Они долго стояли, смотря друг другу глаза: она просто, а он с надеждой. Но словесную тишину разорвал визгливый девчачий голос.
— Драко!!! Что ты делаешь с этой ГРЯЗНОКРОВКОЙ!?! — взвизгивая, бежала по лестнице рассерженная Пенси Паркинсон.
Гермиона заметила, как в глазах юноши появилась усталость и тоска. Прежде, чем отвернуться от Гермионы, он еще раз посмотрел на нее, чтобы окончательно понять, что не ошибся и понял всё верно. Гермиона снисходительно улыбнулась и покачала головой. Он всё понял. Тяжело вздохнув, Драко повернулся к запыхавшийся и взбешённой Пенси, остановившейся около него и начавшей свою гневную тираду.
На голос Паркинсон оборачивались любопытные. Гермиона не стала слушать их ссору, которую сама же спровоцировала. Она знала, что парень и сам справится, тем более Пенси была без ума от него, так что долго возмущаться она не станет.
Пройдя через портрет Полной дамы, девушка сразу же шмыгнула в свою комнату.
«А ведь, он так и не сказал, зачем приходил, — досадно подумала она, вешая портфель на спинку стула, стоящего за рабочим столом. — Что за странный день. Одни скандалы!»
Раздался стук в дверь. Гермиона пошла открывать.
— Гермиона, мы готовы, ты идёшь? — проговорил Гарри. Он был полностью одетым в тёплую мантию и шапку, гриффиндорский шарф свисал до самых колен.
Гермиону всегда немного забавлял такой ребяческий вид друга, а вид Рона вообще заставлял ее задыхаться от хохота. К счастью, Рон ждал их в гостиной факультета.
Гарри, заметив, скептический взгляд девушки, сказал:
— Надеюсь, ты не собираешься издеваться над нашим видом? Рон сегодня не в духе, всё ходит о чем-то думает.
|
|
— Не буду я над вами издеваться, но вы так странно выглядите, — ее глаза уже смеялись.
— Прекрати, — тоже улыбнулся Гарри. — Это Джинни нас вырядила, всё боится, что я простужусь, а Рон ей просто под руку попался. — Он ухмыльнулся.
— Пройди, я сейчас быстро, — сказала девушка, пропуская парня внутрь. На мгновение ее взгляд скользнул в Общую гостиную, и она увидела Рона. Он сидел в кресле и смотрел на нее, под его глазами залегли тени. Девушке не очень понравился этот ревнивый взгляд, она даже поежилась, закрывая дверь.
— Что сегодня произошло? — спросил Гарри, проходя к одному из кресел у камина и опускаясь в него. — Перед Трансфигурацией? — уточнил он. — Рон был не очень многословен.
Гермиона хмыкнула.
— Он хотел сказать мне, что очень старается и, что очень изменился ради меня, — проговорила девушка, доставая из шкафа тёплую мантию. — А потом он… — она засомневалась, хочет ли друг знать такие подробности, но, обернувшись в сторону Гарри, и увидев обеспокоенный взгляд, продолжила, — он начал приставать ко мне. Я пыталась сопротивляться, но не могла ничего поделать, он поцеловал меня, и тогда появился Снейп. — Энергетическая волна снова прокатилась по ее телу, когда она вспомнила его глаза, его лицо, она буквально чувствовала злость, ненависть и ревность исходящие от него. А потом и увидела боль, столь огромную боль, которая и заставила девушку изменить свое решение бездействия. Как же она была глупа, когда считала, что он первым должен сделать шаг. Здесь всё как раз наоборот. Она исправит всю эту ситуацию, в которую они оба попали. — Снейп был просто неистов, — продолжала она. — Он снял с нас 150 баллов, дал отработку Рону и обещал подумать насчет моей отработки, которую я сама предложила, чтобы не потерять еще баллов.
|
|
Гарри, кажется, потеря огромного количества баллов не очень удивила, он задумчиво поднёс указательный палец к виску.
— Я хочу рассказать ему всё, — тихо проговорила девушка, теребя в руках мантию и смотря куда-то в пол. — Я тоже люблю его, Гарри. Я не хочу, чтобы профессор мучался, а я вижу, как ему больно. Сегодня когда он смотрел на меня, я поняла, что предаю его, позволяя целовать себя другому. Я видела в его глазах боль, невыносимую боль. Самое ужасное, что я ее причиняю! — она подняла глаза на друга.
