Время идёт вперёд. Развивается общество. Первобытность начинает разъедаться новым общественно-экономическим укладом. Открываются новые сферы приложения человеческой активности. Одной из таких сфер, и при этом важнейшей в плане реализации прогресса, является земледелие.
Поднимается в своём развитии и человек. В это время, и своим интеллектом и осознанием своего места в природе и обществе, он уже значительно превосходит своего первобытного предшественника.
В области сексуальных отношений всё ещё используется отказная кукла. Но мужчины и женщины уже не воспринимают её так серьёзно, как это делали в былые времена их предки. Кукла из женщины мало-помалу превращается просто в изделие. По-прежнему на брачные игрища люди собираются на просторных площадках, по-прежнему в танце (в это время динамичная процедура отбора мужчин постепенно преобразуется в танец) женщины отсеивают неподходящих для брака мужчин. Как и раньше, мужчины, принимая подношение, определённым образом манипулируют им. Однако на этом историческом этапе сексуальный накал их действий с куклой всё более и более понижается. Кукла из сексуально значимого субъекта превращается в бездушного фигуранта складывающегося обычая.
С появлением новых видов деятельности и новых материалов кукла меняет свой облик. На смену откровенного вида каменным, костяным, деревянным венерам приходит более скромная в эротическом плане (и позже приобретающая тряпичный наряд) земледельческая соломенная куколка.
Родословная масленичной куклы ведёт свой отсчёт от отстоящей
от нас на десятки тысячелетий палеолитической венеры
(Бальци Росси, Сев. Италия, 23 тыс. лет до н.э., слоновая кость)
Если раньше, придя на брачное поле вместе с искусственными (но для них – настоящими) сёстрами, женщины должны были – после использования кукол мужчинами – собрать своих сестёр и уйти вместе с ними, то теперь бездушные соломенные игрушки, да ещё растрёпанные или разодранные мужчинами, можно было без всякого зазрения совести оставить в траве. Ну а что касается мужчин, их манеры вряд ли претерпели сколько-нибудь существенные изменения. Мужчина после контакта быстро теряет интерес к женщине. Что же говорить об интересе к пучку соломы!
В новых исторических условиях, на более высокой ступени общественного развития, использованные куклы оставались брошенными в поле.
Внимание, читатель. Мы подходим к разгадке занимающего нас феномена. Вы помните, что речь у нас сейчас идёт о земледельцах? Зачем им осваивать для земледелия новые площадки, если поблизости есть издревле используемое злачное место? Брачная поляна с переходом к земледелию приобретает второе назначение, становится полем. А теперь ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос: каким было земледелие в свою раннюю пору? Правильно, огневым. Весной, когда сходил снег (Масленица на юге как раз приходится на это время), трава на поле поджигалась. Вместе с травой сгорали оставленные после брачной сходки куклы.
Так повторялось из года в год, из десятилетия в десятилетие, из века в век. В сознании, подчеркну, земледельцев соединялись разрывание куклы, её гибель в огне, мечты о богатом урожае и приметы нового времени года. Брачевание же становилось всё более и более частным делом, складывалась новая – моногамная – семья. Брак не только решительно изменялся, он уходил и в конце концов ушёл с полей. Но на полях – теперь на местах реализации помыслов земледельцев! – остались игрища с отголоском прежних времён в виде мощного эротического заряда, остался уже не воспринимаемый в исходном качестве атрибут сходок – кукла, наконец, остались рудименты былых вожделенных действий, производимых в старые времена с женщиной-куклой сильными мужскими руками.
Истории, разумеется, посредством деятельности людей, оставалось лишь из конгломерата эротических, брачных и земледельческих элементов сотворить обрядовую последовательность событий, до сих пор предстающую перед нами в виде праздника Масленицы.
