуметь посреди ночи. Мне стало интересно: как они НЕЗАМЕТНО угоняют мотоблок с тележкой, если он потом часа три гудит, разъезжая по всей деревне? Видимо, бабушка Коляна крепко спала.
— Колян едет, — сказал я Андрею.
— О, сейчас покатаемся, — по лицу собеседника я понял, что он что-то задумал.
Дождавшись приезда парней, Андрей посвятил нас в свой гениальный план (хотя у нас все планы гениальные):
— Слышь, Колян, тут тема есть. Мы там, у магазина два тела пьяных нашли, один из них пообещал нам четыре косаря. Давай их до дома довезем, а они нам на лапу.
— А далеко ехать?
— Да не, километра два, он там, где Натаха живет. Погнали?
— Ну, погнали, хоть бабки намыслим.
— Все, ребята, загружаемся, — скомандовал я команде юных бизнесменов, — заводи, Дима, такси.
— Докинете до поворота? — спросил Вано.
— Прыгай.
— Димон, ты с нами? — спросил Андрей у Димона-младшего.
— Не, я не поеду.
Снарядившись, наша экспедиция отправилась в рейд за двумя брошенными на лавочке мужиками. За рулем снова сидел Дима, в телеге покачивались Андрей, Коля, Вано и я. Вместе со скоростью нашего транспорта возрастало и наше настроение. Эта ночь обещала нам незабываемое путешествие, вдобавок к которому прибавлялся и денежный заработок. По дороге я кричал Андрею, пытаясь заглушить ветер:
— Димон с ним на бабки договорился, а сам не поехал. Зря.
Он мне ничего не ответил, лишь загадочно промолчал и отвел взгляд в сторону. Как только мы начали спускаться вниз по дороге к магазину, я не отводил глаз от лавочки. Алкобратья Марио никуда не пропали. Словно знали, что мы за ними вернемся, поэтому и ждали на том же месте.
Добравшись до пункта назначения, мы нашли Димона-старшего и Серегу в том же состоянии и положении, в каких мы их и оставили. Товарищи сидели на корточках лицом к лавочке, спиной к нам и что-то шепотом обсуждали.
— Такси приехало! — закричал Дима-водитель. — Прошу садиться.
— Иди нахуй, — ответил в своем стиле Серега.
— Димон, хватай своего кореша, поехали, мы вас домой отвезем, — сказал Андрей.
Дима-старший подошел к нашей компании. В это время Колян снимал доску с заднего бортика телеги, чтобы мы смогли погрузить в нее неспособного передвигаться самостоятельно пассажира. Вано, попрощавшись, скрылся за поворотом. Наш водитель, демонстрируя навыки хитрожопости, уже набивал цену за проезд:
— Чем расплачиваться будешь?
— Огурцы хошь? — вопросом на вопрос ответил Димон-старший.
— А покрупнее что-нибудь есть? — намекнул на деньги Андрей.
— Арбузы! — уверенно сообщил мужик.
— Не, ты нам деньги давай, — решил бить словами в лоб Дима-водитель, — сколько есть?
— Тысяча.
— Ну вот, мы вас до дому довезем, а вы нам косарь. По рукам? — по-лисьи ухмыльнулся юный таксист.
— Давай пятьсот, — Димон-старший хотел показать, что его не так легко развести на деньги, они тоже не пальцем деланы.
— Семьсот пятьдесят.
Поломавшись несколько минут, Димон-старший в итоге понял, что кроме нас, никто двух пьяных друзей домой не доставит. Пришлось согласиться с ценой.
Когда вопрос со стоимостью наших услуг был решен, перед нами встала основная проблема: погрузить Серегу. Мы с Андреем подхватили его с двух сторон и помогли бедолаге дойти до телеги. Серега уселся именно туда, где недавно располагалась четвертая стена телеги, и свесил вниз ноги. Его собутыльник сел рядом.
— Поехали, — уверенно махнул рукой Дима-старший.
— Не. Так не пойдет, — начал объяснял Андрей, — нужно сесть прям туда (показал пальцем), в телегу, чтоб мы могли ее закрыть, а то вы так вывалитесь по дороге..
— Да ВУНАДА! — пробурчал Серега. Не знаю, что он сказал, но мне послышалось именно это. Хотя, думаю, он не согласился с моим другом.
