Ветер дул с севера. Можно было подобраться к самой стоянке врагов незамеченным. Но сделать это следовало до восхода луны, пользуясь сгустившейся темнотой. Только быстроногому уламру была под силу подобная задача.
Ун внимательно разглядывал вражеский костер и двигавшихся вокруг него людей– то черных, то багровых в свете пламени. Их было пятеро; сын Быка отчетливо различал Зура, сидевшего в стороне от костра, ближе к берегу озера, и седьмого человека, спавшего неподалеку.
Уламр обернулся к Ушр:
– Ун пойдет к людям огня и потребует, чтобы они освободили Зура!
Ушр поняла его слова и покачала головой:
– Они ни за что не отпустят пленника.
– Люди огня захватили его как заложника, потому что опасались сына Быка!
– Они станут еще сильнее опасаться его, когда у ник не будет заложника!
Несколько минут уламр медлил в нерешительности. Но он не видел другого способа освободить Зура. Будет ли он действовать с помощью мирных переговоров, хитрости или насилия– в любом случае необходимо приблизиться к вражескому костру.
– Ун должен освободить своего друга! – сказал он с мрачной решимостью.
Ушр не нашлась, что ответить.
– Ун должен идти к вражескому костру! – заключил решительным голосом сын Быка.
– Ушр и женщины‑Волчицы последуют за ним!
Взглянув еще раз на равнину, Уламр согласился:
– Сын Быка будет ждать на том берегу прихода женщин. Он пойдет один к вражескому костру. Люди огня не сделают ему ничего плохого потому, что он бегает быстрее их и к тому же может сражаться на расстоянии!
Ушр приказала самой юной из своих подчиненных сходить за подкреплением. Ун тем временем уже спускался с холма на равнину. Склон был пологий и ровный, поросший густой травой.
Очутившись у подножия холма, Ун с удовлетворением отметил, что ветер продолжает дуть ему навстречу, относя все запахи назад. Луна еще не всходила, и сын Быка скоро добрался до того берега, где находилась стоянка людей огня. Менее тысячи шагов отделяло его от вражеского становища.
Небольшие купы деревьев, высокая трава и несколько удачно расположенных бугорков и возвышений помогли уламру продвинуться еще на четыреста шагов вперед. Но дальше лежало совершенно ровное, лишенное растительности пространство, где ничто не могло скрыть Уна от зорких глаз врагов. Охваченный мучительной тревогой не столько за себя, сколько за Зура, уламр притаился в густом кустарнике. Если он внезапно появится перед врагами, не убьют ли они тут же Зура? Или, наоборот, постараются сохранить человеку без плеч жизнь, чтобы самим избежать гибели? Если предложить людям огня мир, не станут ли они смеяться над сыном Быка?
Ун ждал долго. Багровая луна, окутанная густой дымкой, поднялась над горизонтом из глубины саванны. Пять вражеских воинов легли спать; шестой караулил, сидя у костра. Иногда он поднимался с места и, напрягая зрение и слух, всматривался в темноту, широко раздувая ноздри. Зур тоже не спал. Но дозорный почти не обращал внимания на пленника, считая его слишком слабым и измученным, чтобы помышлять о бегстве.
Постепенно в голове Уна созрел план. Он знал, что Зур, бегавший медленно, был, как и все люди племени ва, искусным пловцом. Он плавал быстрее самых проворных и сильных уламров, нырял не хуже крокодила и мог подолгу оставаться под водой. Если Зур бросится в озеро, он легко доберется вплавь до противоположного берега… Ун же должен отвлечь на себя внимание людей огня, завязав с ними бой. Но сначала надо как‑то предупредить о своем присутствии Зура, дать ему знак. Малейшее подозрение со стороны врагов может погубить все дело!
К несчастью, ветер по‑прежнему дул в южном направлении, и все внимание дозорного было приковано к той полосе берега, где скрывался Ун. Каждую минуту широкое лицо человека огня оборачивалось в сторону кустарника, за которым притаился Уламр. Луна, поднимаясь все выше, постепенно уменьшалась в размере и становилась светлей и ярче. Гневное нетерпение росло в душе Уна. Он уже отчаивался в успехе задуманного предприятия, как вдруг с севера донеслось глухое рычание, и силуэт большого льва возник на вершине одного из холмов. Дозорный с тревожным восклицанием вскочил на ноги. Спавшие вокруг костра воины тоже поднялись и повернули головы в сторону хищника.
