Ребекка Дан
Наш секрет
Издательский EPUB https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=22578576&lfrom=202213444
«Наш секрет»: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; Харьков, Белгород; 2016
ISBN 978‑617‑12‑1989‑2, 9786171219885
Аннотация
Он – школьный учитель. Она – его ученица. Их связь оказалась сильнее предрассудков, логики и закона. Они решились бежать от всех только для того, чтобы сохранить свою любовь. Но судьба разлучила их на долгие семнадцать лет. И вот Тодд и Дарси встретились снова. Почти забытые чувства готовы вспыхнуть с новой силой, но… У нее своя жизнь. У него любимая жена и дочь. У каждого свои секреты. Расстанутся ли они со всем этим за глоток страсти?..
Ребекка Дан
Наш секрет
© Amderley Books Ltd, 2016
© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2016
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2016
Когда Тодд Лэндли снова появился в жизни Дарси, то чуть не убил ее.
Был полдень первого по‑настоящему теплого дня в Северном Норфолке. Играющая всеми красками весна влекла птиц к берегу, а лондонцев прочь из города. На выходной выдалась солнечная погода. Это казалось непривычным и тревожным, как снег на Рождество. Многие тут же ринулись на побережье, чтобы провести конец недели, валяясь полуголыми на галечных пляжах, дрожа от холода и представляя себе, что они на Канарах.
Как человек, занятый в сфере общественного питания, Дарси привыкла проводить теплые деньки в кухне и, потея, готовить вкусную еду для модных вечеринок на природе, где мужчины среднего возраста хлебали «Вдову Клико» прямо из бутылок и делали вид, что танцуют под песни группы «Genesis».
Но в эти выходные все изменилось.
Еще несколько месяцев назад Дарси согласилась двадцать минут готовить перед публикой в первый день трехдневной продуктовой ярмарки, которую проводили возле дома, расположенного недалеко от ее коттеджа. Это мероприятие носило сомнительное название «Кулинарный театр», навевавшее мысли о шуме, гаме и неизбежных провалах. Этого должно было хватить, чтобы Дарси отказалась, – даже несмотря на гонорар в двести фунтов, который позволял заплатить за электричество, чего она не делала вот уже третий месяц, – но, поскольку ее уже добавили в онлайн‑программу шоу и она благосклонно относилась к возможности хотя бы временно оказаться выше черты бедности, Дарси согласилась.
Она дожила до обеда, и это было чудом, поскольку ее день начался в три часа, когда позвонила ее склочная сестра Элис. Как раз накануне Дарси выпила несколько коктейлей с белым вином и содовой. Но она подозревала, что содовой в них почти не было, одно вино, поэтому столь ранний звонок сестры ее, мягко говоря, не порадовал.
Дарси откинулась на подушки, прижав трубку к щеке и закрыв глаза. Элис продолжала шипеть и плеваться на другом конце провода. Она, как обычно, начала угрожать, что продаст коттедж Дарси, – с трудом выговаривая слова по мере того, как алкоголь начинал брать свое, но ни на секунду не прекращая перечислять все обиды. В последнее время она звонила так часто, что Дарси уже ничему не удивлялась. Однако ее все еще задевало, что Элис предпочитала дождаться поздней ночи, прежде чем набрать номер сестры. Однажды Дарси предложила сестре звонить днем, но Элис возразила, что она звонит так поздно неспроста, что это как‑то связано с ее проблемами с мочеиспусканием, и начала пространно рассуждать о том, какие части ее тела пострадали при беременности больше всего. Поэтому сейчас Дарси решила промолчать, решив, что не переживет еще одного рассказа об ужасах беременности и недержания мочи.
Когда Дарси начала вспоминать старые претензии сестры, которые Элис забыла упомянуть в этот раз, то решила, что, возможно, стоит отключить телефон. Ничто так не бесило сестру, как короткие гудки в трубке во время ее хорошо отрепетированного, но дурно исполненного унылого представления. Дарси положила трубку, спустилась в кухню, заварила крепкий кофе и устроилась на стуле возле плиты. Клякса, пес породы бордер‑колли, тут же перебрался из своей корзины к ней на колени и закрыл глаза, согревая ей ноги в ожидании восхода солнца.
Недостаток свежего воздуха, одуряющий аромат перезрелого сыра и росы в главном шатре напомнили Дарси о том, как в детстве она просыпалась в душной палатке в детском лагере в Европе, чувствуя, что вот‑вот задохнется. Плотная масса людей в мокрых от пота футболках медленно передвигалась. Насколько Дарси смогла понять, она подошла как раз в тот момент, когда люди начали потихоньку разбредаться, поняв, что сообщение, будто возле стойки с сэндвичами видели Хестона Блументаля[1], оказалось ложным: известного повара спутали с каким‑то субъектом, который носил похожие очки. Толпа потихоньку рассасывалась, но ушлые продавцы из палаток решили воспользоваться моментом и принялись наперебой предлагать прохожим бесплатно попробовать свой товар, поэтому быстро попасть куда‑то на этой ярмарке оказалось не более реальным, чем пробиться в первую фан‑зону на концерте группы «One Direction».