Мы еще несколько минут уговаривали их и объясняли (как воспитатели в детском саду разжевывают все маленьким детям), что если они не сядут в телегу, то мы никуда не сможем поехать. Братья Марио всеми силами доказывали нам обратное: кричали, махали руками, словно бабочки в полете, клялись, что они так уже делали (и не раз!). В итоге, нам все же удалось взять вверх в столь сложном словесном поединке (хотя словами в основном пользовались мы, алкобратья Марио не могли дать достойный отпор). Поэтому Серега (корень всех проблем сегодняшнего вечера) все-таки встал, но тут же начал шататься из стороны в сторону. Я схватил его под руку, чтобы помочь, но он посчитал себя взрослым и самостоятельным мужиком, способным собственными силами сесть в телегу:
— Не трожь! Я сам!
— Сам, сам, — подтвердил я, — только давай быстрей, тебя одного здесь все ждут.
Погрузившись, мы стали ожидать отправления. Серега и Дима-старший сидели в телеге, а я, Андрей и Коля обустроились на бортиках. Наш водитель (снова Дмитрий) забрал с лавочки бутылку с недопитым спиртом (самое святое!), убрал ее в бардачок, расположенный под сиденьем, а затем завел мотоблок и поддал газу.
Как только мы тронулись, пассажир Сергей, не медля ни минуты, погрузился в мир сладких грез. Возможно, ему снилось, что он трезвый. Но это лишь сон. Свернувшись в клубок (как котенок, только не настолько милый), он наклонил голову вниз. В такой позе, сидя на коленях и обвив руками талию, он был похож на человека, получившего сильный удар в живот. Второй наш ночной клиент, Дмитрий, тоже сидел на коленях, но голову не опускал, а наоборот старался поднять ее как можно выше. Со стороны он был похож на суслика, смотрящего в даль полей. На борту сидеть было неудобно, и я спустился, расположившись рядом с ним на доске, поэтому моя голова находилась на уровне его груди. Андрей и Колян и дальше сидели на бортиках телеги. Водила же в это время курил за рулем мотоблока. Мы выехали из основной части деревни и направились по дороге к домам-отшельникам (мы их так называли, потому что они находились вдали от деревни). Ехать до них пришлось, наверное, минут двадцать. Хотя, может ночью мое времяощущение исказилось.
В пути Дмитрий-старший, как мне показалось, протрезвел (хотя, возможно, сработал инстинкт самосохранения). Он крутил головой во все стороны, словно боялся, что мы его с дружком увезем куда-нибудь не туда. Окончив свой привычный осмотр, он наклонился ко мне и спросил:
— Едем?
— Ну, — пробурчал я.
Серега что-то промычал сквозь сон. Наверное, свое коронное «иди нахуй».
Как оказалось через пять минут, мы с Дмитрием-старшим были незнакомы:
— Как тебя зовут? — в третий раз за вечер спросил он у меня.
— Антон.
— А меня Дима, — пожал мне руку, а затем повернулся к Андрею, — а тебя?
— Андрей.
— Дима.
— Приятно познакомиться, — съязвил Андрей.
Дмитрий шутку не оценил, алкоголь в крови не позволял. А, может, просто не расслышал. Затем кивнул головой на сидевшего за его спиной Колю и спросил у меня:
— А того парня как зовут?
— Колян.
Удовлетворившись ответом, Димон перешел из режима «любопытный и общительный пассажир» в режим «смотрящий по сторонам пассажир». Спустя некоторое время он снова обратился ко мне, прервав мои размышления:
— Твоя телега?
— Нет.
— А чья?
Я кивнул на Колю. Дмитрий-старший попытался встать (хотел посмотреть на хозяина телеги?), но, не справившись с равновесием, начал стремительно падать и, в попытках спасти свою шкуру от крушения, схватился за оранжевую олимпийку Андрея.
— Ээээ, — запротестовал обладатель олимпийки, отталкивая вцепившегося клещом мужика.
Я начал ловить Димона-старшего, чтобы тот не упал за борт и не утянул с собой моего друга. Услышав возню в телеге, Дима-водитель развернулся к нам и сделал замечание нарушителю спокойствия:
— Не буянь в автобусе! Штраф 250 рублей.
Лицо бунтаря резко изменило цвет настроения. Теперь поездка домой обойдется ему ровно в тысячу. Отпустив Андрея, он уселся на свое место. Серега в это время все ниже и ниже клонил голову ко дну телеги.
Дмитрий-старший, посмотрев по сторонам, повернулся ко мне и, протянув руку спросил:
— Тебя как зовут?
