Пролог
Он никогда не думал, что подобное с ним случится. Сначала он даже думать об этом боялся. Но теперь был готов признаться, что абсолютно точно и бесповоротно влюблён. Это так невероятно для него. Будучи практичным человеком, он знал, что это новое для него чувство принесёт море боли. Во-первых, его любовь была безответна, и так будет всегда. Во-вторых, он сам никогда не позволит себе приблизиться к объекту его любви, потому что Северус был слишком стар для своей избранницы. Лет на 20 с лишним, если быть точным! А это уже огромная пропасть между ними. И вдобавок ко всему девушке было всего 17 лет. В-третьих, он был в очень опасном положении, он был двойным агентом в нынешней войне. Ему нельзя любить, иначе это может погубить и его и ее, не говоря о других.
Всё, абсолютно всё против него. Не сметь любить, и не быть любимым — это больно, очень больно. Раньше он никогда не задумывался о подобных чувствах и никогда не понимал, как это, что кто-то жертвует всем ради любви. Это всегда казалось глупым. Но теперь… теперь он не знал, что ему делать. Он никогда не любил, оттого он растерялся. Северус пытался подавлять свои чувства, за лето он перепробовал множество разных зелий. Но ничего не помогло. Конечно он понимал, что зельями невозможно избавиться от такого сильного чувства, как любовь. Всячески он пытался уйти от этой темы, изучая, экспериментируя, он даже начал новый проект относительно одного лечебного состава. Но, зарываясь в работе, он ещё больше раздувал внутреннее пламя. Он не мог ни о чем думать кроме НЕЁ. О его прекрасном, самом умном, добром ангеле.
И сейчас он брёл по знакомой тропинке в Запретном лесу. Северус ходил за некоторыми кореньями, для очередного «антилюбовного» зелья. Завтра первое сентября, ему нужно подготовиться, чтобы при первой же встрече с его возлюбленной, где-нибудь в коридоре, ни наброситься на неё. Он уже сварил целый котёл успокоительного. Этот год будет невероятно сложным. Мало того, что ему нужно будет скрывать свои чувства от девушки, ему нужно будет скрывать их и от Тёмного Лорда.
Почему-то Северусу казалось, что от женщины скрыть что-то намного сложнее, чем от вселенского зла. Эта мысль немного развеселила его.
Мужчина вздохнул, переступая через исполинский корень, выгрызающийся из недр земли. Всю оставшуюся дорогу до замка, его разум снова, как и последние несколько месяцев был предоставлен семикурснице Гриффиндора самой лучшей ученице Хогвартса Гермионе Грейнджер.
Глава 1. Первое сентября
Хогвартс, как всегда, поражал своим величием и красотой. Кареты с учениками подъезжали к замку. Шумно переговариваясь, молодые люди поднимались по главной лестнице.
Гермиона вместе со своими друзьями вошла в главные двери замка. Внешность молодой девушки за лето немного изменилась. Черная школьная мантия, приталена чуть больше, юбочка — чуть покороче, волосы — подлиннее. Главное — изменения произошли в лучшую сторону. Теперь Гермиона была похожа на очаровательную молодую женщину, о которой мечтают многие парни.
Она была очень рада вернуться в школу. Этот год последний, что очень печально. И хуже того девушка ещё не определилась, что ей делать дальше. Почти все, кого она знала, уже выбрали то, чем займутся дальше, а она не знала, что она хочет. Сначала она думала, может быть, Министерство Магии, но потом передумала. Бумажная работа ее не привлекала. (Несмотря на то, что она любит книги. Она любит книги, а не бесконечные стопки бланков!) Как-то Рон предложил ей идти с ним и с Гарри на мракоборца, но это девушке тоже не очень понравилось. Нет, ей хотелось чего-нибудь необычного, возможно занятие собственной научной деятельностью.
«Почему бы и нет, — думала, она, — я достаточно образована, чтобы вести собственную научную деятельность. Нужно только с кем-нибудь посоветоваться. С тем, кто этим занимается. Наверняка кто-нибудь из профессоров точно этим занимается! — решила Гермиона. — Профессор МакГонагалл, например. Или, по крайней мере, она может, что-нибудь посоветовать». — Подобные мысли занимали ее всё лето.
Все вошли в Большой зал. Гермиона села рядом с Гарри и Роном.
— Скорее бы началось распределение, — протянул Рон.
— Наверняка в этом году, будет очень мало первогодок, — оглядываясь, сказал Гарри. — А где Джинни?
Рон, откинувшись назад, посмотрел на вход в Большой зал.
— Да, вон идет, — угрюмо проговорил брат самого младшего члена семьи Уизли.