Благодаря обрывкам фраз и музыки, доносившимся со сцены, «Кулинарный театр» найти было легко, хотя весь этот шум больше напоминал неумелую проверку звука перед концертом, чем связное представление. Звук был плохим, да и картинка от него не отставала. Парень из Саффрон Спайс Лаунж суетился возле подгоревшего королевского виндалу с креветками перед какими‑то стариканами, которые подошли сразу после окончания очередного мастер‑класса по кулинарии. Дарси, остановившись с блюдами азиатской кухни неподалеку, всерьез задумалась, не стоит ли все бросить и сбежать, сославшись на боль в почках или что‑нибудь подобное.
И в тот момент, когда Дарси размышляла о путях к отступлению, она заметила его.
Она очень удивилась, потому что он стоял всего в паре метров от нее. Он был так близко, что, если бы она открыла рот и произнесла его имя, он наверняка бы поднял голову и посмотрел на нее.
Дарси замерла – должно быть, она ожидала, что он растворится в воздухе, – и попыталась понять, почему разум постоянно проделывает с ней подобные фокусы. Призрак этого человека преследовал ее многие недели. Иногда казалось, что она видит его краем глаза, но стоило повернуть голову, как он исчезал, словно привидение, за которым гоняются кошки. Неужели это от переутомления?
В этот момент он улыбнулся чему‑то, и Дарси поняла, что он реален.
Ее он не заметил и начал удаляться, протискиваясь сквозь толпу. Красивый и высокий, он был виден издалека. Сердце Дарси забилось быстрее, и она начала пробираться следом, хотя было сложно передвигаться с рюкзаком за плечами и кучей коробок с едой в руках. Он подошел к группе людей, покупавших домашний хлеб, и заговорил с темноволосой женщиной. Маленькая светленькая девочка в желтом летнем платье радостно уцепилась за его левую руку.
Казалось, что сердце Дарси сейчас разорвется, но все равно она пыталась не потерять из виду мужчину, который как раз направился к выходу из шатра. Неожиданно толпа расступилась, и Дарси, затаив дыхание, рванулась вперед, но дорогу ей внезапно преградили три медсестры, толкавшие инвалидные коляски вдоль очереди за дизайнерским уксусом.
Дарси шумно перевела дух и запаниковала, потеряв его в толпе. Заметив ее нетерпение, медсестры попытались посторониться, но людей было слишком много и у них ничего не получилось. Они принялись извиняться, и у Дарси от смущения выступили слезы на глазах.
– Все в порядке, не беспокойтесь, не беспокойтесь, – сказала она, стыдясь своего поведения.
Дарси охватило отчаяние. Влажность в шатре стала практически непереносимой.
К моменту, когда ей удалось обойти инвалидные коляски, он уже вышел из шатра и, спускаясь по пологому склону холма, был на полпути к парковке. Ладони Дарси вспотели так, что коробки угрожали в любой момент выскользнуть у нее из рук. Тем не менее она не хотела их оставлять, почему‑то считая, что к ней тут же подскочит какой‑нибудь мужчина с планшетом и решительным образом попросит пройти на сцену. Дарси начала активнее работать локтями и плечами, продираясь к выходу. При этом она понимала, что производит на публику не самое приятное впечатление: какая‑то женщина среднего возраста возмутилась, когда Дарси толкнула ее, а молодой отец крикнул ей вслед что‑то яростное, когда она зацепила его маленького сына за руку.
– Простите, – выдохнула она, не останавливаясь. – Мне очень жаль!
Наконец Дарси выбралась из шатра и глотнула свежего воздуха. Ей тут же захотелось позвать его по имени, но волнение, охватившее ее, не давало произнести ни слова. Дарси просто неуклюже бежала за мужчиной, словно ребенок, который пытается догнать недовольного отца. Белый передник хлопал по ногам и сильно мешал.
Остановившись посредине поля, Дарси согнулась, тяжело дыша и беспомощно наблюдая, как он садится в черный «ауди». Брюнетка посадила малышку на заднее сиденье, пристегнув ее ремнем безопасности, а сама, весело рассмеявшись, села впереди – словно заметила Дарси, которая стояла на холме, потея и тяжело дыша, и решила унизить ее, показав, какая у них дружная семья, а заодно лишний раз напомнить, что Дарси суждено навсегда остаться лишь незаметным, никому не нужным зрителем.
