Угадаху?
И струны сами князю славу рокотаху
(Слово о полку Игореве)
Древний русич (не помню: Игорь или Мстислав)
крепко Родину защищаху,
не соблюдая, правда, гражданских прав,
поскольку девок насиловаху,
дулся в настенный хоккей, чуть ли не проиграв
шведу, канадцу, французу, монголу, ляху,
с течением времени порох изобретав
и научившись летаху,
в эту честь дверь прорубив сквозь шкаф,
надеваху на свой ушкуй бескозырку, а на коня - папаху,
mon amour поменяв на suck me, my love,
поделиху славян на демокраху и никомунинаху,
придумав моду на суп из замученных черепах -
Боже, как эту мучит мою черепаху!
Иногда под утро смотрю на карниз
и понимаю, уже лицо обмотав рубахой:
уроки истории состояли из
волшебного слова - не "будьте добры", а...
сами как-нибудь угадаху.
********************************
Какая пушкинская осень
спустилась в этот городок,
чтобы с казны деревьев тощей
собрать свой нищенский оброк,
чтоб воробьем сереть на пятнах,
на желчи сдавленных домов -
скучна, длинна, как путь обратный,
где только спешный стук шагов.
Ей наслажденье тлеть и плакать
в сырой трухе скрипучих дней,
костров кровавые заплаты
душить под моросью дождей.
Такая осень - даль скупая
оцепененья на пятак
дала дороге, и туману,
и вышкам пригородных шахт.
**********************************
Ты знаешь, завтра будет лето,
и утром выпадет роса,
и воздух, опьяненный светом,
начнет искриться от вина.
Мы поздно встанем, поздно ляжем -
бесцельно день переживем,
на ушко шепотом расскажем
о самом главном - ни о чем.
И ты наденешь красных платьев
кокетливо-крылатый шелк,
и на бульварное распятье
перенесем наш уголок.
Пойдем гулять по мрачным плитам,
щекоткой ножки рассмешишь
угрюмцев этих, вечно сытых,
коснувшись их легонько лишь.
Пойдем на пруд: там нынче людно,
но елси вместе помечтать,
то слышно: море знойным блуднем
опять решило волны гнать.
Пойдем вдоль берега, не зная,
куда в развилке повернуть,
и ты подумаешь: какая
судьба нас может зачеркнуть?
*********************************
Баллада о чёрном сварщике
Пусть в крови горит мельдоний,
на ушах кипит лапша,
сварщик варит - не трезвонит,
сварщик варит не спеша.
Не спеша, не отставая,
за проходом вновь проход.
Вот и первая, вторая
из колонн во мгле встает.
Пусть на совести две тонны,
а в кармане ни шиша,
сварщик варит - будто тонет,
не дыша, не шебурша.
Откопав царя останки,
закопали Мавзолей -
сварщик варит будто в танке,
пробираясь до корней.
На трибуне с гнусной мордой
кто-то пляшет, словно врет,
но для третьей, для четвертой
из колонн черед грядет.
Чьи-то сумрачные тени
по кремлевским по стенам -
сварщик варит наш священный,
он же проклятый, металл.
Даже если Крым взорвется,
сварщик ухом не ведет -
сварщик видит только солнца
раскаленный электрод.
Монотонной, оскорбленной
будет русская душа,
но уж пятая колонна
и шестая - хороша!
Над Ямалом пламя зарев,
над Камчаткой черный дым.
Сварщик - он не государев,
он под маской, но над ним.
В саламандровом расплаве
Русь стекает и течет.
Сварщик варит лед и камень,
как портниха, тянет шов.
От седьмой, восьмой со стоном
шлак последний отойдет,
и девятою колонной
скоро небо подопрет.
Кто-то корчится в кошмаре:
сварщик варит боль и стыд.
Сварщик варит. Сварщик варит.
Сварщик варит. И молчит.
****************************
Душераздирающая история о том,
Как поэт отправил возлюбленной эсэмэску,
А та дошла до нее через 4 дня
Как на тройке как на русской
с ямщиком (а може, без)
едет в Тулу из Бобруйска
прямо к милой смс.
Пусть и слякоть, пусть и лужи,
дождь со снегом (может, без),
отправитель пусть не тужит -
довезут к ней смс.
Через месяц она встретит
с караваем (может, без)
эту тройку аль карету
и прочтет тот смс.
Босоногой выйдет в поле
в сарафане (может, без),
пустит голубя на волю -
нам ответный смс.
*******************************
Счастливая семья:
ребенку - год, а он в своем корыте
тарелку с кашей держит бережно,
как тонкий механизм,
и ложку только в рот сует,
лепечет: тота, лита -
и, отрыгнув, довольно добавляет -
ризм.
*******************************
Баллада об олимпийских журавлях
...а стадион-то? Вскоре разломали,
реконструировали всё, что ни нашли, -
от крыши до последнего подвала:
цемент бетона, и железо стали,
и свет стекла, и даже грунт земли.
Всё, что я там построил, увезли.
Куда? Зачем? Почем? Увы, не знаю.
И кто увез? Тонары? Корабли?
Лишь кружатся устало журавли
над олимпийским кладбищем развалин.
И Пьер Безухов, и Корчагин Павел
к Ростову (человеку) побрели,
как беженцы, на лыжах. После бала
кто без штанов остался, без медалей,
кто без миндалин. Кто-то - без ноги.
Как снова котлованы глубоки!
Я в полночь наслаждаюсь птичьим граем
и стряхиваю буквы со строки,
как с мертвых глаз смывает пятаки
вода речная - самотеком, самосвалом.
Мой милый друг! Опять нас покатали,
но к берегу, увы, не довезли.
И море Черное огромной черной стаей
над нами снова с криком нависает,
а звезды в небе будто маяки...
********************************