Гарри тоже откинулся и помахал девушке рукой. Джинни улыбнулась парню и, попрощавшись со своими подругами, направилась к Гарри. Гермиона оглядела зал. Множество знакомых лиц, и все равно многих недостает. Из-за войны родители боятся отпускать детей в школу. Оттого в этом году учеником будет очень мало. Практически сейчас можно подсчитать, сколько человек в зале.
Стол Хафлпафа практически пустовал. Всего семь человек из предполагаемой сотни. Из Ревинкло было человек сорок-сорок пять, и то с четвертого по седьмой курсы. Слизиренцев столько же. Гриффиндор вернулся почти в полном составе, но только пятые, шестые и седьмые курсы. Выходит в зале всего около двухсот человек, а это очень мало. Вторых и третьих курсов совсем не было, неизвестно будет ли первый. В этом Гермиона очень сомневалась.
Изменение произошли не только среди учеников, но и среди преподавателей. Не было преподавателя по магловедению, арифмантике, гербологии, Защите от Тёмных Искусств и…
Гермиона обвела учительский стол взглядом и с удивлением отметила, что профессора Зельеварения тоже нет за столом. Что могло произойти со Снейпом? Возможно очередное задание Дамблдора. Гермиона вздрогнула от этих мыслей. Она знала, в каком страшном положении находится ее профессор. Это очень трудно быть двойным шпионом, особенно у таких могущественных волшебников, как Дамблдор и Волан-де Морт. Снейп очень рискует, отправляясь на очередную встречу с Тёмным Лордом. Девушка никогда не разделяла мнения своих лучших друзей насчет Профессора Снейпа. Она всегда считала, что если Снейп наказывает Гарри за что-то, то тому есть причина. Иногда девушку охватывало странное чувство. Ей казалось, что она прекрасно понимает профессора. Из того, что Гарри рассказал ей: о том, что увидел в Омуте памяти ненавистного профессора, или о том, что увидел во время их занятий окклюменцией. Гермионе искренне жаль декана Слизерина, и потому в прошлом году, девушка не так остро реагировала на язвительные замечания Снейпа. Более того, она начала симпатизировать ему, хотя открыто этого не показывала. Под конец прошлого года он даже начал нравиться ей. И дело совсем не во внешности это очевидно, Гермиону привлекал ум этого человека, смелость. По истине нужно быть отважным и сильным, чтобы обманывать Волан-де Морта. А ещё эти глаза…
— Гермиона.
Девушка вынырнула из задумчивости и посмотрела на Рона.
— Да?
— Опять где-то летаешь, — усмехнулся Уизли.
— Мы тут обдумывали варианты новых преподавателей, — ввел в курс дела девушку, Гарри. — Например, наша маломальская должность по ЗОТС. Как ты думаешь, кто рискнёт на этот раз?
— Гермиона хватит разглядывать преподавателей, — укорил ее Рон, заметя, что девушка также смотрит на преподавательский стол, как и минуту назад.
— Понятия не имею, кто будет вести Защиту, — сказала девушка, обратив внимание на друзей. — Возможно кто-нибудь из мракоборцев. Вы видели, сколько их было, когда мы проезжали через ворота Хогвартса.
— Да, я еще группу видела в вестибюле, — сказала Джинни. — Они разговаривали со Снейпом.
— Со Снейпом? — спросила Гермиона. — Так вот почему его сейчас нет. — Гермиона опять кинула взгляд на учительский стол.
Девушка облегченно вздохнула, притом заботясь, чтобы никто этого не заметил. Сейчас, Северус Снейп сидел за учительским столом и разговаривал с директором. Гермиона еще пару минут понаблюдала за ним боковым зрением, делая вид, что прислушивается к диалогу Рона и Джинни.
— В чем дело? — тихо спросил Гарри, наклонившись к уху Гермионы.
— Всё в порядке, а что? — почти, искренно удивилась девушка.
— Ничего только ты какая-то странная, — сказал Гарри. — Пока мы ехали в поезде, ты была веселее.
— Всё в порядке. Разыгралась меланхолия по школе. Этот курс последний, вот мне и грустно, — вздыхая, тихо проговорила Гермиона.
— Гермиона у нас целый год впереди не время грустить, — сказал Рон и приобнял девушку за плечи.
Гермиона хотела возмутиться, но не стала. Всё-таки они уже взрослые, а Рон уже давно оказывает ей знаки внимания.
— Попытайся взять от этого года всё, — посоветовала Джинни.
Гермиона вымученно улыбнулась и сказала:
— Конечно, вы правы. Я непременно воспользуюсь вашим советом.