Если она ничего сейчас не предпримет, эта женщина будет права!
Автомобиль начал сдавать назад. Дарси запаниковала, наблюдая, как он осторожно развернулся и присоединился к пробке у ворот. Подъездная дорожка, ведущая к дому, была достаточно узкой, поэтому разминуться двум машинам было невозможно. «Ауди» затормозил, задние габариты вспыхнули красным светом.
Дарси поняла, что это ее шанс. У нее было не более тридцати секунд. Поэтому она отбросила рюкзак и коробки и ринулась вниз по лужайке к месту, где подъездная дорожка делала резкий поворот. Она собиралась хотя бы запомнить номер машины или еще раз посмотреть на нее. Но когда она приблизилась к дорожке, машина как раз подъехала к воротам. Водитель нетерпеливо нажал на газ.
Он вот‑вот должен был исчезнуть навсегда. Желание выбежать вперед и остановить его возникло мгновенно.
В последний момент он, должно быть, заметил ее, потому что машина, взвизгнув тормозами, остановилась. Удар был похож на резкий толчок, и Дарси очутилась на покрытой гравием дорожке. Казалось, она просто присела отдохнуть после утомительной прогулки.
Хлопнула дверца машины, послышался плач ребенка, женщина вскрикнула, и Дарси очнулась от оцепенения. В правом бедре чувствовалась острая боль. В этот момент он присел на корточки рядом, приобнял ее и спросил, все ли с ней в порядке.
Он еще не узнал ее.
– О боже! О боже!
Его жена билась в истерике и причитала, словно это ее сбило полуторатонное порождение немецкой инженерной мысли.
– Не двигайтесь! Вы в порядке? Только не двигайтесь!
Любой посторонний человек решил бы, что он совершенно спокоен, но Дарси услышала в его голосе нотки паники.
В этот момент он взглянул ей в лицо и снял солнцезащитные очки. Глаза Дарси наполнились слезами.
Очень медленно он повторил слова жены:
– О боже…
Его глаза не изменились. Они были такими же зелеными и внимательными, как и прежде. Он казался старше и увереннее, словно тот человек, каким она его знала, был лишь черновиком.
Он убрал руку и добрых пять секунд молча смотрел на нее в упор. Ноги Дарси, оценив драматичность момента, а может, просто ощутив нанесенный ущерб, начали дрожать. В кронах вишен, которые росли вдоль гравийной дорожки, стайка зябликов продолжала щебетать как ни в чем не бывало.
– Вы в порядке? Вы в порядке? Вы в порядке? – продолжала кричать его жена, но ее вопрос был скорее утверждением.
Он понурился, а Дарси прикрыла глаза ладонью. Так они и сидели рядом на дорожке, словно это было окончанием чего‑то, что началось давно, какой‑то драмы, завершающий аккорд которой прозвучал лишь сейчас.
Когда Дарси подняла голову, то увидела, что его жена что‑то набирает пухлыми пальцами на экране айфона. С обеих сторон уже успела образоваться очередь из машин, которые осторожно объезжали неудачно стоящий «ауди». Некоторые водители считали своим долгом резко нажать на газ, вероятно, тем самым выражая недовольство неожиданной пробкой в выходной день. Другие смотрели на Дарси тем пустым взглядом, который обычно приберегают для слабоумных и мертвецки пьяных людей.
– Святой Боже, Джастин! – взвизгнула жена, заглушив всхлипывания ребенка.
Дарси посмотрела ему в глаза.
– Джастин? – прошептала она, не веря собственным ушам.
– Пожалуйста… – пробормотал он.
В его глазах был такой страх, что больше ничего не надо было говорить.
Дарси посмотрела на свои ноги. Джинсы остались целы. Никаких видимых повреждений вроде торчащих костей или вывернутых коленных чашечек не было. Она могла бы сделать вид, что сильно пострадала, но, не обращая внимания на боль, сказала как можно громче:
– Я в порядке.
Он тяжело вздохнул – то ли от облегчения, то ли от отчаяния. У его жены опять началась истерика. Она крикнула, чтобы Дарси не двигалась, велела Джастину отдать ей свой пиджак, а дочери, которая замерла от ужаса на заднем сиденье, приказала оставаться на месте и не выходить из машины.
– Не двигайся, Мэдисон! – И она снова заорала в трубку: – Он сбил человека, Шери, черт, Шери, он сбил человека!
Было не ясно, говорит она с диспетчером службы спасения, с которым успела так быстро перейти на «ты», или с подругой. В любом случае, Дарси почувствовала острую жалость к человеку на другом конце линии. Она ухватилась рукой за бампер и поднялась на ноги.
– Вы в порядке? Ногой двигать можете?