Зур оставался неподвижным, однако лицо его заметно оживилось. Надежда на спасение, видимо, все время теплилась в нем.
Внезапно из‑за кустов показался Ун с рукой, протянутой в направлении озера. Момент был благоприятным: более тридцати шагов отделяли Зура от ближайшего противника. Но люди огня не думали о пленнике; все внимание их было приковано к страшному хищнику.
Берег озера находился всего в двадцати шагах от человека без плеч. Если он сумеет вовремя добежать до него, он окажется в воде раньше любого из врагов.
Зур увидел Уна. Потрясенный и растерянный, он поднялся и, словно во сне, сделал несколько шагов в сторону кустарника. Но Ун снова указал рукой на озеро. Зур понял. Он повернулся и медленно, небрежной походкой направился к берегу. Пройдя десяток шагов, он неожиданно сделал большой прыжок и очутился в воде. В ту же минуту один из людей огня обернулся…
Более удивленный, чем обеспокоенный, он сообщил своим товарищам о побеге пленника только тогда, когда увидел, что беглец стал удаляться от берега. Двое воинов, отделившись от остальных, бросились к воде; один из них попытался догнать Зура вплавь. Не достигнув цели, он вернулся на берег и стал кидать в беглеца камнями. Но Зур нырнул и надолго скрылся под водой.
Близость льва парализовала действия врагов. Только один воин был отряжен в погоню за Зуром. Обогнув озерную косу, он неминуемо должен был настигнуть человека без плеч в тот момент, когда тот выйдет на берег.
Увидев противника, пустившегося в погоню, Ун беззвучно рассмеялся и стал осторожно отходить назад. Некоторое время он продвигался незаметно, но, очутившись на открытом пространстве, невольно обнаружил себя. Тогда, высоко подняв копье, он стал ждать…
Вражеский воин был из числа тех, кто сражался с Уном в ту грозовую ночь. Узнав в своем противнике громадного уламра, лишившего жизни его вождя, человек огня обратился в бегство, громко вопя от страха.
Обеспокоенный судьбой Зура, Ун не стал преследовать врага. Он побежал к озерной косе и обогнул ее. Зур еще не добрался до берега; видно было, как он быстро скользит по воде, изгибаясь, словно уж. Когда же человек без плеч, наконец, вышел на сушу, сын Быка подхватил его, обнял, и не то стон, не то крик радости вырвался из его груди. Они замерли, глядя друг другу в глаза…
Обернувшись к стоянке врагов, Уламр закричал торжествующим голосом:
– Ун и Зур смеются над людьми огня!
Лев тем временем скрылся. Несколько минут вражеские воины продолжали наблюдать за вершиной холма, затем по знаку старшего устремились в погоню за пленником.
– Они бегают быстрее Зура! – грустно сказал сын Земли. – Их вождь силен, как леопард!
– Ун не боится никого! И у нас есть союзники!
Он увлек Зура к подножию холма. Когда преследователи, обогнув косу, показались из‑за поворота, с вершины холма послышались боевые крики. Ушр и семь других женщин‑Волчиц вышли на гребень холма, отрясая копьями. Люди огня, обескураженные, прекратили преследование.
Женщины быстро спустились по склону холма, и Ушр сказала Уну:
– Если мы не перебьем сейчас людей‑дхолей, они уйдут и вернутся вместе со всеми воинами своего племени!
Ей пришлось повторить свои слова дважды, только тогда уламр понял их смысл.
– Говорили ли они что‑нибудь о своих сородичах? – спросил Ун Зура.
– До их становища два длинных дня пути. – Внимательно посмотрев на женщин, человек без плеч добавил – Если мы нападем сейчас на людей огня, они убьют нескольких женщин и, наверное, кому‑нибудь из воинов удастся спастись бегством.
Кровь бурлила в жилах уламра, но страх потерять снова друга победил его воинственный порыв. Кроме того, сын Быка испытывал в глубине души нечто вроде благодарности врагам за то, что они не лишили жизни своего пленника.