Наше знакомство пошло по четвертому кругу. Вот не даст же спокойно полюбоваться пейзажами, насладиться дуновением холодного ночного ветра и просто подумать о чем-нибудь. Приспичило ему познакомиться со мной
— Антон.
— Дима, — повернувшись к Андрею, — а тебя?
— Андрей.
— А меня Дима. А его как зовут? — поинтересовался мужик, кивнув на нашего водителя.
— Дима, — ответил я.
— Ооо, тоже Димон, — наш пассажир обрадовался новому тезке. «Он прикалывается что ли?» — задался я вопросом.
Тем временем мы уже подъезжали к пункту назначения. Прямо на наших глазах росли дома-отшельники по мере того, как мы приближались к ним. Наш водитель, развернувшись в пол-оборота через правое плечо, обратился к своему тезке, сжимая в зубах новую сигарету:
— Дорогу показывай!
— Прйййаааамо! — заорал Димон-старший, возбужденный приближением к родному гнездышку.
— Возле остановки сворачивать?
— Прйййаааамо!
— Я спрашиваю: возле остановки сворачивать?! — пытался перекричать рев двигателя Димон. По голосу не трудно было догадаться, что столбик терпения водителя опускался к нулю.
— Да! — уверенно заорал клиент нашего алкотакси.
Я заметил одну особенность домов-отшельников.
— Странно, — сообщил я об этом Андрею, — в домах не загорается свет от нашего шума. Такое ощущение, будто все вымерли или крепко спят. Здесь вообще кто-нибудь живет?
— Да не, гонишь что ли? Кто здесь вообще жить будет? Весь нормальный народ в деревне обитает.
Ну, на данный момент я знаю двоих мужиков, которые живут в этом мрачном районе. Неплохое место для съемок фильма ужасов. Мрачные дома (есть!), темная ночь (есть!), полнолуние (есть!), группа подростков (четыре штуки!) и алкаши, которые обычно погибают самыми первыми (две штуки!). Камера, мотор, выпускайте чудище.
Прямо перед автобусной остановкой (точно такой же, в которой мы зависаем, только в этой никого не было) мы свернули. Дальше по дороге, прямо напротив нас виднелся ряд домов, каждый из которых был окружен забором.
— Туда! — скомандовал Дмитрий-старший.
Мы приехали. Из телеги тут же вылезли все, кроме, разумеется, Сереги. Видимо, ему так понравился сон, что он решил досмотреть его до конца. Первое время мы просто топтали в ночи траву возле телеги. Димон-старший, он же Марио, начал тянуть с деньгами и, как говорится в наших краях, «давал заднюю».
— Слушай, Димон, — наш водитель начал нервничать, — мы вас привезли, свое дело сделали. Давай неси деньги, и мы поехали.
— Серегу-то надо забрать, — пробурчал пассажир.
— Серега спит, заберешь его, когда заплатишь.
— Внатуре, Димон, — подключился Андрей, — не тяни время, нам надо дальше ехать, такси ждать не может.
— Да, да, — подключился Колян, — вон, целая остановка людей забита, всем по делам ехать нужно, а мы тут только тебя ждем.
— Сейчас же час ночи, — подхватил и я, — самый пик заказов. Мы за ночь десятки клиентов развозим.
— Серегу заберу и принесу, — агрессивно зарычал Димон-старший.
— Димон, если ты сейчас деньги не принесешь, — наш водитель решил попробовать убедить через угрозы, — то мы твоего друга в лес отвезем и закопаем. Думай быстрей.
Видимо, Димон-старший счел наши аргументы весьма убедительными, тем более перевес был не в его сторону. Отойдя от нас, он первым делом помочился на свой же забор. Потом, шатаясь, открыл калитку, поднялся на крыльцо (мы все это время наблюдали за ним за забором), где-то во дворе начала лаять собака (то ли ругая хозяина за то, что опять напился, то ли радостно приветствуя, что хоть до дому благополучно добрался).
— Ну что там? — спросил Димон-водитель после того, как Димон-старший минуты четыре терся у двери в дом. — Пойду, гляну, что с ним.
На счастье пьяных, нас не грызли в эту ночь комары. Иначе терпение иссякало бы быстрей. Серега громко хрюкнул из тележки (видимо, произносил тост во сне или посылал кого-то нахуй).
— Спит сладким сном младенца, — засмеялся Коля, кивая на пассажира в кузове.
