В моей земле давали имя,
Как родословную, хоть молод.
И если в городе я – Тимин,
В деревне Игö Васьö Володь
Игö Вась Володь – так любит называть себя он – человек, создавший эпоху коми литературы, автор, родом из нашего детства, чьи произведения опубликованы в учебниках школьной программы. Герои его книг – подростки – становились нашими друзьями, реальными персонажами нашей жизни. Они учили нас быть благородными и честными не только перед людьми, но и перед самим собой. Владимир Тимин – сегодня он долгожданный гость журнала «ВечерОК».
В детстве мне казалось, что автор книги «Эжва Перымса зонка» («Мальчик из Перми Вычегодской»), за которую ему, к слову, была присуждена Государственная премия Республики Коми И. Куратова, должен жить в тереме или, как минимум, в старой избушке на берегу реки. Ан нет. Владимир Васильевич встретил меня в прихожей обычной квартиры обычной городской многоэтажки. На его большом столе, любовно накрытым супругой писателя белой скатертью, «рабочий порядок»: стопка книг, исписанные листы бумаги, ваза фруктов, очки, а во главе – верный друг и свидетель всех мыслей автора – старая печатная машинка.
– Не верьте фотографиям, на которых писатели сидят за работой в белых рубашках и галстуках. Иной раз, когда в голову приходит удачная идея, ты подскакиваешь утром или ночью, не важно, и бежишь к печатной машинке, чтобы записать ускользающую мысль. В этот момент ты можешь быть в трусах или без, взлохмаченный – и именно так обычно рождаются лучшие образы.
– Владимир Васильевич, вас по праву называют народным писателем. А откуда вы родом? Ведь фамилия Тимин – нетипичная для коми земель.
– О своем происхождении я задумался еще в юности, когда мне удалось побывать в Пермском крае в г.Кудымкар. Недалеко от него оказалось с.Тимино. Именно от фамилии Тимин и пошло название села. А в коми моих предков называли «Локтом йоз» («Пришлые люди») и поселились Тимины, как позже выяснилось, в с.Жуод Сыктывдинского района.
Сам я вырос в деревне. Отец был из крестьянской семьи, позже стал председателем колхоза. Многое знал и умел. Мама работала в колхозе. Моя бабушка в 27 лет осталась вдовой. Дед погиб в гражданской войне. Именно ей я обязан своим детством, проведенным в с.Гарья, где и родились мои первые литературные образы.
– Для вас бабушка стала своего рода Ариной Родионовной?
– Семья наша была многодетной. В суровые военные годы я жил у бабушки. Она показала мне деревенский быт, который потом много раз появлялся в моих произведениях. Она научила бережливости, скромности... Никогда не забуду, как папа прислал мне в подарок иллюстрированную детскую книжку. Вначале я хвастался ею перед друзьями, а когда понял, что ни у кого в деревне такой нет и не было, вырвал из книги все картинки и раздал ребятам. Никогда не забуду их радостные глаза.
А еще от папы в подарок мне достались настоящие ботинки. Чтобы вы понимали, в деревне все летом бегали босыми. Я тоже не носил свои обновки на шнурках. Только когда мы с бабушкой собирались в соседнее село, обувал их для приличия. И то, как только мы доходили до безлюдного места, бабушка тихо говорила: «Ну, все, снимай ботинки, а то исхудятся».
Коми земля
Почему я люблю Коми землю,
Звонам пармы и Сысолы внемля?
Воспеваю в стихах неустанно,
Ведь моей колыбелью ты стала.
Я босым под березами бегал,
Даже леший мне был оберегом.
Лен волос моих бабушка мяла:
«Ты бесхитростым будешь», – вздыхала.
– После 8 класса вы поступаете в речной техникум, что повлияло на ваше решение?
– В детстве мне нравилось смотреть, как каждый день по реке в соседнее село Пажга идет пароход «Бородино». И я все время задавал себе вопрос: «А куда он плывет?». Любил представлять сказочные страны, которые проплывает «Бородино» и небывалых персонажей, встречающихся у него на пути. Наверно уже тогда у меня было развито образное мышление (смеется – прим. автора). А когда повзрослел, решил стать моряком и ходить в дальние плавания на таком же «Бородино». Поступил в Печорское речное училище. Все 4 года был старостой курса, выпускал боевой листок «Спрут». В это время и начал писать. Одному в каюте можно было и помечтать, а еще я, видимо, очень скучал по дому. Со временем в боевом листке стало выходить литературное приложение, занимавшее большую часть листка. Когда это заметил зимполит майор Борзенко, сказал: «Тимин, ты это брось! В боевом листке совсем не осталось агитационной информации!». Никуда не денешься, пришлось подчиниться.
