Мнацаканян М.О.
Проблемы национальных культур, смыслов и ценностей, их взаимосвязи, тесно, органично связаны с проблемой о содержании и характере глобализации. Теоретическая постановка любых проблем о старых и новых ценностях в отрыве от проблем глобализации и интернационализации, малопродуктивна. Что касается проблем глобализации, то в отечественной обществоведческой науке за последние годы появились интересные работы таких авторов, как Володин Н.Г., Данилов А.Н., Кувалдин В.Б., Уткин А.И., Чешков М. и др. (1).
Глобализация, в сущности, - это формирование и утверждение целостности, взаимосвязанности, взаимозависимости, интегральности мира и восприятие его как таковой общественным сознанием. Это одновременно и сложный процесс и состояние, выражающее качественные ступени, стадии глобальности. Чтобы понять сущность данного феномена необходима совокупность теоретических подходов, требующих: а) структурно-целостного взгляда на систему совокупных взаимосвязей человека, общества, природы; б) исторического взгляда на становление глобальной системы интегральных государственных и национальных взаимосвязей, формирование и действие источников и факторов глобализации; в) раскрытие социокультурной сущности той основы, которая придает глобальности современного мира действительную целостность, органичность, составляя ее ядро; г) понимание состояния глобальной системы как перманентно кризисного, придающего ее противоречиям, кризисам и конфликтам характер антиномий, т. е. постоянного собственного воспроизводства.
Глобализация (от лат. globus - шар) затрагивает все сферы и взаимоотношения современного мира: от экономических, политических до социальных, культурных; от групповых, классовых до национальных, государственных. Ее изучают все обществоведческие науки через призму собственного предмета, проблематики. Социология придает вопросам глобализации особо важное значение прежде всего потому, что в центре глобального мира стоит социокультурное ядро системы и все основные свойства этого мира: характер взаимодействия и взаимозависимости; противоречия и конфликты; направленности и тенденции дальнейшей глобализации; характер взаимосвязи старых и новых ценностей и т.д. заложены в качестве субстанции в тех социальных условиях и факторах, которые оформились уже на начальных стадиях формирования данной целостности. О существовании такого ядра высказал суждение М. Чешков (2, с. 46).
|
|
Генезис процесса глобализации начинается с XVI века с стихийным формированием мирового рынка и установлением экономической взаимозависимости стран в системе метрополия-колония. Уже к середине XIX века в ходе разделения труда (Англия, Индия, Южная Африка, Австралия, Канада) четко проявляются черты экономической глобализации, а в начале ХХ века с формированием мирового хозяйства можно говорить о завершении этого процесса. Вместе с тем с полным политическим разделом мира в это же время на глобальной экономической основе формируется и политико-военная и дипломатическая глобальность. На таких позициях стоит и В.Б. Кувалдин (3). Мир вступает в полосу, когда формируются общие глобальные проблемы и противоречия, затрагивающие интересы всего человечества и в решении которых необходимы общие усилия. Глобализация мира становится историческим фактом. Первая мировая война, появление Лиги Наций, тоталитарных режимов, угрожающих миру новой мировой войной, новым разделом мира и т.д. ярко свидетельствуют об этом.
|
|
Но уже в недрах глобального мирового хозяйства и политической общности начинает набирать силу социокультурное ядро глобальности. Дело в том, что взаимосвязанные и взаимозависимые страны и народы в глобальном мире по своей внутренней социальной природе и структуре были разнородными. Подавляющее их большинство стояло на уровне докапиталистических форм развития, которым соответствовали и архаичные культурные ценности и смыслы. С крахом колониальной системы и появлением новых независимых государств Азии, Африки, Латинской Америки с начала 60-х гг. происходит процесс социокультурной трансформации освободившихся стран, формирование родственных с Западом структур при сохранении цивилизационных различий. Теперь все страны и народы, как элементы и части общесоциокультурной мировой системы, объединяет нечто общее, качественно единое, при сохранении их индивидуальности, своеобразия. На единой социокультурной основе складывается социокультурный плюрализм, плюрализм ценностей и смыслов.