— Они там ночевать собрались что ли?! — негодуя, Андрей направился во двор, я потопал следом.
Во дворе собак не было, лишь какая-то маленькая шавка бесилась возле калитки, ведущей к огороду. В ночи я видел, как ее маленькое тело бросалось во все стороны, словно в безудержном танце. Хорошо, что цепь сдерживала этого мини-дьявола. Его пронзительный лай среди образовавшейся тишины был не к месту, словно фанат Калинова Моста на концерте Касты.
— Что у вас там? – спросил Андрей, обращаясь к двум представителям прекрасного мужского имени.
— Да он дверь не может открыть.
— А ключа у вас нет?
— Да сейчас я открою так, — проворчал Димон-водитель.
Меня с каждой минутой все больше и больше раздражал собачий лай. Нащупав на земле камень, я поднял его, взвесил в руке (размером с брелок для ключей, но по весу тяжелее будет) и кинул куда-то в сторону калитки. После глухого стука об дощатый забор, собачий дьявол замолчал и больше нас не тревожил. У меня даже от этого поднялось настроение (устранил одну из главных проблем, мешавших покою честных граждан деревни! Я уже даже присмотрел место у себя на груди для медали). Я обернулся в надежде увидеть удивленные лица друзей (ни зги не видно, а он с такого расстояния попал! Да еще и с одного броска!), но, как оказалось, никто даже не видел моего триумфа. Дима тем временем вскрыл дверь. Хозяин дома зашел в прихожую и включил свет. За его действиями мы наблюдали, глядя в окна, разгоняющие тьму светом. Димон-старший перебирал предметы с полки, внимательно разглядывая каждую третью взятую в руки вещь. Нетерпеливый Дима-водитель решил помочь бедолаге в поиске денег для оплаты. Зайдя внутрь, он перекинулся парой слов с мужиком. Андрей, открыв дверь, не успел даже заглянуть туда: Димон-старший в панике захлопнул ее перед любопытным носом моего друга.
— Больше никто не заходит в дом! — крикнул он нам.
Видно, хоть и пьян, но голова-то у него варит. Боится, что можем обворовать хату.
— Слушай, — обратился я к Андрею, — помнишь, он нам арбузы предлагал? Пока они там с деньгами возятся, мы можем парочку прихватить.
Я кивнул головой в сторону калитки, за которой виднелся еще не ограбленный огород.
— Потом, — отмахнувшись рукой, ответил он и продолжил следить за происходящим в доме через окно.
Я видел, как Димон-старший передавал какой-то пакетик нашему товарищу, а тот, что-то там пытался разглядеть.
Вдруг из дальних комнат дома послышался какой-то шум.
— Там походу еще кто-то в доме, — сказал я Андрею.
Увидев быстро бегущего из дома Димона-водителя, мы поняли, что настал час валить.
— Там бабка какая-то вышла! — крикнул он нам.
Прибежав к телеге, мы тут же начали вытаскивать из телеги Серегу, тот же не хотел, чтобы его трогали какие-то пацаны и постоянно предлагал нам сходить на мужской орган. Выгрузив пьяное полусонное тело, мы посадили его на лавочку у забора. С крыльца на нас смотрела какая-то бабушка, я не мог ее, как следует рассмотреть (мешал свет из прихожей и спешка).
— Привезли вам товар! — улыбаясь, крикнул ей Димон-водитель, показывая на братьев Марио.
Димон-старший уже сидел со своим другом на лавочке, спокойно глядя на то, как мы заводили телегу и уезжали. Я решил как-то сгладить наш момент расставания – помахал новым знакомым рукой, наполовину высунувшись за борт телеги. Димон-старший помахал в ответ, раскрыв в широкой искренней улыбке рот и продемонстрировав все свои оставшиеся зубы.
А мы тем временем пустились в обратный путь. Как только мы выехали на дорогу, ведущую к деревне, я поинтересовался у Димона о размере нашей добычи. Он молча достал из кармана кофты смятый пакетик и протянул мне. Вынув из пакета пожелтевшую бумажку, я понял, что это далеко не купюра. Развернув листок, я прочитал вслух:
— Молоко, сыр, колбаса, хлеб две шутки… Твою мать, это ни хрена не деньги! И это все, что мы имеем?
Оправдываясь, Димон утверждал, что он своими глазами видел в пакете деньги, но, видимо, мужик в последний момент незаметно подменил пакетики. Я даже не пытался сдерживать вырвавшийся смех:
— Вроде пьяный, на ногах с трудом стоит, а голова-то соображает! Понимал, что нельзя деньги отдавать! Он пьяный, а надурил тебя, трезвого!
