1. Организационный вопрос. Организация и проведение каждой из трёх затронутых выше моделей осуществлялась научно-образовательным центром «American Studies» под общим руководством С.А. Шевченко. Основу оргкомитета на каждой из трёх моделей составляли Д.В. Ганжа, Е.В. Нехорошева, С.А. Синицын и я (как заместитель председателя оргкомитета, основной разработчик концепций и механик мероприятий).
Организация такого рода мероприятий крайне сложна. В плане интеллектуальных усилий, финансов, решения разного рода организационных проблем и, что наиболее существенно, в плане времязатрат. Во время проведения той же Ялтинско-Мальтийской модели весь оргкомитет, как и секретари и разработчики, работал на одном энтузиазме и на «морально-волевых», как выражался С.А. Шевченко (четыре дня подряд и мне довелось приходить в университет в 8 ч. утра и уходить в 10 ч. вечера).
2. Концепция ролевых политических моделей и её развитие. Выводы о концепции ролевых политических моделей можно сделать, опираясь на четыре мероприятия:
· пробная модель Парижской мирной конференции 26 ноября 2018 г.;
· модель Парижской мирной конференции 13–14 мая 2019 г. (I);
· модель Венского конгресса 4–6 декабря 2019 г. (II);
· модель Ялтинской и Потсдамской (в нашем случае – Мальтийской) конференций 21–24 апреля 2021 г. (III).
Апробация Парижской модели, проведённая в конце 2018 г. в рамках курса Е. В. Хахалкиной по истории МО у 2 курса международников, концептуально была достаточно далека от последующих моделей. Идея как таковая там была представлена ещё не вполне ясно. Присутствовало рассмотрение вопросов, затронутых на Парижской мирной конференции, указывались конкретные персоналии и конкретные страны, имело место деление на делегации, однако ни одна из основных механик моделей здесь задействована ещё не была. Более того – сами эти механики ещё на тот момент не были чётко обозначены и сформулированы.
Парижская модель в её конечной форме является наглядным примером того, как можно организовывать модели небольшого формата, в пределах 25–30 человек. Она была не идеальной (особенно по времени), но достаточно качественной и хорошо проработанной. В её рамках уже использовались основные механики, которые присутствовали в последующих моделях – механика карточек делегатов, механика общих заседаний и комиссий, механика писем.
Важных плюсов у этой модели было два. Первый – стало очевидно, что выработанный подход, опирающийся на историзм и системность, вполне рабочий, в целом перспективный с образовательной и педагогической точки зрения, и его есть смысл развивать и дорабатывать; кроме того, он обеспечивал модели единое информационное и коммуникативное поле, что тоже важно. Второй – такие модели легче спроектировать и, в отличие от более многочисленных, реально детально проработать, обеспечив вовлечение всех участников в процесс работы.
Особенно хорошо в рамках Парижа сыграла механика писем (даже будучи частично урезанной из-за отсутствия на модели таких важных стран, как Польша, Чехословакия и Румыния), отразившая в той или иной форме национально-освободительные движения в британских колониях, Корейское восстание, Египетскую революцию, третью англо-афганскую войну, затопление германского флота в бухте Скапа-Флоу и т.д.
Здесь хотелось бы отметить, что с точки зрения возможного расширения участников и введения новых механик Парижская модель обладает значительным потенциалом. Учитывая событийную и информационную насыщенность моделируемого в данном случае периода, концепт «Большого Парижа» вполне реален и полностью жизнеспособен.
Венская модель в моём понимании на данный момент является «классической». Ставшая в своё время знаковым событием, вызвавшим на факультете сильный эмоциональный отклик, в целом она повторяла концепцию Парижа, в основе её также лежали общее заседание и комиссии, также присутствовала механика писем (сыгравшая меньшее значение, чем на первой модели). В связи с реалиями того времени, а также с увеличившимся втрое по сравнению с Парижем количеством участников, присутствовал и ряд изменений, доработок и уточнений.
Первое, получившее развитие во время Ялтинско-Мальтийской (будем называть её так) модели – введение механики Военной комиссии, которая отыгрывалась в третий день, после возвращения Наполеона с Эльбы. Второе – введение механики карточек делегаций, где указывались основные данные о той или иной стране, а также прописывались определённые, важные стартовые для страны условия, влияющие на её положение в рамках модели. Третье – по всем вопросам могли голосовать только великие державы; другие страны могли голосовать только по одному или нескольким вопросам, определённым заранее, исходя из их положения.