Гермиона почувствовала, как рука Рона спускается по ее спине. Мурашки побежали от этих прикосновений. Девушка, непонимающе, посмотрела на парня. Рон покраснел, под ее взглядом и убрал руку.
Гермиона напряженно вздохнула. Тем временем в зале образовалась тишина. Девушка оторвалась от созерцания красного, как помидор Рона и посмотрела на учительский стол.
Дамблдор поднялся со своего места.
— Здравствуйте наши дорогие, и, выходит, самые преданные ученики. В этом году нас будет совсем малое количество. Первокурсников в этом году совсем не будет. Но, несмотря на сложившуюся ситуацию, мы продолжим наш нелёгкий путь. Как вы, наверное, заметили, замок очень тщательно охраняется. На этот раз это не дементоры, а мракоборцы. Министерство любезно согласилось предоставить нам несколько отрядов, — директор обвел взглядом, голубых глаз, всех собравшихся, и продолжил. — Предупреждаю всех, вокруг Хогвартса восстановлены очень мощные и опасные щиты и настойчиво прошу не выходить за вороты школы. — Старый волшебник вздохнул и закончил свою речь. — На данный момент это всё. Желаю, удачного года ребята.
Дамблдор опустился обратно на свое место и заговорил с профессором Трансфигурации. Профессор МакГонагалл что-то сказала, директор тяжело посмотрел на нее, потом кивнул. «Странно», — подумала Гермиона.
На столах появилась еда.
Гермиону не очень воодушевила речь директора. Что-то ей подсказывало, что что-то ни так. Дамблдор выглядел очень усталым, хотя за его манерами это хорошо скрыто. Смотря на учительский стол, девушка невольно скользнула взглядом по одному хмурому лицу. На нем она и споткнулась. На мгновение она поймала взгляд этих тёмных глаз. Они смотрели ни куда-то, а прямо на нее. А это выражение, что в них читалось, было больше чем не понятно. Гермиона уже подумала, что ей показалось. Снейп уже отвернулся, а она всё остолбенело, смотрела на него.
— Даже помимо экзаменов, год будет не лёгкий, — сказал Гарри, заставляя Гермиону повернуться к друзьям.
Девушка уставилась в свою пустую тарелку. Нужно было чего-нибудь поесть!
— А Дамблдол софсем нисего не скасал о новых плеподавателях, — пережёвывая бифштекс, «сказал» Рон. — Ладно, гебовогия или алифмантика, но по ЗОФС!
Гермиона укоризненно посмотрела на парня. Рон поняв намек, поспешил запить всё соком.
— На самом деле кому нужно магловедение или арифмантика с гербологией? — справившись с пищей, наконец, сказал Уизли.
— Я согласен с Роном, странно, что директор ничего не упомянул про нового преподавателя по Защите от Тёмных Искусств, — сказал Гарри, наливая себе апельсинового сока. — Думаете, он забыл?
— Всё может быть. Ему уже столько лет, — набивая рот, прочавкал Рон.
Гермиона молчала.
— А возможно, он просто очень устал, — сказала Гермиона, многозначно посмотрев на Гарри.
Гарри, поставив локоть на стол и прислонив кубок к виску, понимающе посмотрел на подругу.
— Я ничего не слышал о новых нападениях, — проговорил он. — Думаешь, он занимается, чем-то помимо школы?
— Глупо предполагать, что нет, — заметила девушка. — Ты же не думаешь, что когда Волан-де Морт решит напасть на школу, директор просто выставит тебя на поле для квиддича Тёмному Лорду и скажет, иди, сражайся, дабы сбылось пророчество? Естественно, нет.
Девушка заметила, что Гарри нахмурился, не обращая на это внимания, она продолжила.
— Он наверняка разработал какой-нибудь план. И еще я думаю, что щиты, которые они восстановили не малого стоили Дамблдору.
— Да, наверное, ты права, согласился юноша. — Я думаю, скоро он захочет поговорить со мной. И возможно не только со мной, но и с вами.
— А с нами зачем? — не понял Рон.
— Потому что мы его друзья. И мы никогда не бросим Гарри на милость какого-то психа, — немного резко пояснила девушка.
Гермиону всегда немного раздражала такая нерасторопность Рона, хотя не только Рона, но и многих других учеников. Девушка поморщилась.
— Думаю, директор будет абсолютно прав, думая так, — сказала Джинни, чуть пододвинувшись к Гарри.
Юноша улыбнулся Джинни и положил свою ладонь на ее рука.
