Парни из ФБР - обыкновенные несносные эгоисты, и Маклейн не менее самодоволен, соперничая с ними, настолько, что вы едва ли не испытываете порочное удовольствие, желая, чтобы Ганс победил, особенно если бы он смог стереть с лица Брюса Уиллиса самодовольную ухмылку. Это злодей должен ухмыляться, а не герой; Алан же, напротив, сохраняет чувство собственного достоинства. Но самое лучшее происходит тогда, когда он понимает, что Беделия – это жена Маклейна, он берёт ее в заложники, приставив пистолет к её голове. «Вы всего лишь обыкновенный бандит! Бросает она ему обвинения. "Я исключительный бандит, миссис Макклейн, - шипит он, приближаясь к ней столь близко, словно разъяренный любовник. Раз уж я дошёл до похищения, вам следует быть повежливее". Но старый добрый Уиллис возвращается для того, чтобы свершить возмездие, и, покрытый кровью, как призрак Банко, Макклейн заставляет всех террористов смеяться, отвлекая их в решающий момент. В результате, всё заканчивается тем, что Грубер сдаёт назад через другое окно. Его голова немного поворачивается, словно у разъяренного, огрызающегося животного, а затем он переходит в состояние свободного падения, имитируя быстрый полет этого злосчастного комичного кота Люцифера из диснеевской «Золушки».
Он исчезает, словно волшебник, в эфир, опускаясь на 40 футов вниз. Все это, включая самостоятельные трюки Рикмана, были новинкой для боевика. Уроки фехтования в RADA не прошли даром; возможно, они не на того напали.
"Я оказался в «Крепком орешке», потому что я был дешев", - признался Алан журналу GQ. Они платили Уиллису 7 миллионов долларов, поэтому им пришлось искать людей, которым они могли ничего не платить. Тем не менее, эта роль упрочила на международной карте представление о Рикмане как о «похитителе сцен фильма», и оно ознаменовало начало его голливудской карьеры в «величайшей краже». "Я был не готов к отклику, - сказал он Шону Френчу в том же журнале годом ранее. - Я прилетел в Нью-Йорк на предпоказ, и зрители просто вставали, хлопали и швырялись в экран. Я вошёл в кинотеатр и мог бы остаться кем-то с билетом, но когда я выходил, я не смог добраться до машины".
"Моя возлюбленная и я отправились на Рождество в Ангилью, и ты оказываешься на этом маленьком острове в Западной Индии, и все знают, кто ты. Ты не Алан, ты парень из "Крепкого орешка". Он был всё ещё ошеломлен, когда 12 марта 1994 года сказал журналу «Times»: "Чёрные нью-йоркцы любят Ганса Грубера. Они подходят ко мне и говорят: "Эй! Мой главный человек!" Я не знаю, что это такое. Я полагаю, они хотят, чтобы ему все сошло с рук."
Тем не менее, он сразу же вернулся на BBC и к интеллектуальному комфорту в пьесе Майкла Фрейна "Благотворители" (Benefactors), которая транслировалась 28 мая 1989 года. Эта работа вновь свела его с Харриет Уолтер, представительницей "гарема" Рикмана, чей неподражаемо суховатый голос маленькой девочки был идеален для этой роли. «Благотворители» были маленькой социальной пьесой - или, возможно, просто пьесой Южного Лондона - о крахе идеализма. В ней рассказывается история о том, как проектировщик высотных домов, которого играл Майкл Китчен, с Барбарой Флинн в роли его прагматичной жены, упал с небес на землю. Героем Рикмана был бывший старший преподаватель в Итоне, а ныне злой редактор женского журнала. Харриет была его девушкой, архетипичной хипповато-чумовой цыпочкой с удивительно бессмысленной и смешной манерой поведения и безумно загадочной аурой. Они оба притираются к Китчену и Флинн, которые почти постоянно живут на этой территории. Харриет жуёт волосы и смотрит “ Z-Cars” [1], в то время как другая пара, взбешенная ее постоянным присутствием, спорит о том, кому она друг. Китчен и Флинн трудолюбивы, и самоуверенны; двое других невероятно дезорганизованы, мы никогда не смотрим на их вонючих детей. С длинными рукавами колокольчиком и нависшими над глазами волосами, Харриет выглядит так, словно мрачная леди Шалотт[2]. Она много ноет и говорит сама себе, что она мешала карьере Алана.