Развёрнутый комментарий по итогам Венской модели за авторством С.А. Шевченко можно прочесть здесь. От себя кратко замечу, что в результате внутренней рефлексии оргкомитет по итогам Вены выделил более 50 проблем, ошибок и недочётов разного рода и характера, которые были допущены при подготовке и проведении мероприятия, основная часть которых была принята во внимание и по возможности исправлена. Ряд обоснованных замечаний поступил впоследствии и со стороны участников.
В рамках Ялтинско-Мальтийской модели подход не поменялся принципиально. Механики в основе остались те же, но несколько видоизменились – «ушли со сцены» общие заседания, работа сосредоточилась в комиссиях, был введён новый «класс» участников – аналитики, которые оказывали всестороннюю поддержку работе дипломатического корпуса, а главное – принятие решений стало многоступенчатым и в итоге замкнутым на трёх конкретных персоналиях (что было маловероятно в условиях Парижа и Вены).
Предполагалось, что огромную роль будет играть масштабная Военная комиссия с двумя театрами военных действий – Европейским и Тихоокеанским, которая будет оказывать влияние на работу дипломатов и достигнутые договорённости, но это оказалось несколько упущено. Отмечу здесь два важных момента:
1. Все данные, представленные на карте к началу игры в плане дислокации тех или иных соединений, ж/д магистралей, укреплений, аэропортов, авиазаводов и т. д. – строго достоверные и полностью отражающие ситуацию на фронтах на начало февраля 1945 г. Здесь использовались и оцифрованные архивные источники, и карты этого периода (групп армий и корпусов, с уточнениями в отношении многих соединений вплоть до дивизий), и многие другие материалы. В целом – была проделана колоссальная работа.
2. «Природная» информация, имевшая отношение к Военной комиссии, также была основана на событиях, реально имевших место, либо в реальной истории планировавшихся. Операция «Южный ветер» на реке Грон (февраль 1945 г.), занятие Ремагенского моста, Балатонская наступательная операция (март 1945 г.), десант союзников в Везеле (при форсировании Рейна), Апрельское восстание в Италии и т.д.
К данной части для желающих прикреплён краткий отчёт о работе Военной комиссии, подготовленный по итогам модели для заседания ТМДК.
Результаты Ялтинско-Мальтийской модели были более спорными, а отзывы – более противоречивыми и более сдержанными, нежели полученные по итогам Вены. Можно утверждать, что тот концепт, который был разработан год назад, требует тщательнейшей шлифовки и ряда изменений (в первую очередь применительно к дипломатии).
С организационной точки зрения наложили свой крайне негативный отпечаток на проведение мероприятия эпидемиологическая ситуация и отсутствие водоснабжения. Фактически единственное, с чем было проще во время Ялтинско-Мальтийской модели, нежели во время Парижа и Вены, так это с финансированием, благодаря гранту Росмолодёжи и Ректорскому гранту. 25–30 тысяч рублей – вот примерный объём средств, который был затрачен на Вену. Парижские затраты были ещё меньше.
3. Используемые образовательные технологии и основные механики. На данный момент РПМ, в совокупности с научной школой дающие конференцию-модель (каковыми являлись Венская и Ялтинско-Мальтийская модели), являют собой синтез нескольких форматов, нескольких современных образовательных технологий. Всецело поддерживаю мысль Д.Н. Шевелёва, озвученную им на открытии Ялтинско-Мальтийской модели, о том, что этот синтез вышел довольно удачным.
Можно сказать, что РПМявляется синтезом преимущественно трёх следующих образовательных технологий: ролевой игры (что отражается в механике карточек делегаций и делегатов), имитационной игры (что обыгрывается посредством механики общих заседаний и комиссий) и исторической реконструкции (здесь речь идёт о реконструкции стартовых условий, механике писем, наличии «природной информации» и «красных линий»).
Механики моделей можно условно разделить на две группы – «внутренние» и «внешние». Первые не всегда видны участникам моделей и, как правило, для каждой модели свои. В случае, к примеру, с Ялтинско-Мальтийской моделью они играли небольшую роль, но имели место. Такой была механика выборов в британский парламент в июле 1945 г. Фактически, результат выборов зависел от ряда переменных, привязанных к работе дипломатии и к положению на фронтах. Такой подход может показаться неполным, но – была мысль отразить предвыборную кампанию через линейку писем, но сжатие мероприятия с 4-х дней до 3-х вызвало изменения в концепте. Механика писем сильно от этого сжатия пострадала и в итоге вынужденно была урезана.