— Конечно, — спохватился Рон, — мы всегда будем с тобой. Вот сейчас только доем, и пойдём распугивать Волдемортов, — победоносно продолжил парень, и прищурившись, посмотрев на слизеринский стол, — или Малфоев за одно.
Гарри немного развеселился и Гермиона тоже. Они оба посмотрели на Драко Малфоя, который молча сидел за своим столом, ковыряясь вилкой в тарелке.
Смотря на слизеринский стол, Гермиона снова невольно заметила профессора Снейпа. Тот тоже без интереса водил вилкой по тарелке. Он тоже выглядел усталым, бледным. Опять хмурится.
«Неужели, мы все так ему неприятны? — где-то на краю сознания начали всплывать мысли, — Нет, не мы, а все эти яркие краски, чему-то радующиеся дети. Он «человек войны», и видел в своей жизнь только черное. Из всех серых красок жизни, ему достался именно чёрный оттенок. А ведь, он тоже человек и боль ему тоже присуща. Как и любовь… Что? О чем ты думаешь? — Гермиона помотала головой и отвернулась. Как раз в этот момент два тёмных обсидиана с болью посмотрели в её сторону.
Спустя четверть часа, директор опять поднялся и сообщил, что в этом году три предмета в расписания входить не будут. Нельзя сказать, что кто-то из учеников расстроился.
— И еще в этом году должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств будет занимать нами всеми уважаемый профессор Снейп, — эта фраза повергла большую часть присутствующих в ужас, за исключением учителей.
— Дождался таки гад, дождался, — кипятился Рон, когда он, Гарри, Гермиона и Джинни поднимались в Гриффиндорскую башню. — Вот бестия! Теперь не только на Зельях его терпеть, так еще и на Защите. Надеюсь, проклятье этой должности на совесть наложено, и Хогвартс избавится от этого Подземного Чудовища!
— Рон! Перестань, — осадила его Гермиона.
Рон хотел что-то сказать в протест, но Гарри остановил его:
— Давайте не будем сегодня сориться, тем более из-за Снейпа.
* * *
Он вышел из своих комнат и направился в Большой зал. Скоро прибудут студенты, а правила школы требуют обязательного присутствия профессоров на банкете. Но не только это послужило причиной. Сегодня прибудет ОНА. Наверняка, она очень изменилась за лето.
Северус был прав, как никогда. Выходя из подземелий, он увидел ее, стоящей в дверях Главного входа.
«Так прекрасна… — медленно проносилось в голове. — Очаровательна, божественна…»
Его взгляд скользнул по тонкой талии, коротенькой юбочке… Она повернулась и, он увидел немного изменившиеся черты, такого неповторимого, любимого лица. Он не мог отвести глаз. «Её волосы, ее глаза… Она стала ещё прекрасней… Я даже не мог предположить, что существует насколько волшебная красота!» — думал Северус.
Ну, вот пришли Поттер и Уизли, и она ушла вмести с ними в Большой зал.
Северус вспомнил о дыхании.
Только он решил последовать за своей мечтой, вынырнув из тени, и сделал уже несколько шагов, как его окликнул один из мракоборцев охраняющих школу. Через десять минут нудных монологов мракоборца, на которые Северус отвечал кивками, профессор наконец-то вошёл в зал. Охранник просто отчитался, что они закрыли ворота Хогвартса, и установили ещё несколько оповещающих щитов со стороны Тёмного леса, которые нужно будет проверить часа через три. Мастер Зелий проследовал к своему месту по левую руку от Альбуса Дамблдора.
В этом году, поразительно, малое количество детей. Это было первое, что бросилось в глаза профессору. Вторым было состояние директора. Дамблдор выглядел совсем плохо.
— Альбус, вы хорошо себя чувствуете. У вас такой усталый вид, — словно прочила его мысли профессор МакГонагалл.
Женщина взволновано посматривала на своего коллегу.
— Спасибо за заботу Минерва. Со мной всё в порядке, — спокойно, ответил Дамблдор.
Северуса это нисколько не убедило, да и профессор МакГонагалл тоже.
— Всё же, настойчиво прошу вас после ужина пойти поспать, — заботливо проговорила МакГонагалл. — В нашем с вами возрасте переутомление дорого стоит.
— Спасибо, мой дорогой профессор, — согласился Дамблдор, — непременно воспользуюсь вашим советом.
Северус был готов поспорить, что директор решил согласиться только из-за нежелания искать философские ответы, чтобы объяснить женщине, кто здесь директор, и какая ответственность лежит на нем. Из-за которой он должен, сразу же после окончания пира, отправиться проверять барьеры, установленные мракоборцами.
МакГонагалл явно удовлетворил такой ответ, но она всё так же выглядела обеспокоенной.
