Главные участники – это, конечно, польские гости, поскольку на протяжении вот уже 13 лет с упорством, достойным лучшего применения, проводится версия о том, что в 1940 году работниками НКВД здесь, рядом с селом Медное, было расстреляно свыше шести тысяч ни в чем не повинных польских граждан. Рядом с этим основным обвинением пристраивается как бы естественное дополнение в виде нескольких тысяч советских жертв (захороненных тут же), тоже расстрелянных и тоже, естественно, совершенно ни в чем невиноватых. Вокруг этих тяжких обвинений сооружается некое здание под названием «Коллективный грех СССР». Вернее, даже не здание, а целый архитектурный комплекс, где изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год творится черная заупокойная месса по нашей Родине. Да-да, именно так: абсолютно осознанно поются псалмы во имя погибели России.
Медновский мемориал – лишь часть этого грандиозного сооружения, построенного с одной целью – изготовить специальные площадки, откуда люди, особо ненавидящие советское прошлое, распространяют вирус тления в народной среде.
Мне трудно понять, что движет подобными людьми. Этот феномен ждет еще своего исследователя, здесь же только обозначу этот феномен как «либеральное отчуждение от собственного народа». Особый слой диссидентствующих грантополучателей умело прикрывается псевдо-интеллигентской гуманистической риторикой, громкими фразами о ценности каждой отдельно взятой человеческой жизни. Они сводят к демагогическим штампам весь трагизм истории. Когда противопоставляют жизнь отдельного человека и судьбу страны – что это, как не вероломство? Безусловно, каждая отдельная человеческая судьба сверхценна, но руководитель страны (любой руководитель! любой страны!) исходит из блага всей страны в целом. И в этом его миссия как главы государства и критерий оценки его деятельности.
|
|
Сталин в полной мере отвечал критерию блага государства. Он, кстати, разделил с советским народом все тяготы выпавших военных испытаний, не сбежал из Москвы в 1941 году, как сбежало, например, французское правительство в 1940 году сначала из Парижа в Орлеан, затем в Бордо, бросив на произвол судьбы двухмиллионную французскую армию, подписав в итоге акт о капитуляции.
Повторяю, вопрос о природе отчуждения некоторых представителей нашей интеллигенции от истории собственной страны, о причине отрицания и неприятия роли Сталина в качестве заслуживающего уважение лидера, организовавшего грандиозный духовный прорыв планетарного масштаба – все это не до конца прояснено и, конечно, будет изучаться современными и будущими историками и социальными психологами. Напомню, что явление это (назовем его условно «диссидентствующий анти-патриотизм») не новое и не особо оригинальное. Достаточно вспомнить одиозную фигуру Владимира Печёрина, ставшего символом разрыва с национальной традицией. Этот «русский католик», один из первых русских эмигрантов и диссидентов, «заблудившийся человек» (как он сам себя называл), закончивший свои дни в далекой Ирландии, писал еще в XIX веке:
Как сладостно отчизну ненавидеть!
И жадно ждать ее уничтоженья!
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья!
А теперь после коротких исторических экскурсов вернемся в Медное.
|
|
Итак, есть мемориал, есть легенда и есть ежегодный поминальный ритуал. То есть налицо грамотно выстроенная пропагандистская триада: 1. место (мемориал), 2. оформленный текст (легенда о невинных жертвах), 3. ритуал (действо).
Для нас наибольший интерес представляет легенда, ибо именно она лежит в основе всего – и выстроенного мемориального комплекса, и проводимых на его базе российско-польских студенческих семинаров, и ежегодных визитов поляков, и активного внедрения в школы Твери заведомой лжи о нашем советском прошлом. Как видим, очень много губительного сделано нашими идейными оппонентами за 13 лет действия Медновского мемориала.
Легенда, лежащая в основе этого грандиозного антисоветского проекта, будучи насквозь лживой, обеспечивает полную неустойчивость всей конструкции. Это вполне естественно: не может же быть устойчивым здание, если оно стоит не на монолитных блоках, а на хлипких тросточках или вообще на каких-то мыльных пузырях.
Поэтому давайте рассмотрим легенду повнимательнее. Особый интерес представляет сам процесс изготовления пропагандистского изделия. А то, что перед нами именно пропагандистское изделие, в этом не приходится сомневаться, причем у истоков его создания стоит, как мы уже писали, сам «доктор Геббельс».