Что включает в себя общая социокультурная основа? а) родственную современную социальную структуру, общими тенденциями стратификации и мобильности; б) схожие базовые логико-смысловые ценности культуры; в) престиж и высокая ценностность науки и научных знаний; г) ценности современных политических систем, демократии и плюрализма; д) современные образовательные системы, социальной защиты, медицинского обслуживания; е) наконец, современные средства массовой коммуникаций, средств связи, Интернет и т.д. Урбанизация, современные средства транспорта, новые технологии, экономические и иные фундаментальные структурные изменения стимулируют социокультурные процессы.
|
|
Было бы ошибочно социокультурные изменения в мире рассматривать как процесс распространения западных ценностей и культурных образцов на другие народы. Перед нами встает проблема интернационализации, которая в широком смысле, является важным источником и глобализации, и интеграции, объясняет характер сближения национальных культур, источники их развития. В интернационализации проявляется противоречивость глобализации и интеграции, отсюда берут начало три противоречивые тенденции: а) усиление интеграционных начал и стремлений к универсализации; б) формирование устремлений к многообразию, сохранению и упрочению национально-культурных ценностей и традиций, возможно полному раскрытию и использованию исторически заложенных в них потенций и источников саморазвития, приданию, таким образом, динамичности и полноты собственному развитию; в) накоплению факторов конфликтности. Фундаментализм в отношении культурных, религиозных идей ценностей и значений, полное неприятие иных культурных ценностей и идей, сопровождают развитие данной тенденции.
В самом деле вопрос - как и почему сама интегральная целостность становится источником развития субъектов, общностей социокультурного мира, не является праздным. Ведь внешняя экспансия - экономическая, политическая, социокультурная ("вестернизация"), осуществленная капитализмом (Англия, Нидерланды, Франция и т.д.), сама по себе, не может интегрировать мир и ничего в нашем аспекте не объясняет. Более того, сама внешняя экспансия, "выход" свойств и отношений капитализма и его "духа" за рамки первоначальных национальных границ и превращение их в свойство международной жизни, являются проявлениями более глубинных процессов и потребностей социокультурного развития человеческой общности.
Интернационализация (от лат. inter - между и natio - народ) действительно связана с процессами, происходящими между нациями, но генетически эти процессы формируются, подготавливаются во внутринациональной жизни, в ее недрах. Каждая нация обладает огромным творческим потенциалом, создает материальные и культурные ценности, ее научные открытия, произведения литературы, музыки, архитектуры и т.д., т.е. достижения, особенно великие, во всех сферах жизни, становятся достоянием всего человечества. Дело в том, что наиболее ценное, важное, возникшее в жизни нации, имеет тенденцию выйти за рамки национальных границ, включиться в международную жизнь. Эта тенденция со временем становится объективным и необходимым процессом (4, с. 122-128).
Выход всего ценного, социально значимого для общества и для человека за рамки, пределы национальных границ - это как бы исходный, начальный пункт интернационализации. Необходимо также, чтобы другие народы приняли эти ценности, культурные, научные открытия, технику, опыт и т.д., включили в собственную жизнь как часть собственной культуры, науки, техники и т.д., сами адаптировались к ним и их адаптировали к своей жизни. Это как бы второй этап, второй шаг в осуществлении интернационализации. Но главное и самое ценное здесь заключается в завершающем третьем этапе - в реализации могущественных потенций и сил интернационализации. Национальные ценности, созданные в недрах и усилиями одного народа не просто имеют тенденцию выхода за рамки его жизни, не только органически включиться в соответствующую сферу жизни народа принимающего, но теперь стать источником развития и прогресса его жизни, дать мощный импульс расцвету его культурной, духовной, научной жизни, экономики и т.д. В процессе интернационализации происходит проверка социальной ценности, значимости созданных в национальной жизни духовных, научных, материальных продуктов.