Одной рукой он аккуратно поддерживал ее спину, а другой взял за локоть, чтобы она не упала.
Дарси осторожно потрясла пострадавшей ногой и почувствовала, как напрягся Джастин, когда она поморщилась. Было очень больно.
Его жена по‑прежнему стояла возле машины, опершись обеими руками о дверцу и согнувшись, словно собиралась вот‑вот родить. А потом снова заголосила:
– Джастин! Джастин! О боже, Джастин!
Он обернулся и посмотрел на нее так, словно не мог понять, кто эта истеричная, полная женщина с красным лицом, огромными золотыми кольцами в ушах и серым от загара в солярии лицом.
– Иззи, – крикнул он дрогнувшим голосом, – с ней все в порядке!
Он указал на Дарси, словно она была каким‑то животным, которое ее дочь, возможно, захочет погладить.
Где‑то слева от «ауди» Дарси заметила одну из распорядительниц ярмарки в блестящей накидке. Она с решительным видом приближалась к ним, явно намереваясь перемахнуть через стоявшую рядом «тойоту» и ликвидировать хаос. Но невольно лишь усилила его, начав искать свидетелей случившегося, хотя большинству из них было под девяносто лет и зрение у них было плохое.
Джастин взглянул на Дарси, но не успел он открыть рот, как ее посадили в инвалидное кресло и куда‑то повезли. Видно, санитар из больницы святого Иоанна, которого заставили весь день дежурить на ярмарке, одурев от скуки, решил хоть как‑то развлечься. А жена Джастина все не унималась. Она продолжала выкрикивать его имя снова и снова, словно он довел ее до самого яркого в ее жизни оргазма.
Весь день до вечера Дарси провела в очереди в отделении травматологии, ожидая, пока ее примет врач. Когда она наконец попала в кабинет, он быстро осмотрел ногу и сказал, что это просто ушиб. И это после того, как ей пообещали тщательное обследование! Из‑за всего, что произошло, Дарси хотелось хорошенько приложиться к бутылке, но она подозревала, что это не пойдет на пользу, поскольку она приняла болеутоляющее средство. Однако Дарси все равно позвонила старой подруге Нелл, в общих чертах рассказала о том, что случилось, и предложила встретиться, выпить бутылочку мерло, спокойно пообщаться и все проанализировать. Нелл начала с того, что громко выругалась, а после расплакалась от жалости к подруге.
Местный бар «Графин» с готовой едой и вином был их излюбленным местом. У его владельца Матье, француза, переехавшего в их края из Бордо, был отменный вкус и нюх на хорошие сыры. В переоборудованном из сарая баре царил прелестный беспорядок из поставленных вверх дном дубовых бочек, шума, гама и фона из заунывных песен Лео Маржан.
Бар стал очень популярным сразу после открытия, поскольку в нем удалось воссоздать атмосферу французского села в английском пригороде. Но так было до статьи в газете «Гардиан», иронически названной «Тайный Норфолк», после которой в бар набежали дачники и разнокалиберные клерки, требуя американских вин, лучшего освещения и большего ассортимента дерьма в меню. Всего лишь неделю назад Дарси с ужасом наблюдала, как истеричная мамочка требовала апельсиновый сок с газированной водой, рыбьи палочки и спагетти для своих троих не менее истеричных малолетних отпрысков.
В тот вечер в баре яблоку негде было упасть. Внутри было тепло и немного душно, словно там что‑то варили. Матье распахнул все окна, впуская вечернюю жару и звуки уличного концерта. Он приготовил столик для подруг возле окна, поставив на него бутылку с кларетом «Сент‑Эмильон» и тарелку со своим лучшим камамбером.
Сев и наполнив бокалы, Дарси посмотрела через окно на покрытый гравием двор бара и вспомнила водителя «ауди», который помог ей подняться с земли всего несколько часов назад. Тогда на его лице отразились удивление и боль, словно кто‑то ударил его коленом в пах. Его грусть стала болезненным напоминанием об их последней встрече. При одной мысли об этом Дарси становилось не по себе.
Отогнав неприятные мысли с помощью глотка вина, она взялась за камамбер и, вытирая пальцы, подумала, что ей стоит готовить больше блюд с мягким сыром. Она где‑то читала, что он хорошо сочетается с малиной и черным перцем.
В бар вошла Нелл. Она помахала Матье и начала пробираться через толпу возле стойки. Сев за стол перед Дарси, она молча взяла свой бокал, словно его вес придавал ей уверенности.
Дарси подумала, что подруга выглядит очень хорошо. Завитки темных волос мягко спадали на плечи, а кожа слегка раскраснелась то ли от быстрой ходьбы, то ли от предвкушения небольшого возлияния. Нелл уже год пыталась забеременеть, поэтому пить ей не стоило, но она всегда была рада сделать исключение, если находился подходящий повод вроде свадьбы, дня рождения или непредвиденной аварии на дороге.