Подобную роль играла механика общественного недовольства во Франции в рамках Вены. В зависимости от решений, которые принимались на конгрессе (наличие/отсутствие права голоса на общем заседании и в комиссиях, размер контрибуции, наличие/отсутствие военных/политических союзов с другими Великими державами и т.д.), уровень недовольства в стране мог как упасть до нуля (что было маловероятно, но возможно), так и подняться до немыслимых величин, сыграв на руку Наполеону (что тоже было маловероятно, но случилось).
Вторые хорошо известны – это механика карточек, это механика общих заседаний и комиссий, это та же механика писем; все они в той или иной степени очевидны и заметны всем участникам. Собственно говоря, они являются основой модели в принципе. Отдельно можно выделить военную механику, о которой тоже будет сказано.
Механика карточек предполагает наличие карточек делегатов, в которых отражаются основные биографические сведения о делегате, его взаимосвязи с другими делегатами (или государствами в целом), его задачи и интересы; по возможности (при наличии таких сведений в исторических источниках) фиксируются его особенности характера и основные отличительные черты, а также взаимоотношения со значимыми историческими/политическими/культурными и т.д. деятелями.
В некоторых моделях имеют место также карточки делегаций или государств. В зависимости от того, о какой модели идёт речь, там могут отражаться разные данные – численность населения, площадь страны (с колониями и без них, если таковые имеются), политический режим, позиция государства на международной арене, форма его административно-территориального устройства и т.д.
Механика заседаний в представлениях не нуждается. В зависимости от модели ведётся работа либо профильных комиссий (фактически такой была Ялтинско-Мальтийская модель), либо общего заседания (такой вариант более применим к моделям ООН и моделям международных организаций), либо и того, и другого (Парижская и Венская модели).
Механика писем представляет собой своего рода кейсы, опирающиеся на реальные исторические сюжеты, происходившие во время конференций. Грубо говоря, мир в 1919 г. не ограничивался стенами Версаля или границами Парижа. В то время как Совет четырёх создавал Лигу Наций, решал, что делать с Германией и её союзницами, в Европе и за её пределами продолжались разного рода общественные, политические, экономические процессы, так или иначе влиявшие и на международную обстановку. Это и Египетская революция, и провозглашение советских республик в Баварии и Венгрии, и спор вокруг Тешинской Силезии, и т.д. Соответственно, все эти ситуации происходили уже во время модели, и участникам приходилось реагировать на них уже в ходе мероприятия, соответствующим образом в случае необходимости корректируя свою внешнюю политику.
Что касается военной механики, то апробация механики произошла на Вене, в рамках Ста дней Наполеона, и была достаточно топорной (но интересной и оказавшей влияние на завершение конгресса). Ошибки Вены были учтены при разработке Ялты-Потсдама, и наибольшее развитие данная механика получила именно в её рамках.
Военная механика предполагает наличие масштабного вооружённого конфликта между двумя и более сторонами (как правило, суверенными государствами, исключение – гражданские войны), которое моделируется при помощи военно-стратегической игры. Правила такой игры делятся на две основные части, первая часть которых описывает собственно механику игры, а вторая часть содержит те или иные основанные на исторических источниках сведения, оказывающие влияние на ход военных действий.
Что касается военной механики Ялты-Потсдама, проработанной весьма детально (как в плане карты, так и в плане правил), то тут необходимо отметить высококачественную работу К.А. Соломыкина и К.А. Котович, которые практически полностью механику и разработали.
4. Перспективы. Как будут проводиться РПМ далее, ответить сейчас сложно – в том числе по причине продолжающих действовать ограничений. Единственное, что сказать можно – они будут. В отношении того, какую модель проводить следующей, идей имеется несколько. Первый вариант – повторное проведение Парижской или Венской модели, с доработанными правилами, механиками, карточками, Военной комиссией и т. д. Второй – модель Конгресса США (уточню – уже определённого созыва), совместно с «American Studies». Третий – Вашингтонская конференция 1921–1922 гг. (также совместно с американистами). Есть и другие.
Более подробно этот вопрос будет рассмотрен в третьей части.
Начиная краткое сообщение о работе Военной комиссии, в первую очередь мне бы хотелось выразить слова искренней признательности и благодарности Константину Александровичу Соломыкину и Ксении Анатольевне Котович, которые внесли в её создание и в её работу уже во время самой модели основополагающий вклад.
1. Общая характеристика работы Военной комиссии.
Следует отметить, что никаких крайне серьёзных ошибок, которые могли бы коренным образом изменить ход военной кампании, ни одной из сторон совершено не было. Ни "топтание на Рейне", ни медлительность в отношении Рура, ни "топтание на Одере", ни казус в Югославии таковыми всё же не являлись.