Он внимательно смотрен на девушку.
— Как ты считаешь, Гарри? — спросила она.
— Думаю, моё мнение здесь не уместно, ты и так всё уже решила, — он улыбнулся. — Но думаю, что твоё решение верно, — парень поднялся.
— Спасибо, мне всегда было важно твое мнение, — обнимая юношу, проговорила Гермиона.
— Идём, а то Рон нас уже заждался, — отпуская девушку и отводя пряди волос с ее счастливого лица, проговорил Гарри.
— Да, Рон… — сказала девушка, смотря в глаза друга. — Как ты думаешь, как он воспримет это. Он и так безумно ревнует меня даже к тебе, а к Северусу тем более.
— Ну, подумай, словно, он что-нибудь сделает против учителя.
— Да, ты прав. Но Рон такой импульсивный.
— Не волнуйся, всё будет в порядке, он всё поймёт — подбодрил ее юноша. — Давай одевайся.
— Да, да, — согласилась девушка, надевая мантию, и застегнув пуговички, она сказала. — Пойдём.
|
|
— А шапка?
— А я в капюшоне, — мстительно улыбнулась девушка.
Гарри лишь покачал головой и тоже улыбнулся.
— Тогда пойдём.
Они вышли из квартиры, Гермиона зачаровала дверь.
— Что так долго? — спросил Рон, поднимаясь из кресла, в его взгляде не было и намёка на ревность.
— Словно, ты не знаешь этих девчонок, — мимоходом бросил Гарри.
Рон понимающе хмыкнул.
— Ну, пойдемте уже, — нетерпеливо поторопила их девушка.
Через десять минут троица, преодолев препятствие хогвартских лестниц, наконец-то выбралась из замка. На улице было уже достаточно темно, но так как всё вокруг покрывало тонким снежным покрывалом, тропинку к озеру было хорошо видно.
— А почему сегодня не было тренировки по квиддичу? — спросила Гермиона, когда они подошли к кромке озера, поверхность которого была покрыта тонким слоем льда, и занесена снегом. Обычно оба ее друга очень интенсивно тренировались перед матчем, а сегодня никто даже не заговаривал о предстоящей игре.
— Гермиона, ты, что не видела, какая пурга сегодня днём была? — удивился Рон.
Гермиона немного растерялась, собственно говоря, она весь день думала… точно не о погоде или уроках. Она думала, как завтра можно будет поговорить или даже как просто начать разговор с Северусом. Ох, какой не лёгкий будет разговор.
— Рон, это же Гермиона, разве такая мелочь интересует ее, — хмыкнул Гарри.
Гермиона прищурив глаза, посмотрела на Гарри, потом, наклонившись, почерпнула рукой снега и начала сжимать его в комочек.
— Эй, эй, ты чего? — в притворном ужасе, Гарри начал отходить от девушки.
Гермиона кинула в друга комочком и попала в грудь.
— Ах, так, — погрозился парень, тоже беря в руки снег.
— Только посмей, — предупредила Гермиона, поднимая руку.
Но ее предупреждение не было услышано, в последний момент она спряталась за Рона. И Гарри поставил другу смачный фингал. Гермиона засмеялась. Оба парня грозно посмотрели на нее и, переглянувшись и согласно кивнув друг другу, пошли на нее.
— Ребята, вы чего!
Парни уже слепили по снежному комочку и готовились превратить Гермиону в Снежную королеву Гриффиндора, когда до них донесли гневные голоса.
Все трое, прислушиваясь, замерли.
Гермиона услышала, что кто-то гневно выкрикивает ее имя.
— Эта Грейнджер, какого черта, она цепляется ко всем парням Хогвартса. Ты представь, Блейз вчера заявил мне, что я мизинца не стою этой выскочки, и что с ее красотой не сравниться ничто на свете! Я бы эту змеюку, живьем закопала, не учись мы сейчас в школе, — к озеру, прямо туда, где стояли, трое друзей, подошла пара девушек — слизеринок. Они остановились на холмике, который скрывал берег, когда заметили Гарри, Рона и Гермиону.