– Значит, тебя сбила машина, которая скрылась с места происшествия, – начала Нелл и замолчала, видимо ожидая, что Дарси объяснит, почему она не лежит в больнице, закованная в гипсовый панцирь и с кислородной маской на лице.
Пока что Нелл знала лишь то, что Дарси рассказала ей по телефону: что «ауди» сбил ее, но она почти не пострадала. Она не сказала, кто сидел за рулем. Такое можно было рассказать только лично.
– Ну, не совсем так, – осторожно возразила Дарси. – Сбить‑то сбила, но никуда не уехала.
– Вероятно, потому что ты застряла под передним бампером, – предположила Нелл. Она взяла Дарси за руку и улыбнулась. – Боже, Дарс, ты точно в порядке?
За время, которое прошло с момента происшествия, нога Дарси приобрела ярко‑фиолетовый оттенок и начала пульсировать, словно медленно умирающее животное. Однако рентгеновские снимки и безразличие, с которым врач диагностировал ушиб мягких тканей, убедили ее, что беспокоиться не о чем. Он посоветовал пойти домой и заняться самолечением, а значит, пригоршня болеутоляющих пилюль и немного вина должны были справиться с этой задачей.
– Думаю, да, – ответила она, кивая. – То есть нога болит, но могло быть и хуже.
– Должно быть, он хорошо газанул, – заявила Нелл с такой тревогой на лице, что Дарси захотелось обнять подругу.
Она покачала головой, решив, что сейчас самое время попытаться оправдать водителя.
– Нет, это все моя вина. Я выбежала на дорогу перед машиной.
– Правда? Зачем?
В голосе подруги чувствовалось недоверие. В этом не было ничего удивительного, потому что Дарси, как и большинство людей, была благоразумным человеком, который не станет бросаться под колеса почем зря.
Дарси лихорадочно пыталась придумать, как лучше сообщить неожиданную новость. Нелл тем временем продолжала строить догадки.
– Должно быть, он ехал на чем‑то неподходящем?
– Например?
– На «лексусе», «БМВ», «порше»… – принялась перечислять Нелл, словно лишь определенные марки автомобилей имели право принимать участие в дорожно‑транспортных происшествиях.
– Не подходящем для чего? – возмутилась Дарси.
– Для сельских дорог.
– Это была продуктовая ярмарка недалеко от трассы, – пояснила Дарси. – А ты, между прочим, водишь «мерседес», – напомнила она на случай, если Нелл забыла.
– Да, но я не сбиваю людей. Так что у него была за тачка?
Дарси улыбнулась.
– «Ауди».
Нелл покачала головой и отпила вина.
– Как типично.
– Не уверена, что я ощутила бы разницу, если бы на его месте был «форд».
По лицу Нелл было понятно, что она не согласна, но решила не возражать.
– Ты записала номер?
Дарси отпила вина и кивнула.
– Распорядитель ярмарки записала.
– Будешь подавать в суд?
– Нет, – быстро ответила Дарси и нахмурилась. – Это же всего лишь синяк.
Нелл начала что‑то подозревать. Она откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на подругу.
– Почему у меня такое ощущение, что ты что‑то скрываешь, Дарс?
Дарси покачала головой, разглядывая мерло, наслаждаясь его богатым цветом и тягучестью, наблюдая за тем, как на стенках бокала образуются «винные ножки»[2]. Много лет она думала, что когда говорят «винные ножки», то имеют в виду пьяного человека (наконец Матье осторожно объяснил, что она не права, тем самым избежав возможных недоразумений во время его вечеров дегустирования вина).
Дарси резко выдохнула и посмотрела подруге в глаза.
– Это строго между нами.
«Графин» был не тем местом, где посетители обращают внимание на людей за соседними столиками, но Дарси все равно подалась вперед, и теперь ее светлые волосы частично прикрывали лицо.
– Это был Тодд. Тодд Лэндли был за рулем.
– Боже!
Нелл прикрыла рот рукой. Подруги молча смотрели друг на друга, а вокруг шумели и веселились люди.
Спустя минуту Нелл, казалось, очнулась, хотя по‑прежнему крепко держалась за край стола, словно опасаясь, что он убежит.
– Но это же вроде как была авария…
– Да, что‑то вроде того, то есть это была моя вина. Я выбежала… я пыталась остановить его.
Нелл недоуменно уставилась на подругу.
– Что?
– Я запаниковала.
Нелл не сводила с нее пристального взгляда.
– Из‑за чего?
Дарси понимала: то, что она бросилась под машину, объяснить сложно, учитывая, что она не была офицером полиции, телохранителем или каскадером.