Именно в таком ее понимании и изложении интернационализация перестает быть процессом неуловимым, загадочным. Именно так и на такой основе происходит мировой прогресс, охвативший все сферы общества, все формы человеческих взаимодействий. Именно она, интернационализация, формирует явления международной жизни, резко расширяет диапазон доступных человеку возможностей, масштабов и пределов деятельности. Теперь сама международная жизнь, возникшая в результате интернационализации как ее продукт, становится ареной формирования новых ее предпосылок. Промышленная революция, развернувшаяся в Англии и сделавшая ее первой мировой промышленной державой, постепенно охватывает и другие страны, интернационализируется, подводя под возникший стихийно еще с XV-XVI в.в. мировой рынок мощную международную промышленную базу. Колониальная система и мировой рынок привели с середины XIX в. к мощной концентрации капиталов и решающих средств производства в немногих высокоразвитых странах, формированию хозяйства, в котором четко разделились слаборазвитые, зависимые и высокоразвитые, господствующие страны. Начинается такое хозяйственное освоение планеты, выгоды которой могли пожинать страны, монопольно владевшие решающими средствами производства, новыми технологиями, мощными финансовыми ресурсами.
Таким образом, интернационализация основных сфер и направлений жизни национально-этнических общностей, государств и видов жизнедеятельности человека становится уже в начале XX в. и формой проявления накопленных изменений на мировой арене, и механизмом их ускорения. Мы переживаем сейчас такой период развития международной жизни, когда результаты интернационализации, ее продукты в виде всемирного хозяйства и мощных ТНК, системы самостоятельных государств, научно-технической, технологической, информационной революций и т.д., становятся основой развития и прогресса конкретных национально-этнических общностей и государств. Особенно, когда речь идет о странах и народах, отставших в своем развитии и получающих разнообразную помощь и содействие от международных организаций и ассоциаций.
Указанные новые явления, однако, не меняют и не могут менять суть нашего основополагающего положения: интернационализация и сегодня предполагает выход чего-то сугубо национального и принципиально нового за первоначальные рамки, и который, прежде чем стать международным, интернациональным, должен где-то родиться из внутренних национальных источников саморазвития. Другое дело, что теперь эти национальные источники сами берут свое начало из продуктов прежней интернационализации, из накопленных ценностей, знаний и опыта. И то, что в научно-технических, технологических открытиях участвуют ТНК и другие интегрированные сообщества, суть явления уже не меняется.
В свете изложенного возникает важная проблема: почему интернационализация как объективное и необходимо прогрессивное явление и важный источник глобализации не обеспечивает полное и безоговорочное сближение наций и национальных культур? Почему культурный плюрализм - естественный и демократический в условиях интернационализации, перерастает нередко в культурную конфликтность, противостояние? Интернационализация, особенно с середины XIX вплоть до второй половины ХХ в., пробивала себе дорогу в условиях внешней экспансии, военно-политического и экономического раздела мира и господства в мировых отношениях небольшой группы высокоразвитых стран. В условиях, когда законы развития мирового хозяйства воспроизводили отношения отсталости, зависимости и неравенства, противоречия между группами стран и наций, формирующееся социокультурное ядро глобальности выступало в качестве носителя этой конфликтности. Положение коренным образом не изменилось и последующие после падения колониальной системы десятилетия.
Интернационализация и внешняя экспансия, в том числе и культурная - явления противоположные, несовместимые, как несовместимы демократический по существу процесс с диктатом и навязыванием иных, пусть даже прогрессивных, культурных ценностей и образцов. Теории "вестернизаций" как раз и выражают идеологию социокультурного экспансионизма. Правы те исследователи (В.Г. Федотова и др.), которые высказывают суждения, созвучные духу интернационализации: плодотворное взаимодействие национальных культур и культурных ценностей, их действительное сближение возможны на основе таких общих базовых ценностей, которые имманентно присущи всем культурам: ценность человеческой жизни, его прав, моральные нормы, ценности равенства, семьи, труда, коллективности, наука и знаний и т.д. Они способны аккумулировать ценности демократии, гражданского общества, общечеловеческой солидарности и т.д. и дать новую, в духе социокультурной глобальности, основу идентичности человека, т.е. его поведения в соответствии с принципами гражданского общества. Стало быть, идентификация не на основе западных ценностей, а базовых, которые есть в глубинных основах всех национальных культур, главных внутренних источников их саморазвития. Идентификация не на основе вестернизации и унификации культур, а их плюрализма, сохранении ценностей индивидуализма Запада и коллективизма Востока.