Конечно, она начинает отношения с Китченом, и Алан получает первый шанс - но отнюдь не последний - сыграть рогоносца. Он резкий и защищающийся, с мешками под глазами и изможденный: «Жизнь идет по кругу, как в колесе: то, что мы сделали однажды, мы повторяем снова», - говорит он пессимистично.
Антисоциальные планы Китчена размером с небоскрёб просочились в журналы Алана через Харриет. Алан переезжает жить в заброшенный дом посреди зоны новой застройки, оседая там.
"Добро пожаловать на войну", - огрызается он на приезжающую Флинн и выплёскивает на камеру злой монолог. "Я вижу в тебе немного уныния, которое есть во мне", - говорит он ей вызывающе. - Вот почему я тебе не нравлюсь".
Он зловещий, взлохмаченный, сексуальный, вкрадчивый, от природы взрывоопасный и ненормальный городской повстанец. К чести Фрейна, он не настолько предсказуем, чтобы позволить героям Алана и Барбары оказаться в постели вместе, но это закономерный вывод.
"Не простирайтесь до небес, просто подметайте улицы - целая философия правительства в восьми словах", - говорит Алан, пользуясь своим умением писать заголовки. Но, в конце концов, это уязвимое недовольство сухо находит отражение: "К этому времени у нас были всевозможные сторонники, но не у всех из них были головы".
Тем не менее, он становится известным в роли представителя кампании и нападает на "культурный империализм Северного Лондона". Он даже переживает два нападения с кипящим мясным рагу от истеричной Харриет, которая ошпарила бы любого с более тонкой кожей. В конце концов, Флинн устраивает его на новую работу, в то время, как деятельность Китчена идёт на спад в этой циничной, но слишком объёмной пьесе.
Вот и переворот, отложенный на неопределенный срок. Именно в 1989 году Алан Рикман стал членом класса собственников. Ему было 43. Проведя в театре половину жизни, он впервые смог позволить себе приобрести недвижимость. Он и Рима платили пополам арендную плату за квартиру в Холланд-парке с 1977 года, но «Крепкий орешек», наконец, значительно поправил его финансы. Рима осталась на прежнем месте, потому что ей пришлось выбирать: либо жить, либо работать в районе Кенсингтона и Челси, чтобы сохранить за собой должность советника.
Хотя он беспокоился о том, как Рима будет чувствовать себя, если он съедет, Алан купил домик возле садовой площади, на расстоянии чуть более мили от Римы. Они ведут такой разный образ жизни, что неудивительно, что его трудно разделять; но именно его идущая в гору кинокарьера имела реальное значение.
Как только начинаешь играть в голливудскую игру, ты должны быть доступным для работы по всему миру в очень короткие сроки. Неугомонный Рикман всегда в движении, в то время как Рима постоянно дома в силу своего присутствия не менее чем в десяти комитетах городского Совета, не говоря уже о ее председательстве в начальной школе Барлби, участии в приканальном проекте и общественном центре. Ее специальность -образование, несмотря на то, что у нее не было собственных детей.
"Сначала мы все очень волновались за них, когда Алан обустроился сам, но, похоже, это сработало", - говорит один близкий друг.
Действительно, в его преданности присутствует долголетие. Алан отказал нескольким возникшим в одночасье предложениям о съёмках на задворках «Крепкого орешка» и вернулся в Великобританию со своим старым наставником Питером Барнсом для того, чтобы работать над тремя замечательными проектами BBC: двумя периодами телевизионных драм и волнующей радиопостановкой «Билли и я». Он верит в причины, и он, конечно, нашел их в «Проповеднике»[3].
Последний был третьим из четырех монологов Барнса под названием "Свидетель революции", основанных на свидетельских показаниях обычных мужчин и женщин, оказавшихся втянутыми во Французскую революцию.
Алан играл Жака Ру, радикального священника, который совершил богослужение при казни Людовика XVI и организовал продовольственные беспорядки в 1793 году. Это было - и остается - самым страстным исполнением, которое он когда-либо создавал, раскрывая свои эмоции в чудесном слиянии разума и сердца.