– Он уезжал, – негромко ответила она. – Я хотела его остановить.
– И решила убить себя?
Подумав о том, чем все могло закончиться, Дарси отхлебнула вина.
– Все было не так. Я не успела ничего обдумать. Не было времени… я просто выбежала на дорогу.
– Сколько человек это видели?
– Очень много, – ответила Дарси, почувствовав, как внутри все похолодело. – Он был с женщиной и маленькой девочкой. То есть с женой. Он был с женой и дочерью.
– Святой Иисусе!
Обычно мужчина с женой и дочерью особого фурора не производит.
«А сегодня произвел», – грустно подумала Дарси, отпив еще немного вина.
– Он точно узнал тебя?
Дарси скептически покосилась на Нелл.
– Прости, – быстро добавила та.
Она молча разлила остатки вина по бокалам и, подняв пустую бутылку, посмотрела на Матье взглядом сотрудника Центра телефонного обслуживания, к которому только что поступил звонок о возможном теракте и который пытается не паниковать и побыстрее вызвать начальника.
– Так что он сказал, Дарс? Когда узнал тебя, я имею в виду.
– Немного. Почти ничего. Вокруг были люди… мы оба были в шоке. – Она заколебалась. – Но… жена назвала его Джастином.
На лице Нелл отразилось смущение, но в следующее мгновение она поняла.
– Он изменил имя, – вздохнула она. – Так он смог исчезнуть с лица планеты.
– Логично, – согласилась Дарси, откусывая кусочек сыра.
О том, что почувствовала невероятное облегчение, когда поняла, что он не мертв, она решила не упоминать.
Нелл помолчала. Одна мысль сменяла другую. Дарси не удивилась бы, если бы голова подруги начала вибрировать от столь сильного напряжения.
– Возможно, это было не случайно.
– Нет, не может быть. Я заметила машину, а потом…
Нелл покачала головой и подалась вперед.
– Нет, я имею в виду, что он оказался там неспроста. Ты сама говорила, что он тебе на каждом углу мерещится. Возможно, ты была права. Может, он следит за тобой.
Дарси решила не напоминать, что Нелл говорила, будто эти галлюцинации возникают от злоупотребления алкоголем и недостатка сна. Она просто пожала плечами.
– Возможно. Я не знаю. Я не знаю.
Нелл нахмурилась.
– Хорошо, хорошо. – В отличие от Дарси, Нелл в школе очень хорошо давалась математика. Она обычно решала проблемы, прибегая к логике. – Давай посмотрим на факты. Даже если он следил за тобой, я сомневаюсь, что он будет и дальше это делать. Если в дело вмешается полиция.
Дарси сглотнула.
– Но мне надо с ним поговорить, Нелл.
Нелл придвинулась ближе, чтобы Дарси не проигнорировала то, что она собиралась сказать.
– Нет ничего такого, что вам надо обсуждать, – с нажимом сказала она. – Серьезно, не о чем говорить. Для вас обоих было бы лучше, если бы вы никогда не встречались.
Дарси промолчала. Да и возразить ей было нечего.
– Ты знаешь, что я права, Дарси, – мягко добавила Нелл.
Возле столика материализовался Матье со второй бутылкой вина. Он аккуратно поставил ее перед Дарси и сказал:
– Прошу. – Потом сжал ее плечо и отошел.
– Так какая у него жена? – спросила Нелл, схватив бутылку и наполнив бокалы почти до краев.
– Не его тип.
– Ты не знаешь, какой тип его.
– Я знаю, что она к нему не относится, – возразила Дарси.
– Думаешь, она поняла, кто ты такая?
Дарси отрицательно покачала головой.
– Я очень в этом сомневаюсь. Она просто стояла возле машины и выкрикивала его имя. Она толком на меня ни разу не посмотрела.
– Вот беда! – подытожила Нелл, хотя это и так было очевидно.
По мере того как количество вина во второй бутылке уменьшалось, их разговор постепенно перешел на будничные темы – вроде длины тормозного пути автомобиля, сложности онлайн‑календаря месячных Нелл и достоинств (или их отсутствия) вегетарианства. Заканчивая камамбер, Дарси не удивилась тому, что ей захотелось встать на сторону вредных продуктов, от которых повышается риск сердечного приступа.
Она как раз допивала последний бокал мерло, когда снова появился Матье с двумя высокими тонкими бокалами для шампанского и бутылкой «Лоран‑Перрье» в ведерке со льдом. Он установил рядом маленький столик, на который поставил ведерко.
– От джентльмена у бара, – сообщил он с улыбкой, приподняв одну бровь.
Дарси резко обернулась и встретилась взглядом с Заком Фостером.