То, что и советские, и англо-американские войска застряли на Рейне и на Одере и находились на этих линиях в течение более чем двух месяцев, имело под собой фактически только одну серьёзную причину – большую разницу в уровнях подготовки к Военной комиссии между организаторами и игроками.
Во-первых, и карту, и диспозицию частей на карте организаторы видели и понимали гораздо лучше. По этой причине план, выработанный англо-американскими союзниками перед конференцией, во многом оказался бесполезен в реальной ситуации. Особенно наглядна в этом смысле оборона по Рейну и отвод всех немецких частей на правый его берег. Вышеуказанный англо-американский план не учитывал ни "линию Зигфрида", ни возможную переброску всей авиации с советско-германского фронта на Рейн, которая самоотверженно и постоянно бомбила понтонные мосты, которые строили союзники. В то же время, генштаб Германии понимал, что Рейн, укреплённый "линией Зигфрида" - единственная крупная преграда на Западе, которую надо было держать чем угодно и как угодно.
Во-вторых, организаторы всё же лучше знали и понимали правила. Уже постфактум выяснилось, что в течение Ялты американские войска просто не осознавали, как работают некоторые способности, указанные в правилах (в особенности "Решающий рывок", который мог весьма существенно повлиять на продвижение американских частей к западу от Рейна).
В-третьих, подготовка на уровне фактажа у участников Военной комиссии также хромала, что тоже отражалось негативно. Здесь очень ярким примером является ситуация с Ремагенским мостом, который союзники во время Ялты разбомбили сами.
И, наверное, в-четвёртых – не стоит вестись на немецкие провокации! Тщательно анализируйте информацию, не верьте всем озвучиваемым планам на слово!
2. Правила Военной комиссии.
Кратко можно сказать так – подготовленные правила являлись полностью рабочими, но не были лишены неточностей и недоработок, которые периодически во время заседаний комиссии приводили к недопониманиям. Наиболее существенные корректировки и уточнения необходимы в отношении двух моментов – механики мостов на Рейне (как их подрыва, так и строительства понтонных мостов) и фазы боя.
В отношении первого – возможно, стоит увеличить число функционирующих мостов на Рейне, не ограничиваясь тремя, а также зафиксировать в правилах, что понтонные мосты может строить каждый корпус (конечно, с важной оговоркой о том, что это невозможно, если на другом берегу стоит соединение противника, что логично).
В отношении второго вопрос значительно более сложный. Самое главное здесь, конечно, то, что соотношения потерь проработаны качественно, в том числе для отдельных регионов. Но здесь необходимо будет впоследствии уточнить как минимум следующие два момента:
1) Каким образом будет влиять на бой кратное численное превосходство противника?
2) Каким образом будет влиять на бой атака на соединение с трёх или четырёх сторон?
3. Стратегия советского Генерального штаба.
В целом она оказалась верной. Проблемы возникли в двух местах – на линии Одер-Нейсе, где советские просто не могли переправиться в течение месяца из-за воли случая (буквально), водной преграды и сплошной линии фестунгов от Балтийского моря до чешской границы, и в Югославии, где группа армий "Е", а точнее дислокация её соединений, изначально не была видна Генеральному штабу из-за "тумана войны" (что позднее обернулось срочной переброской частей из уже полностью освобождённой советскими войсками Венгрии, а также высадкой английского Греческого корпуса в Дубровнике для поддержки югославов).
Что касается боевых действий в Чехословакии и Венгрии, то там оборона германских частей была в большинстве районов сломлена достаточно быстро. Но Надьканижа держалась до последнего, равно как и условный район Вена-Братислава.
4. Стратегия англо-американского генералитета.
Здесь существенных ошибок также не наблюдалось. На многое, опять же, здесь повлияла воля случая.
Самой большой ошибкой, которую можно было не допускать, было разрушение моста в Ремагене. Из-за этого значительная часть 5-й танковой армии и корпуса 1-й пехотной армии не смогли отступить, остались на месте, ушли в глухую оборону и в итоге задержали американские соединения на месяц (кроме того, англо-американские войска лишили себя возможности захватить целый мост). Когда же американские войска наконец подошли к Рейну, бреши в обороне кое-как, но всё же удалось залатать резервами, и к тому моменту вдоль всего Рейна (кроме нижнего его течения, где англичане медленно, но верно занимали Голландию, а немцы отступили к Амерсфорту) стояли немцы, не дававшие возможности переправиться.