Дамблдор поднялся с места и начал свою ежегодную речь. После того как он закончил говорить, Северус подумал, что ослышался. Снейпа поразило не то, что директор забыл объявить его должность, его удивил тот факт, что директор вообще ЗАБЫЛ!
— Альбус, вы ничего не сказали о преподавателях, — тихо, проговорила профессор Трансфигурации, наклонившись ближе к директору.
Дамблдор немного удивлённо посмотрел на коллегу. Поняв, что допустил оплошность, старый волшебник кивнул МакГонагалл.
— Спасибо профессор, я объявлю, — спокойно ответил Дамблдор.
На столах появилась еда. Снейп потянулся за кувшином с соком, когда тихий голос спросил его:
— Северус, господа из Министерства доложили тебе о щитах?
— Да, директор, — сдержанно, но тоже тихо, ответил Снейп. — Если хотите, я сам всё проверю? Мне всё равно сегодня заняться не чем.
Старый волшебник проникновенно посмотрел на Северуса, и через несколько секунд тяжело вздохнул, и сказал:
— Если тебя не затруднит Северус. Я был бы тебе очень благодарен.
— Конечно, сэр, я всё сделаю. Если что, я вам сообщу, — сказал Снейп.
— Спасибо.
Северус всё же налил себе сок, и принялся выискивать главную причину его присутствия на банкете. Эта причина, сидела за Гриффиндорским столом и разговаривала с друзьями. Северус отпил из кубка.
«Что же мне делать с этим Гермиона? Как мне жить с этим? Ты ведь никогда даже не посмотришь на меня так, как я на тебя смотрю. Неужели такое прекрасное создание, как ты будет еще одним ножом в моём сердце. Последним кинжалом, который рассечет его, — от этих мыслей желудок скручивало и сердце щемило. В таком случае, кроме холодного виски, и, может быть еще парочки стаканчиков хорошего красного вина, ничего не помогало. — За какие грехи мне такое? Как же она прекрасна… эти глаза, кожа… этот ум. Я невероятен, послушать бы себя со стороны, — фыркнул в кубок он. — У тебя мысли, как у Флобер червя. Может, не Дамблдор постарел, а я из ума выжил! Конечно, всё возможно, но… Что это? Что это Уизли делает?! — Северус чуть не подавился соком. — Да, как он смеет прикасаться к ней!!!» — злость захлестнула его, глаза совсем потемнели и начали поблескивать, кулаки начали сами собой сжиматься. Сердце забилось, как бешеное.
Профессор следил, как Рон обнимая, прижимал к себе Гермиону. Потом как рука юноши постепенно съезжает по спине девушки всё ниже и ниже. Он услышал, как что-то треснуло, но не стал смотреть на трещину появившуюся, на хрустальном кубке.
«Я убью его… — не успел профессор домыслить эту фразу, девушка прекратила невольную ласку своего друга. — Молодец, девочка! Мерлин! — Северус потёр виски. — Так я поубиваю всю оставшуюся половину студентов».
Через какое-то время, опустив руки, профессор посмотрел на Гермиону. Она тоже смотрела на него. Он от удивления, не успел стереть с лица гримасы. Когда он это понял, то отвернулся. Северус чувствовал ее недоумевающий взгляд на себе, но не мог заставить себя посмотреть в ее сторону.
— Эванеско, — сказал он, даже не посмотрев на восстановившийся кубок.
Еще минут десять он сидел без интереса, водя вилкой по обиженной жизнью картошке. Настроение резко ухудшилось.
«Забавно, — невесело, усмехнулся он, — самый злобный и всеми ненавидимый профессор влюбился в свою студентку! Вот была бы сенсация для школы».
Хотя ему наплевать на всех остальных. Главное как бы Гермиона отнеслась к этой правде. Было бы ей гадко, отвратительно думать об этом, возненавидела бы она его ещё больше? Много вопросов. И, несомненно, на них он может дать ответы. От этого было так горько,… так больно!!!
Северус посмотрел на неё, даже не пытаясь скрыть своей боли. Ему почему-то было всё равно. Потом он проклинал себя за слабость. Но это было потом.
Она не смотрела на него.
Банкет закончился через пятнадцать минут. Дамблдор объявил о новой должности по ЗОТС. Северус покинул зал, спускаясь в свои подземелья. Ему нужен был бокал хорошего вина. Лучше коньяка. Через два часа ему предстояло проверить барьеры в запретном лесу.
Он вздохнул и опустился в своё любимое кресло. Усталость чувствовалась во всём теле, хотя сегодня он ничего особенно не делал. Программу предстоящих уроков он составил ещё в июле.