Рецепт прост: сначала берется утверждение № 1 «НКВД расстрелял в 1940 году 6.000 польских граждан». Далее добавляется к нему утверждение № 2 «Поляков расстреляли именно в Медном» (поскольку здесь найдено массовое захоронение), а также утверждение № 3 «Любые найденные кости – это кости невинно расстрелянных людей». Всё! Дело сделано! Перед вами типичный пример технологии подобного рода: смешение правды и лжи в нужной пропорции – и дальше уже очень трудно их отделить друг от друга. Трудно, но можно! И нужно! Просто необходимо! Иначе мы так и будем жить, задыхаясь в этой тухлой атмосфере, в которую нас поместили либеральные реформаторы двадцать с лишним лет назад.
|
|
Сначала обозначим правду в приведенной выше схеме, то есть попросту назовем факты. Факт № 1: кости под Медным действительно есть (т.е. там действительно существует захоронение). Далее. Факт № 2: в СССР действительно были польские военнопленные, в том числе в Осташковском лагере. Факт № 3: из Осташковского лагеря действительно отправлялись («этапировались») польские заключенные в направлении Калинина (как тогда называлась Тверь). Факт № 4: С. Горбачев передал В. Ярузельскому списки шести с лишним тысяч польских военнопленных, находящихся перед войной на советской территории. Вот, собственно, и все. То есть, это все, что доподлинно известно. Остальное – домыслы.
Любопытно было изучить стенды в музее в Медновском мемориале и обнаружить, что основная часть экспозиции – это материалы так называемых «репрессированных» советских граждан, и лишь малая часть экспозиции посвящена польской теме, и в этой польской части мы не обнаружили ни одного безусловного доказательства вины НКВД. В ходе обстоятельной беседы с заместителем директора музея Е.Н. Образцовой мы так и не получили ни одного четко обозначенного факта, который неопровержимо свидетельствовал бы в пользу расстрела поляков советскими органами. Елена Николаевна ссылалась на то, что прямые улики были уничтожены «энкавэдэшниками». Допустим. Но музей существует уже 13 лет! За это время можно было бы найти массу косвенных свидетельств, которые в своей совокупности составили бы весомую доказательную базу. Но почему-то этого сделано не было! Почему? Да потому что таких доказательств просто нет! А вместо этого есть два скромных стенда с весьма скудными экспонатами, которые сухо свидетельствуют о том, что польские военнопленные были этапированы – и более ничего!
Тем не менее, миф на то и миф, чтобы в него верили. Вера не требует доказательств, верить проще. Особенно когда дело касается базовых чувств и эмоций, когда миф поддержан и признан на государственном уровне и всячески культивируется. Как в случае с мемориальным комплексом «Медное».
Итак, что мы имеем в сухом остатке? Мы имеем, во-первых, приведенные выше факты – и во-вторых, (внимание!) сделанный из этих фактов фантастический вывод: шесть тысяч поляков расстреляли сотрудники НКВД! Ни больше и не меньше! При этом сотрудница музея в качестве доказательства предлагает следующее: «Я уверена, что это так!» Это какое-то новое слово в юридической науке – когда мнение музейного работника считается достаточным основанием для обвинения целой государственной структуры (Народного комиссариата внутренних дел СССР) в совершении особо тяжкого преступления.
Кроме этого, есть факты, неопровержимо доказывающие, что в Медном нет расстрелянных поляков. Приведу один только факт из совсем недавних. На Украине найдены жетоны двух офицеров, которые якобы захоронены в Медном. Но все по порядку. В 2010-2012 годов в городе Владимир-Волынский, на территории примыкающей к тюрьме на территории городища «Валы» были проведены раскопки массового захоронения времен Второй мировой войны. Заказчик – польский Совет охраны памяти борьбы и мученичества, а исполнителями работ являлись украинские археологи и студенты истфака Луцкого Восточноевропейского национального университета им. Леси Украинки. Было обнаружено, что найденные в могилах гильзы изготовлены в 1941 году и использовались Вермахтом.