Если честно, на деньги мне было все равно, в прочем, как и остальным. Парни даже не стали комментировать эту ситуацию. А я был готов хоть каждую ночь просто так отправляться на такие путешествия. «Надо было хоть арбузы взять», — подумал я. Но вслух говорить не стал. Подъезжая к дому нашей знакомой, Наташи, мы увидели вдали две фигуры.
— О, Дюс Натаху провожает! — обернувшись, прокричал Дима.
— Забирай этого романтика с собой! — ответил Колян.
— Ээээээй, тело! — кричали и свистели мы Дюсу. — Давай прыгай, кататься поедем!
Попрощавшись со своей девушкой, Дюс подбежал к кузову и юрко запрыгнул внутрь.
— Вы что там делали? — спросил он.
— Ооо, сейчас я тебе расскажу, — затянул я.
Теперь нас было пятеро, а ночь только начиналась.
Ночь третья.
Воздух свободы.
— Пап, а где мы будем ягоду собирать?
— Сейчас отвезу вас в лес, где комары, как динозавры.
— Тоже вымерли?
Из разговоров в машине
Я проснулся от того, что наша бричка подлетела на кочке.
— Подъем, Антоша! — смеясь, кричал мне в ухо Колян.
Оказывается, я уснул в телеге, пока мы ехали.
Последнее мое воспоминание: мы стоим возле дома Дюса, ждем чего-то.
— Ну, где он там? — возмущался кто-то.
— Вон, идет, — тут же слышался ответ.
Подвернув низ кофты, наш попутчик с довольной сытой мордой нес огурцы и помидоры. В свободной руке он сжимал две маленькие рюмки. Дима, подняв сидение, достал из бардачка прозрачную пластиковую бутылку Джойса, но вот внутри там была далеко не газировка. Эта бутылка и ее содержимое оказались единственной добычей в предыдущем приключении с двумя пьяными мужиками. Разлив спирт в две стопки, Дима протянул одну Дюсу. Тот, в свою очередь, чтобы освободиться от лишнего, отдал огурцы и помидоры Андрею.
— О, давай поточим, — тут же начал я.
— Слышь, — возмутился владелец овощей, — не превращай закуску в еду.
Но Андрей, как и я, плевать хотел на такие запреты. Взяв самый большой помидор, я как можно скорей (а то Дюс скоро может попросить помидор обратно) начал есть. Андрей принялся уничтожать огурец. Дима и Дюс, чокнувшись рюмками, приняли на грудь спирта. Коля и от еды, и от выпивки отказался, продолжая сидеть в углу прицепа. Съев полпомидора, я вспомнил, что рядом сидит мой друг, грызя в ночи огурец.
— Давай меняться, — предложил я, — держи, я тебе полпомидора оставил.
— О, от души, Антоха, — подхватил Андрей, протягивая в ответ пол-огурца.
Закончив трапезу, мы легли в телегу, Дюс устроился рядом, между мной и Андреем, а Дима занял свое почетное место водителя.
— Пристегните ремни, — сказал он, теребя в зубах сигарету, — мы отправляемся. Следующая остановка – Белоусовка.
Устроившись удобно на полу, я, незаметно для себя, уснул.
Я проснулся от того, что наша бричка подлетела на кочке.
— Подъем, Антоша! — смеясь, кричал мне в ухо Колян.
Оказывается, я уснул в телеге, пока мы ехали. Проснувшись, я огляделся и не мог точно сказать, где мы находимся. Благодаря на редкость яркой луне, можно было разглядеть все вполне отчетливо. Слева от нас располагался зеленый спящий луг, а справа — темный, непроглядный лес. Со стороны леса слышалось кваканье лягушек. Телегу постоянно трясло — дорога была волнообразная. Мы то резко подлетали на кочке, то падали в яму. Поговорив с Колей, я выяснил, что в этот раз решено было ехать не через деревню (мол, так много палева, второй раз такая вылазка может не сойти нам с рук), а в объезд, через поля и леса. На такой путь мы тратили в два раза больше времени, но ночью у нас этого времени столько, что и торопиться просто некуда. Выспавшись и набравшись сил, я стал смотреть по сторонам. Периодически Дюс или Дима выкуривали по сигарете, Андрей или Коля поглядывали на часы в телефоне. У меня не было с собой телефона, а к курению я относился негативно, поэтому оставалось только просто наблюдать. Проезжая по грязи, мы чуть было не увязли в очередной яме, но Коля, крича на нашего водителя, оперативно взял управление на себя и спас ситуацию.