Поленья в камине потрескивали. Кресло было теплым и уютным.
— Акцио «Ленирэ» 1834г. — бросил он.
Через несколько секунд из шкафчика к нему в руку прыгнула бутылка. На вид она была очень красивой, старой и дорогой.
— Creare argenteus cyathus.
В другой руке появился серебреный кубок
Налив себе коньяка, цвета коры дуба, Северус попытался расслабиться и собраться мыслями.
Глава 2. Странное утро
Она встала очень рано. Шёл шестой час, но спать больше не хотелось. Голова и шея немного болели из-за постоянной лёжки. Девушка поднялась и пошла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. В этом году Гермионе, как Старосте Школы, выделили отдельную комнату в Гриффиндорской башне. Её собственная маленькая квартирка. Семикурснице это очень нравилось. В прошлом году ей было в тягость, делить комнату вмести с девочками из ее класса. Сейчас она стала достаточно взрослой, и ей было необходимо уединение. А в общей комнате она этого добиться не могла, постоянные темы на пол ночи — это кто с кем встречается, оценки внешности девушек и парней, различные сплетни. От этого становилась тошно. И сейчас в ее распоряжении гостиная, спальня, хорошая, может не очень большая, ванная комната, и даже кухня.
«Здорово!» — еще вчера она была на седьмом небе от счастья, когда в Общей гостиной МакГонагалл ей объявила, что старосты школы могут иметь отдельное жильё.
И весь вечер вчера девушка декорировала свою комнату. Если бы кто-нибудь решил зайти к девушке в гости, то был бы очень удивлён, потому что интерьер комнаты был не в ало-золотых, а в тёмных, зелёных и белых тонах. Гермиона никогда не любила красный цвет. Красный — цвет крови, это ей не нравилось. А зелёный и белый всегда поражали ее своей необычно резкой сочетаемостью. Черный был границею между этими цветами. Странно, но ей нравилась такая гамма.
Вчера она преобразила стул в очень старинное, но удобное кресло. Его интерьер она видела в одном из музеев Европы. Поставила она его, конечно около камина.
Кровать с балдахином, как и вся спальня, были мягкого бежевого оттенка. Поразительно контрастирующие оттенки, если сравнить и бело-зеленой гостиной и ванной.
«Я противоречива, как день и ночь, — усмехнулась девушка, расчёсывая волосы перед зеркалом в ванной. — И мне это нравится. Таким образом, тебя не могут понять — значит, будут остерегаться. Я же женщина и этим всё сказано. — Самодовольно улыбнулось отражение в обычном зеркале.
Приведя себя в порядок, девушка вышла из спальни в гостиную своей комнаты. Камин всё еще горел, эльфы об этом позаботились. Подойдя к своему рабочему столу, Гермиона взяла расписание уроков, которое вчера всем раздала декан Гриффиндора. Семикурсница прошла к камину и опустилась в кресло. Подтянув под себя ноги, девушка начала просматривать расписание. Вчера она была так увлечена своей новой комнатой, что после не осталось сил, просмотреть какие будут ее первые уроки.
Так как в этом году будет меньше уроков, времени «ничего не делания» будет больше.
«А это значит, что я смогу начать заниматься своей научной работой», — подытожила она.
В день по четыре урока:
Понедельник
1. Нумерология
2. Трансфигурация
3. Зелья (пара)
Вторник
1. Трансфигурация (пара)
2. Зелья (пара)
Среда
1. Травология (пара)
2. История магии
3. Чары
Четверг
1. Чары
2. Трансфигурация
3. ЗОТС (пара)
Пятница
1. ЗОТС
Дополнительные занятия, выбранные по желанию ученика. Все предметы предложены на основе ваших способностей. Выделенные предметы рекомендуются для глубокого изучения. Выберите только два.
* Нумерология
* Трансфигурация
* Чары
* ЗОТС
* Зелья
* Окклюменция (настоятельно рекомендовано директором!)
Ваш ответ с выбором предметов должен быть оформлен на пергаменте и сдан в течение первой учебной недели.
Гермиона была рада своему широкому выбору дополнительных предметов. Нужно было написать ответ. Девушка призвала со стола книгу по зельям, не уложенную в портфель со вчерашнего дня, перо и чистый пергамент. Положив книгу на колени, она положила на него пергамент и начала писать. Отметив такую аудиторию, как Окклюменция, она остановилась. Девушка прекрасно поняла, для чего директор порекомендовал этот предмет, и не удивилась бы, что только ей, Гарри и Рону. Над вторым предметом она призадумалась. Трансфигурация, Чары или Зелья. Нужно было подумать, что она хочет знать больше. Смотря, какую работу она будет писать. Сначала нужно поговорить с учителями по этому вопросу. Гермиона отложила перо и посмотрела на огонь.