— Странно, а весь Хогвартс считает, что змеи учатся как раз в Слизерине, — спокойно заметила Гермиона.
— В Слизерине учатся просто змеи, а в Гриффиндоре — подколодные, — ничуть не смутившись, оскалилась возмущавшаяся слизеринка. Ее Гермиона не знала, а вот подругу ее трудно было забыть, когда сегодня она устроила скандал Драко Малфою из-за Гермионы.
— Неужели? — насмешливо приподняла бровь Гермиона.
— Не слишком ли ты зазнаёшься, Грейнджер? — угрожающе прошипела Пенси, прищурив глаза.
— Шли бы вы туда, куда шли, — угрожающе посоветовал Гарри, вставая рядом с подругой. Рон стоял на месте, прислушиваясь к тому, что говорят слизеринки.
— Что, Поттер, тоже запал на нее? — злобно хмыкнула Паркинсон. — У вас такая откровенная любовь, а Уизли у вас в роли местного шута, тото у него такая шапка, словно он у луны прилетел.
Рон выхватил палочку, но Гарри его остановил.
— Не позволяй им провоцировать себя, Рон, — сказал Гарри.
— Уизли ты бы придержал свою драгоценную, — ее слова так и сочились ядом, — а то она уже позарилась и на наших. Ещё раз, Грейнджер, увижу тебя рядом с Драко, пеняй на себя, — выплюнула Пенси.
— С чего это ты так расхрабрилась, Паркинсон! — несмешливо угрожающе проговорила Гермиона, щуря глаза. — Не можешь удержать парня, хотя с твоим-то умом…
Девушка не успела договорить, ее что-то ударило, что-то горячее… Только потом Гермиона поняла, что это проклятие, которое кинула в нее Пенси. Но заклинание явно сработало не так как надо, потому что девушка не почувствовала боль, ее просто откинуло. Приземлилась она неудачно, прямо на спину, что выбило воздух из лёгких.
— ГЕРМИОНА! — как-то из далека, раздался голос Гарри.
Сначала девушка не поняла, отчего в голосе юноши был страх.
Но только она пошевелилась, то услышала, что под ней что-то хрустнуло, а потом еще и еще. Она пришла в ужас, когда обнаружила себя на приличном расстоянии от берега — на ЛЬДУ!
«Господи! Бог мой! Я не умею плавать», — паника нарастала внутри нее.
— Гарри! Гарри! Я не умею плавать! — закричала она.
Всё внутри сжималось от страха, она боялась воды, ужасно боялась.
Гермиона услышала, как издали, раздаётся злобный смех слизеринок. Но ей было наплевать на них, всё внутри нее превратилось в комок страха.
Повернув голову, девушка заметила, что стекло льда, покрылось белой россыпью, и начало протекать.
— Рон, позови на помощь, я не смогу достать ее отсюда волшебной палочкой, слишком далеко, — слышала Гермиона взволнованный голос Гарри.
Дальше всё случилось так стремительно, что Гермиона даже не успела испугаться. Лёд треснул, и она провалилась. Вода сначала показалась ей огненной, а потом пришёл умопомрачительный страх, воздух исчез из лёгких. Она попыталась зацепиться за лёд наверху, но не успела. Холодная вода парализовала ее и она начала тонуть. В глазах потемнело, тело онемело, мысли замерли.
Последнее, что она ощутила это прикосновение… кто-то крепко схватил ее за руку. Но дальше она уже больше ничего не чувствовала… Было темно и холодно.
***
— Северус, я хочу, чтобы ты проверил сегодня барьеры, — говорил директор, ища что-то на столе с различными приборами. — Я сегодня отправляюсь в Лондон. Сегодня поймали Пожирателя смерти, и как Скримджер говорит, это только что завербованный слуга Тёмного Лорда. Завтра будет суд.
— Где его поймали? — спросил Северус, наблюдая за попытками Дамблдора что-то найти. — И что вы ищите? — подпирая голову рукой, устало добавил он.
— Его поймали в отделе Тайн, он собирал информацию, — ответил директор. — И как бы это ни было смешно, я никак не могу найти знак главы Визенгамонта.
Северус не удержался и рассмеялся.
— Рад, что повеселил тебя, мой мальчик, но я, правда, не могу его найти, — досадовал старший волшебник.