Высокая степень осознания глобальной общечеловеческой идентичности, при сохранении национальной культурной и цивилизационной идентичности, или, наоборот, их противостояние, зависят от степени и глубины глобальных противоречий и социокультурной стратификации мира, основанных на глубоком неравенстве наций и государств. Современный мир - это мир неравенства и неравных возможностей, мир, в котором небольшая группа высокоразвитых стран монопольно владеет решающими средствами производства, научными и технологическими рычагами, основными финансовыми ресурсами, позволяющими держать остальной мир в положении зависимости. Столкновение цивилизаций и национальных культур, в этих условиях, выступает как форма противоборства стран и национальных общностей за равенство, равные возможности. Характер, формы и степень сближения наций и национальных культур, социокультурной динамики в целом, будут зависеть от демократических преобразований мировых отношений, от возможностей уменьшения разрыва в уровнях развития различных групп стран и народов.
В этом смысле интересна гипотеза профессора Гарвардского университета Самюэля Хантингтона о том, что в XXI веке источником конфликтов станет уже не идеология и не экономика, а культурные и национальные различия. С его точки зрения, наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. "Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов" - заключает он. Особенно для нас интересно его суждение о том, что в центр выдвигается взаимодействие между Западом и незападными цивилизациями, народы и правительства которых уже не выступают как объекты истории - мишень западной колониальной политики.
Интернационализация приведет к тому, что идентичность на уровне цивилизаций будет становиться все более важной и облик мира будет в значительной степени формироваться в ходе взаимодействия семи - восьми крупных цивилизаций: западной, конфуцианской, японской, исламской, индуистской, православно-славянской, латиноамериканской и, возможно, африканской. Рост цивилизационного самосознания, во многом диктуемый противостоянием Западу, находит свою благоприятную почву в интегрированности культурных смыслов, ценностей и значений, общих религиозных и мировоззренческих представлений. По мнению С. Хантингтона, культурно-религиозная схожесть лежит в основе целого ряда крупных международных объединений, к примеру, Организации экономического сотрудничества, объединяющей 10 неарабских мусульманских стран: Иран, Пакистан, Турцию, Азербайджан, Казахстан, Киргизстан, Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан и Афганистан.
Можно принимать или отвергать концепцию С. Хантингтона, спорить с ним. Но с одним его важным наблюдением нельзя не согласиться: интернационализация и глобализация, создавая условия для сближения наций и государств, индивидов и групп, культур и цивилизаций, носят в себе и новые источники напряженностей и конфликтов. Их снижение и минимизация, как и успешное противостояние "международному терроризму" во многом будут зависеть от демократических преобразований мировых отношений, от возможностей уменьшения разрыва в уровнях развития различных групп стран.
Сближение национально-этнических общностей внутри существующих государств, независимо от того, называют ли они себя многонациональными или нет, зависит от характера их самоопределения, т. е. степени демократизма в их национально-государственном устройстве, форм организации их политической жизни как общностей. Полное отсутствие демократизма в данном его аспекте, не признание политических прав за отдельными национальными группами и общностями во многих странах Азии и Африки, приводят к кровавым конфликтам, погромам. Европа, где возобладали демократические принципы в национальном государственно-правовом устройстве, открыто проявляют себя тенденции политического и духовного сближения. Фиктивный федерализм и псевдодемократия не способны стать надежной основой решения межнациональных проблем сближения наций и национальных культур.
Список литературы
1. Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: истоки, тенденции, перспективы // Полис,?5, 1999; Кувалдин В.Б. Глобализация международных отношений: единое мировое сообщество или дифференциация наций? // Космополитис, "Альманах", 1999.
2. Чешков М. О видении глобализирующего мира. // МЭ и МО,?6, 1999.
3. Кувалдин В.Б. Глобализация международных отношений: единое мировое сообщество или дифференциация наций? // Космополитис, "Альманах", 1999.
4. Мнацаканян М.О. Нации: психология, самосознание, национализм (интегральная теория). М., 1999.
5. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис,?1, 1994.