Как только мы приехали на место, парни решили отметить поездку еще одной опрокинутой в горло рюмкой. Мы остановились возле небольшого леса, от которого шла тропа ко всем огородам. По этой тропе можно попасть в конец огорода, а не в начало, как было у нас в прошлый раз.
Покончив с предогородными обрядами, мы пошли в рейд. Шли колонной, глядя в затылок впередиидущему. Колян, шедший первым, притаптывал высокую траву ногами, прокладывая путь к огороду, пока не уткнулся в забор. Дождавшись всех (в этот раз я опять был замыкающим), мы начали перелазить через дряхлый забор. Возможно, когда-то он бы смог и быка остановить, но возраст у него уже не тот. Препятствие из него было на слабую двоечку.
Итак, попав в огород, мы двинулись через грядки картофеля к ценным залежам арбузов (картошка обычно сажали в конце огорода, а все остальное – ближе к дому). Рыхлая земля, проваливаясь под ногами, мелкими частицами проникала в обувь. То тут, то там над ухом проносилось противно бзиииии, а спустя несколько секунд чувствовалась резкая — ай! — боль в районе щеки, и хлоп! — финальная нота ночного оркестра. Один за другим мы опускали плоды чьей-то тяжкой дневной работы в мешок, словно палач складывал головы казненных на плахе.
— Хватит, — прервал работу Дюс, а затем протянул мешок мне, — возьми, а я пока помидоров соберу.
— Только мне тоже возьми, — ответил я, принимая мешок.
Так как нас было пятеро голодающих, расхаживающих по огороду гигантскими шагами наглости и беззакония, я решил отойти к кустам картошки, присесть и затаиться. Закинув мешок на спину, я двинулся к грядкам, пройдя метров пятнадцать, сбросил мешок и присел на корточки рядом. Остальные в это время собирали плоды поменьше, снуя то туда, то сюда. На этом шведском столе каждый выбирал себе блюдо по вкусу. Количество украденного определялось голодом, а ограничивалось лишь невозможностью унести все.
Признаю, идея сидеть в картошке стала одной из главных ошибок той ночи. Ведь именно там я подвергся многочисленным атакам москитов. Каждая минута, проведенная у мешка, приравнивалась к пяти, а некоторые и к десяти. Пока Дюс, Коля, Андрей и Дима набивали себе карманы и животы, я вслух перебирал весь арсенал русского мата, подбирая нужное определение моим подельникам, так долго возящимся по огороду. Чтобы не терять время зря, я поглядывал на дом хозяина огорода, следя, чтобы в нужный момент протрубить тревогу и умчаться восвояси.
Спустя десять минут, мои товарищи одновременно и резко сорвались с мест и гурьбой понеслись в мою сторону. В голове промелькнула лишь одна мысль: «Бросать мешок и спасать задницу или тащить его изо всех сил, но иметь возможность быть пойманным?». Естественно, так как у меня не было времени адекватно подумать и оценить ситуацию, я схватил мешок, закинул его на свою хрупкую, затрещавшую по швам спину, и рванул в конец огорода. Голод во мне пресекал порывы здравого ума, поэтому в голове, вместо: «Брось мешок и спасайся, идиот!», играла пластинка: «Самое главное в жизни — еда!». Со стороны ситуация была довольно смешная, мое счастье, что никто не смотрел на меня (всем было не до этого).
Я, кряхтя, в поту бежал с полным арбузных голов мешком, при этом у меня начали спадать спортивные штаны, открывая миру прекрасный вид на мою задницу. Я одной рукой крепко вцепился в мешок (как зверь в добычу: не отпускать же святое!), а свободной рукой подтягивал штаны. При этом я изгибался ломаной линией, как волк из «Ну, погоди!». Так как третьей руки мне не дано, отбиваться от армии таких же голодных, как мы, комаров нечем. Ничего удивительного в том, что к финишу в виде забора я прибежал последним, не было. Парни уже успели отдышаться и просто молча наблюдали за моим скрюченным, как бабка на старости лет, телом.
— Чего бежали? — выдавил из себя я.
— Да нам показалось, что там по двору кто-то шел, — ответил, смеясь, Дюс.