III
Бегство от людей огня
Ун, Зур и женщины‑Волчицы спасались бегством. Вот уже семь дней, как их преследовал многочисленный отряд людей огня. Одна из женщин обнаружила врагов;с высоты скалистого массива Ун насчитал около тридцати человек. Беглецы двигались медленно, так как Зур был еще очень слаб, но Ушр знала тайные проходы в густых зарослях и топких болотах, а сын Земли придумывал всевозможные хитрости, чтобы запутать врагов и сбить их со следа. Всякий раз, когда на пути беглецов встречался неглубокий ручей или речка, они входили в воду и шли вдоль русла вверх или вниз по течению. Несколько раз Ушр и Ун зажигали сухую траву, по которой они только что прошли. Люди огня теряли след беглецов. Однако, многочисленные и упорные, они всякий раз находили его.
Наступил день новолуния. Люди огня не показывались. Беглецы разбили лагерь на поляне в чаще леса. В пути они немного отклонились в сторону равнины и теперь приближались к Большой реке.
Гигантские бамбуки обступили со всех сторон поляну. Было еще светло. Мужчины и женщины готовились к ночлегу: одни рубили сучья и собирали хворост для вечернего костра, другие строили убежище из колючих веток и гибких лиан.
Янтарный свет угасавшего дня сменился красноватыми сумерками. Легкий ветерок, казалось, догонял проплывавшие в вышине розоватые облачка. Слышался глухой, монотонный шум деревьев засыпающего леса.
Сердце Уна было полно нежностью к темноглазой Джейе. Он испытывал странную робость при виде ее тяжелых густых волос и чудесного сияния больших задумчивых глаз.
Иногда, при мысли о том, что согласие Ушр отпустить с ним Джейю было необходимо, суровая и вспыльчивая душа уламра возмущалась;он выходил из себя, думая о возможном отказе… Но сын Быка хорошо понимал, что следует уважать обычаи чужого племени, особенно если разделяешь с людьми его все превратности кочевой жизни.
Когда звезды замерцали в просветах между бамбуками, Ун подошел к Ушр, только что закончившей трапезу, и сказал:
– Ушр, отдай мне в жены Джейю!
Женщина‑вождь, поняв его слова, некоторое время молчала, не зная, что ответить. Законы ее племени были древними. Они существовали так долго, что приобрели несокрушимую силу в представлении Волчиц. Женщины племени не должны были выходить замуж ни за людей огня, ни за лесных людей. Но несчастья, обрушившиеся в последнее время на Волчиц, наполнили душу Ушр неуверенностью. Она не знала, остался ли в живых хоть один мужчина ее племени. К тому же уламр был могучим союзником и верным другом.
Помолчав немного, Ушр сказала:
– Надо сначала избавиться от врагов. Когда мы это сделаем, Ушр ударит Джейю в грудь – и девушка станет женой Уна.
Сын Быка понял только половину ответа, и бурная радость охватила его. А Ушр смотрела на Уна с недоумением: она никак не могла понять, почему сын Быка выбрал тоненькую гибкую Джейю, а не женщину‑вождя с мускулистыми руками и массивными челюстями…
В последующие два дня бегство продолжалось. Теперь Большая река была совсем близко. Никаких признаков людей огня не было. Даже Ушр начала думать, что враги отказались, наконец, от преследования. Желая окончательно увериться в этом, женщина‑вождь вместе с Уном и Зуром поднялись на высокую скалу. Достигнув вершины, они увидели вдали Большую реку, величаво изгибавшуюся среди необозримой равнины, а еще дальше, на опушке леса, – маленькие, быстро продвигавшиеся фигурки людей.
– Люди огня! – горестно сказала Ушр.
Ун убедился, что количество врагов не уменьшилось, и, вглядевшись внимательно в их движения, заметил:
– Они не идут по нашему следу!
– Они найдут его! – заверила Ушр.
Зур сказал задумчиво:
– Мы должны переправиться через Большую реку!
Такая попытка была не под силу даже самым лучшим пловцам, не говоря уже о том, что река кишела крокодилами. Но люди племени ва владели искусством переправляться через обширные водные пространства на плотах из толстых сучьев и стволов деревьев, связанных лианами и гибкими ветками.
Зур привел беглецов на берег Большой реки, где в изобилии росли черные тополя. Два ствола, упавшие в воду маленькой заводи, ускорили окончание работы. Задолго до полудня плот оказался готовым. Но враги были близко. Беглецы уже видели головной отряд людей огня, появившийся из‑за поворота реки, на расстоянии трех‑четырех тысяч шагов.