– Молодым поэтам и писателям очень сложно воспринимать критику, помните своих первых учителей?
– А как же! Помню, как после армии, а я служил в ракетных войсках, пришел в редакцию журнала «Войвыв кодзув» с небольшой стопкой бумаг с моими стихотворениями. Меня встретили в то время уже корифеи коми литературы Альберт Ванеев и Иван Вавилин. Один за другим они деловито, не церемонясь стали отправлять мои «драгоценные» стихи в урну. С широко раскрытыми глазами я сказал: «Так у меня ничего не останется!». На что был ответ: «А вот эти два – ничего, пойдут». Но добро на продолжение писательской работы я все же от них получил. И когда через много лет Ванеев подарил мне свою книгу с надписью: «С уважением и признательностью», это было самым большим для меня достижением и показывало весь мой рост, от урны до поэта. После армии закончил Коми пединститут, работал директором в школе. А до этого успел жениться.
– Говорят, что жены поэтов – это их музы, ангелы-хранители и домоправительницы одновременно. Участь, прямо-таки незавидна. А как вы познакомились со своей супругой Тамарой Григорьевной?
– Сломался магнитофон, вот и пришлось жениться! (При этом он задорно смеется, и его глаза сверкают, как у молодого юнца, а ведь Владимиру Васильевичу без малого 77 лет – прим. автора).
Если серьезно, мы познакомились c Тамарой в то время, когда я работал в Коми научном центре. Меня, молодого сотрудника, отправили на Печору для сбора фольклорного материала. Тем утром я собирался к одному очень интересному деду из д. Кожва. И вот стою в очереди за армянским вином, его в советское время продавали из бочек, как квас, и слышу сзади себя до боли знакомый голос: «О, привет, президент!». Да это же Иван Терентьев! Чтобы вы понимали, этот сорванец, с которым мы учились в училище, так называл меня из-за того, что все четыре года я был старостой группы. А Ивану, с которым мы были очень дружны, все давалось чуть легче, чем всем остальным. И в подтверждение тому есть вспомнил один случай. Однажды мы с ним пошли в кино вместо того, чтобы готовиться к экзамену. Когда вернулись, я сел за учебник, а Иван лег спать. Поутру он оделся и первым пошел в класс. При этом книгу он не открывал ни разу. В итоге — у меня четверка, а у него — отлично! Всегда удивлялся его везению.
Так вот. Как оказалось, Иван Терентьев отмечал в этот день новоселье. Естественно, он пригласил меня вечером к себе. И добавил: «Там будет одна девушка – во!». Согласия своего я ему не дал. Все-таки собирался к дедушке. Но сказал, что если что-то пойдет не так, то приду.
И вот пришел я к своему интервьюеру, включил магнитофон для записи, а он – не работает! Вот и пришлось мне идти на новоселье. Как сейчас думаю – судьба. Встретил там Тамару. Она была видная, красивая. В Ленинграде училась!
В Сыктывкаре понял, что свет мне без Тамары не мил. Вот я и все бросил, ученую работу, все перспективы и уехал к ней на Печору. Женился, устроился простым электрослесарем. Стали жить.
Любовь — Жар-птица...
Рядом.
Ну же!
Не проморгай ее – лови!
Нет ничего на свете хуже,
Чем нерешительность в любви.
Смани на сказочный свой остров.
Глаз не спускай,
Все чувства – ей...
Завоевать любовь не просто,
Но удержать – еще сложней.
Владимир Тимин, с.Гарья
Многие тогда не одобрили моей решительности, а я ни разу не пожалел о своем поступке. Недавно с Тамарой мы отметили 50 лет совместной жизни. У нас трое дочерей: Вика, Лариса и младшая – Анета. И когда они все с внуками собираются дома – это настоящее счастье.
Поссоримся, бывает,
Не на шутку:
Связавшая нас нить
Порвется враз.
А помирившись, может,
Через сутки,
Поймем:
Сердца не ссорились у нас.
Перевод с коми Юрия ИОНОВА
– А принимали ли вы в своей жизни решение, о котором жалели.