В польском отчете, опубликованном в Торуни, говорится, что преступление было совершено не раньше, чем в 1941 году. Об этом свидетельствуют найденные в могиле предметы, прежде всего, гильзы, на которых виден год выпуска. Способ, которым жертвы были убиты и уложены в могиле, а также упомянутые гильзы калибра 9 мм, изготовленные на заводе Hasak в Скажиске Каменном, указывают на то, что это преступление было совершено германскими оккупационными войсками. Трупы были уложены по «методу Эккельна», по имени обергруппенфюрера СС Фридриха Августа Еккельна, разработавшего данную методику в 1941 году для облегчения военнослужащим немецких эйнзатцгрупп проведения массовых расстрелов на оккупированных территориях. Но главная находка – обнаруженные в могилах два личных идентификационных польских полицейских жетонов: жетон № 1441, принадлежавшего Юзефу Кулиговскому (Józef Kuligowski), и жетона № 1099, принадлежавшего Людвику Маловейскому (Ludwik Małowiejski).
Нахождение подобных атрибутов является неопровержимыми доказательствами нахождения в могиле их владельца. Но! Полицейские Кулиговский и Маловейский до апреля 1940 г. содержались в Осташковском лагере военнопленных НКВД СССР. В апреле-мае 1940 г. они были переведены в г. Калинин в распоряжение начальника УНКВД по Калининской области. По «версии Геббельса», Кулиговского и Маловейского расстреляли весной 1940 г. в подвале Калининской тюрьмы, а трупы их были захороненными на спецкладбище в Медном. Однако обнаружение жетонов в Украине начисто опровергают эту геббельсовскую версию.
Очевидно, что оба не были расстреляны в Калинине, а были направлены для проведения следственных действий в те места, где они до войны служили, а формулировка «в распоряжение начальника УНКВД по Калининской области» вовсе не означала автоматический расстрел.
Это лишь один факт. Будут обнаружены и другие.
В заключении мы хотим четко обозначить свою позицию в отношении польских граждан, приезжающих в Россию для ежегодного поминального ритуала. Эти люди, безусловно, заслуживают глубокого сочувствия и понимания. Потеря близких людей, пусть даже и в столь отдаленном прошлом, чувства людей, желающих сохранить память о своих родственниках – все это мы принимаем близко к сердцу и искренне уважаем.
Наше возмущение направлено, конечно, не на них. Оно направлено на тех недобросовестных политиков, которые спекулируют на траурных чувствах, на скорбной памяти людей старшего поколения – для культивирования опасных покаянных мотивов, для принижения и без того надломленного народного духа. Главная цель всех этих фальсификаций и спекуляций – демонтаж памяти, демонтаж истории, слом вектора развития нации. Для достижения этой цели привлекаются историки, музейные работники, преподаватели вузов и школ – которые, казалось бы, должны моментально распознать волка в овечьей шкуре, на то они и специалисты. Но происходит обратное – историки и педагоги (не все, конечно, только часть их) увлекаются ложно понятой справедливостью, хлесткой обвинительной риторикой, фальшивой покаянно-смиренной позой. Однако мыльные пузыри рано или поздно лопаются, а великие свершения советской эпохи навсегда останутся с нами.
P. S.
Интересное наблюдение. Во время прошедших памятных мероприятий, по пути на польскую часть кладбища мы разговорились с некоторыми участниками поминальных торжеств. Это взрослые, даже пожилые люди, которые искренне заблуждаются. Для них все то, что написано на стендах – истина. И каково же было их удивление, когда мы сказали им, что количество «жертв», указанное в описании экспозиции совершенно неверно. «Неужели их было больше?» – спросили нас. Нет, отвечаем, меньше! Значительно меньше! И не жертвы это вовсе, а умершие в медновском госпитале красноармейцы. Наши собеседники испытали настоящий шок! Внедрённый в их сознание шаблон допускает все что угодно, кроме скепсиса в отношении «истории репрессий». Вредный и опасный шаблон. Давно пора его разрушить. И очень хорошо, что люди, искренне считающие медновскую сказку частью своей скорбной истории, начнут задумываться, сомневаться и анализировать. Ведь глобальный исторический обман оскорбителен, прежде всего, для них – потомков людей, сгинувших в кровавом водовороте страшной войны.
Ольга КИСЛЯКОВА