Когда плот отчалил от берега, люди огня разразились яростными воплями. Ун ответил им своим боевым кличем, а женщины кричали и выли так, словно они и в самом деле были волчицами…
Беглецы плыли медленно, сильное течение сносило плот. Постепенно он приближался к тому месту, где находились люди огня, и оба отряда очутились, в конце концов, лицом к лицу. Расстояние, разделявшее их, не превышало двухсот шагов. Люди огня сгрудились на узком мысу. Их было двадцать девять, все коренастые и коротконогие, с мускулистыми руками и мощными, как у дхолей, челюстями. Свирепая злоба светилась в круглых, глубоко посаженных глазах. Несколько воинов хотели броситься в воду и добраться до плота вплавь, но, заметив громадного питона и двух крокодилов, дремавших в прибрежных зарослях лотоса, отказались от подобного намерения.
Тем временем Ун, Зур и женщины, работая шестами, старались направить плот к середине реки. Он проплыл между двумя островками, повернулся несколько раз вокруг своей оси, снова приблизился к берегу, где толпились люди огня, затем направился к юго‑востоку. Через некоторое время беглецы благополучно высадились на противоположном берегу, и женщины, сойдя на землю, осыпали людей огня насмешками.
Маленький отряд поспешно углубился в лес. Они шли до тех пор, пока дорогу им не преградил один из притоков Большой реки. Он оказался неглубоким, и переправиться через него было легко. Однако, прежде чем войти в воду, Зур разрезал на куски оленью кожу и велел всем при выходе из реки обмотать себе ноги этими кусками. Через некоторое время беглецы выбрались на скалистый берег, прошли по нему обернутыми оленьей кожей ногами и залили водой место стоянки.
– Зур– самый хитроумный из людей! – воскликнул восхищенный уламр. – Люди‑дхоли подумают, что здесь переправилось через реку стадо оленей!
Однако враги столько раз находили потерянный след, что беглецы решили не останавливаться и до самой ночи шли без остановки к северу.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
I
В ущелье
Земля под ногами стала болотистой. Приходилось либо скользить в грязи, либо осторожно пробираться по зыбкому берегу. Беглецы двигались вперед со скоростью черепахи. Но вот Большую реку стиснули с обеих сторон крутые скалистые берега, и дорогу маленькому отряду преградила огромная каменная стена длиной в три тысячи шагов. Западный край ее омывался бурными водами Большой реки; восточный терялся в громадном, совершенно непроходимом болоте.
После долгих поисков был найден, наконец, один‑единственный проход – узкое и глубокое ущелье, открывавшееся в каменной толще на большой высоте. Путь к нему проходил по крутому склону, усеянному огромными глыбами сланца. Ун, шедший позади всех, добрался до входа в ущелье и остановился, чтобы оглядеть местность сверху. Ушр тем временем ушла вперед. Скоро она вернулась и сообщила:
– Болото продолжается и по ту сторону скал.
– Придется снова переправляться через Большую реку, – сказал Зур, сопровождавший женщину‑вождя. – По ту сторону скал есть деревья. Мы сможем построить плот.
Внезапно Ун с тревожным восклицанием указал рукой на юг. Там, между двумя болотами, появились одна за другой семь человеческих фигур. Внешний облик их был достаточно характерным, чтобы не оставлять сомнений.
– Люди‑дхоли! – воскликнула в ужасе Ушр.
Число врагов непрерывно увеличивалось. Вдохнув полной грудью нездоровые испарения болотных вод, Ун измерил глазами расстояние, отделявшее людей огня от входа в ущелье, и сказал мрачно:
– Люди‑дхоли доберутся сюда задолго до того, как плот будет готов!
Огромные камни валялись повсюду вокруг них. Ун принялся подкатывать их один за другим к узкому входу. Ушр,Зур и все остальные женщины помогали ему. Видно было, как люди огня медленно пробираются между двумя болотами. Смерть приближалась к беглецам вместе с этими зловещими фигурами.
Ун решился.
– Сын Быка вместе с тремя самыми сильными женщинами останется здесь и будет защищать вход в ущелье, – распорядился он. – Зур и все остальные тем временем построят плот.
Сын Земли колебался. Тревожный взгляд его встретился с глазами друга. Уламр понял его волнение.
– Здесь четыре дротика и два копья, – сказал он успокаивающе. – У меня есть еще моя палица, у женщин – копья. Если мы окажемся недостаточно сильными, я позову на помощь. Иди! Только плот может спасти нас!
