Срам честный лице девы вельми украшает,
Егда та ничесоже нелепо дерзает.
Знамя же срама того знается оттуду,
Аще очес не мещет сюду и онуду.
------------------------------------------------------------
И причина не в наличии своеобразной лексики, а в том, что здесь использована силлабическая система стихосложения. Хотя стоит отметить, что данный стиль очень часто применялся авторами ипозже, только в виде отдельных вставок в произведения. В таком случаесиллабическая система стихосложения придает тексту эффект старорусскогоизложения, что в исторических произведениях очень кстати.
3. Тенденции русского барокко в творчестве Симеона Полоцкого.
Барокко – первый из европейских стилей, представленных в русской культуре. Родиной барокко считается Италия; классической страной, где оно достигло апогея в своем развитии, – Испания. На Русь этот стиль пришел из Польши через посредничество Украины и Белоруссии.
Барокко пришло в русскую культуру в то время, когда на Западе утверждало позиции искусство классицизма, в силу чего граница между этими стилями на Руси оказалась размытой, условной. Русское барокко не отличалось протяженностью и масштабностью европейского, оно затронуло в основном культуру "верхов", прославляло разум, науку и образование. * * * Одним из первых русских просветителей и поэтов барокко был Симеон Полоцкий (1629–1680). Белорус по происхождению, Самуил Гаврилович Ситнианович (по отцу), или Самуил Емельянович Петровский (по отчиму), получил образование в Киево-Могилянском коллегиуме и, возможно, в Виленской иезуитской академии. В 1656 г. он принял монашество под именем Симеона в православном Богоявленском монастыре города Полоцка, где позднее был учителем в "братской" школе. В одном из ранних автобиографических стихотворений поэт с горькой иронией писал о себе, бедняке и неудачнике: Ума излишком, аж нѣгдс дѣвати, – Купи, кто хочет, а я рад продати. Знакомство с царем Алексеем Михайловичем во многом определило судьбу Симеона Полоцкого: в 1656 г. он приветствовал самодержца стихами в Витебске, а затем в Полоцке, куда тог заехал по пути в Лифляндию в начале русско-шведской войны. В 1660 г. поэт выступал с декламацией в Кремле и снискал царскую милость. После возвращения его родного города Польше (1664), ученый монах перебирается в Москву, где его талант "дидаскала", "философа" и "витии" оказался востребованным и был поставлен на службу Российскому государству. Симеон Полоцкий становится учителем и воспитателем детей государя, экзаменует наставника будущего императора Петра I Никиту Зотова. В школе, созданной при Приказе тайных дел, он обучает латинскому языку русских дипломатов. Он мечтает об открытии в Москве всесословного высшего учебного заведения, в котором молодежь могла бы изучать "свободные науки", готовясь к гражданской и духовной службе. Составленный им проект позднее лег в основу московской Славяно-греко-латинской академии. Пользуясь поддержкой царя, Симеон Полоцкий заводит в Кремле типографию, свободную от церковной цензуры, где печатает ряд книг, в том числе "Букварь языка славенска" (1679). Придворный поэт, он способствует сближению светской и духовной культуры в России, освоению традиций европейского барокко, развитию в русской литературе силлабической книжной поэзии и драматургии – новых для нее видов искусства слова.
В поэзии барокко, где ценились изысканность и ученость, культивировались многоязычные стихотворения. Симеон Полоцкий испытал свой талант "рифмоплетца" и в этой области, составив стихотворение, посвященное Рождеству Христову, на славянском, польском и латинском языках. Высокое содержание барочной поэзии подчеркивалось возвышенным стилем, сознательно ориентированным на книжный церковнославянский язык с характерным для него пристрастием к сложным словам. Для стиля Симеона Полоцкого показательно, например, использование сложных прилагательных, имеющих оценочное значение, причем часть из них "сконструирована" самим "витией": "добротворный", "светлорадостное", "богодухновенноцветородные". Изображаемые Симеоном Полоцким вещи и явления обычно имели, помимо конкретного, иносказательный смысл; под пером поэта они "говорили", поучая: "Яко цвѣтъ селный скоро оцвѣтаетъ, / тако человѣкъ вѣкъ свой преживает"; "Левъ звѣря низу падша никогда терзаетъ, / грѣшника смирившася Богь не погубляетъ". Иногда поучение облекалось в форму занимательного рассказа, не лишенного ярких бытописательных черт и сатирической остроты.