«Ну, какую работу можно сделать по Трансфигурации? Не знаю. А по чарам? Изучать латынь и создавать новые заклинания? Хм, возможно это интересно. Так же как и зелья. Можно создать лекарство. Например, для оборотней, — думала она. — Значит Чары или Зелья».
Оба предложения были очень заманчивыми. Поднявшись из кресла, положив книгу с пергаментом и пером на стол, она подошла к окну. Солнце уже начало подниматься. На улице было так красиво и спокойно, что девушка не удержалась и решила подняться на Астрономическую башню, чтобы полюбоваться рассветом и вдохнуть свежий утренний воздух.
По пути она никого не встретила. Собственно так и должно было быть. Все еще спят. Ну, возможно кроме Филча с его кошкой. Но, Гермиона была рада, что никого не встретила. Она поднялась по ступеням и распахнула дверь. Свет встающего солнца на несколько секунд ослепил ее. Она поднесла руку к глазам, чтобы защитить их и вышла на площадку башни. Свежий утренний воздух ударил в ноздри, освежая разум, даря лёгкость и своего рода чувство жизни. Солнышко, как единичная полуокружность, прилегающая к осям, примыкало к горизонту. Золотые кроны деревьев, казалось, радуются рассвету, доживая свою короткую жизнь. Гермиона подошла к краю площадке, ограниченной каменными зубцами. Перед ней, внизу, раскинулся целый океан золотых и багряных крон исполинских деревьев. От этого пейзажа дух захватывало. Солнце согревало, девушка не заметила, как закрыла глаза и предоставила этим нежным лучам ласкать своё лицо.
«Как прекрасно».
На край одного из оградных зубцов, — на который девушка невольно облокотилась, зачарованная утренней картиной — села небольшая сине-зелёна птичка. Девушка заметила ее тогда, когда зверёк задел ее крылышком, может случайно, может специально, чтобы обратить внимание. Гермиона очень удивилась птице, подняв при этом бровь. Зверёк как-то вопросительно смотрел на нее. Гермиона, озадачено смотрела на маленькое чудо.
— Что? Ты хочешь, чтобы я погладила тебя?
Птица склонила переливающуюся зеленью головку и Гермиона поняла, что она хочет. Девушка протянула руку к маленькой головки зверька и аккуратно погладила. Птичка от удовольствия прикрыла глазки и запела. Мелодия была тонкой, но хорошо различимой, красивой. И она была не похожа на песнь феникса, хотя была такой же прекрасной.
Гермиона была удивлена до глубины души, что не заметила, как сзади к ней приблизилась высокая фигура. Человек остановился, не желая напугать девушку.
Птица прекратила песню и открыла глазки, смотря на Гермиону, девушка тоже открыла глаза и посмотрела на певца. Девушка заметила, что зверёк смотрит куда-то поверх ее плеча.
Вот теперь она почувствовала чьё-то присутствие за спиной. Она медленно обернулась. И испуганно отшатнулась, как раз в расщелину между зубцами. Если бы Северус не схватил её за руку, то она упала бы вниз. Поставив девушку на ноги, он неохотно отпустил ее.
— Мерлин, мисс Грейнджер, простите! — совершенно искренне, извинился Снейп.
Испуг постепенно проходил, сменяясь удивлением.
«Снейп извинился? Невероятно, — ошарашено подумала девушка, всматриваясь в лицо мужчина. — Где же хладнокровие? Неприязнь? Отвращение?»
— Профессор Снейп, что… что вы здесь делаете? — кое-как выговорила Гермиона.
На лицо Снейпа опять вернулось выражение хладнокровия и отчуждения.
— Думаю, то же, что и вы. Пришёл посмотреть на восход, — проговорил он.
Гермиона еще раз удивилась, она не думала, что он снизойдёт до ответа.
— Никогда не думала, что вам нравится рассвет, вы же живёте в подземельях, — не подумав, ляпнула девушка.
«Какого чёрта, ты несешь Гермиона!? — мысленно отругала она себя.
Его лицо осталось непроницаемым, Гермиона уже хотела извиниться, но не успела.
— Даже такой нечеловек, как я способен оценить прекрасное, — ей показалось или в его голосе прозвучала обида.
Северус развернулся и хотел уйти. Гермиона почувствовала себя виноватой. Девушка была уверена, что обидела учителя. А он всё-таки человек.