Зур повиновался. Для защиты ущелья Ун оставил с собой Ушр и еще одну женщину с широкими плечами и мускулистыми руками. Обернувшись, чтобы выбрать третью, он увидел Джейю. Тряхнув своими пышными волосами, она храбро вышла вперед. Ун хотел отстранить ее, но девушка смотрела на Уламра с такой лихорадочной, тревожной нежностью, что сердце его дрогнуло и он на мгновение забыл об опасности и смерти… Из всех людей племени уламров один только Нао испытал когда‑то такое же чувство к Гаммле…
Люди огня приближались. Переправившись через топкое болото, они разбрелись вдоль каменистого берега. Один из них, видимо вождь, весь обросший волосами, словно медведь, без усилий держал в громадных ручищах огромное копье, более тяжелое, чем палица Уна.
Подойдя к скалистому массиву, люди огня рассыпались вдоль него в поисках прохода. В каменной толще имелось еще несколько расселин, но все они кончались тупиками. Только ущелье, занятое Уном и его спутницами, было сквозным.
Ун, Ушр, Джейя и третья женщина лихорадочно заканчивали укрепление входа. Одновременно они собирали камни, чтобы сбрасывать их на атакующих. Достигнуть входа в ущелье можно было двумя путями: либо прямо вверх по сухому каменистому руслу, промытому весенними и осенними водами, либо окольным путем, сквозь лабиринт сланцевых глыб. В первом случае можно было вести атаку тремя или даже четырьмя рядами;во втором случае нападающие вынуждены были пробираться к входу в ущелье поодиночке, но зато имели возможность атаковать осажденных сверху…
В ста шагах от скалистого массива люди огня остановились. Злорадно ухмыляясь, они следили за действиями Уна и женщин. Из‑под толстых синеватых губ сверкали острые белые зубы. Внезапно они разразились дикими воплями, напоминающими вой волков или дхолей. Ун показал им свое копье и палицу.
– Уламры захватят охотничьи земли людей огня! – крикнул он.
Хриплый голос Ушр присоединился к громовому голосу уламра:
– Люди‑дхоли истребили моих сестер и братьев! Наши союзники уничтожат людей‑дхолей!
Затем наступило молчание. Влажный, горячий ветер дул со стороны болот. Орлы и ястребы парили над острыми вершинами. В бесконечной тишине слышался лишь несмолкаемый голос Большой реки.
Люди огня разделились на два отряда. Волосатый вождь повел первый отряд окольным путем, среди сланцевых глыб; остальные пытались добраться до входа в ущелье по сухому руслу, укрываясь в расселинах позади валунов.
Ун еще раз пересчитал глазами врагов. Он держал наготове метательный снаряд с вложенным в него дротиком. Ушр и остальные женщины должны были по первому сигналу уламра обрушить на атакующих град камней. Но враги, скрытые за валунами, оставались невидимыми, показываясь лишь на мгновение в узких извилистых проходах, где в них трудно было попасть. Но вот один из людей огня оказался на виду. Дротик просвистел в воздухе и впился ему в грудь. Раздался хриплый крик, раненый упал. Ун, напрягая все внимание, держал наготове второй дротик…
Наступление возобновилось. Особенно быстро продвигались враги по окольному пути, где несколько вражеских воинов уже достигли высоты ущелья, оставаясь невидимыми для осажденных. Для того чтобы начать атаку, им нужно было подняться еще выше и взобраться на узкий карниз, откуда они могли по одному спрыгнуть в ущелье.
Прямой путь тем временем также был захвачен врагами. Яростный рев прокатился среди скал, и пятнадцать человек в неистовом порыве кинулись в атаку. Просвистел дротик, полетели камни. Свирепые крики и жалобные стоны раненых отдавались гулким эхом в окрестных утесах. Трое дхолей замертво скатились вниз; двое были ранены. Но атака людей огня не остановилась. Несмотря на беспрерывно поражавшие их камни и удачно брошенное Уном копье, враги уже были на расстоянии восьми шагов от входа. Ун видел прямо под собой свирепые лица с горящими злобой глазами, слышал хриплое, яростное дыхание врагов… Тогда, напрягая все силы, он столкнул на головы нападающих огромный валун, в то время как женщины с мужеством отчаяния продолжали сбрасывать вниз обломки сланца. Страшный вопль прозвучал среди скал, и нападающие в беспорядке покатились вниз. Ун приготовился сбросить на них второй валун, но в этот момент камень, кинутый сверху, угодил ему в плечо.