Северус поднялся из кресла и подошёл к директору.
— А почему вы ищите его на столе, с которого любой ученик мог бы стащить его? — задал логичный вопрос Северус.
— Да я его только что перед твоим приходом положил на этот стол, но потом пошёл за книгой и забыл его убрать, — отвечал старец.
Северус чуть опять не расхохотался. Директор сущий ребёнок. Случайно Северуса привлёк какой-то блеск из кучи, которую нагрёб Дамблдор. Протянув руку, он достал из горки серебряных приборов, которым профессор не знал применения, золотую брошь.
— Думаю, это она, — заметил Мастер зелий, проницательно посмотрев на наставника и улыбнувшись.
— Спасибо, мой мальчик, — поблагодарил директор. — Беда с этими мелкими деталями гардероба, — улыбнулся тот, убирая брошь в карман мантии.
Северус ухмыльнулся, директор приподнял ему настроение, даже после того, что Мастер зелий видел, когда шёл сюда. Когда он вошёл в кабинет Дамблдора, то был буквально раздавлен, убит, тем, что преподнес ему день, а если быть конкретным, то Гермиона Грейнджер. Пока директор рассказывал ему насчет другого Крестража, который по расчетам Дамблдора находится во льдах Гренландии, Северус немного отвлёкся от давящих чувств.
И вот сейчас вроде бы стало легче дышать, словно директор специально, разыграл перед ним этот спектакль. В любом случае Северус был благодарен старому магу.
Через какое-то время оба волшебника спустились в Большой зал на обед. После обеда его ожидало две пары: одна Гриффиндор-Слизерин — седьмой курс, другая Ревенкло-Слизерин — шестой.
В общем, вторая половина дня была вполне сносной, по сравнению с утром. В четыре часа, он уже сидел в своём любимом кресле, пытаясь расслабиться. Закрыв глаза, он пытался избавиться от болезненных мыслей о Гермионе, взгляд которой, сегодня на уроке, полностью игнорировал.
Не зная, сколько прошло времени, казалось, что он задремал. Внезапно на него нахлынул холод. Холод, проникающий под кожу, пробирающий до костей. Сон как рукой сняло. Внезапно сердце кольнуло, у него даже дыхание перехватило. Такого раньше с ним не случалось, какие бы проклятия ему не приходилось переносить или какие бы кошмары не снились. Всё внутри задрожало, желудок опять начало скручивать, но это было не так, как утром. Страх поднимался в душе мужчины, необъяснимый панический страх.
«Гермиона… что-то случилось!»
— Гермиона, — выдохнул он, срываясь с места.
Он выбежал из своей комнаты и побежал вверх в гриффиндорскую башню. Студенты в ужасе шарахались от него.
Пробегая по коридору второго этажа, он мельком увидел какое-то движение за окно. Он застыл, а через мгновение прильнул к стеклу. Там была ОНА! Она, Поттер, Уизли и еще двое слизеринцев. У озера. Северус не долго думая, рванулся на улицу. Сердце выпрыгивало из груди.
Пока он пытался выбраться из замка, что-то произошло на озере, потому что когда он подбегал к берегу, то услышал крик Поттера. Он просил Уизли позвать на помощь. Северус продолжил безумную гонку, не чувствуя холода, а лишь нарастающий страх в груди, режущий всё внутри. На холме он встретил Уизли, отметив на лице парня удивление, быстро сменившееся прозрением, Северус не стал останавливаться.
Профессору даже не пришлось спрашивать, что случилось, он увидел. Гермиона лежала на льду в пятидесяти метрах от берега. Сердце мужчины остановилось, когда лёд с тихим хрустом провалился, и девушка скрылась под водой.
«Нет!»
Он метнулся к берегу, не замечая взглядов четырёх пар глаз и не заботясь о том какое выражение на его лице. Мгновение он взмахом палочки вспорол лёд, откинул ледяную плёнку, даже не слыша, как она бьется. Он ничего не видел и не слышал, только свое бешено стучащее сердце и панику поднимающуюся внутри. Холодный разум пока не позволял им прорваться. На второй секунде он скинул с себя длинную мантию и наложил на себя заклинание, не позволяющее замёрзнуть. На третьей секунде он прыгнул в воду, и всё превратилось в безумие. Только сила, его против стихии. Он не позволит умереть ЕЙ. Никогда, лучше утонет вместе с ней, но не будет продолжать жизнь без нее.