Ру стоит за кафедрой в казалось бы пустой церкви со своим псом Жоржем, лежащим у подножия кафедры, - его единственным слушателем. Он настоящий террорист из истории; это настоящий "псих", в отличие от весёлого Ханса Грубера, представляющего эрзац.
"Сначала Бог создал богатых людей, а затем показал им мир, которым они будут владеть", - цедит он сквозь зубы. У него взъерошенные волосы, и он выглядит невероятно неопрятным, воплощением буйного священника. "Ваше рабство - это их свобода", - добавляет он, призывая к праведному насилию, основанному на собственных работах Ру. - Церковь предлагает лишь страх и наказание во веки веков. Религия - это ложь и обман. …за мной, Безумным Жаком, Красным Ру, Сеятелем мятежа, нарушителем всех законов".
Его первая проповедь в новом приходе проходит в этой разрушенной церкви. Завтра он предстанет перед трибуналом по обвинению в неумеренности. - "Кажется, я слишком революционно настроенный для революции, - говорит он с горькой улыбкой. "Не прощай меня, Отче, ибо я не согрешил".
У его отца было двенадцать детей; Жак был самым умным. В пятнадцать лет он стал священником лет и потом стал профессором философии. В конце концов, говорит он нам, его арестовали за преступление, которого он не совершал. "Так разжигаются огонь пожарищ", - грозно предупреждает он. Ибо ему не было дано суда.
"Революции должны быть жестокими... единственным способом покончить с большей жестокостью", - говорит он, стуча кулаком по кафедре. Как говорится в названии одного южноафриканского фильма, Смерть является частью процесса.
Он говорит нам, что живет с хорошей женщиной и теперь пишет памфлеты; она продает их. Они усыновили сына, Эмиля. Крупные планы показывают чувственные, четко очерченные губы Рикмана, верхняя часть их слегка приподнята в этом характерно анималистическом ключе. "Не обманывайтесь теми, кто ставит себя выше вас. Посмотрите на счет, который они вам предъявили. Это не моя цель - быть популярным. Я здесь, чтобы жалить". Как и сам Рикман, он не серая личность.
"Чтобы остановить моё жало, Ассамблея наняла меня писать отчет о казни короля... богатых мы сожрем, тра-ля-ля", - поет он. Он рассказывает нам, как обычные люди умирают в грязи, и называет короля Луи ковриком для ног.
"Мы должны отобрать землю и деньги у богатых, у которых они в избытке. Мы должны разжечь революцию настолько, насколько она сможет разгореться, а затем дальше... и для меня этого всегда недостаточно."
"Мы из поколения, которое настолько изменило мир, что он никогда не сможет стать прежним. Последнее слово... революция еще не завершена. Не сидите сложа руки. Действуйте. Ибо Бог есть активная сила. Мы делаем его работу в бою".
Ру покончил жизнь самоубийством в 1794. Вы смогли почти влюбиться в того человека, который передан рикмановским брендом полнокровного романтизма и который, наконец, развенчивает архетипический образ холодной рыбы, ложно созданный вокруг этого актёра. Ру знает, что он осужден, но у него нет жалости. Его друзья будут двигаться дальше, потому что у них есть трудная задача: жить. Это штурм баррикад, который изменит жизни так же, как он поклялся, что его изменила пьеса Питера «Правящий класс». "Ру в исполнении Алана - это Ленин и Дантон в одном лице. Он был слишком «левым» для Робеспьера, которому пришлось от него избавиться", - говорит Питер Барнс.
© Морин Пэтон. "Алан Рикман. Неофициальная биография", 2003.
Перевод – Е. Н.
[1] “Z-Cars” – британский телесериал о работе полиции, выпускается на телевидении с 1962 года.
[2] Волшебница Шалот» (в других переводах «Леди Шалотт», «Волшебница Шелот»), англ. «The Lady of Shalott» — баллада английского поэта Альфреда Теннисона (1809—1892). Стихотворение является основанной на средневековом источнике интерпретацией легенды из Артуровского цикла.
[3] The Preacher - одна из адаптаций Питера Барнса.