Подняв глаза, сын Быка увидел огромную рыжую голову, выглядывавшую из‑за скалы. Четыре человека один за другим, спрыгнули в ущелье. Ун попятился держа обеими руками палицу. Ушр и Джейя подняли копья. В узком проходе с той и с другой стороны могли встать в ряд не более трех бойцов.
Наступила короткая пауза. Страх перед громадным уламром удерживал на месте людей огня. Ун с тревогой спрашивал себя: не пора ли вызывать подкрепление? Прямо перед ним возвышалась массивная фигура вражеского вождя. Копье, которое он держал в руке, было намного длиннее копий его соратников; лицо дышало силой и уверенностью в победе.
Вождь первым кинулся в атаку; острый конец его копья разорвал кожу на правом бедре Ушр. Мощным ударом Ун отбросил копье в сторону; палица, опустившись, раздробила плечо вражеского воина, ринувшегося в атаку вслед за вождем…Раненый упал, но его место тотчас же занял другой. Новые нападающие появлялись позади первых. Ушр громко закричала, призывая на помощь. Джейя и третья женщина вторили ей. Люди огня, рыча словно волки, набросились на осажденных. Тремя ударами палицы сын Быка отбросил назад три копья, отломив у двух острые наконечники. Ушр ранила одного из дхолей в грудь. Но третья женщина, пронзенная вражеским копьем, замертво рухнула на землю…
Страшная палица уламра заставила людей огня попятиться. Они сгрудились у входа в ущелье. Рыжий вождь, высоко подняв копье, стоял впереди своих воинов. Те, чьи копья пришли в негодность, уступили свое место другим бойцам.
Яростно заскрежетав зубами, вражеский вождь вскинул копье и устремился на Уна. Зоркие глаза его подстерегали каждое движение противника. Ун отпрянул в сторону, но конец вражеского копья рассек ему бедро. Уламр пошатнулся… Вождь торжествующе закричал, предвкушая победу…Тогда сын Быка, собрав все свои силы, высоко поднял палицу и с размаху опустил ее на широкий, заросший огненными волосами череп. Раздался хруст костей, и, откинувшись назад, рыжий гигант с хриплым стоном упал навзничь к ногам своих воинов.
Некоторое время люди огня оставались на месте, не решаясь перейти в наступление. Но число их все увеличивалось, и скоро враги предприняли новую атаку. Огромная палица Уна снова пришла в движение; она ломала наконечники копий, разбивала черепа, крушила кости. Ушр и Джейя наносили удар за ударом. Все же, под натиском превосходящих сил врагов, осажденные понемногу отступали и постепенно приближались к тому месту, где ущелье расширялось и где атаки врагов должны были стать сокрушительными.
С невероятными усилиями отбивая направленные на него со всех сторон копья, сын Быка сумел на короткое время приостановить продвижение врагов. Но вот позади него послышались воинственные крики, и у противоположного входа в ущелье показались остальные женщины во главе с Зуром. Два дротика, один за другим, просвистели в воздухе и впились в тела вражеских воинов; палица Уна разила направо и налево…
Паника охватила людей огня. Они в беспорядке бросились назад, увлекая за собой раненых, унося мертвых. На бегу Дхоли сталкивали валуны, скатывались вместе с ними по откосу, пытались укрыться в расселинах и ямах. На поле боя остались лишь двое убитых. Женщины сбросили их тела вниз.
Еще не понимая как следует, что произошло, Ун и его соратники, тяжело дыша, стояли у входа в ущелье. Люди огня снова стали невидимы; только трупы убитых валялись среди обломков сланца, усеивавших крутой склон.
Поняв, наконец, что это победа, женщины пришли в неистовство. Перегнувшись через нагроможденные у входа в ущелье валуны, они торжествующе кричали дикими хриплыми голосами. И Ун, несмотря на терзавшие его раны, испытывал чувство горделивой радости. Ведь это он отбил все атаки противников, свалил вражеского вождя и посеял панику среди дхолей. Это он спас жизнь Джейи, отбросив в сторону вражеское копье, нацеленное прямо в ее сердце! Сияющий взор уламра встретился с восхищенным и благодарным взглядом девушки. И снова сердце Уна дрогнуло от неведомого доселе волнения перед прекрасными темными глазами и густыми, рассыпавшимися по плечам Джейи волосами, более мягкими и блестящими, чем самые нежные растения саванны и джунглей…
Сын Земли сказал:
– Зур и женщины нашли много стволов и веток… Плот почти готов!