Он не знал, каким образом смог добраться так быстро или вообще добраться, но он схватил ее за руку, обхватив ее тело, прижав к себе. Мгновение он осознал, что находится под водой и не дышит, как и она.
«Я хочу, чтобы ты дышала…»
Он потянул ее вверх. Он тянул ее к берегу, она совершенно не двигалась, она не дышала.
— Не умирай, умоляю. Гермиона, пожалуйста, — вместе с паром выдыхал он, подплывая к берегу.
Потом ему помогли вытащить ее из воды. Поттер. Северус взял палочку и наложил на девушку несколько заклинаний: чтобы выдворить воду из лёгких, чтобы согреть.
Одно единственное мгновение и Северусу показалось, что его мир разбился на триллионы осколок. Всего мгновение его сердце замерло, чтобы бы больше не застучать никогда…
Она зашевелилась, она дышала…
И он задышал…
— В больничное крыло, — произнёс Поттер.
Северус схватил свою мантию, завернув в нее девушку, он как можно быстрее пошёл к замку.
Больше ничего не имело значение. Он неистово прижимал к себе бессознательную девушку. Только, что он чуть не потерял ее, но она жива, она с ним, и больше ничего не имеет значение. То, что она не любит его, это пустяк, для него теперь пустяк, только пусть живёт, пусть будет счастлива. Тогда и он будет счастлив.
***
— Альбус, не понимаю, Северус наотрез отказывается отходить от девочки, — возмущалась мадам Помфри, когда директор, узнавший от Гарри, что произошло, сразу же отправился в лазарет. — Когда он ее принес, на нем лица не было. Впервые вижу его таким, — немного растеряно призналась она. — Я вообще не видела, чтобы он так волновался за кого-то, даже за студентов своего факультета. Эта девушка, что чем-то его заразила, и он боится не найти противоядие, если она умрёт? — пошутила она.
Медсестра вместе с директором находилась в своём кабинете.
— Да, Поппи это очень редкая болезнь, — улыбнулся Дамблдор, смотря в глаза мадам Помфри. — Такую болезнь заслуживает не каждый.
— Не понимаю, — глава лазарета не понимала, чему же так радуется директор.
— Этой болезни имя — любовь, Поппи, — глаза директора озорно блеснули.
— Что? Невозможно, — не могла поверить женщина.
— Любовь невозможно обмануть и помешать тоже.
— Но, он стар для нее.
— Любви все возрасты покорны.
— Он ее учитель, — упрямо стояла на своем мадам Помфри.
— Только на пол года, — парировал Дамблдор.
— А что она?
— Она не против, поверь мне. Девочка тоже его любит, — довольно промурлыкал великий волшебник.
— Ну, хорошо, — сдалась медсестра и тоже улыбнулась директору. — Я ведь никогда не умела с вами спорить, Альбус.
***
Он сидел и смотрел на ее безмятежное лицо. Часов шесть прошло, как он принес ее в больничное крыло, и столько же часов он не смел покинуть ее. Теперь он не боялся раскрыть свои чувства перед ней, не боялся ничего. Пусть она знает, и пусть сама решает. Если призрение и отвращение, то так тому и быть… Он не против, он будет любить ее в любом случае.
Соскользнув с кресла, он встал перед кроватью Гермионы на колени и взял ее за руку, она была тёплой и живой. Он рассматривал ее небольшую тонкую ладошку, изучая каждый пальчик. Прикрыв глаза, он приник гудами к ладони. Потом он приблизил ладонь к щеке, чтобы ощутить мягкость ее кожи. Кожа была очень мягкой и нежной.
Через какое-то время он просто сидел на полу у ее кровати, положив голову на скрещенные руки. Он не думал не о чём, и не хотел думать, он просто слушал ее размеренное дыхание.
Мужчина не сразу осознал, что происходит, наверное, потому что немного задремал, но он почувствовал, что его кто-то гладит по волосам. Подняв голову, он встретился с ее взглядом. Она не отдёрнула руки, не испугалась его взгляда. Гермиона продолжала ласково поглаживать его по волосам, потом ее рука скользнула по его щеке.