«Где же тот Снейп, который за всё, что она ему сказала, снял бы баллы с ее факультета, назначил наказание. Или еще только собирается это сделать?»
— Профессор! — прежде чем, он бросил бы ей на прощание «сто балов с Гриффиндора», Гермиона догнала его около двери. Он обернулся и посмотрел на нее.
— Что еще мисс Грейнджер, — в своей любимой манере, спросил он, не смотря на нее.
— Я … простите меня, я не хотела вас обидеть, — сказала она.
— Вы не тот человек, который способен обидеть меня, тем более такими глупыми высказываниями, — умело врал Северус, его голос звучал насмешливо.
Гермиона явно прослушала то, что он сказал. Она уже выработала способность не обращать внимания на язвительные и лишённые эмоций ответы Северуса Снейпа. И ещё она очень странно ощущала себя. Мысли путались, горло пересохло. Она вроде бы не боялась Снейпа. Тогда что это за симптомы? Кончики пальцев похолодели. Она и не заметила, что так напряжена! Сердце начало прерывисто перескакивать от удара к удару. Из-за всех этих новшеств она продолжила, не обращая внимания на искусственный холодный взгляд его глаз:
— Спасибо, что поймали меня. Я не знала, что кто-то тоже бывает здесь так рано. Если бы я знала, что вы здесь, то не стала бы вам мешать. Останьтесь, я уйду, — сказала она, пройдя мимо него, который смотрел на нее, ничего не говоря. Она не видела его лица, но, проходя мимо, что-то внутри неё ёкнуло. Гермиона закрыла дверь.
Она неслась в свою комнату, словно ее гнали. Девушка ощущала себя абсолютной дурой, за глупые слова, что она сказала Снейпу. Она не понимала, откуда, во время разговора с профессором, взялась эта неловкость. Сердце до сих пор сильно билось. Щеки горели.
«Да, что со мной, в конце концов?» — недоумевая, спрашивала она сама себя.
Оказалось время уже восьмой час. Она начала собираться на завтрак.
«Два часа зелий!» — смущенно подумала она, выходя из комнаты.
* * *
Уже два часа как он бродил по коридорам замка. Кошмары опять не давали ему спать, а пить снотворное он не желал.
И, как всегда, забрёл на Астрономическую башню. Солнце еще не взошло. Он остановился на западной стороне, и начал рассматривать ту часть леса, на которой находились новые барьеры. Прохладный утренний воздух освежал, прогоняя сонливость.
Внизу находился школьный двор, застелённый густым утренним туманом. Стояла такая тишина, что было как-то не реально. Только лес шумел просыпаясь. Сведя за спиной руки в замок, Северус закрыл глаза прислушиваясь. Через пол часа, до его слуха донеслась мелодия. Мужчина открыл глаза и обернулся. Музыка звучала очень близко. Он обошёл закрытую часть площадки и оказался на восточной стороне башни.
Сказать, что он удивился, ничего не сказать. Он был в шоке. Там у самого края стояла Гермиона.
Сначала он подумал, что совсем спятил, но девушка пошевелилась. Он затая дыхание, неспешно приблизился к ней. Девушка гладила маленькую птицу сине-голубого оттенка, которая пела. Северус, как завороженный следил за ней. Сердце казалось, выпрыгнет из груди, или она услышит его оглушительный стук, с которым комочек разбивалось о грудную клетку. Ладони вспотели, по телу разбегались энергетические волны, опускаясь к низу живота.
Мелодия затихла. Северус попытался отвлечься от своих ощущений. Он видел всё словно в замедленной съёмке: как она поворачивается, пугается и быстро отстраняется, как можно дальше. А дальше эта щель в ограждающей стене…
Один удар сердца… Он схватил ее за руку и не дал упасть.
Второй удар… Он отдёрнул руку. Всё внутри переворачивалось. Она могла упасть, погибнуть, умереть!!! Умереть…
«И я бы стал тому причиной. Отвратительный Снейп. Я так напугал ее. Я такой урод, что она даже боится смотреть на меня. До ужаса пугается, — от этих догадок сводило желудок. — Господи, прости меня!
Можно сказать, что у него опять был шок. Хотя слово «шок» в очень преуменьшенном значении. Его руки дрожали, потому он поспешил их спрятать в длинных рукавах.
Ему так хотелось обнять ее. Осознать, что она в безопасности. Ему так хотелось, чтобы она отошла от края площадки. Чтобы с ней было всё хорошо.
«Если бы ты не появился, с ней было бы всё в порядке», — прошипел голос разума.
— Мерлин, мисс Грейнджер, простите! — проговорил он, не свойственным