Обернувшись, я увидел все причины послать его куда подальше: никого, конечно же, не было. Как и не было сил, высказать свое недовольство по поводу участившихся в последнее время ложных тревог. Я просто протянул мешок Коляну:
— Твой черед нести.
Он спорить не стал.
— Пойдемте со мной, — попросил Дюс, — я там видел неплохую дыню.
Я слышал, как в нем заговорила жадность. Разве можно хорошую дыню оставлять владельцу?
— Ну, сходи, а мы пока до телеги мешок донесем, — возвращаться не было никакого желания.
Когда же вся наша компания вновь собралась у транспорта, мы осознали, что лучшего времени для поедания арбузов, как сейчас, не найти никогда. Высыпав содержимое мешка в телегу, арбузные эксперты стали выбирать себе жертву ночи. Когда такова (путем споров и обсуждений) была определена, Дима, подняв ее и расположив удобно на столе, начал разрезать. Крутя арбуз то в одну сторону, то в другую, поворачивая его со всех стороны, при этом постоянно надавливая ножиком с уже затупившимся лезвием, наш водитель умудрился уронить сочный плод на землю. Едва полосатый шар коснулся твердой почвы, как тут же разлетелся по частям во все стороны. Вместе с арбузом разбилось и наше уважение к товарищу.
— Сука!
— Рукожоп!
— Ну ты урод, Дима!
— Спелый был, — нагнувшись, Дюс разглядывал светившуюся под лунными лучами мякоть, — такой арбуз Димка проморганил.
— Да он весь в грязи был, скользкий, — начал было оправдываться тот, но нам некогда было слушать. Заглушить боль от утраты можно было, только утолив голод.
Достав из тележки второй арбуз, Дима решил со второго дубля справиться с задачей. Мы тут же обступили его со всех стороны (Ошибки быть не должно! Нельзя так рисковать! На всех рукожопов арбузами не запасешься!), кто-то даже пытался зафиксировать арбуз на доске, обхватив его руками. После того, как каждый получил по куску, наступила мертвая тишина, прерываемая лишь чавканием и фразой: «Вкусный, но тот был бы, наверное, лучше». Словно звери в разных углах клетки, мы стояли отдаленно друг от друга, словно боялись, что кто-то рискнет посягнуть на чужой кусок. Закончив, мы выкинули корки в кусты. Но, как оказалось, кого-то даже при таком количестве добычи душила жаба голода.
— Давайте еще на тот огород сходим, где раньше были. Там много арбузов, — предложил Колян.
— Зачем? Тебе этого мало? — я показал на дно телеги. В ночи там блестело около пятнадцати шаров разных размеров.
— Да это мы быстро съедим, и что потом? Еще раз ездить? А так сразу затаримся.
— А они не испортятся? — поинтересовался Андрей.
— Да ничего с ними не станет!
— Знаешь, я лучше еще раз приеду сюда, — противился я, — мы достаточно взяли.
— Да ходили же уже, — подключился к моим словам Дюс, доставая сигарету, — в следующий раз, когда это съедим, приедем, еще наберем.
Дима же, прикурив у Дюса, просто молча курил. Видимо, исход нашего диалога его не интересовал.
— К тому времени уже сезон пройдет, — настаивал на своем Колян, — надо брать, пока есть возможность.
— Да короче, чего дискуссию развели, — прервал нас Андрей, — погнали сходим и не будем уже париться на эту тему.
— Вот вам делать нечего, — с недовольной миной я поперся следом.
Дима и Дюс остались у телеги, чтобы выкурить еще по сигарете. После этого они честно и искренне обещали нас догнать.
Сказать, что меня грызли комары — не сказать ничего. Мне казалось, что со стороны я выгляжу, как человек в одежде из насекомых. Только так раздавая самому себе пощечины, я ругал, на чем свет стоял, своих попутчиков. Дойдя до забора (я и сейчас шел замыкающим), я осознал, насколько мне тошно от перспективы снова лезть в огород, поэтому я сказал Андрею и Коле:
— Я пойду к телеге. Что-то Дюса с Димой давно нет.