Он не верил в происходящее — это всё сон. Она же не может вот так просто дотрагиваться до него, не сделала бы, не захотела…
— Это не сон, — услышан он ее тихий голос.
— Это не может быть реальностью, — произнес он, его голос дрожал.
— Но, тем не менее, это так, — улыбнувшись, сказала она. — Неужели вы думаете, я не замечала вашего отношения ко мне? Неужели вы думаете, что я не видела вашу ревность, злость, переживания и боль? Нет, Северус, — она чуть покачала головой, — я всё видела. Еще с начала года я всё знала. Я знала, что вы влюблёны в меня. — Ее глаза источали заботу и нежность. Она еще раз погладила его по щеке. — Я боялась того, что узнала, потому ничем не подавала вида, что знаю о ваших чувствах. Тогда мне было страшно, но сейчас я больше не боюсь, — она села на кровати и взяла его лицо обеими руками, он растеряно и заворожено смотрел на нее, — директор рассказал мне о вашем самомнении, о том, что вы думаете, что я никогда не смогу полюбить такого как вы. Вы очень логичный и мудрый человек, но в этом, Северус, вы допустил просчет. Я уже люблю вас, и логика здесь не нужна. — Она склонилась к его губам и нежно поцеловала.
Он очевидно еще находившийся под действием ее слов, не сразу ответил на поцелуй, но когда смысл того, что она только, что сказала, дошёл до него, он прильнул к ней и ответил на поцелуй, прижимая ее хрупкое тельце к себе.
Он целовал ее так неистово, так нежно. Она сполна прочувствовала, какие чувства живут в нем. Какая любовь, какая жажда ласки и заботы. Словно он не целовал ее, а отдавал ей свою душу.
Потом когда им стало не хватать воздуха, он просто обнимал ее, не веря в то, что происходило. Он даже рассмеялся от радости, и глаза защипало. Но неверие не уходило.
«Чёрт возьми, пусть будет проклят мир, если это сон!» — думал он.
Сердце истерически билось, бухая о стенки грудной клетки. Он чувствовал ее руки, обнимающие его за шею, ее дыхание на своей шее, ее сильно стучащее сердце. Она ЛЮБИТ его. Он был еще в шоке. Казалось, он сошёл сума, потому что такое невозможно, чтобы эта девушка любила его.
Мужчина боялся отпустить ее, страшась, что это всего лишь галлюцинация, и отпусти он ее, окажется, что он просто уснул в своей вечно тёмной комнате.
— Северус, я, обещаю вам, что это не сон, — услышал он ее тихие слова и почувствовал успокаивающие поглаживания по голове.
— Я отпущу тебя, и всё исчезнет, потому что такого не бывает, — он почувствовал, что по его лицу текут тёплые слёзы. — Никогда еще не бывало, чтобы мне улыбалась такая удача. Никогда. Я лучше умру, я не хочу просыпаться. — Он всхлипнул. Сердце болезненно сжалось.
— Мой милый Северус, тогда останься со мной, — проговорила она. — Я не хочу, чтобы вам было больно даже от неверия в меня. Ложитесь со мной.
Гермиона знала, что это вполне безопасно, если он останется с ней, даже лежа в одной кровати. Он не посмеет притронуться к ней. Он настолько шокирован ее словами, что безумно боится потерять ее. Он так прижимает ее к себе, словно она была частью его, которую было невозможно оторвать. Гермиону никто, никогда так не обнимал. Она чувствовала, что она является ВСЕМ для него. Она слышит, как он плачет от боли и от неверия в счастье. Она обязана излечить его душу и сердце.
— Заприте дверь, не нужно, чтобы мадам Помфри подумала лишнего, — посоветовала девушка.
Он достал из кармана мантии палочку, продолжая держать одной рукой девушку, и произнёс запирающее заклинание.
— Посмотри мне в глаза, Северус, — для девушки странно было так разговаривать с ним. — Посмотри не бойся.
Он осторожно отстранился от нее, боясь, что в любой момент видение закончится. Мужчина посмотрел на нее.
Она увидела его лицо. В ее душе была безумная радость, а сердце сжималось, от его боли.