По идее, Дарси и Зак встречались, хотя делали они это довольно беспорядочно. В то время как Зак жил в Лондоне и работал посменно врачом в отделении скорой помощи, Дарси бо́льшую часть вечеров и выходные проводила за работой. Основой для долговременных отношений служат приятное общение и общие планы, чего нельзя было сказать о Заке и Дарси. Он, бывало, появлялся у нее без предупреждения и на следующее утро так же быстро исчезал. Дарси не оставалась в долгу и могла неделями не отвечать на его звонки. Поводы для ссор они тоже поделили поровну. Когда Зак – по его же словам, «испорченный, эгоистичный и состоятельный человек» – появлялся в Норфолке, то предпочитал останавливаться либо у себя в пляжном домике, либо в коттедже Дарси в зависимости от того, какие между ними в тот момент были отношения.
Кроме всего прочего, когда Дарси познакомилась с Заком, он как раз разводился со своей женой Октавией, которая, как показалось Дарси, была всем понемногу – немного дизайнером драгоценностей, немного колумнистом для журнала «Татлер», немного буйно помешанной. Дарси не была с ней знакома, лишь видела ее фотографию в бумажнике Зака, а также на его странице в Facebook. Это была высокая светловолосая женщина в кожаной широкополой шляпе, какую любила носить до замужества Кейт Миддлтон, высоких сапогах фирмы «Деберри» и с надутыми губками, над которыми явно потрудился пластический хирург.
Недавно Дарси узнала, что виновником их развода был именно Зак.
Дарси повернулась к подруге. Нелл как раз наливала шампанское в бокалы.
– Я узнала настоящую причину, почему Октавия разводится с Заком. Она отличается от той, что он мне называл, – сообщила Дарси.
– Ох… – вздохнула Нелл, словно они обсуждали местную знаменитость, а не парня Дарси. – Ну давай, удиви меня. Азартные игры? Алкоголь? Постоянные измены?
Дарси сделала паузу. Бывали времена, когда Зака можно было обвинить во всем этом.
– Она застала его в туалете культурного центра «Барбикан», где его же свояченица делала ему минет.
– Господи Иисусе! – удивилась Нелл, отпив вина.
– Да, – кивнула Дарси.
Она еще не успела обсудить этот факт с Заком, потому что узнала об этом лишь накануне вечером.
– Сестра Октавии? В «Барбикане»? – переспросила Нелл, словно была не в силах решить, что хуже.
Дарси кивнула.
– Я знаю. Большинство людей выбрали бы бар или клуб, но не Зак. Ему хотелось привнести в процесс немного искусства.
Нелл глупо хихикнула.
– Боже, бред какой‑то!
На самом деле Зак нравился Нелл сильнее, чем она была готова признать. Дело в том, что он очень сильно отличался от бывшего парня Дарси, который постоянно занимался тем, что играл в видеоигры, ел пиццу и тратил деньги Дарси. В глазах Нелл то, что у Зака была хорошая работа, степень и должность консультанта, перевешивало все его недостатки. Хотя она была также очарована его обаянием, белозубой улыбкой и тем фактом, что его мать была родом из Андалусии. Благодаря последнему обстоятельству Зак, как и большинство мужчин родом из этого испанского края, был похож на французского актера Оливье Мартинеса.
Дарси познакомилась с ним на одной из тех глупых вечеринок в Фулхэме с приглашенными журналистами, где полно людей с серьезными инвестициями в недвижимость и дорогие автомобили, поэтому из угощений там были лишь дешевое кава, белое игристое вино, и соленое печенье. К полуночи они уже зажимались на лестнице, а над их головами небо освещали вспышки фейерверка. Дарси вспомнила, как про себя улыбалась в тот момент и думала, насколько все удачно получилось. У нее до сих пор не зажил шрам на спине после секса на полу.
– Честно говоря, я не понимаю, к чему эти широкие жесты, это шампанское… – Дарси отрешенно отхлебнула из бокала. – Мне хватило бы сообщения или телефонного звонка.
Нелл схватила ее за руку и крепко сжала.
– Дай ему шанс! Я хочу, чтобы ты была счастлива. Впусти в свою жизнь любовь.
Дарси прищурилась.
– Даже несмотря на то, что эта бесчувственная скотина постоянно изменяет жене?
Нелл усмехнулась, откинулась на спинку стула и положила в рот кусочек сыра.
– У всех свои недостатки.
– Да, но у него они просто ужасные.
Дарси глотнула вина.
Нелл откашлялась и незаметно кивнула в сторону Зака.
– Насколько я поняла, ты не хочешь обсуждать мистера Лэндли и то, как паршиво он водит машину, когда рядом Зак?
– Вообще‑то, – пробормотала Дарси, – мистер Лэндли очень хорошо среагировал и вовремя затормозил.