– Это хорошо. Ун вместе с шестью Волчицами останется охранять ущелье. Зур и остальные женщины закончат постройку плота…
Тихие, горестные звуки заставили друзей обернуться. Склонившись над телом убитой женщины, подруги ее печально повторяли нараспев какие‑то грустные торжественные слова, напоминающие не то жалобу, не то песню…
Время идет. Можно подумать, что люди огня исчезли. Но Ун слышит, как они шуршат и царапаются где‑то слева от него, и знает, что враги прокладывают себе путь через гребень скалистого массива. Они хотят перекрыть вход в ущелье с северной стороны и отрезать Уна и его соратниц от остальных. Если врагам удастся достигнуть цели, их победа обеспечена. Несмотря на тяжелые потери, люди огня все еще сохраняют численное превосходство. Только уламр сильнее их, только Ушр стоит одного из вражеских бойцов. Но Ушр и Ун ослабели от ран. И уламр с возрастающим беспокойством прислушивается к движениям противников.
Несколько вражеских воинов показываются слева от Уна. То карабкаясь на плечи товарищей, то вырубая ступеньки в мягком сланце, они поднялись по крутому склону и теперь находятся на расстоянии пяти шагов от узкого каменного карниза, ведущего к вершине. Для того чтобы взобраться на этот карниз, достаточно выдолбить пять или шесть ступенек в гладкой, немного наклонной скале.
Люди огня принимаются рубить первые две ступеньки.
Желая помешать им, Ун бросает свое последнее копье. Но оно ударяется о каменный выступ, не достигнув цели. Тогда сын Быка начинает кидать в дхолей камни. Расстояние делает их безвредными.
Прямая атака противника кажется невозможной. Борьба идет сейчас между теми, кто строит плот, и теми, кто рубит ступеньки в податливой породе. И, поскольку никакая опасность со стороны ущелья не угрожает, Ун отсылает двух женщин к Зуру, чтобы ускорить окончание работы.
Третья ступенька готова, за ней– четвертая… Остается вырубить еще одну – и люди огня достигнут каменного карниза, который приведет их к вершине. Почему‑то они очень долго не могут приступить к работе над этой ступенькой. Но вот, наконец, один из вражеских воинов, взобравшись на плечи другого, начинает долбить ее.
Тогда Ун говорит своим соратницам:
– Идите помогать Зуру. Надо скорей кончать плот! Ун один будет охранять ущелье.
Ушр, окинув внимательным взглядом скалы, зовет остальных женщин. Джейя смотрит на Уна умоляющими глазами и нехотя уходит вместе с другими. Перегнувшись через каменные зубцы, уламр опять бросает в противников камни, но это не останавливает людей огня. Последняя ступенька готова. Один из воинов взбирается на карниз, за ним второй… Вражеский вождь, которого лишь оглушила палица уламра, ползет следом за своими соплеменниками.
Ун бежит к выходу из ущелья, выскакивает наружу и спускается по крутому откосу на берег Большой реки. Первые люди огня уже показались на гребне скалистого массива.
– Плот еще не закончен, – говорит Зур. – Но он как‑нибудь доставит нас на тот берег.
По знаку Уна женщины подхватывают бесформенное, громоздкое сооружение из веток и бревен и спускают его на воду. Позади звучат хриплые возгласы. Люди огня приближаются. Женщины, прижимая к себе детей, в беспорядке прыгают на плот. Ун и Зур покидают берег последними, когда между ними и людьми огня остается не более пятидесяти шагов расстояния.
– Через восемь дней мы уничтожим всех дхолей! – кричит Уламр в то время, как течение стремительно уносит плот от берега.
II
Возвращение в пещеру
Плот плыл по Большой реке, крутясь среди водоворотов, увлекаемый вперед бурным течением. Несколько раз в особо опасных местах женщины спрыгивали с плота в воду, чтобы облегчить незавершенное сооружение, грозившее вот‑вот развалиться. Но вскоре они вынуждены были отказаться от подобных действий, так как вокруг плота то и дело появлялись крокодилы.
Все же плот с беглецами постепенно приближался к правому берегу. Далеко позади, на противоположном берегу, виднелись крошечные фигурки людей огня. Для того чтобы возобновить преследование, врагам нужно было переправиться через Большую реку, и они не могли сделать это иным способом, чем беглецы.