— Я тебя умоляю, не плач, — она отерла с его лица слёзы, сейчас его глаза были невероятно живыми, и в них был страх. От слёз они, казалось, просветлели. — Я люблю тебя, я не хочу больше причинять тебе боль. Ты должен верить мне, мой любимый. — Она снова прильнула к его губам.
Она увлекла его на кровать. На нем были только рубашка и брюки, но раздеваться он не собирался, для этого еще слишком рано, даже если она разрешила ему лежать рядом. Он закутал ее в одеяло, мужчина не хотел, чтобы она боялась его близости.
Он лежал рядом с ней, положив голову ей на сердце, не разжимая объятья. Она погладила его по волосам и поцеловала в разметавшиеся темные локоны. И не были его волосы нисколько грязными. Она заснула, прижимаясь к нему, а он еще долго лежал, вдыхая аромат ее тела, слушая стук ее сердца и пытаясь осознать произошедшее. И, кажется, под конец, когда он начал засыпать, он всё же понял, что с ним действительно лежала ОНА, та, что заставляла его видеть в мире не только серые краски. Он счастливо улыбнулся, сил на радостные безумства не было, и он просто заснул.
Впервые его сон был счастливым.
Глава 10. Рон
Окна, на противоположной стене от кровати Гермионы, были исписаны морозными узорами. Солнце купалось в чистой синеве неба. Слышно было пение птиц, особенно одной маленькой сине-зеленной, мелодию которой девушка уже без сомнений угадывала.
Золотой лучик игриво скользнул по лицу прекрасной девушки, пытаясь разбудить спящую красавицу. Ресницы всколыхнулись, и глаза медленно раскрылись. Сначала девушка не совсем осознала, где находится, но, почувствовав у себя на груди тёплую тяжесть, Гермиона мгновенно всё вспомнила. Он лежал рядом с ней — спал, всё еще обнимая ее. Девушка счастливо улыбнулась и откинула несколько темных прядок спадающих на его лицо. Северус был спокоен, оттого Гермионе показалось, что его лицо помолодело лет на десять. Не было морщин, которые возникали в гневе, не было грозного взгляда, и кругов под глазами тоже не было. Он казался таким милым и беззащитным, как маленький черный котёнок, свернувшийся у нее под боком.
«Кто же тот олух, что твердил, что ты не красив, — думала девушка. — Ты просто прекрасен». — Она гладила его по волосам.
Было так хорошо чувствовать его рядом с собой. Близость взрослого мужчины не пугала ее сейчас так, как это было раньше. Желание поцеловать Северуса стало просто непреодолимым, но она не хотела разбудить его. Вчерашние поцелуи, сейчас, казались, чем-то сказочным, и девушке так хотелось опять почувствовать вкус его губ, жаркое дыхание и блеск любящих глаз. Его руки держащие ее так крепко и надёжно — то о чём она всегда мечтала.
— Я так люблю тебя, — шептала она и почувствовала, что всё же не сможет сдержаться.
Она пошевелилась, ей нужно было выбраться из кольца обнимающих ее рук, чтобы приблизиться к его лицу. Но только она сделала несколько движений, как почувствовала, что он вздрогнул. Она посмотрела на него и увидела, как открываются карие глаза, как в них вспыхивает непонимание, а затем радость.
— Доброе утро, — сказала девушка, притрагиваясь к его щеке и улыбаясь. — Извини, что разбудила.
— Что ты, — тихо произнес он, и поймав руку гриффиндорки, гладящую его по щеке, поднёс ее к губам. — Ты уверена, что не передумала? — с замиранием сердца, спросил он, в его глазах появился страх.
Вместо ответа, Гермиона села на кровати, он тоже сел, продолжая смотреть на нее. Она отвела волосы с его лица и рассеяла его сомнения и страхи, поцеловав. Девушка ощутила, как радость заполняет его, как счастье блестит в его чуть приоткрытых глазах, когда он отвечал на ее поцелуй. Она обняла его за шею, углубляя поцелуй, он снова прижал ее к себе. Время остановилось, продлевая момент счастья, радости и жизни. Он никогда не ощущавший радости жизни, захлёбывался от ее познания. Он всем сердцем и душой принадлежал Гермионе, и отдавал всего себя. Северус почувствовал, те же чувства с ее стороны. Она любит… ЕГО любит. Осознание этого снова и снова заставляло его сердце счастливо подпрыгивать.