– Сложный вопрос. В 1992 году Главой Коми стал Юрий Спиридонов и мне, тогда уже состоявшемуся человеку, предложили должность руководителя Госкомиздата республики (ныне Агентство по СМИ). Начал работать, но скоро осознал, что это не мое. Помню, как целый день сидел в кресле руководителя, а вечером, когда все сотрудники уходили домой, брал ключи и спускался в свой старый кабинет. Там я смотрел в окно, дышал родным воздухом и только в эти минуты чувствовал, что живу. И вот, когда пришла пора подводить первые итоги, я без лукавства попросил меня … отпустить. Юрий Алексеевич был мудрым руководителем, он понял и принял мое решение, хотя и сказал тогда: «Владимир Васильевич, ну ведь получается же у вас!».
Жизнь – колесо,
И у нее
Извечный есть каприз:
То поднимает высоко,
То опускает вниз.
– Возможно, это в вас отозвался коми характер.
– Вы знаете, современная коми молодежь решительней и смелее нас. Они проводят разные семинары, выставки, театрализованные представления, издают сборники современных коми песен и, главное, не боятся говорить на родном языке. Думаю, их ждет большое будущее. А значит и культура, и язык будут жить.
– Тикö из «Эжва Перымса зонка» чем-то был похож на каждого из нас, школьников. А каков сегодня он – современный коми герой?
– Я все время ловлю этот собирательный образ коми человека. Он сложный. И в своем произведении «Викинг» я уже показываю новый образ, в своих поступках выходящий далеко за пределы России и Коми земель. Но одно остается неизменным – в каждой своей работе я хочу подчеркнуть значимость коми народа, его душевную чистоту, преданность родине и решимость. Думаю, это у меня иногда получается.
– Не смотря на ваши 77, ловлю себя на мысли, что вижу перед собой юношу. В чем секрет долголетия?
– Да, я уже на четыре года пережил Сталина! Когда я лежал в больнице после инфаркта, в коридоре меня встретил мой лечащий врач с чайником в руках – нес напарникам по палате, чай попить – и он не на шутку перепугался: «Тимин, да вам нельзя таскать такие тяжести!». Я и подумал: «Что ж мне теперь, всю жизнь ходить калекой? Нет, не бывать этому». Как вышел из больницы, случайно попал в группу по лечебной физкультуре к врачу Половникову. Он-то и поставил меня на ноги. А когда я понял, что могу выполнять больше физических нагрузок, Половников сказал мне: «Пойдем, покажешь на что способен». И вот мы с ним поднимались по лестнице до тех пор, пока я не запыхался. Тогда он решил меня тренировать. В итоге несколько лет занимался гиревым спортом и даже достиг неплохих результатов. С тех пор я взял за правило – ни дня без зарядки, ни дня без прогулки!
– Оборачиваясь назад, вы можете многим похвастаться. Если бы ученые создали машину времени, хотели бы что-то изменить?
– Нет. Я прожил жизнь так, как прожил. Время не имеет сослагательного наклонения, и я ни о чем не жалею.
В небе гасли звезды,
Но зажглись другие.
Загадать не поздно
Вещи дорогие.
Старое умчалось,
Новое – не ясно.
Солнце улыбалось,
Да порою – гасло.
Большинство мечтает
Вслух или без слова,
В смерти не истаяв,
Возродиться снова.
Ждать мне чуда тоже?
Вряд ли то уместно.
Дал мне жизнь ты, Боже,
Вовремя и к месту.
Век людской наш краток,
Но – любовью крепкой
И природой предков –
Жив восьмой десяток.
Перевод Юрия ИОНОВА
Разговор окончен. Напоследок Владимир Васильевич шепотом, как будто в комнате кроме нас кто-то еще есть, делится своими, как он сказал «Наполеоновскими планами»! В небольшой холодной комнате, больше похожей на кладовку, писатель показывает мне внушительную папку: «Вот, моя будущая работа. Сборник стихов и прозы». Каждый день эти аккуратно набранные на старой печатной машинке листы бумаги приближают его к очередной затее. И вы знаете, я верю, что этот озорной парень с опытом взрослого человека, еще не все сказал нам, его верным и преданным читателям. Владимир Васильевич, дай Бог вам сил и терпения. А мы будем ждать.
Беседовала Нина НОВИКОВА,
безнадежная поклонница творчества В.Тимина