Не знаю, услышали они меня или нет, неважно. Главное, что я уходил как можно дальше от огорода и от комаров, соответственно. Несколько лет назад я бы испугался идти одному ночью по тропинке. Слева — темный мрачный лес, а справа, наоборот, открытая местность. Еще и полнолуние. Не самое подходящее время для прогулок в одиночестве. Мало ли на кого наткнешь в таких местах в такое время? Но так было бы раньше, а сейчас мне было совершенно не страшно. Наверное, потому что даже встреть я кого-нибудь в ту ночь, что с того? Значит, тому суждено случиться. Да и вообще, мне сейчас не до мыслей было. Хотелось вдохнуть в полную грудь, ведь воздух в ту ночь был совсем другой. Я еще никогда таким не дышал. Я остановился, чтобы насладиться текущим моментом. Вот оно здесь и сейчас, о котором нам постоянно втирают в книгах, в фильмах, в постах соцсетей. И знаете, чем пахло? Свободой. Вот вы сейчас смеетесь, потому что мало кому приходилось вдыхать этот воздух. Мы дышим семьей, учебой, работой, какими-то делами, планами, расписаниями автобусов, цветами светофора, ремнями безопасности. А здесь всего этого не было и в помине. Я мог побежать в любой огород, мог пойти в лес, меня никто не остановит! Это был один из лучших моментов в моей никчемной жизни. Несколько минут в одиночестве. Причем ощущалось и одиночество духовное. Сейчас ночь, все мои друзья (кроме тех, что сейчас со мной), мои родные, знакомые, одноклассники спали. Никто не думал обо мне, никто меня не искал и не ждал дома. И я это хорошо чувствовал, стоя в ночи. Кто я? Фигура в капюшоне? Я теперь понимал, почему некоторым людям нравилось разбойничать на дорогах или в море. Да и кто мы в эту ночь, если не самые настоящие пираты? Разве что телега вместо корабля, а арбузы вместо сундуков с золотом. И этот самый момент, когда ты никому ничего не обязан, ведь твоя телега поедет тогда, когда вы захотите, и туда, куда захотите. И никакие светофоры ее не остановят!
Справа, как мне показалось, что-то зашевелилось. Я посмотрел в сторону леса, но не видел там никого.
— Дима? — позвал я. — Дюс?
Ответа не было. Медленно я продолжил свой путь, безостановочно поглядывая по сторонам. Тишину прервал треск ветки со стороны леса. Повернувшись, как в сказке, к лесу передом, я полубоком продолжал движение. Кто же может быть в лесу? Вероятнее всего, белка какая-нибудь. Но и от этой мысли мне легче не стало. Поднявшись по дороге выше, я услышал из леса грубый голос:
— Куда топаем?
Увидев две знакомые фигуры под деревом (я нашел их по красным огонькам и сигаретному дыму), я выдавил из себя:
— Твою мать! Зачем так пугать!
— А мы тут прячемся, думаем, кто там такой странный стоит, — сказал Дима.
— Так я же вам кричал, почему не ответили?
— А мы не слышали ничего, — развел руками Дюс.
— Блин, а я голову ломаю, кто тут ветками в лесу хрустит. Ну вы даете! Прячемся тут друг от друга.
— Кстати, а ты чего стоял на месте минуты две?
— Я … просто стоял. Думал.
— Понятно. А где парни?
— Я не дошел до огорода. Меня комары загрызли. Пусть сами свои арбузы тащат. А вы чего так долго курите?
— Да мы тоже решили к ним не идти. Впадлу.
Ожидая Андрея с Колей, мы в основном молчали. Дышали воздухом свободы, хотя, благодаря моим товарищам, он успел смешаться с табачным дымом.
— Что-то они долго, — разрезало молчание и тут же стихло замечание.
Прождав целую вечность, мы увидели вышедших на тропу друзей. Коля нес на своей спине наполовину заполненный мешок, поэтому и спина у него была лишь наполовину согнута. Дойдя до телеги, он опустил мешок со словами:
— Ну вы и помощнички, — его воздух свободы был наполнен сарказмом и мелкой злобой.
— Антоха, а ты куда пропал? — спросил Андрей. — Мы уже думали, что тебя потеряли.
— Я же сказал вам, что пошел к телеге.
— А мы не слышали.
— Господи, что у меня за напарники-то глухие? — вопрошал я у небес. — Все, погнали отсюда, а то комары грызут не по-детски.
— Верно подмечено! — поддержал Дюс, запрыгивая в кузов.
Пираты уплывали вдаль. Дорога назад не обошлась без приключений. Проезжая по грязи, мы увязли в той самой яме, в которой чуть не застряли по дороге сюда. Видимо, она нас запомнила и решила отомстить.
— Вылазьте! – скомандовал Колян. — Я за руль сяду, а вы толкайте!
Ночь третья.