– Ну вот, Зак идет сюда, – заметила Нелл, широко улыбаясь, и сквозь стиснутые зубы добавила: – так что определись.
– Конечно, нет, – быстро ответила Дарси, почувствовал легкую боль в бедре.
Ей стало дурно от одной только мысли, что Зак может обо всем этом узнать и вмешаться. Пару секунд спустя ей на плечо опустилась прохладная ладонь.
– Buenos noches, senoras[3].
У Зака был очень приятный испанский без противного британского акцента, какой бывает у какого‑нибудь старикана, попавшего по путевке в Коста‑Бланку. А еще от него приятно пахло чем‑то мускусным. Наверное, «Кельвин Кляйн».
Дарси взглянула на Нелл, желая убедиться, что подруга ее поняла, но Нелл не обращала на нее внимания и глупо улыбалась Заку, лопоча что‑то про его приезд из Лондона и шампанское, которое им так понравилось.
– Всегда рад стараться, – ответил Зак. – Должен сказать, что мне нравится цвет твоих волос, Нелл. Тебе идет.
По всей видимости, его похвала не показалось Нелл странной, хотя она никогда в жизни не перекрашивала волосы в другой цвет.
– Спасибо большое, – растаяла она.
Зак повернулся к Дарси, по‑прежнему не убирая руку с ее плеча.
– Как тебе напиток, детка? Я знаю, что ты любишь шампанское.
Он нагнулся и поцеловал ее в макушку.
«Похоже, у него сегодня хорошее настроение», – подумала Дарси.
В последнее время Дарси все чаще сталкивалась с тем, что ей сложно угадать настроение Зака. Оно было переменчивым, как погода в марте, хотя она уже начала понимать, как оно связано с потреблением кофе. Коллеги Зака по больнице знали, что с ним лучше не разговаривать и даже не подходить к нему, пока он не выпил дежурные три чашки кофе перед началом смены. Дарси даже вывела теорию, что если рядом с больницей продают кофе, то шансы больных на выздоровление значительно возрастают.
Держа в руках бокал с красным вином, Зак, не говоря больше ни слова, сел рядом с Дарси. Почесал заросшую щетиной щеку и почувствовал, что она ему не очень рада.
– Ты давно приехал, Зак? – весело спросила Нелл.
– Сейчас же выходные. Я здесь весь уик‑энд. – Наклонившись, он положил ладонь на колено Дарси и потянулся за бутылкой с шампанским. – Пузырьки, – сказал он, до краев наполняя их бокалы. – Вам обеим явно не хватает этих пузырьков.
Дарси на секунду задумалась, что бы он сказал, если бы она сейчас предложила ему отвалить вместе с этими пузырьками.
– Так о чем вы разговариваете? – спросил он, развалившись на стуле.
Посмотрев Нелл в глаза и пытаясь выкинуть Тодда Лэндли из головы, Дарси одним глотком осушила свой бокал, оставив на донышке совсем немного.
– Хорошая девочка, – пробормотал Зак и, наклонившись, перевернул бутылку вверх дном.
– Тебе будет неинтересно, – ответила Дарси. – Мы обсуждали любовь и моногамию при длительных отношениях.
В этот момент, не давая Заку возможности огрызнуться, в их диалог вмешалась Нелл, начав тараторить всякую ерунду про плодовитость, акупунктуру и состав спермы своего мужа Саймона. Дарси молчала, с удовольствием слушая подругу и пытаясь игнорировать то, как Зак время от времени сжимает ее бедро. Она была рада, что для этого он выбрал то, которое не пострадало от встречи с «ауди» Тодда Лэндли.
Когда Нелл наконец сделала паузу, Зак поднял бокал и допил вино.
– Итак, Дарс, как ты?
– А как я?
– Ну, я тебя неделю не видел. Что у тебя нового, красотка?
– Немного, – пробормотала она, на самом деле имея в виду «Я узнала все о твоей любви к минетам в культурных центрах».
Дарси отвернулась и посмотрела в окно, где в надвигающихся сумерках цветущие вишни стали темно‑розового цвета. Она вспомнила Тодда и вздрогнула, но тут же выбросила его из головы.
– Поговори со мной, малышка, – шепнул Зак ей на ухо. – Ты не можешь игнорировать меня весь вечер.
Дарси подумала, что это неплохая идея, но в этот момент Нелл допила шампанское и поставила бокал на стол.
– Мне пора. Я сказала Саймону, что буду к десяти. Вот мы сейчас разговариваем, а я чувствую, что начинаю овулировать.
– Это же чудесно, – откликнулся Зак, словно Нелл заявила, что собирается покорить Эверест, но Дарси заметила, как он неодобрительно посмотрел на заставленный пустыми бокалами стол.
– Была рада повидаться, Зак, – сказала Нелл. <