Другой задачей истории (этими словами я «зашифровываю» объективную необходимость), наряду с формированием обрядовой цепочки, было определённое видоизменение её звеньев. Так, например, соломенная кукла в новых условиях стала обходиться без «сестёр» и к тому же решительно прибавила в росте. Это и понятно – на смену удобным для переноски куклам индивидуального пользования должна была прийти одиночная фигура общественного назначения и масштаба. Интересно, что с масштабированием куклы не ушла со сцены и её маленькая прародительница. До сих пор кое-где на Масленицу женщины изготавливают и маленьких кукол. Кстати, эти куклы, когда сгорает общественное чучело, также погибают, но только в печи, или разрываются и разбрасываются по двору.
Что касается потопления Масленицы, и оно поддаётся объяснению. Мы ведь помним, что места древнего брачевания располагались и по берегам рек. Видимо, одним из заключительных элементов брачной сходки было купание. В источниках сохранились упоминания о «плещевании», свойственном летнему праздничному разгулу. Но раз купались женщины, почему бы не быть преданными воде и куклам, использованным мужчинами.
Многие народные праздники обходятся без сжигания куклы. В таких случаях поругание куклы ограничивается её разрыванием и разбрасыванием. Почему так происходит? На этот вопрос совсем нетрудно ответить. Такие праздники восходят к брачным сходкам, которые происходили на злачном месте, не использовавшемся для посева, или на лугу, служившим одновременно и пастбищем. Из таких сходок выросли прежде всего весенне-летние праздники.
В ряде мест не сжигают куклу и на Масленицу. Такая Масленица, скорее всего, восходит к весенним игрищам, когда-то переместившимся на поле с луга, который не использовался для посева и поэтому не подвергался палу.
Как видите, уважаемый читатель, феномен сжигания Масленицы не является таким уж крепким орешком. «Разгрызть» его несложно, но лишь в том случае, если предпринимается историческое исследование, если явление прослеживается в его развитии, от самого истока.
Особенно щедры на такие «орешки» переломные, революционные эпохи. Надо только учитывать их специфику. Феномен сожжения куклы рождается как раз на стыке двух – противоположных – периодов истории, когда в борьбе прошлого и будущего старое разрушается, видоизменяется, впитывается новым.
В заключение – об аналогичном феномене, но не у «масленичных» народов. Археологами давно подмечено, что на Востоке фрагменты женских глиняных статуэток нередко обнаруживаются на полях. Исследователи считают эти женские фигурки идолами плодородия. Но нас сейчас интересует, как и в случае с Масленицей, не современная трактовка явления, а его происхождение. Так вот, в древности там, где в качестве отказных кукол использовались женские статуэтки из твёрдых материалов, в частности из обожжённой глины, на определённом этапе, что вполне удовлетворяло мужчин, эти статуэтки стали намеренно разбиваться женщинами на сексуально значимые для мужчин фрагменты (об этом явлении я писал в одной из статей, которую вы можете найти на моём сайте iskrin.narod.ru). Текло время, и, наконец, дело дошло до земледелия. В результате так же, как в лесной зоне, с её травостоем и палом, в засушливой местности, где не было травы, которую можно и нужно было бы сжигать, смешению подверглись, с одной стороны, брачная сходка с её бросанием использованных фрагментов женских статуэток и, с другой, – аграрные помыслы тогдашних земледельцев. Вполне закономерно, что этот конгломерат с ходом времени выстроился в череду обрядовых действий, а сексуально-отказные фигурки превратились в «идолов плодородия», которые перед преданием земле, как повелось исстари, подвергались разделению на части.
Итак, уважаемый читатель, с феноменом сожжения Масленицы мы, надеюсь, разобрались. Это феерическое зрелище своим существованием обязано сексуально-отказной соломенной кукле, траве, от которой перед посевом требовалось очистить поле, и весеннему палу. Праздники нередко вырастают из прозы жизни.
Сексуально-отказная соломенная кукла, сгоравшая во время весеннего пала,
положила начало масленичной феерии
(Русский музей)